Онлайн чтение книги СЕГАРТ. Путь огня (Книга первая) SEGART. The fire's path (1 book)
2 - 5

Ветер бился о замок с невероятной силой, с отчаяньем, пробуя прорваться сквозь рукотворную преграду, вставшую на пути его странствия. От его неиссякаемых попыток стекла в окнах жалобно дребезжали. От каждого их сотрясания Глен вздрагивал, поглядывая с опаской на рамы, готовые распахнуться от нового порыва воздуха. Юноша все сильнее и сильнее закутывался в одеяло, накрываясь с головой. Это не помогало! Завывания ветра просачивалось и в его теплое убежище.

- Да сколько уже можно?! – Зорин в раздражение откинул покрывало и вскочил с кровати. Молодой человек потянулся, широко зевнул и отправился умываться.

При каждом шаге в мышцах отдавалась слегка заметная боль – сказывалась вчерашняя долгая прогулка на лошади. Но слабая ломота в теле нравилась Глену - это немое напоминание, что он освоил езду в галоп. Конечно, он мог похвастаться этим навыков не в полную силу, но его хотя бы больше не болтало в седле, как пестик в ступке.

- Стало намного лучше, - одобрил посадку землянина  Эйван, и Глену было очень приятно слышать такую не затейливую похвалу от главнокомандующего цитадели. «Плюс сто очков в копилку моих умений», - пуская лошадь в легкий аллюр, радовался Зорин, врезаясь в зеленое море краширской степи.

Войдя в кухню, землянин увидел, что за столом сидела только молодежь, а старших не было. Отозвавшись на их приветствия с той же учтивостью, Глен взяв из шкафа тарелку с кружкой, присел на стул рядом с Эханом.

- Почему ты спишь так долго? – протянул Мэхан, наливая Глену в кружку мосс. - Я уже собирался идти будить тебя.

- Мне трудно вставать без будильника, - ответил Зорин, выбирая себе бутерброд поаппетитнее. – Я вообще поражаюсь вашему чувству времени. Как будто у вас всех в нутрии встроены часы.

- Часы? – ставя свой стакан на стол, переспросил Эхан, поворачиваясь  к Глену.

Зорин  медленно прожевывал кусок, разглядывая природный рисунок на деревянной поверхности  стола: «Язык мой – враг мой».

- Если честно, - Глен отхлебнул из мелкой посуды, - время есть и на вашей планете. Только вы его (почему-то) не измеряете. Пока я жевал, прошло примерно пол минуты. И так эти минуты, – Зорин стал мерить стол не широкими шагами указательного и среднего пальцев, - идут, идут и идут - образуя часы. Часы образуют день. Дни - недели, - человечек из кулака и ножек-пальцев прошел еще немного. – Недели - месяцы. Месяцы - годы. Дальше века. Тысячелетия, – юноша быстро обежал глазами краширцев, неотрывно следившие за его шагающими загорелыми пальцами. – И так до бесконечности. Это и есть время, – закончил Глен, впиваясь зубами в бутерброд.

- Ну, да, так оно и есть, – после недолгого молчания вымолвил Мэхан. – Дни составляют месяц. Месяцы – цикл. Да – это и есть время. Только причем тут часы?

«Точно, - Зорин проглотил пережеванный кусок. – Не годы – циклы. Я все еще не могу перестроиться на их лад».

- А мне не понятно, зачем нужны минуты, - вставил Эхан, постукивая пальцем по стенке пустого стакана. – Они слишком быстрые.

- Чтобы можно было договориться о точности  встречи, - пояснил Глен, направляя руку с бутербродом ко рту. – Например: Встретимся с тобой через час и 15 минут.

- Мы и так видим друг друга каждый день, - заметил Югарт, подперев рукой щеку, без стеснения наблюдая, как ест землянин.  – Если надо - просто приходим и зовем. Или договариваемся заранее. Нам не нужны для этого ни минуты или, как их там, часы.

- Тебе может и не нужны, - в карих глаза блеснуло раздражение, – и вас всех устраивает такой расклад, но если людей много, а они не так близко знакомы друг с другом или у них тоже есть свои дела, или находятся далеко, то часы – ой как нужны. Они сильно выручают, дают спланировать свое время, - Зорин заметил, как Югарт собрался ему что-то возразить, и быстро добавил: – Можно я, просто, спокойно доем. Пожалуйста… Спасибо.

«Без толку им что-либо объяснять, - Зорин неторопливо жевал, слушая вполуха болтовню стражей о стаде вонраков, которых на днях гнал до реки Мэхан в образе сегарта. – Они никогда не видели города-миллионика, ни магазинов, ни автобусов. – Глен представил себе человеческий муравейник – свой город – гудящий, и бурлящий 24 часа в сутки без остановки. – Что они понимают в расписание электричек, в записях на прием, в часах работы, в деньгах, если у них такая допотопная экономика и такая упрощенная иерархия в обществе».

- Как же мне здесь скучно, - вырвалось у Глена. – Я не знаю, как мне убить время. Может у кого, есть какие идеи?

- Трепещи время, Глен вышел на тропу охоты! Он жаждет свежего мяса и крови! – воскликнул Мэхан, картинно потрясая угрожающе руками.

- Не смешно, - сказал Глен, укоризненно смотря на Мэхана, и отхлебнул приличный глоток мосса.

Сильный порыв ветра ударился в стену, одна из рам жалобно скрипнула. Все в комнате одновременно изогнули шеи в направление звука.

- Хммм, - Мэхан аристократическим жестом, перекинул за спину золотистый локон, упавший на грудь. – На твой зов, хранитель с Земли, есть много идей.

- Не надо меня так называть, - Глен в раздражении посмотрел на Мэхана. – Я же просил. Мне это не нравится. Я не Ораф. И мои знания не такие большие, как ты себе их представляешь. У нас любой школьник столько же знает.

- Буду звать тебя - школьник, - с энтузиазмом согласился Мэхан, но оценив метнувшийся в него убийственный взгляд от землянина, добавил. – А лучше не буду…

- Может, пойдем в библиотеку? – бодро предложил Эхан, привставая со стула. – Глен, там есть интересная книга – предания о Юи с Сеи. Ты этого точно не знаешь. Думаю, тебе будет интересно.

- Хорошо, - согласился Глен, смотря, как Югарт ловко собирает грязную посуду со стола.

Они слажено навели порядок на кухне и дисциплинированной толпой двинулись в библиотеку.

- О! Отца здесь нет, - Мэхан, широко распахивая дверь, оглядел помещение на пятом этаже.  – Может у них совет с Эйваном…

- Совет? – за чем-то  задумчиво переспросил за краширцем Глен.

- Скорее всего, - Мэхан решительно направился к стеллажам ломившихся от книг и свитков.

- А может они поехали в рейд вдоль пустыни, - предположил Югарт, и,  обойдя стол, развернул первый попавшийся под руку стул полубоком, сел, протягивая ноги на соседнее место. – Хотя, тогда они бы нас предупредили.

- Наверно все же старшие на совете, - подвел итог Эхан, роясь на нижней полке. – Куда же она запропастилась. Я же ее в прошлом месяце перечитывал.

- Может Дарун брал? – нагнулся к брату Мэхан, помогая искать пропажу. – Он никогда не ставит книги на место.

Глен хохотнул и, смутившись, посмотрел в окно. На улице разрываемый буйным ветром волновался сине-зеленый краширский лес. Тяжелые, свинцовые тучи, клубясь, своими вытянутыми, заостренными языками мышиного цвета лизали кроны взбудораженных такой наглостью деревьев, и если бы не листва на них, то можно подумать, что за окном царствует поздняя осень. «А вчера было солнечно. Но довольно прохладно», - размышлял Глен. 

Отводя глаза от сурового небосвода, он случайно скользнул по лицу Югарта. Краширец с отстраненным видом равнодушно смотрел в угрюмое небо. Почувствовав на себе чужой взгляд, сеюиц повернул подбородок в направлении Глена. Зорин поежился от пронзительных темно-синих глаз парня в обрамлении длинных, красных ресниц.  «Господи, да что он иногда так смотрит, – землянин,  тактично кашлянув, отвел глаза в сторону. -  Как будто я ему рубль должен». 

- А! Вот и она! – раздался радостный вопль Эхана. – Глен, смотри! Это древние песни о Юи и Сеи. Держи.

Зорин бережно взял рукопись из протянутых рук сеюйца. Он сел за стол, где света было больше, и углубился в чтение…

«Понятно. Еще одна история любви, - Глен устало потер переносицу,  переворачивая страницу. – Она любила его, но каждый день сходила в лоно земли, где засыпала волшебным сном в Колыбели, дарующее жизнь растениям, животным и людям. А, Сея, как верный рыцарь на белом коне, охранял ее сон и ждал, когда сможет вновь быть вместе со своей любимой. Вот вам и образ Избранной. И лишь раз в цикл, они могли соединиться вместе на Звездном мосту в Небесном доме Сеи, чтобы … поцеловаться? – Зорин пощипал себе в задумчивости нижнюю губу. – Теперь многое становится на свои места. Хорошо же им мозги промывают, – Глен украдкой стрельнул глазами на читающих сеюйцев. – Ладно, это их жизнь и их культура. Со своим уставом в чужой монастырь не  ходят».

 Зорин со вздохом откинулся на спинку стула, отстраняя от себя раскрытую книгу, прикрыл глаза: «Наверно девушкам это больше бы зашло. Ничего не могу сказать, написано красиво, но я бы почитал что-нибудь полезнее, например мистический детектив».

Глен, пересилив себя, снова склонился над книгой, чтобы продолжить чтение, как боковым зрением уловил сбоку от себя движение. Он резко отпрянул и чуть не упал со стула. На стол перед ним со стуком Югарт поставил тарелку с нарезанными на ней ломтиками фруктов.

- Поешь, -  наставительно повелел краширец, и ни один мускул не дрогнул на его спокойном лице, наблюдая странную реакцию юноши.

- С-спасибо, - поблагодарил Глен, смотря, как Югарт со свойственной  ему природной грацией ставит еще одну тарелку между Мэханом и Эханом.

Тонкий, душистый аромат от сладких фруктов наполнял пространства вокруг, приятно щекоча ноздри. От пряного запаха у Глена слегка пошла кругом голова, и он взъерошил свои волосы, стараясь прогнать из себя приступ лени: рухнуть щекой на книгу, закрыть глаза и  поспать.

- Как тебе песни, Глен? – полюбопытствовал Эхан, отрываясь от своего манускрипта, и протягивая к фруктам руку. – Нравится?

- Д-да, - озадачено пробормотал Зорин. – Очень интересно. Но, я не понимаю, почему, если кто-то умер, то он тоже попадает в Колыбель Жизни. Если там жизнь, как можно туда попасть после смерти? Это как реинкарнация что ли? Круговорот как в сансаре?

- Опять какие-то непонятные новые слова, - проворчал Мэхан, не отрывая взгляда от своего свитка. – А еще не хочет, чтобы его звали – хранителем. Ты уж как-нибудь определись, Глен, - краширец поднял свой взор на землянина. – Либо ты принимаешь свое предназначение, либо боги покарают тебя за этакое пренебрежение к их дару.

- Покарают? – Глен скривил губы. – Что за темнолесье. Знание – это не дар, а усидчивость, работа над памятью, желание быть умнее. Но допустим ум – это дар. А дар как и подарок – он безвозмездный. Что с возу упало – то пропало. Тогда, пользуешься ты своим даром или нет – решать тебе. Твое тело – твое дело. За это не должны карать даже боги. Или у вас такие жестокие боги?

- Всемилостивая Юи и Божественный Сея не жестокие. Они справедливые и просто так не карают, - Мэхан выпрямился на стуле. – Мы пользуемся их дарами,  не нарушаем их заветы и тебе не советуем.

- Хорошо. Эти боги здесь, у вас. Но есть и иные. Например, Бог моего народа, - Глен заговорил как можно спокойнее, старался подавить, непонятно откуда вспыхнувшую в глубине души ярость, - не карает человека за то, что он сам выбирает себе путь по жизни, как ему жить, кем ему быть. Мой Бог карает только за грехи, за  большими грехами, такие как: убийство, - Зорин стал показательно загибать пальцы, -  жадность, чревоугодие, гордыня, гнев, лень, зависть. «И похоть, - мысленно закончил Глен. – но вам, девственникам, этого знать не обязательно». - Но не как не за то, что ты хочешь быть не тем, кем тебя насильно навязывают стать другие.

- Как интересно запел наш нововплетенный брат, - отозвался Мэхан, проглотив пережеванный фрукт. Он откинулся на спинку стула так, что передние ножки приподнялись над полом. – Это же что за бог-то такой? Как его зовут?

- Господь, - Зорин сжал кулаки. – Это мой христианский бог. И я от него никогда не откажусь. И то, что я вплетен в Древо Сеюи, нахожусь здесь, это не значит, что я забыл своего Бога, свой народ.

- Глен, - Эхан попытался снизить накаляющую атмосферу между оппонентами, - но теперь ты связан с Юи и Сеей, как и все мы. Ты часть народа сеюи. Ты вплетен в Древо. Этого уже не изменишь. Тебе придется принять в свое сердце и наших богов. Учувствовать в церемониях, –краширец с теплотой смотрел на землянина. – Всю твою жизнь Вселюбящая Юи будет согревать тебя своими лучами. А когда закончится твой самый последний цикл, ты ляжешь в Колыбель Жизни, как и все мы, под пение солнечных жриц. Ты теперь наш брат. Ты – сеюиц.

Глен обиженно поджал губу, как ребенок, у которого отобрали любимую конфету. Он в раздражении отвел глаза от Мэхана, который, наблюдая за ним, с ухмылкой, надкусил красную, сочную мякоть неземного плода. «Что это со мной?» - поразился сам себе землянин, своим недавно произнесенным словам, своему нежданному религиозному порыву.

Зорин попытался возобновить чтение, но строчки плясали перед глазами, в которые подступили непрошеные слезы: «Глупые, краширцы! Я им про Фому, они мне про Ерему! Что они понимаю о чужом мире? Как можно требовать от меня, чтобы я забыл все, что было со мной раньше?! У самих-то все очень  странно, - Глен успокаиваясь, провел по лицу ладонями, смахивая слезы с ресниц. – На Земле не так. Сотни языков, четыре расы, четыре религий, это не беря в расчет только основные, а если еще посчитать оккультистов, поклонников Вуду и приверженцев астрологии... А тут только одни сеюйцы».

Землянин обвел набыченным взглядом краширцев, выжидающе смотревших на него: «У всех необыкновенно белая кожа. Светлые волосы и глаза. Ну, кроме тебя, мой краснобровый индивид. Одна раса. Один народ. Мистика. Так в природе не бывает».

- Почему у вас такая светлая, белая кожа? – спросил Глен и тут же мысленно хлопнул себя раскрытой пятерней по лицу. – Простите. – «Глен, это было глупо и грубо», - покорил он себя. - Я ни как не могу представить, что у вас на планете живет только один народ. Мне не привычно.

Стражи молниеносно переглянулись между собой.

- Не вини себя в этом, Глен – спокойным голосом начал Эхан. – Я понимаю, тебе…

- А вот и не понимаешь! – выкрикнул землянин, перебивая небесного стража. – Как ты можешь понять то, что никогда не видел и не слышал?!

«Сейчас я вам устрою просвещение, напыщенные сеюйские индюки!»

Глен вскочил, резким движением отталкивая стул, и запел Two Princes группы Spin Doctors, которая так нравилась девчонкам с его двора, они частенько просили Зорина ее исполнить.

Землянин пел вдохновлено, его подбадривали очумевшие лица краширцев. Мелодия, слова, ритм песни словно выдернули Зорина из реальности и перенесли в родной двор. Комфорт воспоминаний накрыл Глена, и в нем зарокотал злорадный вулкан превосходства. Он осознал  ущербность мировоззрения молодых людей окружавшие его сейчас в библиотеке на пятом этаже цитадели Лаярд. Их незнания мира, его необъятного, несоразмерно великого мира, выходившего за рамки планеты в далекие космические пространства. Его знания, обычные школьные знания о глубинах океанов, недр земли, да и много чего из научных дисциплин, культурное наследие народов населявших Землю, перевернуло в сознании Глена, что он тут не «гадкий утенок». Он - землянин, сын иной планеты, иной природы, иной эволюции и не более.

От осмысления своей исключительности, Глена заполонила радость. И даже физическое превосходство небесных стражей, коим он действительно уступал, не огорчило его. Он знал сильные стороны своего тела: пластика и ритм. По этому, Зорин разошелся так, что стал в такт пощелкивать пальцами, вскидывать руки, поводить плечами и бедрами. Сердце в груди ликовало, и казалось еще чуть-чуть и оно сфонтанирует громадной радугой.

 «На те, выкуси те!» - счастливо улыбался парень, закончив свое импровизированное шоу, и поклонился направо и налево.

- Уважаемые слушатели, нашего инопланетного радио «Крашир», вы прослушали песню на английском языке, -  заговорил постановочным голосом  землянин, стараясь передать дикторскую интонацию. – А теперь нескончаемые аплодисменты, - и тут же Зорин сам себе громко захлопал в ладоши. – Тут зрители аплодируют, – он еще пару раз стукнул ладонь о ладонь, - а теперь кончили аплодировать.

  И с видом победителя Глен тяжело плюхнулся на стул, закидывая вальяжно ногу на ногу.

 - Это не помешательство, - выдавил из себя Югарт, озадачено обегая, развалившегося на сиденье, довольного Глена. – Он же пел...

- Поразительно! – восхищенно выкрикнул Мэхан. – Эхан ты это слышал?!

- Слышал, - спокойно отозвался сеюиц, встряхивая своей белоснежной гривой. – Тут надо быть глухим, чтоб не услышать…

- Ничего не понятно, - глаза Мэхана светились нездоровым блеском, заставляя Глена улыбаться все шире и шире. – Но мне нравится эта песня! О чем она? В ней есть смысл? Или это просто набор звуков?

«Сам ты набор звуков» - Глен сменил позу.

- Да, смысл тут есть. Эта песня о простом парне, у которого нет ни кола, ни двора. Он не богат, как другие претенденты на сердце его возлюбленной, и он не может осыпать ее брильянтами,  - Глен видел не понимание в глазах краширцев, но они его не перебивали, и Зорин продолжил: – Нет ничего такого стоящего, чтобы он мог ей предложить, кроме своего большого сердца переполненного любви к ней. И если она согласится быть с ним. Стать его Избранной, то он бросит к ее ногам и себя, и весь мир. Ну, или то, что сможет взять у этого мира для нее, - хмыкнул Глен. -  Вот такая любовная история.

- И все это скрыто за такими неразборчивыми звуками? – недоверчиво спросил Югарт.

- Да, - вспылил Глен, пытаясь говорить как можно сдержаннее, - и это не неразборчивые звуки. Это язык одного из народа Земли. Язык моего отца!

- Прости, Глен, - стушевался Югарт, под злобным взглядом, что метнул в его сторону землянин с последними словами. – Я не знал…

«Ты много чего не знаешь! – огрызнулся про себя Зорин, но сразу же внутреннее упрекнул себя за глупую вспышку гнева. – Дядя Саша меня за это не похвалил бы».

«Мужчина должен уметь контролировать свои чувства, - вспомнилось Глену наставление маминого брата. – Холодный ум для горячего сердца».

Набрав побольше воздуха в грудь, Зорин спокойно продолжил, хоть внутри у него все кипело:

- Да, ты не знал. Я был груб. Прости за это.

- А спой еще что-нибудь, - попросил Эхан, сочувственно косясь на понурого Югарта. – На этом же языке.

- Ну, не знаю, - протянул Глен, зажимая подбородок между указательным и большим пальцами. – Я мало знаю песен полностью, в основном больше куплеты моргу подпеть. Могу кое-что на франсе спеть. Моя мама обожает этот язык.

- На чем?

- На этом – закатил глаза Глен и, откашлявшись, пропел первый куплет из Madmoiselle Chante le blues стараясь как можно лучше спародировать хрипловато-гортанный голос Патриссии Касс.

- Это по звучанию не похоже на первый язык, - задумчиво сказал Югарт, не сводя внимательных глаз с Глена.

- А ты метишь в кэпы, краширец, – бросил в его сторону Зорин. – Конечно разные. И это только два языка из сотни.

- Сотни, – ахнул Эхан.

Глен утвердительно кивнул ему.

- Даже не верится, - Мэхан постукивал пальцами по столешнице. – Вряд ли ты все это придумал.

- Вы  мне не верите? – опешил Глен, вскидывая подбородок.

- Я верю, - поднял руку Югарт.

- Я тоже, - рука Эхана взметнулась над головой.

- Я не говорил, что ты лжешь, Глен, - насупился Мэхан, поднимая левую руку. – Интересно, а  как звучит твой настоящий язык?

- Я на нем говорю, вообще-то, - огрызнулся Глен, косясь на Мэхана. – Или ты не слышишь мой голос?

- Сейчас, - ядовито-ласковым тоном, чеканя каждое слово, ответил Мэхан, - ты, Глен, говоришь на  нашем языке, а не на своем.

- Можно мне воды? Пить… - сказал с просящей интонацией Югарт чуть хрипящим голосом.

Глен в тоже мгновение повернулся к стражу, произнесший эти слова.

- Что ты сейчас сказал, Югарт? - пришел в недоумение Мэхан. – Я ничего не понял. Повтори.

- Ты это произнес, когда пришел в себя, - взгляд  Югарта сверлил Глена, игнорируя просьбу товарища. – Так звучит твой настоящий язык.

- И ты понял меня? – едва слышно проговорил Зорин, поражаясь памяти сеюйца. – Я попросил воды… и ты дал мне ее…

- Я не понял твоих слов, - глаза краширца волнующе блеснули в обрамлении густых ресниц. – Я догадался по твоему охрипшему голосу, что тебя мучила жажда.

- Конечно, он хотел пить, - простодушно вернулся в диалог Мэхан. – Еще бы столько времени провести в пустыне.

- Я был в пустыне? – глаза Глена расширились до неприличных размеров.

- Югарт нашел и принес тебя в Лаярд, - подтвердил слова кузена Эхан. – Стервятники уже кружились над тобой. Да, Югарт? Не скромничай, брат. Расскажи ему. Пусть он знает. Глен, Югарт спас твою жизнь.

- Нечего там рассказывать, - Югарт упрекающее посмотрел на Эхана. – Любой бы поступил также, видя беспамятного человека полузарытого в песок.

- Югарт,  - Глен встал и с благодарностью обратился к спасителю. - С-спасибо, тебе. Я не знал, правда. Я не задумывался как очутился в той комнате. Я думал, что сразу попал в крепость, и вы меня связали. А ты оказывается спас мне жизнь. Теперь я у тебя… в долгу.

- В долгу? – опешил краширец. - Нет. Ты ничего не должен, -  чуть качнул головой страж, стремясь скрыть досаду вызванную словами Глена. – Это я выполнил свой долг. Меня направили к тебе Сея и Юя. Их и благодари за спасение.

Глен рассеяно кивнул и потупился. Странное чувство неловкости от ответа Югарта сковало землянина, заражая других присутствующих неудобным молчанием. «Зачем я ляпнул про долг? Так глупо вышло, – подумал Зорин, рассматривая свои отросшие до не приличия ногти. - Ты так и не научился нормально благодарить людей, Глен. Надо попросить у них хоть какие-нибудь ножницы. Ногти уж больно длинные. Или кусачки, если тут такие имеются».

- Ладно, - Мэхан звонко хлопнул себя по ляжкам. – Что-то мы засиделись. Надо бы размяться и  делом заняться. У кого какие планы?

- Пойду, помогу Рохаку с готовкой, - вставая, отозвался Югарт. – Лично я иду на кухню.

- Хорошо. Эхан? – Мэхан повернул голову направо.

- Мы с Гленом пойдем, займемся уборкой. Можешь присоединиться к нам, если нет другого дела.

- Отличная идея! Мне нравится.  Пошли!

«Без меня, меня женили, - Глен встал и безропотно двинулся за всеми на выход из библиотеки. – Главное не забыть спросить про ножницы у Эхана».