Онлайн чтение книги СЕГАРТ. Путь огня (Книга первая) SEGART. The fire's path (1 book)
2 - 10

«С какого хрена он так светится?» – выходя из своей спальни, Глен столкнулся с довольным Югартом. – Смотри-ка, какой жизнерадостный. А я-то всю ночь думал о нем. О его словах…»

Обрывочные, угловатые картины вокруг вчерашнего спарринга каруселью вертелись всю ночь в Глене, коля сознания, не давая уснуть. Воспоминания о тяжести тела Югарта, о том, как он подло поступил, вдарив краширцу со всей одури в пах, и о том, что  ему сказал краснобровый, пургой гнали от него сновидения.  «Разве я смогу?  - густой, как мед, баритон Югарт будоражил мозг Зорина. - Ты же знаешь, что нет». И землянин уже  не мог думать ни о чем и не о ком другом, как о краснобровом пожирателе его спокойствия, не мог расслабиться, не мог уснуть.

- Солнечного утра, - улыбнулся ему краширец самой ослепительной улыбкой. – Ты чего-то сонный? Плохо спалось?

- Нет, - буркнул Глен, подавляя нахлынувший зевок. – Я всегда такой с утра. Ты раньше меня просто не видел. -  «А ты сегодня на редкость болтливый и счастливый, -  Глен   смерил Югарта  холодным оценивающим взглядом. – Что они едят, чтобы быть такими раздражающе бодрыми с утра. У них и кофе-то нет».

- Хотел бы я также подзаряжать батарейки как ты, - пробормотал землянин.

- Что? – не понял его Югарт.

- Ничего, - Глен, зажмурившись, сжал переносицу. – Забей. Просто мне нужна большая доза кофеина, которая убьет лошадь, но возродит мозг.

Краширец нервно поперхнулся:

- Кого убьет?

Землянин скептически окинул стража взглядом - пояснять или не пояснять - но, решив, что молчание - золото,  понуро позевывая, поплелся в ванную комнату.

Холодная вода освежила его. Упершись о раковину, он воззрился на свое изможденное отражение.

- Вот тебе и 19 лет, Глен, - грустно хмыкнул Зорин. – Поздравляю, тебя с Днем рождения не на Земле.

Наскоро причесав волосы и почистив зубы, и еще раз осмотрев свои чуть припухшие глаза, Глен потопал на выход. Оказавшись в коридоре, он замер. Его (возле своей двери) ждал Югарт. Землянин не спеша двинулся вперед. Проходя в плотную с краширцем, Зорин затормозил, поворачивая голову. Их взгляды схлестнулись. «Что тебе от меня надо?» – читалось в карих, -  «Ты сам знаешь», - отвечали синие.

Глен сглотнул.

Воздух пропитывался наэлектролизованным недовысказыванием. «Если я открою рот, то это будет конец нашему «миру»», -  Глен, быстро отведя взгляд, поспешил к лестнице. Он старался не торопиться, хотя ноги, заряженные странной вибрацией возникшей между ним и Югартом, так и рвались в бег.

Потаенная досада заполнила тело Глена до предела, побуждая выплеснуть невесть откуда взявшую тягу к разрушению. Руки зачесались что-нибудь сломать, порвать и разодрать. «Дядя бы такое не одобрил, - парень болезненно прикусил губу. – Расточительное пренебрежение к себе, к своим силам и возможностям, разлагает человека. Созидай, Глен. Разрушения в этом мире хватает и без тебя», - вспомнились наставления родственника. Щемящая тоска прошлась холодным серпом по душе, добивая и так не веселое настроение.

- Я смотрю сегодня вы вдвоем, - голос Рохака выгнал Глена в реальность из внутренних страданий. – Похвально.

- Простите, что? – переспросил Зорин, оторопело застыв в дверях кухни, но тут его обогнул, едва коснувшись руки,  Югарт, направляясь  к старшему стражу.

Краширцы обменялись приветствиями. Югарт не спрашивая разрешения, разжег плиту. Рохак со звоном  поставил чайник на огонь. Глен тупо смотрел на слаженные действия сеюйцев. Рохак, наклонившись к Югарту, что-то пробормотал. Югарт обернулся на Глена, и лишь потом  вполголоса ответил старшему. Рохак довольно кивнул. Глен в легком раздражении закатил глаза. Его так и подмывало состроить противную рожу краширцу, но воспитанность и здравомыслие взяли свое, и землянин присел на стул, подперев  щеки руками, оперся локтями о стол.

Цели Глена поменялись, а лучше сказать усовершенствовались. Он не хотел больше думать об инциденте с Югартом, переживать из-за того, что между ними было и стало. «Теперь это не моя проблема, - в лёгком раздражении Глен, осматриваясь, случайно столкнулся с взглядом Югарта. - Сам выкручивайся. Но я добрый и помогу тебе».

- Ты что-то хотел? - как можно дружелюбным тоном спросил землянин.

Югарт посмотрел почему-то сперва по сторонам, а потом, нагнувшись через стол, тихо произнёс:

- У тебя же сегодня день рождения? Правильно?

Глен опешил. Он нервно сглотнул.

- Откуда узнал?

По лицу краширца скользнуло удивление, а потом он слегка нахмурившись,  ответил:

- Ты мне сам сказал. Не помнишь? Твои подсчёты в библиотеке.

И он многозначительно посмотрел на потолок. Зорин на автомате поднял голову к выбеленному полу-арочному своду кухни.

- Ты это запомнил? - выдохнул землянин. – «Ну и память. Дай Бог каждому». - Ну да, мне сегодня исполнилось девятнадцать лет.

- Я помню все, что ты мне говоришь, - загадочным тоном произнес краширец. – Через неделю будет еще один большой праздник - Полнолуние в Небесном доме. Какое удивительное совпадение, не находишь?

- В следующий раз такого совпадения не будет, - спокойно ответил землянин. – Наши года и ваши циклы не состыкуются. Слишком велика разница. Ты же помнишь, что мой год на 15 месяцев короче вашего? На моей планете мой день рожденье приходится на середину астрономического лета. Месяц август освещен солнцем во льве. Огненный знак. Лев – это царь зверей. Хотя, - Глен в задумчивости потер подбородок, - тигр намного сильнее. А медведь – опаснее.

- О чем ты сейчас вообще говоришь?

Глен взъерошил себе волосы и с грустью взглянул на собеседника.

- А, забей. Так - ерунда. Гороскопы и все такое. Все равно в вашем мире они не действует, как в моем - магия.

«Он опять говорит какой-то бред», - небесный страж удрученно вздохнул, рассматривая землянина.

- Что бы ты хотел, - Югарт придвинулся еще поближе к юноше и практически прошептал, – в подарок?

Глен воззрился в сосредоточенное лицо, замершее аккурат перед его носом:

- Н-не знаю...

Югарт, с тяжёлым выдохом опустив голову, вернулся на место. Он подпер кулаком щеку и замер в глубокой задумчивости. Глен, чтобы скрыть неловкость, потянулся к графину. Жёлтая жидкость с лёгким всплеском упала в его кружку, закручиваясь в небольшой водоворот, стала заполнять собой пустое пространство емкости.

- Совсем-совсем? - спросил страж, бросая на землянина свой фирменный взгляд.

- Я не капризный, чтобы требовать себе привычный мне праздник: с фейерверками и тортом, - Глен вернул графин на место, - и хеппи бездей. Правда. Мне этого не надо. – «Всё равно будет как-то не то». - Если ты уж вспомнил про моё день рождения, то просто пожелай, то, что все желают: крепкого здоровья, любви, удачи, радости и успехов в работе и личной жизни, - и слегка склонив головы на бок, Глен улыбнулся, не раскрывая губ.- Лучиков добра.

- Пожелать здоровья?

- Угу, - кивнул Глен. - Так поздравляют на Земле. А у вас по-другому?

- Зачем желать то, что и так даётся тебе при рождении?

Глен откинулся на спинку стула и побарабанил указательным пальцем по столешнице: «Не хочу поднимать эту тему. Он всё равно не поймёт. Сытый голодному не товарищ».

- Не хочешь - не желай. Я тебя не заставляю. Просто у нас так принято. Мне было бы приятно,  получить пару позитивных пожеланий, - Зорин слегка сдвинул брови. - Не вижу в светлых пожеланиях ничего плохого. А разве удача дана с рождения? Или успех в каком-то деле? Все так и сыплется на человека как из рога изобилия?

- У изобилия нет рогов, - страж, отзеркалил позу Глена. - Это не животное.

- Боже, - юноша пафосно закатил глаза. - Такое ощущение, я просто выпрашиваю себе у тебя пару слов: будь здоров и не болей. Начали за здравие, кончились за упокой. Сам же спросил, чего я хочу. Я тебе ответил. И что получаю взамен?

- У тебя будет здоровье, Глен, радость и, - Югарт запнулся, но поспешно продолжил: - и любовь. Да осветить твой жизненный путь Всемилостивая Юи, да обережет тебя Божественный Сея, - краширец торжественно приложил руку к груди.

- Аминь, - выпалил Глен и улыбнулся.

Он словил на себе изумление краширца, и тут же  смутился:

- Прости…

- Что такое «аминь»?

- Да так, - пожал плечами Глен. - Так принято говорить после  молитвы. Я не сдержался. Извиняй.

- Твои землянские слова неисчерпаемы, - ответил сеюиц, таким тоном, что землянин так и не понял, похвалил его страж или пожурил.

Он даже не стал поправлять стабильное слово Югарта - землянские, как уже делал много раз до этого. Глен взял кружку с моссом и начал его медленно пить.

В кухне было тихо, хорошо и спокойно. Рохак ушел на тренировку, наказав Югарту приготовить обед. Глен пожелал старшему удачного учения, на том они и распрощались.

- Знаешь что, - неожиданно обратился Зорин к Югарту. - Я хотел  бы поесть блинчиков.

- Чего?

- Блинов. Блинчиков. Это наше русское блюдо. Я его очень люблю. Это было бы прекрасное замещение именинного торта.

Югарт переместился вперёд, опуская руки на стол:

- Как они готовятся?

- Довольно просто, - заверил его Глен. - Как два пальца об асфальт.

Краширец скептически вскинул бровь, но выразил свою готовность дослушать Глена до конца.

- Там много не надо, - продолжил Глен, назвав ингредиенты по составу, загибая поочерёдно пальцы. - Только я беспонятия, чем заменить сахар. Без него будет немного не то, боюсь или безвкусно, или солено выйдет.

- Сахар он для чего нужен?

- Для сладости. У вас мёд есть? Или что-то похожее. Но можно и так попробовать.

- Мёд есть, - Югарт  в задумчивости потер подбородок. - Пошли, посмотрим.

Он, встав из-за стола, направился к кладовке. На полпути обернулся, глазея на пораженного землянина:

- А ты чего сидишь? Пошли. Испечем твои блинчики.

Глен с охотой поднялся и поспешил за Югартом.

 

Все действительно оказалось на удивление просто. Югарт с интересом смотрел, как Глен, бухнув все продукты в кастрюльку, мешая, доводил смесь до практически жидкой консистенции.

- Как кисель, - довольно проворковал землянин, помешивая половником, проливал  густую струю теста вниз. – То, что доктор прописал.

- И что дальше? – Югарт решил сделать все, лишь бы Зорин был таким же довольным весь день.

- Огонь и сковородка.

- Эта? – показал сковороду сеюиц.

- Нет, - мотнул в отрицании Глен. – Нужна поменьше и не слишком глубокая. Погоди, я что-то подходящее уже видел.

Он метнулся в кладовою. Югарт терпеливо жал, разводя огонь, прислушиваясь к щебуршащим звукам издаваемых Зориным.

- Та-да-дам! – выбежал из кладовки Глен, радостно помахивая находкой. – Ух, заживем! Огонь готов? Отлично! Поехали!

Югарт отстранился от плиты, подпуская Глена. Сковорода со звучным грохотом упала, припечатывая огонь.

- Сначала надо ее хорошенько прогреть, а потом смазать маслицем. И запомни – первый блин – комом. Это чтобы приноровится. Отойди-ка. Не хочу тебя обжечь. Смотри, как работают профессионалы.

Югарт повиновался. В груди радостно подпрыгивало сердце, видя как землянин, воодушевлено объясняет краширцу что-то об тайных знаках первоклассных блинчиков. А Югарт стоял, стараясь скрыть свою глупую, но счастливую  улыбку от деятельного Глена.

«Я хочу, чтобы ты, Глен, выбрал меня, как Избранного, ни как брата, ни как друга, - краширец с не­мой мольбой, любуясь, смотрел на землянина, ловко орудовавшего над сковородой, подхватывая и переворачивая блины. - Я хочу быть единстве­нным в этом мире для тебя, Глен, пот­ому что для меня ты – единственный. Я принял тебя всего целиком - без ост­атка - в свое сердце. Но как мне донести все это до тебя? – Югарт, закрыв глаза, устало выдохнул. - Как мне выразить все это и не отпугнуть тебя? Не уже ли я должен его отпустить?»

Стопка блинов все росла и росла. «Он скоро закончит, - осознал Югарт, когда черпачок с глухим скрежетом прошелся по дну кастрюли. – Это тесто практически закончилось».

- Я хочу, - Югарт приблизился вплотную к Глену, - попробовать. Можно?

«Хочу коснуться, - страж  бережно дотронулся до загорелых пальцев. Землянин дрогнул, но ничего не сказав, медленно убрал руку, давая краширцу удобнее схватиться за рукоять сковороды. – Обнять. Крепко. Поцеловать...»

- Смотри, - Глен наливал остатки теста на раскалённый металл, - ждать примерно минуту-две, все зависит от огня и насколько прогрета сковорода. Как только края блина станут сухими, надо будет переворачивать.

Зорин обхватил ладонь краширца и поводил ею, наклоняя сковороду в разные стоны, давая тесту растечься по ней.

- Тут главное не зевать, - поучал Глен. - Первый блин комом, - замурлыкал под нос землянин, - Блин второй - знакомым, третьим - дальней родне, а четвертый - мне.

- Я готов отдать тебе все.

Югарт видел, как изменилось лицо Глена, но преодолев налетевшее смятение, землянин, поворачиваясь  к сеюйцу, слегка улыбнулся:

- Посчитаю это за подарок. Но мы печем блины для всех, так что придется тебе поискать какой-нибудь другой.

Югарт смутился. Его рука судорожно сжала сковороду:

- Я дам тебе другой.

- Не надо, - Глен дружески похлопал по спине парня. - Я не настаиваю. Это не обязательно. Главное не подарок, а внимание.

- Я дам тебе и это, - с теплотою тихо процедил сквозь зубы краширец.

- Эй! - вскрикнул над самым ухом сеюйца Зорин. - Не спи! Блин подгорает!

Югарт одним движением сковороды, ловко подбросил блин в воздух и тот, перекувыркнувшись пару раз, упав сырой стороной на масло, зашипел.

- Фу-ух, - счастливо выходную Глен, - успели! Смотри, какой красивый - подрумяненный.

Югарт тупо пялился на жёлтый  блин с хаотичным коричневым рисунком:

- А что бы ты хотел получить в виде подарка?

- Не знаю, - задумчиво протянул Глен. - Дома, мы с друзьями шли в магаз, набирали кучу всего, закупались пивом, сидели где-нибудь, бренчали на гитарах. Это тоже сходило за хороший подарок, - Глен не открывал взгляд от сковороды. – А если это вещь, то мне без разницы - всякие там диски, прикольные безделушки. Мама мне дарила рубашки или свитера. Дядя - книги, - Глен, фыркнул. - Но я хотел всегда - машину. Все парни хотят машину. Модную тачку, типа бумера. Снимай его, кажется он готов.

«У меня нет ничего из того что он перечислил, - Югарт нахмурил брови. – И что это такое – пивом, в котором надо купаться? - лёгким шлепком блин упал на стопку своих собратьев. - Ох уж эти землянские штучки - машина, тачка, типа бумера, – удрученно вздохнул сеюиц. - А книгу я тоже написать не смогу, не наградила Юи меня таким даром. И шить одежду не умею. Я так жалок».

- У тебя что-то на лице, - сказал Югарт.

Его рука потянулась к щеке Глена.

Зорин замер. Боковым зрением он видел приближение ладони краширца, но окутанный странным напряжением, не мог ни сдвинуться, ни отстраниться. Соединённые вместе указательный и средний пальцы коснулись кожи, совершая смахивающие  движение. От их прикосновения землянина словно ударило статическим электричеством, и Глен нашёл в себе силы отпрянуть.

- Думаю, хватит, - хриплым голосом сказал Глен, избегая смотреть на сеюйца.  - Мы нажарили достаточно много, - он кивнул на стопку блинов горкой возвышавшихся  на блюде. - Если будет мало, намесим еще и пожарим. Блинчики  лучше есть с пылу жару, пока они тёплые.

Югарт медленно опустил руку. Он видел напряжение Глена. От него не скрылись, как землянин сжал край столешницы так, что побелели костяшки на руке. Это сильно кольнуло сердце стража.

- Я пойду, позову братьев, - сухо бросил краширец и быстро вышел из кухни.

Глен закрыл глаза. Звук от тяжёлых шагов Югарта эхом накладывалось на его лихорадочное сердцебиение.

- Я с ума сойду, если он ещё раз вот так ко мне притронется, - проговорил под нос юноша, открывая глаза. - Глен, что же с тобой творится? Ты реально странный в последнее время.

Парень подошёл к мойке. Рывком крутанул вентиль и сунул голову под воду.

 

- Почему ты мокрый? - Мэхан озадаченно оглядывал  Глена, по плечам которого расползались темные, мокрые пятна. Капли все еще падали с заостренных кончиков волос.  - Если хотел вымыть голову шёл бы в ванную. Или землянам без разницы, где что мыть?

- Брат, - одернул кузена Эхан. - Глен, с тобой всё хорошо?

- Со мной всё нормально, - Зорин встряхнул головой, приглаживая влажные волосы, воровато бросая взгляды на Югарта. - Просто надо было экстренно освежиться. Вот и черт дёрнул воспользоваться раковиной. Простите, если этого нельзя делать. Впредь не буду.

Югарт подошёл к сидящему землянину и наклонился:

- Давай выйдем. Я хочу поговорить.

На лице Глена возникло испуганное удивление:

- Это сильно горит или может подождать?

Югарта нахмурился, его рот скривился, как будто он надкусил что-то нетерпимо горькое.

- Просто встань и иди за мной.

Глен не шелохнулся. Он оставался сидеть с явным не понимаем, продолжая безотрывно смотреть на стража.

- И куда же ты его зовешь? - полюбопытствовал Мэхан. - Мы вроде решили опробовать новое блюдо. Или вы сговорились с Гленом ставить на нас пищевые эксперименты?

- Ничего мы не решили ставить, - огрызнулся Югарт, повышая с каждой фразой голос. - Это блины  - родное блюдо Глена. Они вкусные. Там нет ничего таково, что может быть не съедобным.

- Потише, потише, - Мэхан примирительно поднял руки. - Я не говорил, что блюдо не съедобное. Но вы какие-то возбуждённые. И мне стало любо...

- Мэхан, - перебил собрата Югарт. - Я хотел просто кое-что спросить у Глена. Мы выйдем, ненадолго, и вернёмся. А пока разлейте по кружкам мосс.

- Югарт, - начал Эхан, - если он не хочет, то не неволь его.

- Давай, - Югарт подхватив под локоть землянина, рывком  потянул на себя. - Пошли, поговорим.

- Хватить меня тянуть, - неожиданно нахлынувшее неприятие заставило Глена вывернуть руку из схватки стража.

От резкого движения, локоть больно ударился об стол.

- Уууу, - застонал Зорин, потирая ушибленное место.

Эхан бросился к пострадавшему, но Мэхан перехватил кузена.

- Не мешай, - шепнул он брату.

- Глен, - Югарт снова потянулся к юноше. – Пошли.

- Отвали от меня! - Зорин, отшатываясь, вскочил со стула. - Ты обещал не трогать меня. Забыл?! Почему ты вечно тянешь ко мне свои руки? Держи их при себе! Что так трудно сдержать свое обещания?! А еще страж называется.

Югарт окостенел. В груди все запульсировало от натуги.  Мыслительные процессы отключились. Краширца накрыла обжигающая волна боли, прямая до онемения. «Почему опять? Что я снова сделал не так? - в синих глазах плескалось разочарование. – Из нас двоих, я единственный чего-то ожидаю. Сея, помоги мне! Я погряз в нем!»

- Зачем ты переворачиваешь все вверх дном внутри меня? – процедил сквозь зубы Югарт, надвигаясь на Глена. В его глазах вспыхнула ярость, но землянин принял вызов. В его ответном взоре было не меньше раздражения и гнева. В уютной кухне запахло грозой.

- Что тут происходить? - спокойных голос Эйвана заставил всех повернуться к двери.

Старшие стражи степенно входили в кухню.

- Что молчите? - с нажимом продолжил хозяин цитадели. - В чем размолвка?

Югарт и Глен потупили взоры и одновременно сильно сжали губы.

Эйван холодным взором прошёлся по их лицам, и посмотрел на Мэхан.

- Мэхан, что  тут произошло?

- Мы с Эханом недавно пришли, - краширец лёгким движением откинул прядь волос за спину. - А они вдвоем  вот такие. Но до этого вместе готовили, - он махнул в сторону стола, - блины.

Рохак вышел из-за спины командира, быстро подошёл к столу и уставился на рыжие лепёшки. Он подхватил одну из них и приподнял. Пахнуло незнакомым ароматом.

- Так вот что такое блины, - Рохак посмотрел на Глена. - Вот что ты любишь есть?

Глен, приподняв голову, утвердительно кивнул Рохаку.

- Да. У меня сегодня День Рождения. Мне исполнилось 19 лет. Я хотел устроить небольшой праздник. Это моё угощение для вас, - Зорин слегка качнул подбородком в сторону Югарта. - Югарт мне помог испечь  блины.

- И, наверно, поэтому вы решили поругаться? - завершил рассказ землянина Эйван.

- Нет, - неохотно пробубнил Зорин. - Не из-за этого. Я благодарен ему за помощь. Мы не сорились.

- Но ругались, - сурово продолжил главный страж.

- Мы не, - Глен хотел возразить, но увидев строгий взгляд Эйвана, замолчал и снова повинно опустил голову.

- Сыновья мои, - более мягко проговорил Эйван, подходя к Югарту и Глену, кладя свои руки на их плечи.  - В семье небесных стражей нет места ссорам и конфликтам. Мы не носим затаенные обиды в себе. Как можно доверить свою защиту тому, к кому ты пытаешься вражду и не понимание? Вам следует помириться.

- Отец, я и звал его поговорить, - выпалил Югарт. - А он не пошел.

- Почему ты не пошел с братом, Глен?

- Не хотел, - чуть слышно сказал землянин и посмотрел в глаза командующего.

Эйван пристально смотрели на него. Его сероглазый вгляд напомнили Глену глаза родного дяди - глаза мужчины преисполненного зрелости, мудрости и рассудительности.

- П-простите меня, - выдохнул Глен, опуская голову.

Осознание своей глупой, эмоциональной, спонтанной выходки на просьбу Югарта пойти поговорить, накрыла Зорина лавиной стыда и вины. Глен уже пару раз мысленно понадкусывал себя за то, что не смог держать свои эмоции в узде. Он все сильнее и сильнее начинал чувствовать себя неловко. «По сути Югарт - не виноват. Он просто смахнул что-то со щеки, - завел с собой диалог Глен. - Просто касался руки при готовке. Да и сейчас. Это просто прикосновения. А ты уже развел бучу, Глен. Да я так тоже могу делать сколько угодно раз, с любым из них. С-лю-бы-м. Ты что девчонка-недотрога?» Но всё эти простые касания сеюйца вызывали в Зорине странные ощущения, заставляя его тело бросаться в жар. «Неважно, что делает, этот краснобровый. Нравится мне это или нет. Я не должен был кричать на него», - примирительно закончил свой диспут Глен.

- П-прости, - извиняясь, Глен посмотрел на Югарта.- Мне, правда, жаль, что так случилось,

- Мне тоже, - Югарт прижал руку к сердцу, в его глазах сквозила грусть.

Глен облегченно выдохнул. Ему действительно стало легче и все то безрассудство, вызванное прикосновением краширца, как по омовению, выветрилось из Глена.

- Может, попробуем блины? – воодушевленно спросил Эхан.

- Обязательно, - встрепенулся Дарун. - Глен, их едят с чем? Пустыми или ещё что нужно? На вид это как хлеб.

- Можно и так, но лучше сметану или мёд, варенье тоже подойдёт, - скороговоркой затараторил Глен. -  А ещё в них заворачивают творог или фарш. Можно трубочкой, можно конвертиком или уголком. А еще кладут икру или солёную рыбу. Да всё что пожелаете, на что глаз упадет. Я люблю с сыром, но они уже сильно остыли, чтобы сыр расплавился. А мама любила просто смазывать сливочным маслом и присыпать сахаром – это вкус ее детства. Так что вариантов уйма.

Стражи недоуменно переглянулись, переваривая слова Зорина.

- Понятно, - задумчиво хмыкнул Рохак. - Югарт, Эхан, пойдёмте  со мной.

И старший страж направился в кладовку.

- Что такое сметана? - Мэхан вплотную подошёл к Глену. Его серо-голубые глаза светились любопытством.

- Это продукт из молока, как и творог, и сыр тоже.

- У нас из молока делаю только масло и ещё роктус. Роктус соленый. Мы его ещё не привозили из деревни. Он долго зреет, пол цикла. Поедешь со мной завтра в Кровис? Думаю, у них он уже дозрел.

Глен рассеяно кивнул. Он опершись на спинку стул, смотрел как тарелку с блинами обставляют глубокие и плоские миски, блюда, полные разных яств.

- Присаживайся, Глен, - Ораф настойчиво, но мягко, подтолкнул его присесть. - Почему ты решил, что сегодня твой день рождения?

- Я подсчитал.

- Подсчитал. Интересно. Покажешь мне, как ты это делаешь?

- Конечно, Ораф.

- И мне, - встрял в разговор Мэхан. - Я тоже хочу посмотреть, как ты это делаешь.

- Да, пожалуйста, - Зорин пожал плечами. - Там большой тайны нет. Мне не жалко.

- Давайте с расчётами определимся завтра, -  Эйван похлопал хранителя по плечу. - Ораф, Мэхан, рассаживайтесь. Рохак, я думаю, что этого уже достаточно. Югарт, мы тебя ждём. Дарун, разлей нам всем мосс.

Когда небесные стражи расселись за праздничным столом, хозяин Лаярда встал. Он поднял левую руку вверх. И всё замерли, смотря на него.

- Братья, - начал краширец. – Сегодня, 19 лет назад, Всемилостивая Юи выпустила из Колыбели жизни нашего брата Глена, и он впервые увидел луч света, луч жизни, луч любви. Да, он родился не в народе сеюи, не на этой планете, но та жизнь, что течёт в нём ни чем не отличается от нашей. Он ходит под светом Вселюбящей Юи, он спит под покровом Божественного Сеи.

Глен сглотнул, поражаясь тишине, воцарившей за столом.

- Мой сын возмужал. Его тело с каждым днём становится крепче, а разум сильным. Да озарит  Всемилостивая Юи светом его путь.

- Да озарит  Всемилостивая Юи светом его путь, - хором грянули краширцы.

Никто ещё не произносил в честь Глена такой впечатляющей речи. Щеки землянина зарумянились, а потом его рот расцвёл в улыбке.

- С рождением моего младшего брат! - прокричал от всей души Эхан, приобнимая Глена за плечи. И снова за столом прошелся одобрительный гул мужских голосов. Праздник продолжился.