Онлайн чтение книги СЕГАРТ. Путь огня (Книга первая) SEGART. The fire's path (1 book)
1 - 2

Глен почувствовал, что лежит. То, на чем он лежал, по ощущениям было плотное и мягкое, знакомое, и это странным образом успокаивало. Глену не хотелось открывать глаза: вот-вот зазвенит будильник, а он не глядя трахнет по нему рукой, отключая раздражающий звон. Потом зайдет мама, начнет бурчать, что он проспит все на свете, если сию же минуту не встанет. От всего этого хочется поглубже, по самые уши, зарыться в одеяло…

Одеяло! Его не было…

Глен прохлопал  пространство вокруг себя и  открыл глаза.

Он лежал на широкой кровати, изголовьем приставленной к стене. Слева от нее была видна дверь, справа – окно. У окна стоял человек во всем черном, он пристально следил за спящим. При виде него на Глена нахлынули воспоминания его пленения, рука машинально прикоснулась к правому виску. От непривычного холода кончики пальцев дрогнули. Зорин медленно провел по витиеватой металлической  «дорожке», что пропадала ближе к уху, резко погружаясь в кожу.

- Не пытайся вытащить септарис, - мужчина отошел от окна и направился к кровати. – Как ты себя чувствуешь? Ты понимаешь, что я говорю?

«Странный вопрос, конечно понимаю. Зачем он спрашивает?» - и Глена как обухом ударило! Он понял слова иностранца.

- Как?! – грудную клетку сдавило. Зорин раскрыл широко рот и судорожно сглатывая, старался впустить как можно больше воздуха. – Как? Как так-то?!..

Глен попытался сесть, от резкого прижатия к спинке кровати в ушах зазвенело, мелкие темные пятна заплясали перед глазами. «Это все сон! Этого не может быть. Этого просто не может быть!» - он обхватил руками лицо и сжался в комок.

- Что с тобой? – подсев, мужчина отнял руку от лица Глена. Голубые глаза, не мигая, смотрели в карие. – Ты понимаешь меня?

Глен судорожно сглотнул и кивнул головой.

- Здесь у тебя септарис, - человек в черном дотронулся до своего правого виска. - Благодаря ему ты понимаешь речь и можешь говорить сам. Откуда ты пришел?

Глен завороженно смотрел на «охранника», непонятное чувство страха тонкими ручейками потекло по его венам.

- Я не понимаю, о чем… - что-то щелкнуло внутри Зорина, как будто рухнула плотина, и слова необузданной волной хлынули изо рта. – Меня зовут Глен, русский, студент. Мы поехали с группой на экскурсию к дольменам. Я отбился и заблудился.  Увидел дольмен и залез в него.

Глен резко оборвал свой рассказ, его взгляд еще раз обежал помещение.

- А потом я ничего не помню, - он посмотрел на незнакомца. - Очнулся связанный, и вы дали мне это, - его указательный палец чуть коснулся септариса.

Человек выжидающе смотрел ему в лицо. Глен чувствовал себя маленьким кроликом перед большим и сытым удавом. Мужчина, протянув руку, захватил торчащие прядки темно-каштановых волос и, пропуская их сквозь пальцы, задумчиво произнес:

- Глен, русский, экскурсия, дольмен… Что такое дольмен?

-  Древние каменные сооружения. Такие небольшие коробки, - Глен попытался на пальцах изобразить форму.  – А в одной из стен круглая дырка. Через нее я и влез в дольмен.

- Круглая дырка, говоришь, - пробормотал мужчина. - А экскурсия?

- Это познавательная поездка, - Глен, подозрительно взглянув на собеседника, продолжил. - Собирается группа людей и едет в разные места, узнать что-то новое и интересное.

- А русский?

- Вы не знаете страны России? – неприятный холодок пробежал между лопаток  Глена.

- Страны? России? Что это? 

Удивленное простодушие иностранца еще больше напрягло, а потом и разозлило Глена: «Он что, издевается?! Проверяет? Думает, что я шпион?». Волна злости и обиды всколыхнулась в нем. Стиснув в кулаках ткань джинсов, Зорин закричал:

- Где я?! Кто вы? Что вам надо? Мне нечего скрывать! Я не шпион! Я хочу домой! Отпустите меня!

Отчаянье захлестнуло пленника, слезы сами брызнули из глаз, Глен грубо утер их и всхлипнул.

Он не понимал, что от него хотят, сколько еще будут здесь держать. Положа на плечо Глена руку, толкнув, человек заставил посмотреть на себя:

- Я – Ораф, хранитель песен. Ты в безопасности, чужак, - он запнулся.  - Глен. Мы не сделаем тебе вреда, если ты не сделаешь его нам.

Мягкий голос Орафа успокоил Зорина. Ему стало немного стыдно, что он расплакался пред этим странным человеком, который не знает, что такое Россия и экскурсия.

- Где я? - Глен постарался, чтобы его голос звучал как можно тверже. – В какой стране?

- Ты не в стране, - Ораф кашлянул, привставая с кровати. - Ты находишься в цитадели Лаярд на земле народа сеюи, освещаемой и оберегаемой ласковыми лучами Всемилостивой Юи. Да озарит и благословит  Юи светом и твой народ.

- Се…Кто?

- Сеюи.

- Это в Азии? – Глен проклинал себя, что зевал на уроках географии. «Вот откуда пришло, кто бы знал.  Зачем тебе, Зорин, география? – мысленно передразнил голос одноклассника Карвача. - Ты что, не найдешь страну, куда отдохнуть слетать захочешь?»

- Нет, - удивился Ораф, - что такое «азия»?

«Черт-черт-черт! Конечно, какая Азия!» - шестеренки в голове Глена крутились как сумасшедшие, - «Они и на азиатов то не похожи. Южная Америка? Глен, ты совсем кукухой поехал! У него белая кожа, светлые глаза!»

- Можно мне карту или глобус? - Зорин умоляющее посмотрел на сеюйца.

Ораф пересел в кресло, расположенное в углу рядом с окном, и с отстраненным взглядом наматывал локон золотистых волос на палец. Глен пристально всматривался в профиль хранителя, пытаясь прочитать по нему, к какой народности оно принадлежало. Высокий лоб почти плавно переходил в прямой нос, длинные густые ресницы прикрывали чуть широко поставленные глаза, отягощенные интеллектом, красиво очерченные волевые губы, мужественный подбородок, слегка выпирающие скулы.  Все это выглядело гармонично и естественно, в совокупности представляя игристый коктейль - «Красив собой». По возрасту мужчине можно было дать не больше  сорока пяти.

«Цитадель?! - молнией мелькнуло в голове Глена. - Но он не похож на рыцаря. Да какие, мать вашу, рыцари в ХХI веке?! Съемки кино? Тогда где камеры? Что за бред! Почему он один? Где другие? Их же было много. Что это за комната? Вроде жилая. А если я вырублю его? – идея изначально была глупой, облегающий черный костюм  жителя  крепости ясно давал понять, кто проиграет в схватке. -  Он просил не делать им зла, и они не будут. Да и куда потом бежать?»

Глен сполз с кровати. Босые стопы больно ударились об пол. Камень противно лизнул льдом кожу. «Интересно, а где мои носки? А где кроссовки?» - Зорин озабоченно поискал глазами обувь. Кроссовки мирно стояли неподалеку.  Обувшись, медленно, практически на негнущихся ногах, он подошел к окну. Ораф, как сторожевой пес, зорко следил за всеми его движениями, но препятствовать не стал.

Из окна открывался изумительный вид на темно-синюю крепостную стену с двухстворчатыми воротами по центру, за которой покачивались на ветру кроны зелено-голубоватого леса. По левую и правую стороны стены возвышались открытые смотровые башни. «Я пропал!» – костяшки пальцев Глена, вцепившиеся в узкий подоконник, побелели.

Солнце, спускавшееся к горизонту, золотило кучерявые облака причудливых форм и размеров. «И здесь лето, - мурашки пробежали по спине Зорина. - Я попал в прошлое? Да нет, у них странные костюмы. Тогда в будущее? Но они бы знали, что такое Россия, историю еще никто не отменял. Вряд ли это время после ядерной войны - здесь бы шныряли полчища зомби. Может…»

Глен резко повернулся к Орафу:

- Это планета Земля?!

- Это планета Крашир, - мужчина быстро встал с кресла, - но откуда ты знаешь, что мы на планете?

Ноги у Глена подкосились, и он бы точно упал, если бы Ораф, рванувшийся вперед, не подхватил его.

- Мне надо присесть, - прошептал землянин, - и если можно – воды…

Краширец усадил его в кресло и глянул в окно. Что-то привлекло его внимание, он распахнул раму и, высунувшись из окна, крикнул:

- Дарун! Принеси сюда воды! Рохак наверно на кухне, подберите что-нибудь поесть для чужака!

Глен тупо смотрел на кровать, где совсем недавно лежал. «Крашир, цитадель, сеюи, Ораф, хранитель, Дарун, - закрыв лицо руками, Зорин согнулся пополам. – Боже, где я?! Я сломал шею, пока лез в гребанный дольмен, и умер? А это мой персональный Ад?..»

- Как ты? – хранитель потряс его за плечо. - Тебе плохо? Сейчас Дарун принесет воду.

- Спасибо, - Глен выпрямился, устало улыбнулся, забота краширца подкупала. - Все хорошо. Просто, я думал, что дома… на Земле. А оказалось… - он непроизвольно развел руками и расхохотался. Смех, вырвавшийся из него, сотрясал тело, булькал в горле, в судорожных всхлипах кривил рот. Таким его и застал Дарун:

- Что с ним?

- Переутомился, - Ораф похлопал по спине Глена, чтобы тот смог унять приступ внезапной истерики.

Дарун пересек комнату, поставил поднос на стол и подошел  к чужаку.

- Поразительная кожа, - его взгляд оценивающе скользил по землянину. - А волосы? Цвет темный,  как у лошади, но вьются… Удивительно! Довольно юн, сколько ему, как думаешь? Семь – восемь циклов? Откуда он?

- С Земли, - Ораф переглянулся с другом, - Гленом зовут, – и он, приподняв Глена за плечи, довел того до стола. – Садись и поешь, тебе надо подкрепить силы.

Зорин обессиленно упал на стул. Перед ним стояла квадратная оранжевая тарелка, на которой лежали два бутерброда: один с ломтиком жареного мяса, а другой – с зеленью и какими-то фиолетовыми кругляшами. К краю тарелки прижался стакан. Глен отпил из него - сладковатая вода утолила жажду.

- И почему она сладкая? – пробубнил Глен, откусывая мясной бутерброд.

Сеюйцы молча ждали, пока незваный гость закончит свою трапезу. Глена всегда напрягало, если стоят над душой, а еще сильнее, во время еды, но капризничать в данной ситуации было нелепо и смешно, а скорее безрассудно, и, отдавшись во власть голода, он сжевал все, что подали.

Убедившись в его сытости, краширцы жестом показали выйти из комнаты, и Глен беспрекословно подчинился. Сопровождающие по широкому коридору отвели Глена сначала в уборную, чему Зорин был беспредельно рад, а потом провели в противоположный конец, где за поворотом начиналась лестница, ведущая на следующий этаж. Глен равнодушно смотрел по сторонам: стены, лестница, освещенные  приплюснутыми круглыми лампами, были возведенны из одного материала – темного синего кирпича. Подъем заканчивался площадкой: слева был вход в другой коридор, но Глена повели прямо - к лестнице, уходившей еще выше. Она  врезалась в новый небольшой коридор с тупиком. Все вместе они вошли в ближайшую справа дверь.

Глен с любопытством озирал просторный вытянутый зал, свод которого поддерживали две арочные конструкции, визуально разделяя помещение на три секции: первая представляла собой небольшой тамбур со скамьями; вторая вмещала в себя длинный овальный стол; в самой дальней размещались полки во всю стену, заставленные книгами и свитками. Свет в комнату впускали четыре резных круглых окна под потолком, напоминающие большие хрустальные цветы в гербарном распятии. Противоположная окнам стена была увешана картинами, но Зорин не успел отдать должное искусству неизвестных художников, его подвели к людям, восседавшим в дальней части стола. Глен узнал их всех: и сероволосого, вживившего ему септарис, и молодого с белоснежными волосами, и краснобрового, который дал ему воды.

Дарум указал землянину на ближайший стул, и Зорин, повинуясь, сел.

Ораф подошел к сероглазому мужчине и, чуть наклонившись, тихо заговорил.

«Этот главный!» – Глен пытался прочесть свою судьбу на лице «хозяина» цитадели. Он уже понял, что его жизнь и дальнейшая судьба зависит от этого человека. Сероглазый поднялся и двинулся к Глену. Люди встали, и Зорин, подчиняясь всеобщему движению,  тоже поднялся.

- Меня зовут Эйван, - сеюиц приложил руку к груди. - Я – главный небесный страж цитадели Лаярд на земле народа сеюи, освещенной и оберегаемой ласковыми лучами Юи. Да озарит, Всемилостивая Юи, светом и твой народ!  – Он указал на стоявшего справа белокурого юношу. –  Эхан, – затем перевел руку на стража в белой бандане. – Югарт. Орафа и Даруна ты уже знаешь. Мы, небесные стражи Сеи,  приветствуем тебя в нашем доме.

- Глен. Глен Зорин, - землянин машинально протянул руку вперед. - Русский с планеты Земля.

Не дождавшись рукопожатия, рука медленно опустилась. Цепкие глаза краширцев следили за его странным жестом. «Не слишком они дружелюбны, - все внутри Глена сковало неприятным холодом. Да, не так он себе представлял инопланетян и встречи с ними.

- Ты рассказываешь удивительные вещи, - Эйван не сводил глаз с Глена. – Ты предстанешь перед Верховной жрицей и поведаешь все, что она запросит. Завтра на рассвете мы тронемся в путь, а сейчас ступай и отдохни. Да обережет Сея твой сон. Дарун, проводи его.

Исполняя приказ, Дарун чуть подтолкнул Глена в спину, направляя его к выходу, и Зорин понял, что аудиенция окончена. Они вернулись к той же комнате, где Глен впервые заговорил с Орафом.

- Твоя опочивальня, - мужчина толкнул дверь, впуская Глена.

Зайдя в помещение, землянин как подкошенный повалился на кровать. Немного погодя в комнату шумно протопал Дарун.

- Полотенце, подушка и одеяло, - стопка вещей плюхнулась рядом с Гленом. Страж, не оборачиваясь, вышел и вернулся с кувшином в руке и с зеленой глубокой чашей, зажатой под мышкой.

- Умыться, - пояснил сеюиц, ставя принесенное на стол. Посмотрев чуть поверх головы Глена, он вышел и вскоре вернулся вновь, держа небольшой гребень. - Причешись.

Глен присел на постели и уставился на краширца, ожидая новых указаний. Дарун обвел комнату хозяйским взглядом и посмотрел на Глена:

- Не вздумай бежать. Ночью в лесу бродят хищники. Завтра придут за тобой. Да обережет Сея твой сон.

С этими словами страж вышел из комнаты, дверь закрылась.

С глубоким выдохом Глен распластался на постели. Думать ни о чем не хотелось. Зорин посмотрел в окно, вырезавшее темный уголок краширского неба, где чужая звезда равнодушно мерцала холодным зеленоватым светом.

Глен поднялся, лениво взял полотенце и небрежно бросил его на кресло. Постояв какое-то время в нерешительности, он раскидал подушку с одеялом, готовя себе спальное ложе, потом нырнул туда сам и, поворочавшись, забылся тревожным сном.