Онлайн чтение книги СЕГАРТ. Путь огня (Книга первая) SEGART. The fire's path (1 book)
2 - 4

Озорные капли со звоном ударили по дощатому скату конюшни. «Как хорошо, что дождь пошел именно сейчас», - подумал Глен, снимая седло с потевшей спины кобылы. Он замер, прислушиваясь, как капли глухо барабанили по крыше.

- Мы, с тобой вовремя успели вернуться да, Надюш, - улыбнулся кобыле Глен.

Лошадь одобрительно фыркнула, мотая мордой, отзываясь на голос хозяина. Пальцы юноши скользили по сбруе, поглаживая кожаные сплетения. Зорин залюбовался работой безымянного мастера. Он не спеша стал разнуздывать Надежду, воскрешая воспоминания вчерашнего утра...

- Почему она уже здесь? – Глен не смог сдержать свое удивление, когда они остановились с Даруном у входа, ранее пустующего, стойла. – Разве я не должен был сам ее сегодня забрать?

 «Так вот почему он пришел за мной на тренировку», – догадался Зорин, смотря как стаж, довольно оглядывая, обходит животное.

- Ордэн привел, - прогудел сеюиц, подхватывая лошадь под уздцы, – еще ранним утром. Все равно он привез провизию в цитадель и забрал настои для деревни. Ему не в тягость и нам меньше хлопот.

- Мне  ее разнуздать? – Глен все еще никак не мог прийти в себя.

- Нет, - Дарун выводил лошадь из денника. – Сейчас ты ее будешь объезжать.

- Сейчас? – пискнул Глен, сердце гулко упало на самое дно желудка. – Я не готов.

Взгляд Даруна озадачено скользнул по лицу землянина.

- Есть тарелка – нужен едок, есть седло – нужен ездок, - невозмутимо пробасил краширец.

«Ого! – оторопел Глен, смотря, как мимо него мужчина проводит лошадь. – А у них и поговорки свои имеются». Парень безнадежно вздохнул и поплелся вслед за ними. «Глен, представь, что лошадь – это машина, а ты просто учишься управлять этой машиной, - настраивал себя юноша. – Все тут умеют ездить верхом. А ты нет! Ты представитель Земли на их планете.  Не ударь в грязь лицом! Не посрами русских! Будь молодцом-огурцом!»

- Как ее назовешь? – обратился к нему Дарум, когда они дошли до небольшого вытоптанного пяточка между конюшней и огородом, которым заведовал Рохак.

Вопрос Даруна озадачил парня. Глен глубоко задумался. Он еще никому не давал кличек или имен. Игрушки в расчет не шли. Его плюшевый медведь, подаренный в два года, мама кликала Топтыжкой, так это имя и прилипло к нему. В куклы Глен не играл, да и в них не было смысла  – ведь он мальчик. Пластиковых солдатиков тоже постигла участь безымянности; даже дядя не спрашивал, куда они пропали вместе с конницей, когда Глен, отнеся их в детский сад, так и не вернул взвод домой. И машинки называть по именам - это как-то глупо. Ни собак и ни кошек у них в семье отродясь не было, да и Глен не очень-то стремился их завести. А теперь у него с бухты-барахты появилась настоящая, живая, его личная – лошадь.

«Как же мне тебя назвать? – землянин смотрел на лошадиный профиль, на длинные ресницы, нависшие над большим, чуть выпуклым глазом цвета фиалки. – Как-то смешно? Карамелька? Может, Принцесса? Нет! Как-то пафосно и тебе не подходит. Антарктида? Афродита? Звезда? Роза? Герда? Глен, у тебя ни ума, ни фантазии, - Зорин в раздражении прикусил губу. – Ей из этого ничего не подходит…»

 - Что-то ты совсем сник, брат, – бас Даруна вытолкнул Зорина из раздумий. – Разве так трудно подобрать лошади имя? Посмотри на нее. Какие сильные ноги, а какой умный взгляд. Здоровые зубы. Шелковистая грива. Ты выбрал отличную кобылу, Глен. Разве такой красавице трудно дать достойное прозвище?

- Вот именно, Дарун, - Глен щелкнул пальцами. - Она достойна, носить красивое имя. Но, - юноша растерянно  развел руками, - я не могу подобрать соответствующее. Я теряю надежду, хоть что-то вспомнить из слов, чтобы было с ней гармонично.

Землянин заглянул в красивый, огромный глаз лошади, где в черном зрачке, как в выпуклом зеркале, отразилось его сосредоточенное лицо.

- Нашел! – Глен озарился улыбкой, и он звонко прищелкнул двумя руками сразу. – Надежда! – кобыла от его возгласа негромко заржала и мотнула гривой. – Что? Тоже нравится? – землянин ласково погладил лошадь между скуловых гребней. - Я буду звать тебя – Надежда, красотка моя.

- Хорошее имя, - довольно крякнул Дарун. – А теперь залезай…

«Это было вчера, - Зорин вынырнул из приятных воспоминаний, помогая с уборкой на кухне. -  Даже не верится, что держатся в седле не так уж и трудно». Имея такую возможность, кто-то бы точно поспорил с Гленом, что, мол, это трудно, да и для правильного обхождения с лошадью, надо знать все о ее потребностях и природных особенностях, а главное завоевать ее доверие. Всаднику надо быть внимательным при общении с лошадью, следить за ее реакцией, понять и изучить язык тела, а для этого нужно: время, время, время и еще раз – время. Не возможно за один день объездить дилетанту лошадь. Может на Земле это и не возможно, но на Крашире, под чутким руководством опытного Даруна, это получилось. С первого же дня землянин не сильно косячил. Надежда беспрекословно слушалась хозяина. «Хвала небесам!» - поблагодарил Зорин, за то, что ему послали такую понятливую лошадь. А сегодня утром он уже сам три раза, без сопровождения Даруна, объехал не быстрым аллюром цитадель, по аллее, где полюбил бегать перед сном.

«Вот домою посуду и чем бы мне, потом заняться? - раскидывал мозгами Глен, споласкивая тарелку под струей воды. – На улице дождь. Эх, я бы еще покатался на Надежде…»

- Глен, - окликнул его Рохак, подходя к землянину, держа в руках чугунный котелок. – Держи, и этот тоже помой. Как закончишь, ступай к Орафу. Он просил передать, что будет ждать тебя в библиотеке.

Зорин, все еще прибывавший в своих мыслях, озадаченно уставился на небесного стража. Рохак и бровью не повел под взглядом Глена. Он воздел свой указательный палец к потолку и землянин на автомате проследил в направлении, куда указал сеюиц.

- Туда на вверх. Последний этаж. Там, где много книг. Знаешь что такое книга?

Глен с минуту тупо таращился в потолок, сдерживаясь, чтобы, не сорвавшись, грубо ответить взрослому человеку годивший ему в отцы. Странная манера Рохака - говорить ему как умственно отсталому - временами подбешивала Глена. В Зорине давно мелькали догадки, что стражи (кроме Мэхана и Орафа) ставят его на один уровень с жителями деревень, о коих интеллектуальных возможностях Глен не мог судить беспристрастно, так как видел только кузнецов и пару жителей Марсая. Даже с Реем, он смог перекинутся ничем не значившими парой фраз, потому что табунщик все свое внимание уделил Мэхану и Югарту, которые жарко меж собой спорили о лошадях. По сути, все социальные контакты землянина за прошедшие недели свелись только к небесным стражам, и это было логично, так как Лаярд стоял особняком от мира, окруженный непроходимым лесом.

Общество стражей было не плохое, даже наоборот, этого Глен не отрицал. Да и все могло сложиться намного хуже - парень это понимал, но все равно ложка дегтя, неприятно подскребывала ему душу: он выбивается на фоне небесных стражей, и этот контраст был не только в физическом показателе, но и по общим, глубинным ощущениям. Глен считывал, как духовно не дотягивает до них. В поведении стражей, в их разговорах, привычных жестах присутствовало нечто-то такое, чего он никогда раньше не встречал при общении с людьми. Контактируя с ними поодиночке или сидя в компании за одним столом, Глен частенько ловил себя на мыслях, что он как гадкий утенок в окружении породистых, холенных, благородных лебедей. «Я решу эту проблему позже, - пересилив себя Зорин, молча, кивнул, отвечая краширцу. Рохак тоже, ничего не говоря, кивнул в ответ и ушел.

- Я знаю, где находиться их библиотека, - Глен, недовольно бормоча, вяло поднимался по лестнице. – Они что думают, я и книг ни разу не видел? Я не то, что их видел, я их в руках держал, а еще и читал их, если что! И писать вообще-то могу!

Тут он зацепился носком сапога за ступеньку  и чуть не растянулся по лестнице.

- Хмм… А умею ли я читать на краширском? – выпрямляясь, задался вопросом Глен.

«Я так-то говорю на их языке, - Зорин побежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, - Кто знает, на что способен их септарис. Может и читать смогу? Надо проверить!»

В библиотеке было тихо и пустынно. За круглыми окнами убаюкивающе шелестел дождь. Глен аккуратно прикрыв за собой дверь, обогнул колонну, и не спеша, восстанавливая дыхание, двинулся к столу. В боковом зрении блеснул гладкий угол металлической рамы, Глен замер и повернул голову к стене.

На него с затемненного холста смотрел парнишка (подросток) лет примерно пятнадцати с точеными чертами лица. Золотые волосы, гладко зачесанные назад, спадали из-за ушей прямыми прядями на грудь. Голубые глаза смотрели на зрителя с особым вниманием и с каким-то затаенным нетерпением, как будто выпытывали важный для него вопрос. На губах играла чуть заметная улыбка. Юноша был красив, этого Глен не мог отрицать. «Он мне кого-то напоминает, - нахмурился Зорин, дивясь своим мыслям, не в силах оторваться от полотна. – Как странно… Разве я могу кого-то здесь знать?»

- Тебе нравится живопись, Глен? – бархатный голос Орафа раздался за спиной землянина.

- Да. Нет. То есть, да… - вздрогнул Зорин, застигнутый хранителем  врасплох.

Глен посторонился, оборачиваясь на Орафа, беззвучно подошедшего  к нему. «Я чуть Богу душу не отдал, - Глен прижал кулак к груди, где у него прыгало взбудораженное сердце. – Им с Мэханом надо вешать колокольчики. Ходят как коты».

- Кто это? – Глен слегка качнул головой, указывая на портрет.

- Это Рохак, - хранитель мягко улыбнулся, его глаза подобрели. – Тут ему около восьми циклов.

Страж сместился вправо вдоль стены и поманил Глена к следующей раме:

- Это я.

Зорин с любопытством уставился на картину. С нее взирал тот же паренек, но его лицо возмужало, ушла мягкость с линии щек, появилась резкость в бровях. Пшеничные локоны были собраны в тугой конский хвост на макушке. Значительная разница в возрасте юноши с предыдущим портретом сразу бросалась в глаза.  Благородное лицо натурщика было обращено анфас, насыщено голубые глаза смотрели задумчиво. Взор молодого Орафа,  глубоко погруженного в самого себя, загипнотизировал зрителя. «Глаза, как у дяди Саши», - промелькнуло в мыслях, легкая грусть коснулась сердца Глена.

- Мне тут чуть больше десяти циклов. Примерно как сейчас Эхану.

Ораф протянул руку, указывая вверх по стене. Глен, с усилием оторвал взгляд от портрета хранителя, послушно задрал голову. По кирпичной кладке тянулся еще один рад портретов. Поражаясь самому себе, Зорин на одном из них узнал Эйвана. Он почти не изменился, только нынешние черты лица главного стража огрубели и заострились. Странно было видеть широкую открытую  улыбку на лице, которое Глен видел всегда серьезным. В глазах молодого мужчины на портрете читалась не скрываемая радость.

- Удивительно! - не смог сдержать возгласа Глен. – Эйван умеет улыбаться?

- Мы все умеем это делать, Глен, - задумчиво проговорил Ораф, склоняя свою голову на бок. – Ему тут исполнилось двенадцать циклов. Серт нарисовал его, когда он вернулся из Солнечного храма. Нам всегда нравилась улыбка Эйвана.

«Теперь все понятно, - взгляд землянина скользнул с лица Эйвана на другой портрет. – Он узнал кто его жрица. Его Избранная. Поэтому он так счастлив».

Рядом с нынешним хозяином Лаярда висело изображение взрослого мужчины. Его Глен не знал: «А это интересно кто?»

- Алсерт  – главный небесный страж Саярда, - как будто прочитав мысли Глена, вполголоса проговорил Ораф. -  Отец Серта и Юивии. Он был первым главным стражем Лаярда, вторым стал Эйван. Погиб, сражаясь с прантами.

Они переходили от портрета к портрету. Хранитель называл имена людей запечатленных на холстах, дополняя картины небольшой биографией. Зорину казалось, что он попал на экскурсию в мини музей цитадели Лаярд.

- Нэрт. Сейчас он главный страж в Реярде. – закончил свой обзор хранитель.

- А почему нет портрета Даруна? – Зорин еще раз быстренько обежал глазами стену почета крепости.

- Серт не успел, – Ораф сделал пару шагов назад, отходя от стены, не отрывая взора от галереи.

- Серт? – переспросил юноша. В голове сразу всплыл образ застенчивого золотоволосого мальчика: «Вряд ли это сын Даруна».

- Небесный страж, носитель семени Сеи, - на лицо краширца набежала тень печали. – Юи даровала ему удивительный дар, редкий и не всем достающийся, с которым он с нами делился, использовал его с удивительной щедростью, – говоря это, страж широким жестом обвел стену с картинами. – И не только здесь. Он обновил многие книги, добавив в них рисунки. Они с Рохаком переписывали старые манускрипты, где Серт красиво перекраивал чертежи, схемы и изображения. Пойдем, покажу.

Они подошли к стеллажам. Хранитель, не дотрагиваясь до выпирающих книжных корешков, проведя по воздуху рукой вдоль средней полки, вытащил книгу и протянул ее Глену. Зорин  бережно откинул переплет из мягкой кожи, аккуратно пролистав пару страниц, замер на изображении какого-то  сельского пейзажа, выгладивший максимально реалистичным.

- Это потрясающе! - выдохнул юноша. – А где он сейчас, Серт? В Реярде?

- Ему вечно будет теперь только тринадцать циклов. Вселюбящая Юи забрала его спать в Колыбель Жизни, как и многих небесных стражей и людей из народа сеюи, сожженными прантами.

Ладони Глена дрогнули, он чуть не выронил книгу. «Их убили пранты… Сожгли», -  ему вспомнился холодный голос Югарта, когда Глен впервые услышал об этих краширских драконах. Землянин нервно перевернул, не глядя, еще пару страниц.

 - Глен, - Ораф следил  за движениями юноши, - мне давно хотелось узнать. Еще с того дня, как тебе вживили септарис. Ты можешь это прочесть? – и его ноготь ткнулся в середину страницы.

Глен вопросительно посмотрел из-под темных бровей на Орафа, а потом медленно перевел свой взгляд на строку, что указал краширец, сосредотачивая свой взгляд на абракадабрской письменности.  

На мгновение Зорину показалось, что он ослеп и отупел одновременно, а его сердце забыло, где ему надо бы находиться, и подпрыгнуло к самому горло, в висках заныло, и Глен зажмурился. Перед глазами в темноте за пульсирующими световыми кругами проступила неясная картина - пространство, застланное розово-малиновым клубящимся туманом, в глубине которого, вырисовывалось расплывчатым очертанием что-то пугающее, громадное и живое. Ноги мгновено стали ватными, и Глен пошатнулся.

- Тебе плохо? – взволновано спросил сеюиц, подхватывая юношу. – Глен?

- Нет, - Зорин облизнул пересохшие губы, приоткрывая глаза. – Все хорошо, Ораф.

Глен снова посмотрел в книгу. Перед его глазами ровными грядами стелились незнакомые крючочки и завитушки, палочки, пробелы и все это превращалось в осознанные слова и предложения текста книги. «Странно, - жадно пробегаясь по строчкам, размышлял Глен. – Не знаю как, но я понимаю, что здесь написано».

- Тут говорится о погоде в девятый день Новолуния в третьем месяце 156 цикла. «Ветер был необычайно сильным, что сохнущее белье сорвало с веревок и раскидало вдоль северной крепостной стены Саярда», – прочел Глен и  фыркнул: «Что за бредовые хроники Нарнии я сейчас читаю? Писать, что ли больше не о чем было?» - Что это, Ораф? – спросил юноша, обескуражено смотря на краширца.

Хранитель аккуратно вынул книгу из загорелых ладоней и, захлопнув, возвратил ее на место.

- Записи небесных стражей, - Ораф повернулся грудью к стеллажам. – Тут есть много знаний о погоде, о растениях, о животных, о тайнах, что таятся внутри человека, - страж неспешно наматывал прядь на фалангу пальца. – Есть песни, предания, забавные выдумки. Я хранитель песен народа сеюи, оберегаю их, пополняю и переписываю.

Глен с благоговением оглядывал полки загипнотизированный спокойным голосом оратора.

- Пользуйся в свое удовольствие, - закончил свою речь старший страж.

- Ораф…

- Да?

- Что такое эти ваши циклы? – Глен испытывающе посмотрел в глаза хранителя. -  Объяснишь?

Губы краширца изогнулись в довольной улыбке. Он жестом пригласил сесть Зорина с ним за стол.

- Как ты уже знаешь, - неспешна начал Ораф, - мы находимся на планете Крашир. Ее путь проходит в круг Небесного дома Юи за 27 месяцев. Месяц длится со дня Новолуния до Полнолуния и еще 12 дней до следующего Новолуния. Месяц вбирает в себя 26 дней. А сам Цикл вмещает в себя 702 дня. Когда Юи…

- Ого! – в нетерпении перебил Глен. – Так много. А у нас год – 365 дней или 12 месяцев.

- Расскажи мне поподробнее, Глен, - попросил сеюиц.

- Можно мне листок и чем писать? Мне так будет проще объяснять.

Хранитель встал и, не  сказав ни слова, удалился в свою опочивальню.

«Вот сейчас и блеснем своими знаниями, – Глен с благодарностью принял от Орафа листок и черный грифель, точно такой же, которым он рисовал Мэхану карту материков. – Вот где смогли пригодились знания с урока астрономии».

 - Ну-с, приступим, - пробормотал Глен, склоняясь над листком пергамента, что положил перед ним хранитель. – Наша звезда носит название – Солнце и вокруг нее вращается восемь планет, - Зорину льстило внимание, с каким его слушал этот взрослый рассудительный мужчина, и он вдохновлено продолжил старательно выводить схематичное изображение астрономических знаний мира. -  Земля третья по счету планета в Солнечной системе. У Земли есть естественный спутник – Луна. Она вызывает на Земле приливы и отливы. Это когда вода в море приподнимается и опускается, оголяя берег. Луна делает свой оборот вокруг Земли примерно за 30 дней…