Онлайн чтение книги СЕГАРТ. Путь огня (Книга первая) SEGART. The fire's path (1 book)
2 - 28

Мысли о землянине болезненно погружали Югарта то в одно воспоминание, то в другое, топили в водовороте видений: где он только-только встретил Глена, где он ещё не понимал своих истинных чувств к юноше, где разобрался в себе и осознал, как ему дорог странный землянин, где Зорин принял его, дозволил стать с ним одним целым, впустил в своё сердце, признался в любви и жестоко отбросил, оттолкнул.

Последнее воспоминания приносила нестерпимую боль. Краширец потер плечо, тело помнило удар, нанесенный ему любимым.

- Я жалею, что не поговорил с тобой тогда, Глен, - пробормотал сеюиц, закрывая ладонями лицо. – Я не хотел, чтобы тот разговор был закончен на ссоре.

Уже много раз Югарт корил себя, что так и не нашел в себе сил прийти к Глену, попросить прощения за все, хотя и не понимал за что именно он должен извиняться, но исправить прошлого уже не мог.

- Я просто должен был прийти к тебе в ту ночь после Саярда. Просто прийти и сказать все как есть, - Югарт устало потер лицо руками. - А я...  побоялся показать ему мой страх. О, мой милый Глен, - голос задрожал, балансирую на грани хрипа  и шёпота, - я не хочу... я боюсь потерять тебя. А завтра я лишусь тебя навсегда.

Взгляд краширца уставился в стену. Затухающие факелы бросали  блики на неровную поверхность, прорисовывая в камне горы чёрные прожилки. От игры света и тени, казалось, что человек попал во чрево сверхсущества, а выбраться на волю можно лишь прогрызая себе проход, царапая скалу ногтями, стирая в кровь руки.

- О, Божественный Сея, - удрученно выдохнул страж, понурив голову. - Я не смею просить тебя о помощи. Я предаю свой народ. Я предаю себя. Всё что я могу сделать - это спасти брата. – «Моего и Глена». - Да смилуется Всемилостивая Юи надо мной и пусть обмен пройдет быстро.

Мужчина поднялся с ложа. Его покои были на самом высоком ярусе этого гористого храма. Здесь же (дальше по извилистому коридору) располагалась зала  Шахтар, Ротуса, некоторых огненных жриц,  дорийцев-прантов заслужившие своими подвигами быть здесь.

Югарт подошёл к выдолбленному в скале окну - неровной щели - дающая неописуемый вид восходящего солнца.

Густая ночная тьма сползала с волнистого, песчаного ковра пустыни. Первые лучи перекрашивали тёмно-синий безжизненный пейзаж в нежные розово-малиновые тона, как будто невидимые руки снимали один покров за другим, скидывали холод, оголяя тепло сухого, ослепительно-жёлтого мира. Это зрелище рождения Юи из Колыбели Жизни над мёртвой равниной до глубины души потрясло Югарта. И хоть Всёмилостивая Юи не могла оживить бесплодную землю дорийцев лесом, вдохнуть в песок жизнь, все равно солнечный рассвет принос щемящее чувство грустной радости истосковавшемуся  сердцу сеюйца.

Югарт смотрел на этот прекрасный розовый рассвет, и ему вспомнилось бурное восхищение Глена от красоты укромной заводи на реке Вийги.

- Ему бы этот вид понравился, - проговорил страж встающему солнцу, прищуривая глаза. – Но я не хочу, чтобы он оказался здесь.

Зарядивший с раннего утра мелкий, колючий дождь прошел. Ветер теребил верхушки деревьев, рвал в дыры серые тучи, очищая небо.

Землянин сидел на кровати. Глен с силой прятал свое лицо в ладонях. «Они поедут в Саярд. Он будет там, -  не прошеные мысли прокрадывались в голову Зорина. – Югарт будет там! Я должен…Я обязан быть там! Что если он сказал правду? Что если он не вернется домой?!»

- Я не могу сидеть и ждать, - Глен резко вскочил на ноги.

Он схватил куртку и ринулся вниз, спеша к конюшне.

Все были здесь. Стражи стояли впятером, образуя небольшой сплоченный круг. Но Зорин не увидел ни одной оседланной лошади, ни запряженной повозки. Мужчины негромко переговаривались и смолкли, когда увидели подходившего землянина.

Глен замер. Он смотрел на краширцев, краширцы смотрели на него.

Когда сносить затянувшееся молчание стало уже не по силам, Глен спросил:

-  Вы, что, разве, не поедете в Саярд?

- Почему не поедем? – ответил Эйван. – Поедем. Нам придется.

- Но, - Глен махнул на вход конюшни, - лошади не подготовлены. Повозка не запряжена.

- Этого не нужно, - главнокомандующий чуть качнул головой. – Мы решили, что в пустыню разумнее отправится как сегарты.

- Можно мне с вами? – выпалил Глен.

Снова повисло гнетущее  молчание.

- Это пустыня, Глен, - начал было Дарун, - Она опасна…

- Я знаю, - встревоженный голос Глена прервал сеюйца. – Но мне надо быть там, - он прикоснулся к груди. – Я это нутром чую. Прошу, отец, возьмите меня с вами, - и Зорин умоляюще посмотрел на Эйвана.

- Он впервые назвал тебя «отец», - вполголоса проговорил Ораф, накланяюсь к хозяину цитадели. – Эйван, мне кажется, тебе стоит рассмотреть просьбу сына.

Эйван нахмурился. Он вышел из круга и подошел к Глену.

- Мы получили уговор, - не спеша начал он. – Югарт определил условия - в Саярд прибудут: я, Рохак и Дарун. Больше небесных стражей не должно быть. Про тебя ни слово.

- Да, - кивнул Глен, -  я знаю. – «Черт, может, надо было и себя упомянуть? Вот я дурак! Хорошая мысля приходит опосля». – Но я не небесный страж.  Мне надо быть там! Честно! Прошу, отец! Мне надо увидеть Югарта. Поговорит с ним. Я чувствую, что идет беда и большая. Мне не спокойно. Мне надо туда, - землянин махнул на ворота в крепостной стене. – Это вопрос жизни и смерти!

- Хмм, - Эйван задумался. – Да, ты не небесный страж, это так. Мы не знаем, что нас ждет в Саярде. Это опасно, и как защитник народа сеюи я не могу взять тебя с собой.

- Да, но мне надо! Ораф, помоги! Мне честно надо. Я не могу объяснить, но мое сердце сжимается от предчувствия чего-то… неизбежного. – «И страшного», - прошепталось в голове Глена.

Эйван вопросительно взглянул на собрата.

- У Глена было ведение, - Ораф стал неспешно накручивать локон на палец. – Его предчувствие может быть явным.

- Отец, - вклинился в разговор Мэхан, - тогда и всем может быть опасно ехать туда. Глен, можешь подробнее объяснить свои ощущения?

- Я-я, - Зорин запнулся. - Я боюсь, что Югарт не вернется в Лаярд. П-простите, - и он понурил голову.

- Как так не вернется? – опешил Дарун.

- Он сказал, что встретил народ своего отца…

- Какого такого отца?! – густой бас Даруна обрушился на присутствующих, как молот. – Его отец - Батрис!

- ДАРУН!!! – раздраженным хором выкрикнули Ораф, Рохак и Эйван.

- Батрис?! – ошеломлено выкрикнул Мэхан. – Отец Югарта - Батрис?! Отец, это правда?!

- О, Божественный Сея, - хранитель устало потер глаза, – помоги мне.

- Я ничего не понимаю, - продолжал вопрошать Мэхан, поворачиваясь от одного старшего стража, то к другому. – Кто отец Югарта? Все знаю, что этого никто не знает. Считалось же, что он сын неизвестного деревенского из Хаюне. Или… - он замолчал пригвожденный суровым взглядом главного стража.

  - Кто такой Батрис? – в свою очередь спросил ошарашенный Глен.

- Батрис - это наш собрат, - торопливо стал пояснять Мэхан, обернувшись к Зорину. – Он небесный страж. Кровный брат Селаии, матери Югарта. Погиб со многими в Саярде, как и… Оооо! – Мэхан хлопнул себя по лбу. – Так они могли вместе с Селаией жить в Хаюне. Тогда Югарт, - молодой человек в испуге прикрыл ладонью рот и прошептал: – Отец, это же…это…

- Осквернение благословения Всемилостивой Юи, - тихо подытожил Ораф.

- Что? – Глен не верил своим ушам. – Они были брат и сестра? Охренеть! Это же инцест!

- Что такое инцест? – подивился Ораф.

- Это когда брат с сестрой, эмм… - Глен поперхнулся, покраснел и отвел глаза. – Женятся и у них появляются дети…

- Если в твоем земном языке есть такое слово, – Ораф прищурился, - значит, на Земле это встречается. И часто?

- Встречалось. Но сейчас - нет, - Зорин посмотрел на хранителя. – Ораф, я видел совершенно других людей в том сне, с такими же волосами как у Югарта – красными. И его отец один из них. Югарт точно из другого народа. И если его отец там, то Югарт останется с ним. Я не хочу этого!

- То есть его отец не Батрис? – Мэхан демонстративно упер руки в бока. – Так кто его отец-то?

- Беспонятия, - озлился Зорин. – Хоть бегемот. Вы что не понимаете? Он не захочет сюда вернуться! Вот в чем проблема!

- Да-а-а, - протянул Эйван. – А еще надо понять, как с этим неизвестным народом связаны пранты.

- Мне надо поговорить с Югартом! – Глен схватил Эйвана за руку. – Он мне все скажет! Он обещал! Он мне клялся!

- Возьми его, Эйван, - вступился в поддержку Ораф. – Так будет лучше. Если Глен прав и там будет другой народ, то он быстрее может понять их. На его планете он встречал многих других. Это будет правильное решение.

- Хорошо, брат, - нехотя согласился главный страж. – Если сам хранитель песен говорит так, то я не вправе ослушаться его.

Косые лучи солнца падали на песок в разрывы облаков.

Глен с ужасом смотрел на прантов, не подвижно сидевших на уцелевшей кривой стене крепости. Не поддельный страх ледяной рукой прошелся по коже землянина, заставляя сильнее цепляться за густую гриву чудо-волка Даруна. Один из прантов встрепенулся, разевая массивный клюв, и издал скрипучий звук.

Внизу в густой тени развалин заворочался, приподнимаясь, человек. Зорин сперва и не заметил его. У ног человека остался лежать еще один. Обе фигуры людей были едва различимы на темно-синем фоне стены. Тот, кто стоял, поднял руку и вышел на свет. Его красные волосы подхватил ветер, разбрасывая каскадом по плечам.

- Это Югарт! – выкрикнул Глен. – Я спускаюсь, Дарун!

Югарт обернулся и махнул прантам. Те сложили свои, уже было раскрывавшиеся, крылья и недовольно заклокотали.

 - Мы пришли, как было уговорено, - Эйван высился во главе небольшого отряда сеюйцев и землянина. – Объясни нам Югарт, что тут происходит? Почему ты с прантами? Почему они не трогают тебя? Это лежит Эхан?  Что с ним?! 

- Солнечного вечера, Эйван, Дарун, Рохак, - взгляд Югарта вцепился в лицо землянина. - … Глен. – «Почему он здесь?!» - Я уже не должен отвечать на все твои вопросы, главный страж. Я уже не являюсь частью небесных стражей, народ сеюи уже не мой народ. И да это Эхан. Ожив и здоров, только в глубоком сне. Он проснется завтра, на восходе нового дня.

- И кто же ты теперь?! – холодно спросил Эйван.

- Я, – медленно заговорил Югарт, голос у него был чужим и далеким, - Повелитель народа доры, Повелитель земли Великого Огня, а для вас горной гряды Шрам.

- Ты - мой сын, – напомнил, как полоснул ножом, главный страж.

- Я не твой сын, - Югарт дерзко качнул головой. - Ты не мой отец.

Порыв негодования пронёсся над Рохаком и Даруном.

- Ты спятил! - Глен не мог сдержать гнев.  - Ты что говоришь?! С ума сошел! Совсем с катушек слетел?! Что они с тобой там сделали?! Приди в себя, чертов эгоист!

Югарт безотрывно смотрел на Глена, а точнее на его губы яркие, сочные, притягательные, подобно живительному глотку воды для умирающего в пустыне, выкрикивающие в его сторону слова. 

На мгновение Югарту померещилось, что он не здесь, не в пустыне, не на развалинах Саярда, что он все еще там, глубоко под землей, в каменном заточении, в темнице, все еще закованный в кандалы, жалкий пленник, мучаемый колдовством Шахтар.

 «Эта еще одна пытка! - звенящая смесь нервозности и жара обдала его. - Пранты тебя забери! Зачем ты здесь! Я же просил! Помоги мне, Сея! Помоги мне выдержать и принять всё это!» Югарт, прикрыл глаза,  делая медленные  вдох и выдох, заставляя сердце угомониться.

- Я просил прийти сюда Рохаку, Эйвану и Даруну, - Югарт вопросительно кивнул на Зорина. - Кто догадался взять и его?

Небесные стражи опешили. Карие глаза сверкнули злостью, и Глен, выскочив вперед, резко рубанул воздух, вскричал:

- Это моя идея! Они не хотели! Я настоял!

- Вы нарушили договор, - Югарт красиво обернувшись, изысканно махнул в сторону пранта, который спустился в низ, а теперь сидел, придерживая лапой бесчувственное тело пленника. – А я вот свой уговор не нарушал.

- Сын! - выдохнул Рохак. Он рванулся вперед, но Эйван и Дарун удержали товарища.

- Рохак, - наклонившись к взволнованному стражу, пробормотал главнокомандующий, - помни, что сказал Ораф.

Мужчина сдавлено выдохнул, опуская лицо, сжимая кулаки. Глен, выждав всю эту сцену, резко вскинул подбородок, закричал:

- Ты не отдашь Эхана? Потому что я здесь?

Югарт, грациозно наклонив голову к плечу, свел руки на груди.

- Почему же? Я никогда не вру, - он слегка качнул головой. - И ты не влияешь на ход событий. Я пришел, чтобы исполнить договор. Жаль, что соблюсти его должным образом никто не посчитал нужным.

Зорин во все глаза смотрел на величественную позу Югарта и диву давался, тот ли это человек, которого он видел месяц назад, тот ли это человек, которого он целовал, жадно стискивая в своих объятьях.

- Югарт, - холодный и властный голос Эйвана, сотряс потрясенного Глена, - Почему пранты слушаются тебя? Как ты ими управляешь?

- Я ими повелеваю, - надменно парировал краширец. - Это мой народ, - и видя недоверие на лицах сеюйцев, он махнул на пранта все еще сидевший на стене рукой. - Покажи им,  какой ты есть на самом деле.

Прант раскрыл крылья, задирая вверх клюв, и скребущий уши крик смерти разнёсся над развалинами. Мгновение, и перед изумленными небесными стражами и Гленом на каменном уступе орал не своим голосом совершенно голый человек, сотрясая небо кулаками. Его насыщенные алые волосы покрывали могучие плечи. Человек, закончив крик, смерил людей перед ним презрительным взглядом. В янтарных глазах блеснул злобный огонек.

- Кто это?! - обалдело крикнул Дарун. - Прант - человек?!

- Дор, - спокойно ответил Югарт. – Дориец. Он сын моего народа. Народа доры. Мой отец был Повелителем народа доры. А теперь и я...

«Не верю! – защемило внутри Глена. - Не верю! Ты лжёшь! Ты врешь!» Но красные волосы крепкосбитого мужчины, развевающие  на ветру,  говорили, что слова Югарта - правда.

Зорина охватила непонятная слабость. Руки и ноги казались чужими, тяжелыми, неестественно большими для него. Да ладно ноги и руки, его тело не слушалось тоже, и землянину почудилось, если сейчас он качнется, оступится и упадёт, то рассыпается на тысячи частиц. Ему вспомнилась сцена в фильме «Газонокосильщик», где тела людей расчленялись  на мелкие подвижные шарики, с минуты они ещё поддерживали первозданную форму, имитируя  человеческие тело, а потом потоком осыпались на землю. Но это фильм, фантастика, а что из реальности? И мозг выдал - в девятом классе на уроке физике он проходил тему «Альфа-распад ядра атома» (это когда из ядра испускается частичка,  превращая изначальное ядро на два порядка меньше исходного). «Да, и со мной  так же, - согласился с сухими научными данными Глен, ясно чувствуя, как краска сходит с лица.  - Я упал на две ступени вниз. И согласно законом сохранения числа и заряда, уже не смогу встать на одну ячейку вместе с ним, - мысли шли волной, не делая никаких пауз. -  Да мы и изначально не могли. А теперь это как клише из средневековых драм, он принц, король, а я бедный незнамо кто».

- Ты теперь повелитель? - Глен не стал скрывать своего раздражения. Он оглянулся на остальных стражей. – «А вы что молчите?! Ну, скажите ему хоть что-нибудь?!» - И как же это случилось? Не знал, что у вас тоже любят  индийские фильмы.

Лицо Югарта было совершено непроницаемым, но Глен явно прочитал в едва заметном движении губ: «Ты опять несёшь что-то странное».

Центр мироздания содрогнулся. Сердце в груди защемило. Перед земляниным стоял не предатель, не повелитель дор, прантов или как их ещё там. Перед ним стоял Югарт. Его Югарт! Но какой-то другой; таким, каким Глен не хотел его видеть, слышать, любить и знать. «Верни мне моего Югарта! - вопило в груди. - Верни мне моего прежнего Югарта! Того, кто ушёл спасать Эхана. Я пришел за  ним, а не за тобой!»

- Ты не Югарт, - спокойно сказал юноша, нагло поднимая взор на Повелителя дор. – Мой Югарт такое бы не сделал.

- Значит я не он, - согласился сеюиц. - А если я не твой Югарт, то значит не смогу больше следовать рядом с тобой, - сказал, как отрезал, краширец. – Тут наши пути расходятся. Ты должен понять это, Глен, - Югарт кисло усмехнулся. - Ты же не ребенок.

Глен недоуменно уставился на парня, не веря своим ушам. Краширец молчал. Зорин видел, как дрогнули губы любимого, Югарт хотел еще что-то сказать землянину, но сжав кулаки, развернувшись, побрел в ту сторону, где на обрушенной, занесенной на половину песком, темно-синей стене сидели два пранта, в нетерпении взмахивая своими крыльями, зорко следя за каждым движением чужаков.

- Югарт, стой! Посмотри на меня! – со всей силы закричал Глен уходившему от него краширцу. Ему уже было плевать, что о нем подумают остальные небесные стражи. – Тебе не обязательно перед кем-то оправдываться и кому что-либо доказывать! Не обязательно следовать каким-то клятвам, которые ты дал, да еще врагу!

Югарт замер, но не обернулся.

- Юг! Мне без разницы из какого ты народа, - Зорин с отчаяньем ударил себя в грудь, - если ты со мной! Если ты не знаешь куда идти, тогда следуй за мной! Будь со мной! – «Не бросай меня!» – неистово орало внутри Глена, но гордость не дала последней фразе вырваться наружу.

Югарт медленно развернулся вполоборота, его холодный взгляд обжег Зорина. Поза краснобрового выглядел весьма угрожающе. Глену стало дурно, будто его укачало. Мозг сигнализировал: «Опасность! Опасность! Опасность!»

- Ты рано или поздно вернешься на Землю, - со злобой обронил Югарт, сощуривая свои глаза. – Как и я вернулся туда, откуда пришел мой отец. Разве я смогу удержать тебя, если ты найдешь путь к себе домой, к своей планете?

- Мой дом здесь! – Глен раскинул в широком жесте руки, а потом прижал правую ладонь к груди. – С тобой!

- Лжец!!!

Слово ударило как пощечина. В одно мгновение Глен почувствовал себя опустошенным, высосанным до дна. Руки землянина дрогнули.

- Не обманывай себя, Глен, - сказал Югарт с интонацией, по которой было ясно, что терпение его подходит к концу. – Мы не сможем вечно быть вместе. Ты сам сказал – у меня будет жрица и дети. Мне жаль, Глен… «что ты не будешь со мной, - Югарт не смог докончить вслух свои мысли. – Ты был прав. Это я не видел очевидного…», - и он прикоснулся к лекрону.

 - Югарт?  - хрипло прошептал Глен, карии глаза испуганно расширились, колючий комок застрял в горле, стало трудно дышать.

Оскаленная морда черного, как смоль, сегарта придвинулась к нему. Глена обдало жарким дыханием из приоткрывшейся пасти.

- Зря стараешься, - Зорин, сведя к переносице брови, зло уставился на чудо-волка. – Я не боюсь тебя в этом облике, – парень отбросил руку с груди, раскрывая объятья. - Я приму тебя любого! Даже такого!

Аспидного цвета монстр, вытянув шею, ткнулся концом головы в грудь землянина. Тело качнуло, Зорин отвел назад ногу, ища опору. Позади гортанно зарычал сегарт, показывая присутствующим, что действия Югарта ему не нравятся. «Значит, кто-то перекинулся тоже», - у Глена заболело сердце, волосы на затылке зашевелились, пальцы похолодели, но он нашел в себе силы положить правую руку на шероховатый, теплый, покрытый мелкими чешуйками нос монстра. В сузившихся черных змеиноподобных  зрачках отразилось лицо Глена полное решимости.

- Если хочешь съесть меня, - спокойным голосом проговорил землянин, - то ешь целиком.  И покончим на этом…

 «Может это и к лучшему, - Глен, раскинув руки, закрыл глаза, подставляясь последнему желанию Югарта. – Мне не будет уже так больно как сейчас… Все равно, я практически что умер... Ты уже забрал и съел мое сердце…»

Красная грива, словно огонь взметнулась на загривке зверя, зубы чудовища клацнули друг о друга. Сегарт смачно фыркнул, отстраняясь от жертвы.

Хвост Югарта, ударил по песку, окатывая Зорина мелким фонтаном  крупиц, которые, больно врезаясь, царапнули кожу на загорелом лице.

Глен, как подкошенный рухнул на колени, смотря в след удаляющему сегарту, над которым парили в поддернутой закатной рыжене небе, подобно телохранителям,  пара прантов.

К нему подбежал Дарун:

-  Глен! Глен ты как?!

- Все, - Глен устало опустил голову, - все в порядке, Дарун… Наверное. Кто из вас рычал?

- Эйван, - страж попытался поднять его, но колени юноши подкашивались снова и снова, роняя тело на песок. - Ты сможешь удержаться на мне? – Дарун присел рядом с земляниным. – А то придется в пасти нести.

- Нет, я смогу, - Глен привстал, опираясь на широкое плечо краширца. – Я смогу.

Зорин повернулся к своим. Сегарт Рохака, подхватив бесчувственное тело Эхана, медленной трусцой направлялся к границе пустыни. «Так наверно нес меня из пустыни Югарт», - с горечью подумал юноша, провожая взглядом бурого зверя со своей драгоценной нощей. Дарун рыкнул, подзывая Зорина к себе, и Глен, борясь с непослушными пальцами, взобрался на металлического окраса зверя. Усевшись поплотнее в волнах жемчужной гривы, парень подал знак, и Дарун вместе с Эйваном припустились догонять Рохака, уже скрывшийся в бушующей чащи голубоватой зелени.

Они бежали из пустыни, под сень родного леса, небольшой стаей чудо-волков, унося за собой шлейф предательства и неминуемой беды, которая наконец-то показала свое истинное лицо – лицо народа доры. Все небесные стражи и Глен  ощущали, что это не конец, а начало. Начало того, что скрывалось от них за устрашающими вратами темных событий, которые помимо их воли раскрывались перед ними, неся им будущее, которое утопало в зыбком, невнятном тумане судьбы.