Онлайн чтение книги СЕГАРТ. Путь огня (Книга первая) SEGART. The fire's path (1 book)
1 - 11

- Ты, Глен, - Эйван, передав поводья Даруну, повернулся к землянину, – пойдешь и поможешь Рохаку. Выполнишь все, что он тебе скажет.

Глен с готовностью кивнул. Его переполняла радость видеть знакомый двор цитадели, после долгой дороги из Солнечного храма, где глубоко внизу, под  горой таилось жуткое нечто. В крепости он почему-то ощущал себя спокойней, чем в храме.

- Я провожу его, - вызвался Ораф, впихивая в руки юноши коробку. – Там сосуды. Не разбей. Пошли, Глен. Покажу, где чаще всего ты можешь найти Рохака. Кажется, на кухни ты еще не был.

Глен потеряно обернулся на главного стража, но тот уже залез в повозку и стал подавать ящики. Эхан и Мэхан приняв поклажу, понесли ее в сторону небольших деревянных строений на противоположном конце плаца. Югарт, тоже накинув на плечи увесистый тюк, присоединился к их вьючному шествию. Все трое прошествовали мимо Орафа и плетущегося за ним Глена, торжественно, как на параде. Лишь Эхан, немного выйдя из трио колонны, улыбнулся и, ободряюще подмигнув Зорину, тихо шепнул:

- Рохак мой отец.

Глен замедлился, нерешительно посмотрев в спины удаляющихся парней,  и поспешил за хранителем песен к входу замка.

Зорин с немалой опаской поднимался по лестнице на второй этаж, следуя за Орафом. Он крепко прижимал к груди коробку, в которой мелодично побрякивали стеклянные емкости. Рохак был последним из небесных стражей в Лаярде кого еще не знал Глен.

- Его трудно не узнать, легче перепутаешь, - загадочно проговорил хранитель, подходя к приоткрытой двухстворчатой двери, от которой тянуло приятным запахом еды, слышалось тихое громыхание железа, непонятная возня, – Я заходить не буду, а то весь эффект потеряется, - он ловко забрал коробку и добавил: - Я у себя, спущусь ближе к вечеру. А ты не мешкай, ступай.

Глен вздохнул и протиснулся вовнутрь. Здесь приятно пахло хлебом и еще чем-то сладким. Зорин огляделся. Кухня представляла собой большим помещением с выбеленными стенами с кое-где проступающей синевой неровности каменной кладки. По самому центру стоял деревянный стол, освещаемый  четырьмя арочными окнами. Приоткрытые фрамуги создавали сквозняк, да бы унять жар от печи, где орудовал Рохак.

Непривычная полукруглая печь с двумя устьями и широким шестком перед ними заворожила землянина. Сам вид ее отличался от русской печи, но в тоже время казался знакомым, как звучание узнаваемых слов в иностранной речи, и тебе кажется, что ты уже понимаешь этот язык и наивно полагаешь, что можешь уловить смысл сказанного.  Человек в черном ловко просунул железные листы в печь, заслонил их чеканной заслонкой и оглянулся на Глена. «Ораф, не обманул, его трудно не узнать, - Глен старался не показать своего удивления мужчине. – Ораф с Рохаком близнецы?» Зорин направился к сеюйцу.

- Рохак? - Глен покосился на плиту, где что-то булькало и шипело в пузатой кастрюле. - Эйван, прислал меня к тебе.

 - Ты - Глен, - скорее утверждал, чем спрашивал краширец. - Сейчас найдем тебе дело.

Стряпчий наклонился к столу возле  печи и извлек плетеную корзину, наполненную разными краширскими овощами, ткнул туда небольшой нож и все это добро вручил Глену:

– Садись за стол, снимай кожуру.

- А куда очищенное класть?

- Вон в тот котел, - Рохак указал на чан возле двойной раковины, - Воды набери в него. В половину. Левый вентиль – холодная вода.

Выдав указание, он повернулся к печи и продолжил свое «колдовство» с протвенями.

Зорин выполнил все в слово в слово: взял, налил, сел, приступил. Овощи были разной формы, цвета, размера  и отдаленно напоминали земные.

- Как это называется? – Глен поднял руку с плодом похожим на репку.

- Саркон, -  Рохак бегло взглянул в его сторону, не переставая усердно что-то мешать в небольшой бочке.

- А вы что делаете? – кожура с саркона срезалась легко как с картошки.

- Хлеб, может и бралли получиться испечь, если Юга… – он не успел окончить фразу как в кухню, словно снося двери, влетел Югарт и резко наткнулся на стол, за которым сидел Глен.

Столкновение было настолько сильным, что часть воды из котла расплескалась по столу. Глен выронил не дочищенный саркон и тот закатился под стул. Вслед за Югартом в дверях появился Мэхан.

- Хватит меня толкать, я и сам мог войти! – злобно огрызнулся Югарт на вошедшего.

 - Ты долго раздумывал, а всем хочется поесть вкусных бралли, - невозмутимо отчеканил Мэхан, напирая на слово «вкусных», и заметив ошарашенного Глена,  ухмыльнулся, - О! И Глен здесь!

Глен слегка махнул ему рукой в знак приветствия.

- Вот и чудесно, - захватив нож со стойки, Мэхан подсел к нему. - Разделим вместе тяжелый и благородный труд  приготовления пищи.

Подмигнув Глену, он принялся чистить плод, напоминавший нераскрытую сосновую шишку, размером с яблоко.

Зорин покосился на Югарта, который собирал тряпкой расплескавшуюся воду, вдохнул, подобрал убежавший саркон и продолжил обнажение овоща.

- Что чистишь? – Глен кивком указал на «шишку» в руках Мэхана.

- Майкая – Мэхан отрезал кусочек и протянул спросившему, - жестковата, когда сырая, но есть можно. Попробуй.

На вкус майкая напоминала редьку – горчила. Глен сразу выплюнул ее на ладонь. Мэхан, откинув голову, расхохотался.

- Она не для еды, а для вкуса. После варки вылавливается, - процедил сквозь зубы Югарт. – Глупая шутка.

Глен промолчал и продолжил неспешно оголять саркон. Нож замер в его руке. «Постойте! Он надо мной подшутил?!» - Глен осторожно скосил глаза на Мэхана, тот продолжал деловито чистить один плод за другим, ловко скручивая кожуру в пирамидальные столбики на столе.

«Как ребенок!» - хмыкнул Глен.

- Не обиделся? – Мэхан склонил голову на бок. – Это хорошо. А то есть те, кто шуток не понимают.

Поймав взгляд Глена, он слегка кивнул в сторону печи, где Рохак с Югартом вполголоса спорили, нависая над бочкой, в которой доходило тесто.

- Шутки бывают разные, -  сказал Глен.

Он задумчиво покрутил саркон в руке, примериваясь для нового надреза.

- Посадил дед репку. И выросла репка большая-пребольшая, - Глен развел руки в  стороны, аккуратно, чтобы не задеть соседа ножом, - Настало время, пошел дед рвать репку: тянет-потянет, вытянуть не может. Позвал дед - бабку. Пришла бабка…

Выбеленные занавески взбирались и вырывались из открытых окон, солнечные блики  вперемешку с тенями метались по кухне, закручиваясь в замысловатые узоры на темно-синем полу, рассказчик тонко снимал кожуру с инопланетного плода. Впервые на планете Крашир звучала земная сказка.

-… прибежала мышка. Мышка за кошку, кошка за Жучку, Жучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку: тянут-потянут, вытянуть не могут, – Глен  театрально развел руками. Хитро прищурившись, он зыркнул на собеседника. – Позвали Мэхана. Схватился Мэхан за мышку, мышка за кошку, кошка за Жучку, Жучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку: тянут-потянут и ВЫТЯНУЛИ репку!

- Как я оказался в твоей истории? – Мэхан удивленно взирал на Глена, который, улыбаясь, чего-то выжидал, смотря на сеюйца. – Я не знаю никаких Мышки и Кошки.

«Черт! Точно! Он же не знает животных с Земли!» - и Глен пустился в увлекательнейшее  объяснение образов из процессии «тяни репку»…

- То есть, я схватил маленькую мышку и дернул? И из-за этого репка вытянулась из земли? – Мэхан смотрел вдаль за окном.

- Ну да, – Глен пожал плечами, - как-то так.

Взрыв Мэханого хохота сотряс стены кухни.

- А ты хорошо пошутил, – Мэхан, отсмеявшись, обернулся к печи. – Отличная история, слышали?

Глен опомнился и метнул взгляд на Рохака и Югарта. Небесные стражи стояли и внимательно вслушивались в аграрное чудо-юдо другой цивилизации.

- Да нет, - Глен затараторил как одержимый, - она изначально кончается на мышке. Это мой дядя, когда рассказывал, в конце вставлял мое имя. В воспитательных целях, наверное. Все вместе можем справиться с любыми трудностями.

Глен запнулся, в груди не хватило воздуха. Перед глазами возникло лицо дяди Саши. В сердце землянина кольнуло, к горлу подкатил комок, в глазах предательски защипало.

- Мне надо помыть руки, – Глен резко поднялся.

Тишина, повисшая в комнате, оборвалась звуком ударяющейся воды о металлический борт мойки. Вернувшись на место, Зорин ускорил процесс снятия кожуры. Мэхан молчал и монотонно брал один плод за другим, иногда поглядывая на Глена, который сидел, насупившись, и чистил, чистил, чистил.

«Надо поскорее закончить! Надо поскорее закончить!» - Глен сжал плотно губы, на него навалилась непонятно откуда взявшаяся тяжесть и сдавила грудь. Хотелось встать и уйти! Уйти из этой кухни! Уйти из этого дома! Уйти из этого места! Стиснув нож, Глен, сконцентрировался на чистке.

-  Югарт, ты много кладешь варти, давай полегче, может мы не сможем это съесть.

Голос Рохака вывел землянина из оцепенения. Он посмотрел в угол с печью.  Спина Югарта заслоняла шесток и противень, не разглядишь, что это за варти и куда его будут класть.

- Старается, – Мэхан заговорщицки наклонился к Глену, - Он лучше всех печет бралли. Да озарит Всемилостивая Юи светом его умение, он кинул последний овощ в котел. - У нас все!

- Неси сюда. – Рохак указал на плиту и Мэхан повиновался.

Оставаться дальше в кухни не было смысла, поднявшись из-за стола, Глен  сразу направился к двери. Спустившись по лестнице, миновав длинный прохладный холл, он вышел к входу Лаярда.

Перед Гленом расстилался пустынный двор. Солнце уже перевалило за полдень и пустилось в свой знакомый путь к горизонту. Над  желтыми плитами, застилавшими двор,  чуть дрожал раскаленный воздух. Ветер, поддувающий с запада, подымал струйки пыли, усиливая и без того удушливый зной. Жара крепко держала день в своих цепких лапах.

При виде этого залитого солнечным теплом и светом пространства, Глену не полегчало, на плечи все так же довила тяжесть от воспоминаний дома. «Дядя, мама, как вы там? Думаете наверно: пропал ваш Гленушка без вести, убили бандиты всякие. Откуда вам знать, что я жив, но на другой планете?» - Зорин, мотнул головой, но дурные мысли как ядовитый газ просачивались  в мозг, заполняя все собой, разъедая все в нутрии. Будь он у себя дома, то уже мчался на ближайший стадион, нарезать круги, пока воздух не начнет надрывно саднить в легких. Бегать до тех пор, пока вместо несвязных мыслей, в голове останутся только ритмичные, гулкие, отдаляющие и нарастающие как эхо, удары сердца. Но это было там – дома, на стадионе, на Земле. А здесь?

Глен пересек двор и подошел к крепостной стене. Перед ним возвышались ворота, закрытие тяжелыми дверями. Механизм, приводящий их в движение, вмонтированный в саму стену, внизу с левой стороны на уровне полтора метра, был неглубокой круглой нишей, куда вкладывалась рука для их открытия. По бокам ворот, вдоль стены, тянулись посадки деревьев в две параллельные линии. Зорин, недолго думая, сорвался с места и побежал направо по аллее.

Лучи солнца, пронизывая листву, бросали причудливые пятна на дорогу, сине-фиолетовые тени скользили по земле, изгибаясь под порывами ветра. Глен бежал и молил Бога, чтоб аллея не закончилась тупиком, ему хотелось завершить начатый круг. Боги бывают еще теми шутниками, но сегодня Глену везло, впереди замаячили голое пространство двора, стена и ворота.

Выбежав на раскаленный солнцем плац, землянин ускорился и пошел на второй заход. Отсчет начался! Листва шуршала, дыхание было ровным, ноги ритмично и монотонно ударялись о сухую землю. На листьях придорожных кустов вспыхивали голубые и фиолетовые блики, неподалеку вспорхнула невидимая глазу птица и, клокоча, улетела за стену.

Глен бежал!

А вот и голый пяточек перед воротами. Землянин прищурил глаза и рванул к тени аллее. Солнечные лучи не успели обжечь его, как он снова скрылся под спасительной листвой.

Вдруг с Гленом поравнялась фигура в черном. От неожиданности, он зацепился ногами и чуть не упал. Резко выровнявшись и не сбивая темпа, глянул на спутника так стремительно присоединившийся к его бегу. Югарт следовал рядом и не смотрел на юношу. Прядь красных волос, выбившись  из-под банданы, колыхалась у виска. Глен сжал кулаки и попытался оторваться. Сеюиц не отставал. Глен приотстал, Югарт тоже. «И зачем ему это?» - с раздражением подумал Глен и ускорился. Перестав коситься на бегущего соседа, сосредоточившись на своих ощущениях, он ждал долгожданную награду, что нес ему бег - полного, чистого, бесконечного забвения.

Сделав третий круг, они зашли на четвертый. Где-то на середине пути Глен почувствовал, что ноги становятся тяжелыми, в висках гулко забухал пульс, легкие надрывно закачивали обжигающий воздух, и, не добежав до ворот, он резко повалился на землю.

Тело горело, мысли улетучились, он не понимал, бежит еще или нет. Тяжелое дыхание вырывалось изо рта. Нечто тормошило его. Рука сама машинально отмахнулась в сторону неприятной тряски, но прервать ее не смогла. Голова качнулась, тело приподняли, в ушах громыхали удары сердца.

- … Глен! Глен, очнись!  – неразборчивые звуки начали приобретать смысл.  - Ты меня слышишь?!

Зорин почувствовал, как кто-то схватил его за подбородок, приподнял лицо вверх; затуманенный взгляд встретился с испуганными васильковыми глазами.

 - Не шуми, - хрипло отозвался Глен. - Все нормально… Я в порядке.

Он попытался оттолкнуть Югарта, но не смог, руки обессилено упали на колени. Страж перехватив поудобнее землянина, взвалил тело на плечи и,  пошатываясь, привстал с земли. Повиснув вниз головой, Глен почувствовал, что его начинает мутить.

- Эй, отпусти, – заерзал он на плече. - Меня сейчас стошнит.

Югарт бережно поставил Глена на землю. Опершись на краширца, землянин выдохнул:

- Спасибо... Давай посидим в тени. Вон там, – и кивком указал на ближайшее дерево.

Плюхнувшись на траву, землянин с наслаждением, облокотился на ствол.

- Еще бы водички и можно умереть спокойно, - сказал Глен.

- Умереть? – Югарт ошарашено смотрел на спутника. – Сиди здесь! Ни куда не уходи! Я скоро вернусь!

 «Как будто я смогу куда-то уйти, - Глен смотрел в быстро удаляющую спину краширца. - Сеюиц, что с него взять? Но наверно китаец или папуас тоже вряд ли поняли великий и могучий русский язык». Он закрыл глаза и провалился в темноту.