Онлайн чтение книги СЕГАРТ. Путь огня (Книга первая) SEGART. The fire's path (1 book)
2 - 27

Лёгкий холодок пробежал по спине, словно с неё сняли кожу, обнажая тёплую, беззащитную плоть, обрекая человека на поедание, делая его безвольной жертвой, потенциальной едой. Югарт сильнее прижался спиной к стене. Мелкие бисеринки пота выступили на лбу. Сухие израненные  губы больно прошлись друг о дружку, произнося слова:

- Я скажу это еще раз - ты не права. Глен не такой.

- Ты уверен? - цепкий взгляд Шахтар бегал с одного зрачка Югарта на другой. - Ты же всё видел. Показать еще раз?

- Это не правда, - страж попытался подняться. Головокружение от дурманящий чар, отняли последние силы. Ноги безвольно заскользили по полу и краширец упал. – Обман. Темный сон. Выдумки. Такого не могло быть. Никогда.

- И откуда же, - тонкие, птичьи, пальцы дорийки прикоснулись к голове Югарта, - в этой голове взялись такие «выдумки»? - она злобно усмехнулась, погружая пальца в волосы. - Ты же все видел. Я знаю. Великий Огонь показал все как есть. Он не лжет, в нем теплится свет правды, свет истины. А вот твой землянин, - последнее слова она произнесла с шипением, - тебе солгал. Обманул. А ты мой мальчик, - руки ласково расчесывали локоны, - мой наивный мальчик, поверил.

Глаза Югарта зло блеснули из-под бровей.

- Хороший взгляд, как у Герда, - одобрительно кивнула Шахтар. - Молодость наивна, - жрица поднялась,  - и глупа. Огонь, бушующий в груди, ослепляет все, и за его светом трудно разглядеть темноту. Великий Огонь благословляет твой жар, твое пламя, мой Повелитель. Но ты должен видеть тьму, что вокруг тебя. И я покажу ее тебе. Покажу как есть.

- Он не такой!

- Он такой какой есть! - отрезала Шахтар. - Все нечестивые такие! Все кто не освещен Великим Огнём - такие! И ты это знаешь!

- Ты не права! Ты сама ослеплена пламенем!

- Нет! - жрица взмахнула руками, и густой малиновый туман заклубился вокруг нее. Его длинные, как щупальца ядовитой медузы, струи потянулись к Югарту. - Это ты не видишь истинной правды в своей тьме. Да осветит Великий Огонь твою тьму. Да погрузит он все в бесконечный огненный свет. Пусть горит скверна! Путь горит ложь! Пусть сгорит в очистительной огне прошлая жизнь! Возродись! Возродись заново, как подобает истинному Повелителю доры! Во имя Великого Огня!

С ног и рук краширца упали оковы. Неведомая сила вздернула мужчину. Его приподняло над полом. На одно мгновение в глазах сеюйца пробежали радость и страх: «Я свободен! Но не могу шевельнуться!» Югарт открыл рот, чтобы закричать, но тот час охнул, его взор помутнел.

Небесный страж висел в пространстве, раскинув руки, и если бы его сейчас увидел Глен, то он бы точно узнал эту позу - позу Иисуса Христа на кресте. Вот только нет никакого креста, нет на краширце тернового венка, нет Голгофы.

- О Великий Огонь, молю тебя! - всё также хрипло завывала Шахтар. - Очисть сына моего сына от скверны! Очисть дитя от тьмы! Прими его в свой свет! Зажги в сердце праведный огонь!

Голова Югарта поникла. Он был запрятан словно гусеница в пульсирующий, зыбкий кокон из малиновой субстанции.

- Моя госпожа, - Фетари бесшумно подошла сзади. - Всё готово. Как вы и велели.

- Хорошо. Ступай.

Шахтар медленно опустила руки.

Как только голова Югарта коснулась пола, к нему тотчас же подошли двое дорийцев, и, положив безвольное тело на носилки, покинули зал.

- Еще немного, - Шахтар холодным взором проводила людей, твердой походкой уносившие ее беспамятного внука. - Еще немного и все будет кончено, - пальцы сжались, вонзая острые ногти в пергаментную кожу. – Луна практически утонула во тьме. Во имя Великого Огня и памяти Герда! Я покараю скверну! Заберу то, что мое по праву!

 

Югарт почувствовал, что лежит. То на чем он лежал, по ощущениям было плотное и мягкое. Сеюиц распахнул глаза. Он был в странном помещении, освещенным матовым, мерцающим, оранжевым светом. Каменистый свод был испещрен мелкими черными камешками, поблескивающих от света факелов, развешанных вдоль стены. На удивление факелы не коптили.

«Где я? – краширец присел, протирая глаза. – Что это за комната?».

Прищурившись, он посмотрел прямо.

В стене обрисовывалась широкая, искривленная к верху, треугольная щель с темным небом. Страж рывком вскочил с кровати и подбежал к окну. То, что он узрел, поразило его – тонущая, насколько хватало глаз,  во тьме безмолвная пустыня.

- Как высоко, - невольно вырвалось из сеюйца.

- Да. Ты находишься на вершине мира, мой мальчик.

Югарт обернулся.

В уютном кресле, в затемненном углу сидела Шахтар и монотонно поглаживала какое-то странное животное без шерсти.

- Где я?

- Дома, - улыбнулась жрица, а животное повернуло к Югарт голову.

Невиданное существо обладало большими, пугающими зелеными глазами, острыми торчащими верх ушами и гладкой, розоватой кожей вся в небольших складках.

- Почему я здесь? Где Эхан?!

- Сын Юивии там же, - и старуха указала пальцем в пол, - где он и должен быть. Удивительно и как он еще жив. Как думаешь, ему стоит умереть?

- Нет! - выкрикнул, оскаливаясь, Югарт.

- Ты еще привязан к ним, - Шахтар снова начала гладить животное, и оно в наслаждении закрыло глаза. – Я прожила долгую жизнь, чтобы понимать, что за один месяц ничего не изменишь. Но мы движемся к твоему исцелению. Ты уже не так часто повторяешь слово: «Глен… Глен…» - женщина передразнила призыв Югарта. – Тебе самому-то еще не надоело это имя? По мне ужасно звучит. Совсем не красиво. О чем думали родители, давая его ребенку? Наверно, - желтые глаза хищно вспыхнули, - они никогда не любили его.

Страж метнулся к старухе и навис над ней, угрожающе замахиваясь кулаком:

- Если ты не замолчишь, я ударю тебя.

- Ударишь? – испуг исказил старческое лицо. – Разве небесные стражи обижают женщин и стариков?

- Ты – враг. Ты не из моего народа. Мне незачем оберегать тебя.

- Тогда обереги его, - и жрица постучала по подлокотнику. - Того кто заперт там, внизу.

Югарт скрежетнул в бессильной злобе зубами. Он выпрямился, но не отошел.

- Что ты хочешь? – стараясь говорить спокойнее, спросил страж.

- Ты знаешь, - Шахтар устало откинулась на спинку кресла. – Мы уже столько раз говорили об этом. Порой мне кажется, что в тебе слишком много от Герда. Его упрямство, его буйство, его сила, - Югарт таращился на сухопарые руки ластившие, как заведенные, животное. – Как же ты похож на него. И так же не хочешь послушать совет от матери.

- Ты мне не мать! Мою мать сожгли пранты, - краширец больно вонзил ногти в ладонь, сжимая кулак. – Твои дорийцы убили ее.

- Это было неизбежно, - вздохнула старуха. – Всех нечестивых ожидает такая судьба. Да исполнится воля Великого Огня.

- Мы будем сражаться! Сея не позволит уничтожить всех своих детей! Вселюбящая Юи накажет вас!

Старуха расхохоталась, странное существо соскочило с колен и убежало. Югарт проводил его взглядом. «У него и хвоста нет?» - подивился краширец.

- Думаю, мне придется и дальше обкуривать тебя, - пробормотала жрица. Она, подперев щеку, устало посмотрела на мужчину. – Зачем ты пришел сюда?

- Освободить Эхана! Забрать его с собой.

- Освободить? Это еще приемлемо. Но я тебя не отпущу, - она окинула рукой пространство. – Твой путь окончен. Ты – дома.

- Это не мой дом, - сухо ответил страж.

- Молчать! – взвилась огненная жрица над креслом.

Югарт отшатнулся, когда старуха выпрямившись качнулась к нему.

- Я ждала тебя и дождалась, - Шахтар медленно оседала в кресле. - Ты – мой! И ты никуда не уйдешь больше.

Она говорила тихо и вкрадчиво. Ее глаза гипнотически сияли на круглом личике. Сеюйцу стало дурно. «Сея! – взмолился краширец. – Прошу, помоги мне!»

- Что если я заключу с тобой договор? - серьезно спросил страж, смотря глаза в глаза дорийке.

- Что? – Шахтар по-птичьи склонило голову. – Договор? Ты смеешь со мной торговаться, мой мальчик?

- Если я, - Югарт умолк. Черты его лица ожесточились, наружу просачивались гнев и горечь. - Если я соглашусь. Если я стану тем, кем ты хочешь... Ты отпустишь Эхана? Ты вернешь брата домой, в Лаярд?

Шахтар царственно кивнула, самодовольная улыбка тенью скользила по лицу.

- Это не все, - с вызовом продолжил страж.- У меня есть ещё одно условие.

- Какое?

- Ты поможешь мне увидеться с Гленом, - небывалая тоска омывала сердце небесного стража, плескалась в нем.

Губы Главной жрицы брезгливо скривились:

- Не много ли ты хочешь? Я не отпущу тебя к нему. И не проси.

- Или договора не будет, - твердо закончил сеюиц.

- И как же вы встретитесь? Где?

- Мы Избранные друг для друга. А Избранные могут связаться между собой мыслями. Жрицы могут помочь в этом. Разве твое колдовство слабее солнечных жриц?

Янтарные глаза хитро сощурились.

- На что ты намекаешь, наглый мальчишка?

- Тот туман, - Югарт махнул неоднозначно рукой, - что ты приносила. Он похож на тот, что клубится в Древе Сеюи. Они похожи. Что это?

Шахтар рассмеялась. Её клокочущий, противный смех взлетел под своды, насыщая двойственным эхом залу за залой. 

- Это не туман. Это Дыхание Великого Огня. Свет Костра Истины, - раздался торжественный голос правительницы после последней приглушенной кавалькады эха. - Великий Огонь выдыхает его для нас. Даря силы, желание, страсть и свободу. Силу выместить свою мощь наружу. Ибо сильный правит миром, а слабый - гибнет. А эти проклятые жрицы, - Югарт кожей почувствовал ее ненависть – горячую и обжигающую, -  заперли его, оплели оковами, заточив в темницу. А теперь и их сын, так же заперт в своем гробу. Да исполнится воля Великого Огня!

На лице Югарта не дрогнул ни один мускул, пока он выслушивал негодование своей бабки.

- Так ты сделаешь так, чтобы я связался с Гленом или нет? – холодно повторил краширец.

Старуха поморщилась, и устало подбоченись, сказала:

- Дался тебе этот мальчишка. От него больше проблем, чем пользы. Он – твой тупик. А скорее смертельный обрыв, за которым лежит бесконечная пустота и ничто. Одумайся!

- Я уже решил! - повысил голос Югарт. - Прекращай увиливать! Мне уже нечего терять, - Югарт обречено рухнул перед жрицей на колени. - Прошу, только один разговор. Я передам ему, где можно будет забрать Эхана. А потом, - его голова склонилась в поклоне, -  я буду полностью в твоей власти. Я сделаю все, что ты не попросишь.

Холодные жёлтые глаза вперились в скорбную фигуру небесного стража.

- Хорошо, - костлявая рука простерлась над краширцем и властно погрузилась в красные локоны. - Я исполню твою просьбу. Если ты пообещаешь, что отречешься от народа сеюи, от стражей, от Глена. Твои жизнь и сердце будут принадлежать мне, Великому Огню и дорам.

Югарт кивнул.

- Клянись! - взвилась старуха.

- Клянусь! - краширец приложил свою руку к сердцу.

 

Глен шел по узкому, мрачному туннелю, заполненной вязкой темнотой. Она была холодна и до того густа, что казалось воздух втекает в легкие, сдавливая ребра землянина из нутрии.

Зорин раскинул руки, пальцы коснулись неровностей каменных стен.

«Где я? - ледяная волна страха окатила его. – Это пещера?»

Он обернулся – сзади чернела бесконечность - тот же мрак и звенящая тишина, которую нарушали лишь встревоженное дыхание Глена и бешеный стук сердца. 

Глен замер. По ногам ударил сквозняк. Порыв ветра окрутил его щиколотки невидимым лассо, обхватив ноги, потянул вперед, настойчиво зовя двигаться дальше. Какая-то невидимая сила напирала на него сзади, и Глен перестал сопротивляться неведомому давлению извне, настойчиво требующее идти вперед.

 Внезапно впереди забрезжило маленькое пятнышко, мерцающее солнечным светом. Зорин ускорился. С каждым его шагом пятно увеличивалось в размерах. Его свет манил Глена, звал, тянул к себе. Оно воздействовало на него как гигантский магнит, притягивая человека из плоти и крови, подобно железу. Напряжение в ногах возросло и  Глен, не выдержав, побежал.

Он ворвался в поток света и замер, ослепленный, сиянием, заливавшее все пространство вокруг него. Глен зажмурился. Сбивчивое дыхание эхом отдавалось пульсом в висках. Юноша, стараясь не проронить ни звука, прислушался – тишина. Через веки он ощутил, что свет поутих. Глен С осторожностью разлепил глаза и обомлел.

Тот яркий свет, что привел его сюда – исчез. Он стоял в пещере.

Глен поднял голову. Под сводом природного зала повис, клубясь, мерцая малиновым светом, густой туман. Кожа на спине Зоина похолодела, покрываясь мурашками: «Это очень похоже на ту штуку в Древе Сеюи». Землянин не смел, оторвать взор от вещества, которое непрерывно, пульсировало, перетекало, смешивалось в расплывчатые, неопределенных форм фигуры, закручиваясь в причудливые, разных размеров, воронки, которые распадаясь, расходились широкой рябью, как круги по воде.

- Подойди ко мне, Глен, - до боли знакомый грустный голос донесся до Зорина с противоположного конца каменного зала.

Землянин с усилием оторвал взгляд от малиновой туманности и  посмотрел туда, откуда позвали его.

Там вдалеке на возвышении стоял трон с дородной спинкой увенчанной изгибистыми, тянувшимися вверх лепестками, напоминавшие кривые клыки. Прищурившись, Глен увидел на троне человека. Его красные волосы, фарфоровое лицо, бледные кисти рук, яркими мазками определяли положение тела, практически слившееся с аспидно-черным, как мрак, престолом. Человек сидел, подперев голову рукой, облокотившись на подлокотник трона.

- Юг? – неестественно тихим голосом спросил Глен. – Юг, это ты?

Человек выпрямился. Тело землянина инстинктивно качнулось вперед. Глен хотел было побежать, но благоразумие оттеснило душевные порывы: «А вдруг это ловушка? Где я, черт побери! Это точно Юг?! Почему он здесь? Почему молчит?! Что происходит?»

- Ты, Югарт?! – с вызовом крикнул Глен, медленно делая первые шаги по направлению к трону.

- Да. Это я, Глен, - ответил мужчина.

На этот раз в голосе Югарта не было и тени грусти, в нем звучала сталь. Глен замер, не веря своим ушам. Карии глаза с беспокойством силились разглядеть лицо краширца.

- Что с тобой? – тревога охватила Зорина, сворачиваясь внутри тугим кольцом.

 «Это мираж? Или это сон?» - Глен шел медленно, приближаясь к  небесному стражу. Сердце безудержно колотило по ребрам. В носу предательски защипало. Навернувшиеся на глаза слезы, размывали очертание предметов: «Только не это! Не сейчас!» Парень сжал зубы, так сильно, что заныло в скулах, не переставая смотреть на Югарта, словно через зыбкую пелену летнего марева.

- Юг! Если ты – Югарт, - прерывающим от волнения голосом Глен обратился к человеку, - то я рад, что ты жив… Скажи мне, что ты – жив! Что это не  сон! Не кошмар…

- Я жив, Глен, - грустно ответил краширец. – И это не сон, - он поднял руку с указательным пальцем вверх, - это колдовство Шахтар.

- Кого? – не понял Зорин, устремляя взор на перекрасившийся с малинового цвета в темно розовый потолок пещеры.

- Мне жаль, Глен, - продолжил Югарт, - но у нас мало времени. Слушай внимательно и запоминай. Передай остальным все слово в слово.

Землянин, не мигая, смотрел в серьезное лицо любимого.

- Глен, пранты не просто огненные птицы, они такие же, как сегарты. Это тоже люди, но из другого народа. Народа доры.

- Что?! – карие глаза расширились до предела. - Югарт, но на планете толь…

- Нет! – грубо перебил его краширец. – Не один народ. Оказалась два, и один из них – доры.

- Юг, - Глен рванулся к постаменту. - Югарт, ты у них в плену?! Где Эхан?!

- Стой! – страж резко поднялся с трона, выкидывая вперед руку. – Не подходи ко мне. Шахтар свела наши мысли вместе, потому что мы  связаны с тобою, как Избранные, как муж и жена, и душой и телом. Но…

Глен замер, как вкопанный, не смея нарушить запрет Югарта. «Избранные. И душой и телом», - на мгновение сердце Глена возликовало.

- Глен, - голос стража дрогнул, - мой отец из народа доры.

- Что?! – Зорин впал в ступор. – Но ты рассказывал мне, что ты жил с родителями в деревне Хаюне.

 - Тот папа был не моим отцом, - Югарт удручено помотал головой. – То был брат моей матери. Ее близнец – Батрис, - он вскинул подбородок вверх и крикнул. – Шахтар, ты обещала показать ему! Выполни свою часть уговора!

По пульсирующей туманности пробежала крупная рябь, как от дуновения ветра. Каменные стены задрожали, пол завибрировал, порождая  бортовую качку. Глена зашатало. Он расставил как можно шире ноги, чтобы не упасть, раскинул руки - ловя равновесие. А когда он, придя в себя, снова  глянул на Югарта - вскрикнул.

Перед возвышением, на котором располагался  престол, стояла толпа людей – мужчины и женщины, облаченные в пурпурные, бардовые, коричневые и черные одежды. Их алые волосы поблескивали в матовых отсветах малиново-розовых облаков, а желтые глаза хищно мерцали под нахмуренными, густыми бровями.

- Это мой народ, Глен, - Югарт, как скала, возвышался над толпой. – Народ доры.

- Но, Югарт, ты же сеюиц, - выкрикнул Глен. – У тебя кукуха поехала? Что они с тобой сделали?!

- Мало времени, - сухо прервал негодование землянина Югарт. - Скажи Эйвану, что завтра пусть прибудет к развалинам Саярда. Я буду ждать там и верну Эхана домой. Только он, Рохак и Дарун. Если стражей будет больше, то пленник останется у нас. Скажи Рохаку, что его сын цел и невредим. Я не сделаю вам зла, - он махнул широким жестом сеятеля над людьми, стеной возвышавшиеся у подножия троном, - и им не позволю. Я верну Эхана, как и обещал тебе, Глен. Ты слышишь меня, Шахтар! Ты поклялась мне!

- Югарт! – Зорин рванулся к возлюбленному. - Югарт!

- Прости, Глен, - страж устало опустился на трон. - И прощай…

- Юг! Нет! Нет! НЕТ! – исступленно орал Глен.

Все вокруг начало погружаться в медленно вращающуюся тьму. Черная пелена заволакивала пространство вокруг землянина, смазывая очертания Югарта, трона, дорийцев. В голове загудело, ноги сделались ватными, Зорин упал на колени, ладони больно ударились о каменный пол.

Мгновение и Глен почувствовал, как чьи-то руки схватили его, вздернули вверх и затрясли. Перед глазами из мутного мрака вынырнуло испуганное лицо Мэхан.

- Глен! Глен! – звал краширец, крепко держа землянина за плечи. – Что с тобой, Глен?! Очнись! Проснись! Ты слышишь меня?!

Зорин ошалелыми глазами обводил свою комнату, освещенную неярким, теплым светом желтого светильника. Взгляд его остановился на Рохаке, взволнованно стоявшего у противоположного края кровати.

- Я… Я видел Югарта, - безумные карие глаза впились в голубые. – Он сказал, что Эхан жив!

- Что?! – вырвалось у Рохака.

- Да, жив, и Югарт тоже! Все живы!

- Ты это видел? – Мэхан выпустил Глена из своей схватки.

- Да! И… - Зорин взъерошил волосы, пытаясь прояснить свой разум. - Я не понял, где он был. Какая-то пещера. Там еще были люди с красными волосами и желтыми глазами.

Глен поежился, вспоминая сурово горящие плотоядные глаза на непроницаемых лицах дорийцев. Стражи переглянулись.

- А еще, Югарт просил сказать Эйвану, что ждет его завтра  в  Саярде. Он там отдаст Эхана.

Глен застонал, прикоснувшись пальцами к вискам, и потер их.

- В Саярде? – Рохак наклонился, заглядывая в лицо землянину. – Ты уверен?

- Да, - кивнул Глен. – И он просил прибыть только тебе, Эйвану и Даруну. Это так странно, все слова Югарта, как будто отпечатались у меня в голове.

- Глен, - тихо сказал Мэхан, - он ОТДАСТ Эхана?

Глен кивнул. Мэхан обескуражено посмотрел на Рохака.

- Я позову остальных, - Рохак направился к двери.

Глен судорожно сжал одеяло:

- Мэхан, я, правда, видел его! Видел Югарта!

- Я верю тебе, Глен, - сеюиц положил свою ладонь на холодные пальцы землянина. – Успокойся. Я принесу воды.

- Нет, - Глен схватил руку стража, останавливая его. – Он был не в себе, Мэхан. Он сказал, что они его народ.

- Они? – молодой мужчина смотрел в сумасшедшие глаза Глена.

- Да, те красноволосые люди, - землянин невидящим взором посмотрел в окно, вырезанное в стене черным провалом. – Сколько сейчас времени?

- Сейчас глубокая ночь. День еще не пришел. Юи спит под землей в Колыбели Жизни. – Мэхан аккуратно оттер концом одеяла капли пота выступившие на лбу Зорина. -  Я пришел на твой крик. Я перепугался. Думал, ты, умираешь, - краширец шумно выдохнул. – Слава Сеи, что это был лишь страшный сон.

- Кошмар, - пробормотал землянин. – Этот страшный сон, Мэхан, называю кошмаром.

В комнату шумно вошли Эйван, за ним Ораф и Рохак.

- А где, Дарун? – спросил Мэхан, оглядывая товарищей.

- Решили не будить, - Ораф, мягко отодвинув Мэхана, сел перед Зориным и взял руку юноши, прощупывая пульс. – Как ты, Глен?

- Нормально, Ораф, - деланным уверенным голосом сказал Глен, следя за Мэханом.  Тот, обогнув, стоявших у изножья постели Эйвана и Рохака, направился к двери.

- Тебе приснился странный сон? – бархатный голос хранителя действовал успокаивающе на возбужденный мозг Глена.

- Да… - устало ответил Зорин.

- Что ты видел?

Глен поведал все, что увидел и услышал в том странном месте – загадочной пещере с клубящимся под потолком туманом.

- Я верю, Глену, - Ораф обернулся к собратьям, что неподвижно стояли, вслушиваясь в каждое слово землянина. - Спасибо, Мэхан, - поблагодарил хранитель, принимая стакан от сына, передовая его Зорину.

Землянин залпом выпил всю воду.

- Но как? – сомнение звучало в голосе Эйвана. – Как они могли пообщаться, Ораф? Это могут делать лишь соединенные узами брака – Избранные.

Ораф вздохнул, скручивая пальцами пшеничный локон, смотря на  Глена, который потянулся к столу, ставя пустой стакан.

- Они могут, Эйван, - мягкий, певучий голос хранителя песен заполнял тревожную атмосферу опочивальни. – Думаю, нам не стоит сейчас это обсуждать, – и он многозначительно посмотрел на сеюйцев.

В помещение повисла тишина. Зорину остро захотелось спрятаться, зарыться с головой, под одеяло, свернувшись калачиком, забыться, хотя бы на мгновение перестать ощущать на себе пораженные взгляды небесных стражей. Щеки предательски вспыхнули, и Глен в смущении отвел глаза от краширцев.

- Хорошо, - согласился Эйван, обведя присутствующих взглядом. – Сейчас нам надо дождаться утра. И если получится, то и отдохнуть. Утром решим что делать, а сейчас все расходимся. Да обережет Сея наш сон.

Главный страж первым вышел из комнаты, за ним последовали Рохак с Орафом. Дождавшись пока все уйдут, Мэхан тоже направился к двери. Глен устало облокотился на изголовье кровати, запрокидывая голову. «И как тут заснешь?» – Зорин смежил веки, но сон не шел.

Рядом с ним на кровать упало что-то мягкое. Глен испуганно открыл глаза и тупо уставился на подушку, кинутую Мэханом.

- Я за подушкой ходил, - улыбнулся ему сеюиц.

- Ты будешь спать здесь? – оторопел Зорин, взирая на стража, переодевшегося в штаны и рубашку.

- Да, - золотоволосый лег на постель, забираясь под одеяло. – Ты весь бледный. Да и мало какие тебе еще приснятся сны. Бегать туда-сюда, на твои крики – выматывает.

 Краширец повернулся на спину, взбивая кулаками подушку для лучшего удобства.

- Спасибо, Мэхан, - тихо проговорил Глен.

- Закрой глаза и постарайся заснуть, - сеюиц  с теплотой посмотрел на землянина. – Они оба живы, Глен, и это главное.

Зорин кивнул, в носу защипало, и он быстро повернулся на другой бок, не желая показывать Мэхану своей слабости – своих слез.

- Мы вернем их, Глен, - уверено сказал страж, дружески похлопав его по спине.

«Надеюсь, что ты прав, - парень утер ладонью набежавшие слезы. – Надеюсь, что так и будет, Мэхан».

Глен съежился под одеялом, нервно прикусывая край подушки, чтоб не выдать свое отчаянье, свою боль, свое горе. Мэхан тихо лежал, с грустью смотря, как вздрагивают плечи землянина в бесшумном рыдании.