Онлайн чтение книги Вкус жизни
Опять двадцать пять

Женщины шумно спорили, одновременно участвуя в двух-трех темах, возникающих на разных концах стола. Лена пыталась вникнуть в беседы подруг, но боль в позвоночнике отвлекала ее, рассеивала внимание.

– …Жизнь вообще штука непростая. И радостной ее делать надо нам самим. Никто не придет и не развеселит нас, – задумчиво изрекла Аня. – В школах почти совсем нет мужчин, а праздники у нас все равно проходят весело.

– …Женщины реже, но тоже лгут. Царь Николай умел любить, а женушка, эта хитрая немочка, надула его, скрыв свою наследственную болезнь, которой впоследствии наделила их единственного сына. Я бы такое не простила. – Это Жанна подала голос. – Моя подруга была слепая после детской травмы. Ее муж утверждал, что он тоже слеп не с рождения, но у них родился незрячий ребенок. Как она плакала, как проклинала мужа…

– ...А я когда от маленьких детей боялась уйти даже в магазин, советовала мужу запереться в ванной комнате и там головой биться о стену до тех пор, пока дурь не схлынет, – вернулась к начатому разговору Лиля.

– Помогало? – удивленно спросила Жанна.

– Какое там! Еще хлеще и злее брюзжать начинал. До фанатизма раскалялся – водой не остудишь. Его занудство «по пьяной лавочке» – неизлечимая болезнь. Жить меня учил. Цирк! Я на него войной шла, на улицу выгоняла, чтобы детям нервы не мотал. Тогда он хоть на время затихал. Не предвидела я такого «счастья» с ним, – вздохнув, поделилась Лиля. – Пьяным покалечился, а на мне зло срывал, будто я в том виновата. А я, страшась за его жизнь, умоляла его больше не пить, бегала за ним по буфетам и пивным. Все надеялась спасти. Шиш с маслом. Придет, наврет, наобещает с три короба, а потом опять за свое. Ему же в друзья набивались одни алкаши да подонки. Псу под хвост все мои старания… да еще гнал меня, чтобы не путалась под ногами. Что с пьяного возьмешь?

Нет чтобы ценить, что с ним нянчусь, так еще и гадил в душу. От глупости и главное от эгоизма все это. Как-то, будучи трезвым, бабой назвал. А я его спрашиваю: «Твоя мама тоже баба?» «Нет, – говорит, – она женщина. Она меня родила, у нас одна кровь, и этим мне ближе. А ты мать моих детей. В них твоя кровь подмешана». Я, видишь ли, ему чужая баба. Неожиданная мысль. Не готова я была к ней. Потом, пользуясь логикой слабой женщины, стал обзывать мои мозги куриными. Совсем деградировал. Я понимала, что он хамит, потому что у него не хватает ума ответить мне достойно. Все его отмазки наизусть выучила. Не так уж широк был их диапазон.

– Трус мстит за поругание своих надежд более жестоко, вот в чем штука. Если ему позволить, он может трансформироваться в чудовище. Такое вот, казалось бы, противоречие. Но такова его сущность, – прокомментировала Инна слова Лили.

– Может, и правда глупой была, раз столько лет вожжалась с мужем: нянчилась, жалела, пыталась подстроиться. Мое старание давало ему повод не особо перетруждаться. Когда он незаслуженно обижал меня, я всегда находила объяснение его недостойному поведению, оправдывала. И к чему это привело?.. Нельзя так принижать себя своей любовью. Наверное, мужское качество – стремление подчинить, а наше – уступить. Мы слишком терпимы к мужьям и беспощадны к себе. И еще ради детей мы смиряемся, притихаем, сносим мужские властные замашки. Тогда-то и возникает в них нечто, плохо вяжущееся с нормальным с нашей точки зрения поведением... Видно, судьба моя состояла в том, чтобы быть обманутой.

И почему я всегда несамостоятельных выбирала? Помню, подруга сердилась: «Кому в прислуги подалась? Загнешься с ним. Ему неймется, а ты страдаешь, пытаясь унять, обуздать пьяного дикого зверя, побеждая в себе неприязнь. Свое мужество и порядочность перед ним стелешь. А в ответ только глумливый смех слышишь. Доброе, всезнающее сознание не подсказывает тебе выход их тупика? Разве для него живешь? Задумайся». Потом муж совсем обнаглел, стал грозиться уйти, дверью хлопал. Думал, побегу вслед, заламывая руки, а я сама подала на развод.

Кира про себя удивляется: «За все наши предыдущие встречи Лиля ни разу и словом не обмолвилась о проблемах в личной жизни. А Инна все знала. И о Рите, и даже об Эмме. Она, оказывается, умеет молчать».

«Вот опять Лиля перед лицом своей неудавшейся жизни. И снова сканирует любезную душе русского человека тему пьянства. Терпение с ее стороны, безразличие и агрессия – с его. Попыталась переделать мужа, и что получила? Узнала вкус тоски и одиночества. Осталось только сожалеть. И тем не менее именно такие женщины утверждают, что на их пусть даже необоснованном оптимизме не только семьи, весь мир держится… Разве женщины слишком многого хотят? Жить так, чтобы находящиеся рядом люди были счастливы, чтобы уважали, будь то дети, старики или муж», – думала Жанна.

А Лена, слушая откровения Лили, с наводящей скуку отчетливостью увидела наперед, что произойдет в следующую минуту, о чем еще станет рассказывать несчастливая сокурсница.

– Не стоит воздвигать алтари каждому новоиспеченному мужу, – с жаром воскликнула Эмма.

Инна смерила ее непонимающим взглядом. Она с трудом сдерживала торжествующую улыбку, ее глаза насмешливо говорили: «А одному можно?»

– Да, не свидетельствует такое поведение о золотых россыпях характера Димки. Твоя жизнь – поэма борьбы, покорности и страданий. Запомни, ты не подарок. Тебя должны постоянно добиваться, тебя должны обретать! Ох и отыгралась бы я на нем и потом только бросила! Не позволила бы собой управлять. У меня не забалуешь, – хмыкнула Инна. – …И все же, Лиля, в твоих словах о нем совсем нет души. Не похоже на тебя.

– Устала я, иссякла моя душа, истратилась. Я ощущаю свою жизнь лишь как ошибку, как вечную муку. Все хотят любить так, чтобы обрести целый мир, а не потерять его и заодно себя. Я рада бы сказать о нем что-либо хорошее. Но что?.. Изводили сомнения, но все-таки оставила я мужа, не выдержала его жерновов, когда поняла, что развод – это не конец света, хотя и считала, что в нем всегда проигрывает женщина.

– Ну, Лиля, ты даешь!

– Не дает, а выдает глупость. Подобное утверждение теперь даже у скептиков вызывает улыбку, – быстро отреагировала Инна. – Любовь к мужчине – не единственное содержание жизни женщины.

– Только не так уж много на свете вещей, способных утешить, облегчить жизнь. Любовь, нежность, забота, дети, – сказала Алла.

– …Пусть, думаю, теперь будет счастлив с самим собой, с бутылкой и с дружками. Сколько раз силилась представить его счастье, так и не получилось. Нет, с друзьями все понятно. Их любят потому, что с ними расслабляются, а в семье заботы. Я про водку… Пропал ни за понюшку табаку. Да и Георгий, мой третий, был мне далеко не самым лучшим мужем. Он из тех, что в трезвом виде и в грязи рук не вымажет, и сладкого вволю поест, а в пьяном… Стервец. Умел только обещать. Что же до детей… они ему не нужны были. Ответственность для него – слишком тяжелое бремя. О детях с ним вообще речи не шло. Да я не в обиде. Чужие они ему.

Вот я пережила череду непростых браков, и что? Я одинока. А разве я плохая? Разве я не старалась?.. Но есть память, вращающая калейдоскоп событий, подтверждающих безумство мужской логики, показывающей, что всё у них лишено морали... Вот тебе обоснование, лишнее подтверждение тому, почему у нас на курсе восемьдесят процентов несчастливых браков и разводов... У мужской любви короткий век. И не все попадают под ее раздачу.

«Вот так монолог под занавес! Ты на самом деле так считаешь? Этак можно подумать, что ничего прочного и важного в нашей жизни больше не осталось», – удивилась Лена и неодобрительно покачала головой.

– Все как в природе. В ней тоже только пять процентов вещества состоит из атомов, а остальное – темная материя. А наше сознание? Оно нам, конечно, иногда кое-что сообщает, но в основном молчит. Живем на инстинктах, на том, что записано в память бесчисленными предками. Получается, человек – сейф для хранения генетической информации, а свободной воли в нем с ноготок. И гений тот, кто пытается понять о себе чуть больше, чем знают другие.

«Лилины слова не лишены здравого смысла. Но куда понесло! Она и среди академиков-биологов не растерялась бы», – криво усмехнулась Инна.

«Как же несчастливые женщины похожи! Те же манеры, те же речевые обороты, всё те же гнетущие мысли», – грустно подумала Лена.

– Вот поэтому и стремятся современные женщины к независимости, хоть и приходится отдуваться за двоих, лишь бы не нянчиться с непутевыми мужьями, – продолжила Лиля.

– И продолжают искать лучшего, – заметила Аня.

– Что я слышу? Заговор против мужчин! Может, это тупиковый путь? Было бы непростительным фарисейством уверять, что мужчины нам вовсе не нужны, – улыбнулась Алла. – Мужчины двигают историю.

– Только куда они ее задвигают – большой вопрос, – рассмеялась Инна.

– «Для маленькой компании», – пропела Лиля. – Плохие мужчины нам не нужны. Я двумя руками за то, чтобы мужья занимали важное место в жизни своей семьи и достигали этого достойными средствами. Без государственной, нравственной политики, без положительного общественного взгляда на проблемы семьи нам не поднять и не разрешить эту задачу. А для этого нам надо добиваться, чтобы больше женщин было на руководящих постах.

– А женщины так прямо-таки все золотки? – тонко улыбнулась Алла.

– Злюками нас делают мужчины, – уверенно заявила Лиля.

– А сами жизнерадостно ржут, и ни в зуб ногой, – поддакнула Инна, довольная к месту вставленным пусть даже грубым словечком.

– Не обобщай, – остановила ее Лера. – Идеальных людей не существует. К мудрости одного примешивается тщеславие, к страсти другого – дикая ревность. Низость и величие так бывают переплетены и перемешаны в человеке, что сам Всевышний не разберется.

Лена ежилась, досадуя на то, что приходится выслушивать непривычную для ее слуха примитивную «бытовуху», которую выплескивали друг на друга ее подруги. «В юности слова в пустых разговорах были легки как перышки, а теперь они будто булыжники, хоть дорогу ими к погосту устилай, – думала она, борясь с приступом недовольства. Подавляя надвигающееся раздражение, она проигрывала пальцами на коленях очередную энергичную мелодию, чтобы случайно не задеть, не обидеть высказывающихся готовой в любой момент вырваться резкой репликой. – Время слишком дорого, чтобы растрачивать его на пустую болтовню, тем более что его – этого времени – остается у нас не так уж много. Мужчины в данной ситуации не упустили бы возможность съехидничать, мол, мы позволили женщинам говорить, а теперь не знаем, как заставить их замолчать».

Возмущенно и грозно заговорила Аня:

– …Раньше хотя бы в интеллигентской среде не было принято хвалиться своей непорядочностью, а теперь с экрана знаменитый артист заявляет с гордостью: «Я женился на ней, когда нашему ребенку было три года». В этом он видит мужское достоинство? Так он форматирует молодежь? Есть ли у него хоть капля стыда? Какое-то карлсоновское легкомыслие у мужчины за тридцать. Раньше ведь как считали: быть хорошим человеком, совершать добрые поступки – главная радость в жизни. А сейчас говорят, что делают добро только дураки. Мол, делать добро невыгодно.

«Выплеснут сегодня женщины свою боль и дальше жить станут внешне веселыми или строгими, не в меру деловыми», – подумала Кира.

– Аня, рассуди здраво. Тебе не кажется, что ты слишком жестко судишь мужчин и слишком много от них требуешь? Мужчины любят очаровательных, веселых, а не строгих. В связи с этим у меня вопрос к тебе, к слову пришлось. Знаешь, почему исповедники мужчины? Женщинам ненавистен всякий порок. Они не давали бы так легко отпущение грехов, как мужчины. А ты знаешь, например, почему мужчины тянут женщин в постель? Потому что им говорить с нами не о чем. Не о футболе же или рыбалке, – прыснув в ладони, сама же и ответила на свои вопросы Инна.

Аня недоуменно взглянула на Инну и обидчиво подумала: «За дуру меня держит».

«Смешинка ей в рот попала или разрядиться захотела. А сделать это проще всего анекдотом или маленькой безобидной глупостью», – решила Лена.

– Мужчины предпочитают, чтобы за них вкалывали, а они бы развлекались? Это ты хотела сказать? – спрашивала кого-то Инна. – А кто этого не любит, ты что ли? Чувство ответственности за семью тебе не позволяет, а то, небось, тоже разгулялась бы…

– Вот только про это не надо! Не терплю пошлости! – взорвалась Лиля, вызвав откровенную усмешку Инны.

«…И все-таки при всей искренности в рассказе Лили есть какая-то недосказанность, о чем-то она умалчивает. Что за этим стоит? Кое-что настораживает меня в ее рассуждениях. Не могла она бросить покалеченного, пусть даже не по ее вине, только из-за его несносного характера», – подумалось вдруг Лене.

И будто услышав ее сомнения, Инна наклонилась к ней и произнесла горячим сбивчивым шепотом: «С его-то физическими недостатками и загулять! Уму непостижимо! Вот как водочка перекраивает даже такого никудышного мужика. Такого позора Лиля не потерпела. Я как-то спросила ее, не изменяла ли она мужу, ну хотя бы от обиды. Твердо сказала «нет». Не могла опуститься до его скотства. «Это у мужчин измены грехом, по большому счету, не считаются. Можно подумать, что заповеди сочинялись только для женщин. Трактовка Фрейда им ближе. Помню, были у нас в гостях друзья мужа. Один из них закрыл меня в ванной на шпингалет и давай умолять, мол, что же ты такая правильная, измени мужу хоть раз, жизнь-то проходит даром. Вспомнить будет нечего… Изменить, а потом вспоминать свой позор? Не понимают они языка тонкости чувств. Вот если по голове ударить – им сразу доходит. Примитивные… А вот когда третьего мужа искала, ложилась в постель. Как же иначе? Это я за первого выходила в полном неведении». – «Ну и…» – подталкивала я Лилю на откровенность. Она ответила брезгливо: «Один импотент, другой – так, кое-как… Тошно стало, бросила я это противное дело. На судьбу стала надеяться, а она тоже подвела», – с наигранно веселым осуждением сказала мне Лиля».

«Все в ней было: молодость, простые сильные искренние чувства, ощущение особой приподнятости, доверчивая готовность к счастью, порядочность, верность. И где все это? Растоптано, изгваздано, изгажено… Куда девается гармония здоровых, счастливых, любящих и любимых людей? Не было ее в Лилиных семьях. Не везло ей», – искренне сочувствуя, думала Жанна.

«Судя по Лилиному виду, не скажешь, что идеалистка, а вот глядишь ты»… – не могла втайне не усмехнуться Инна.

Лиля сидела задумчивая и грустная. Ее мысли текли и вились, словно тонкий медленный ручеек из болотца. «Работа, заботы… Только в зрелом возрасте стала позволять себе оценивать свое поведение в семье, пытаться его понять. (В молодости больше о чувствах думала: любит, не любит.) И пришла к странному выводу: когда любила Диму, то как бы находилась под собственным сильнейшим гипнозом и сама себе неосознанно внушала быть терпимой. А вот с третьим мужем попала под его гипноз и позволяла себе достаточно долго и бездумно подчиняться его влиянию. Но природа его воздействия была совсем другая. Первый муж был слабохарактерным. Я быстро избавилась от его гипнотического воздействия и от собственных чар влюбленности и трезво посмотрела на своего избранника. Вот и Эмма много лет жила под гипнозом своего мужа и его матери и не могла вырваться из их оков. Она их ощущала, злилась, но ничего не могла с собой поделать. Почему такое происходит?»