Онлайн чтение книги Вкус жизни
Марго, опять Марго

Поделившись горечью своей жизни, Лиля тоже начала рассказывать о подруге:

– Марго шутила: «Чувствовать, что любишь, созерцать любимого и больше ничего не надо? Это утрата собственного «я». Такая любовь – сгусток чистой радости – только первая стадия «умопомрачения». Дело ясное: любовь становится значительней, сильней, неискоренимей лишь при наличии двух удачных слагаемых: духовной и физической, только где такое отыщешь? Приходится выбирать – или-или. Я пока что предпочитаю вторую ступень, но считаю, что всякая любовь – счастье, если даже она неразделенная».

«Похоже, я остановилась на первой стадии развития любви, потому что именно духовная составляющая моего отношения к мужу, со временем видоизменяясь, делала мою семью крепче. И что в том плохого? С возрастом я стала больше ценить его личные, внутренние качества, больше уважать. А сначала у меня были юные иллюзии, жгучая мимолетная радость от того, что немолодой уже человек ставит меня перед собой в положение главной. Я ничего не знала о сексе. Я была польщена его любовью, мне хотелось ответить ему взаимностью. В глазах любящей женщины мужчина выглядит умнее, крупнее, интересней, – улыбаясь про себя, думала Жанна, одновременно слушая Лилю. – И мама Николая говорила, что если мужчина никогда не довольствуется тем, что имеет, он, в результате, всегда оказывается более потерянным и одиноким, чем верящий в любовь к единственной женщине».

Жанна, понизив голос до шепота, поделилась с Лилей:

– Вот говорят: удовлетворяет, не удовлетворяет. А откуда нам знать, что мы должны при этом испытывать? Мне вообще кажется, что физические качества мужчины мало что значат. Главное, как он относится к женщине и каков его внутренний настрой. Подруга мне рассказывала: «Было у нас с мужем как всегда. Вдруг я одного человека вспомнила… в тот самый момент, и меня от прекрасных мощных ощущений с ног свалило. И ведь не сказать бы, что тот мужчина мне очень нравился. Знакомы были только по работе. Приятный был в обхождении, вежливый… Мне стало так стыдно, что не с мыслью о муже я получила наслаждение. Долго потом приучала себя не отвлекаться во время этого самого…»

И словно осознав, что сказала слишком много, даже то, о чем не собиралась говорить, она в замешательстве умолкла.

– Ты, Жанночка, как и твоя подруга, зациклена на своей порядочности. Вы даже в мыслях боялись изменять мужьям и потерять чистоту отношений и тем самым лишали себя возможности получать максимальное удовольствие. Насколько я знаю, мужчины постоянно пользуются этим способом усиления оргазма, – запоздало просветила сокурсницу Мила.

– Так ведь неизвестно до чего можно дойти, – смущенно и растерянно возразила Жанна.

– Безграмотная ты. В твоем возрасте не знать истинного положения вещей… Челюсть отвисла? В отношениях между мужем и женой не может быть границ, стеснения и прочее… – шутливо-наставительно сказала Мила. И Жанна не поняла, какова в ее словах доля шутки и стоит ли ей обижаться.

Инна примкнула к интимному разговору с приличествующей случаю скромной миной:

– Если уж вы заговорили о Марго, я должна признаться, что достаточно много думала о ней. Сведения, которыми я располагала, были не очень приятными, поэтому, когда нам случалось беседовать, мне сначала казалось, что в голосе Маргоши было что-то неискреннее, что ей просто хотелось играть, ставить условия, быть тайной до тех пор, пока мужчина посягает на нее. А может, это было печальной необходимостью ее организма? Я с нервной поспешностью перебивала ее. Мне не хотелось разбираться в чужой жизни, завеса которой приподнималась передо мной так внезапно и слишком откровенно. К тому же я боялась выглядеть некомпетентной, наивной дурочкой, какой, несомненно, была в ее представлении. Я колебалась, но еще держалась прежних позиций, привитых матерью.

Позже я считала, что Марго хотелось бы переиначить свою жизнь, найти человека, ради которого она могла бы бросить все и служить только ему. Но у нее уже не получалось. По поводу детей она шутила, что «они – ангелочки, чьи крылышки укорачиваются по мере того, как растут их руки и ноги, и что не стоит торопиться надевать пожизненные оковы материнства». Поразить хотела своим цинизмом?

Марго исповедовала принцип добровольной диктатуры, построенной на любви и доверии в семье, когда оба не исполнители и не подчиненные, а полноправные участники, где каждый честно несет свой «портфель» обязанностей, где нет принесения в жертву жизни одного человека во имя эгоизма другого. Ей хотелось, чтобы мужчины избавились от пренебрежительного отношения к другому полу, от нелепой своей гордыни, поняли ценность равноправных отношений, чтобы женщины помогали мужчинам поверить в себя, а мужчины поддерживали женщин в их начинаниях, чтобы оба стремились украсить заурядные супружеские будни. Ведь так чудовищно осознавать несправедливость женских судеб! У каждой из нас своя формула гармонии, но получалось, что и Марго в душе была идеалисткой.

Она считала, что в женщине изначально заложены те же потенции и те же способности к проявлению воли и саморазвитию, что и в мужчине, что она способна наравне с мужчиной самоутвердиться в творчестве, в труде и не должна терпеть тиранию сильной половины. (У нее была прекрасная привычка подходить к любому вопросу с научной точки зрения.) Продолжение рода – только одна из многочисленных функций женщины, поэтому ее личность должна оцениваться выше, чем природное назначение быть матерью. Уже давно не новость, что в социокультурном плане женщина совершенно тождественна мужчине. «Так почему же в семейных отношениях так мало прогресса? Мы тоже хотим жить своей жизнью, а не придуманной для нас мужчинами. Почему мы должны свои мечты класть под молот их эгоизма?» – возмущалась она и картинно разводила руки в жесте недоумения.

Я ей в шутку отвечала: «Мужчинам выгодно, чтобы мы вкалывали за них на производстве, а взамен брать на себя хотя бы часть домашних забот они не торопятся, по полной программе эксплуатируя гендерную теорию – разделение по половому признаку. Для них долг – это то, что они требуют от нас, но не выполняют сами».

Конечно, в теории Марго была какая-то притягательная двойственность и загадочность, интригующие моменты, временно сбивающие мужчин с толку. Но, как говорится, хорошего понемножку. Чем сильнее мужские затраты, тем больше их энергия разрушения наших мечтаний. Так устроен мир мужчин. Они считают, что гармония предполагает подчинение одному лидеру.

– Это не бредовая идея, ведь если возникает противостояние, то каждый стремится утвердить себя. Считаю, что в семье, как и в армии, должен быть один генерал, иначе – неминуемый разгром. В моей семье командую я, – не без гордости сказала Жанна.

– Говорят, чтобы свободный союз был прочным, надо либо очень любить мужчину, либо не любить вовсе. Вранье. У меня было и то, и другое, и примерялась я не раз, а в результате – я одна. Дырка от бублика мне досталась. И к чему было колобродить, душу теребить? Такая вот моя житуха. Теперь я не верю ни единому слову мужчин и только использую их по мере своих возможностей.

Я поняла, что мужики – эгоисты, слабаки, слишком испорчены и развращены, не умеют противостоять соблазнам. Они даже не желают им противиться, утверждая, что жизнь слишком хороша, чтобы рассуждать о ней серьезно, а если держаться строгих правил, то она будет скучной. «Так делайте ее интересной для своей семьи!» – возникала я. Нет, только о самих себе, родимых, болеют! Ни в чем их надолго не хватает. Я у одного из своих мужей недавно спросила: «Стоили ли те женщины моих слез, моих болезней?» Не нашелся что ответить… Так и прожил жизнь, не задумываясь. Иногда мне кажется, что у них отсутствует гармония ума и сердца…

– Ну не у всех же, – заметила Лера.

– А некоторые женщины считают, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, – решительно продолжала Инна. – Тоже неправда. Через постель. Иначе каждый сынок оставался бы со своей матерью. Сейчас, между прочим, таких «сосунков» стало почему-то предостаточно. Еще одна напасть на наши бедные головы. Такие мужики умеют только глотку драть да руки распускать, на большее у них мощи не хватает. А если и пожалеют, то как обворуют… И пусть они такие … хоть на все четыре стороны! – тихо и отрывисто закончила Инна.

«Совсем ты оскудела душой. Обиды изувечили твое сердце», – подумала Кира.

В голове Лены блуждали какие-то мысли на эту тему, однако «они никак не выстраивались в систему организованных доводов и разумных сомнений». Она раньше никогда не задумывалась над подобными вопросами. Для строгих выводов ей не хватало ни теоретических, ни практических знаний.

– Марго всегда интересовалась вопросом соотнесения биологического неравенства мужчины и женщины и их социального равенства в обществе. Ее натура нуждалась в немедленном логическом оправдании своих чувств и действий. Она искала им теоретическую основу. «К сожалению, жизнь далека от теории, – утверждала она. – Эмансипация, оказывается, означает не равенство, а равный статус разный ролей», и счастье в семье зависит от того, кто и как играет свои роли.

– Мужчины способны быть героями на час, а нам хотелось бы, чтобы они ежедневно помогали нам в домашних делах, ведь мы же тоже работаем. Но этот вид героизма им не по душе. Только певице Королевой оказалось под силу захомутать Тарзана.

– Но чего ей это стоило, знает только она сама, – перебила Инну Рита. – К твоему сведению, мне тоже всегда не хватало такого, и я его себе придумывала длинными, одинокими ночами, если даже рядом со мною был какой-то из мужей (вот именно, что какой-то). Воображала, как мы с ним то умно беседуем, то танцуем прекрасное танго. Он нежен, галантен, великолепно воспитан. Потом мы вместе возимся с детьми, вместе отдыхаем… Помогало.

Что еще оставалось? Контраст между реальностью и мечтами был таким разительным, что часто я не могла удержаться от смеха над собой. И до слез дело доходило. А как иногда хотелось быть самой собой, делать то, что просит душа. Нести радость любимому, самой задыхаться от счастья. Ради чего живем в разладе с собой?

– Я бы сказала, да промолчу, – рассмеялась Инна. – Каждой женщине хочется быть королевой в глазах одного мужчины, чтобы он говорил: «Ты для меня самая красивая, самая талантливая, самая-самая...» Не грех подчиниться такому, который умнее тебя или превосходит в доброй силе. Да где ж его такого найти днем с огнем?.. Мой второй срывал на мне зло за свою никчемность, мой третий… а, да черт с ними…

– Крушение идеалов рыцарства и милосердия произошло много-много десятков лет назад, а мы, женщины, все еще ищем героев. Нам нужна вера в доброе благородство и справедливость, нам хочется утешиться красотой отношений. Мы вечные, наивные искатели правды, в нас не иссякает жажда поиска в жизни идеальных моментов (хотя бы моментов!). Откуда в нас этот непостижимо упорный, казалось бы, неистребимый оптимизм?.. Но после всего пережитого в жизни только горестный шепот тает в глубинах наших сердец… – печально закончила Рита.

– Кто-то, очень умный, сказал: «Жизнь – это трагедия для тех, кто чувствует, и комедия для тех, кто думает», – процитировала Алла.

– Значит, женщины как более эмоциональные в принципе не могут быть счастливыми?

– Зачем нужна жизнь, которая не ведет хотя бы к надежде.

– Значит, хорошо, что современные девушки более практичные? – послышалось со всех сторон.

– Если не забывать правило золотой середины, то да, – сказала Лера.

– Быть женщиной удобно только в том смысле, что ей всегда можно притвориться глупее, чем она есть на самом деле, и если кто-то этому поверит и не удивится, то он всецело поступит в ее распоряжение. Командовать в семье – привилегия красоток и хитреньких женщин, – кокетливо сказала Жанна. – Редко кому из женщин выпадает такое «счастье». Знавала я одну такую притворщицу, умеющую разыгрывать яркие спектакли. Он, бывало, ее утешает, уговаривает не волноваться, а она, заливаясь беспричинными слезами, сидит вся поникшая, безжизненно свесив руки вдоль тела, голова падает на грудь. У нее, видите ли, депрессия! Требования ее были несуразны. Казалось, ребенок мог бы предсказать, чем все это кончится. А он верил в ее искренность! И как она этого добивалась?..

Свекровь моя такая. Ничто не мешало ей прибегать к самым недостойным способам порабощения мужа. «Правдой не заработаешь внимания, вот и придумываю, больной притворяюсь», – цинично отвечала она мне на мои растерянно-осуждающие взгляды. Она считала, что я с моей щепетильностью в этой жизни ничего хорошего не добьюсь… Не люблю уловки, не говоря уж о том, что это просто непорядочно.

– Повезло твоей свекрухе, нашла себе доброго тюфяка. Но чаще случается, что когда жена слишком притесняет своего мужа, твердо считая его стопроцентным подкаблучником, он потихоньку изменяет ей, тайно радуясь своей мести. Ни для кого, собственно, это не секрет. Может, и твой свекор для виду уступал жене, глаза ей отводил, прикрывая этим свои неугасимые желания? Это вполне реально, особенно если принять во внимание изощренную тиранию мамаши твоего мужа, – бесстрастно сказала Инна, но хмурую, скабрезную ухмылочку полностью скрыть все-таки не смогла. По ее лицу неторопливо прошлась тень тотального презрения то ли к Жанниной доверчивости, то ли вообще ко всей мужской половине человечества.

– Не могу обвинить его в сомнительной игре. Он был хорошим человеком, – просто ответила Жанна. – И свекровь у меня тоже хорошая. А ее игры с собственным мужем меня не волнуют. Это их жизнь. Значит, она устраивает обоих, раз до сих пор не разбежались.

– В их-то возрасте? – рассмеялась Лиля.

– Жанна, ты сама-то веришь в то, что сказала? – спросила Инна.

Та с достоинством промолчала.

– …Мой первый муж выслушивал меня, делал для себя выводы и спокойно отклонял все мои просьбы и требования, не проявляя ни малейшей отзывчивости. Даже не давал себе труда опровергать или доказывать несостоятельность моих слов. И нет чтобы хоть загладить неприятное впечатление от своего поведения, напротив… – жаловалась Лиля Жанне. – Муж, если он настоящий мужчина, должен брать главный удар проблем на себя, а Денис на меня всё перебрасывал. Может, я одна такая глупая?.. А в постели он меня не устраивал не из-за отсутствия хороших мужских данных, торопливым был, только себе хотел сделать приятное. Капризный, раздражительный. Требовал рисковать моим здоровьем ради своего минутного удовольствия. Но даже не это главное. Беда в том, что я до постели добиралась вусмерть уставшая, взмыленная как загнанная лошадь. До наслаждения ли мне было? Не помогал муж ни в чем. После работы сразу у телевизора с газетой пристраивался. Его мама так приучила.

«С Лилей не побеседуешь, она одна может говорить часами», – подумала Лена.

– Столь длинное выступление тебе понадобилось для того, чтобы прояснить свою семейную ситуацию?.. Не только тебе не повезло. Мне кажется, мужчины давно сдали многие жизненные плацдармы. Я отношу это на счет их бездеятельности, пассивности. Пришло наше время. Но они желают, чтобы мы проявляли себя во всем, не уничтожая их мужского превосходства над нами. Не слишком ли многого хотят? На все у них двойные стандарты. Госпожа Тэтчер сказала что-то вроде того: мол, «когда женщина демонстрирует свой характер, то говорят, что она вредная, а если представитель сильного пола делает то же самое – он, оказывается, настоящий мужчина». А она, несомненно, умная женщина. Умела и требовать, и соблюдать дистанцию. – Это Инна задумчиво в замедленном темпе вторила Лиле.

Рита, выслушав подруг и выдержав паузу, продолжила рассказ о подруге.

– Презирая мужчин, Марго не становилась менее требовательной по части мужской обходительности и внимания. Она никогда не делала секрета из того, что знала, и, делясь своими соображениями, утверждала, что «женщина должна выбирать, чтобы знать, за что ценить своего мужа, чтобы с годами ее сексуальная жизнь не прозвучала как насмешка. Зачем хранить маразматическое стародевичье целомудрие? На что годится такой, от которого «ни волны, ни зыби», срам один? К тому же многие мужчины все еще питают наивную веру в то, что если им хорошо с женщиной, то и ей с ним хорошо. Им каждый раз хочется слышать: «Ничего подобного сегодняшней ночи я еще не переживала!» Удобное заблуждение. Только у меня жесткий критерий отбора: на лести и дармовщине у меня не проскочишь», – звенящим от возбуждения голосом говорила она. Как ни странно, несмотря на всю парадоксальность высказываний Марго, ее интересно было слушать.

– Не раз я слышала, как мужчины говорили, что, мол, жена уже не охоча до этого самого… а мне только давай. Только ведь все это только слова. Себя они успокаивают. На деле-то все как раз наоборот: они уже слабы или вовсе ничего не могут в постели, а мы – всегда-пожалуйста, но, конечно, если как следует. А то только заведешься… и всё… сдулся дружочек. Это же бесит. Вот и сочиняешь басни, чтобы напрасно не возбуждаться, говоришь, что, мол, не требуется. Еще как требуется. Но ведь не побежишь другого мужика искать, совесть не позволит. Ну и подавляешь, душишь в себе желания. Им невдомек, что мы их жалеем, самолюбие их щадим. А они еще и выпендриваются, мол, жены старые, пора молодых искать. Дурочки, сами себе яму копаем, пуская мужиков «по ложному следу». Конечно, если мужчина приличный семьянин, его не стоит оскорблять. Но своим мужьям я быстро мозги вправляла, – откровенно «выдала на гора́» Инна то, в чем не могла сознаться ни одна из присутствующих женщин.

– Язык, как помело, – тихо, смущенно буркнула Жанна.

– Мне один парень «заливал», что память о первом мужчине не позволит женщине быть счастливой с другим. Выдумки, – объявила Инна с улыбкой чувства превосходства. – Это верно лишь при условии, что первый был хорош во всех отношениях.

– Я выходила замуж нетронутой, только счастья это мне не прибавило. Да и не вспоминаются мне наши ночи… – добавила Лиля тихо и доверительно. – Сохранять себя мы должны прежде всего ради собственного уважения к себе.

А Инна продолжала:

– Мне раньше как-то самой не приходило в голову, что всё, что женщины знают о сексе, было внушено нам мужчинами и что они, требуя от девушек девственности, преследуют только свои интересы: надеются оградить себя от неприятных укоров в мужской несостоятельности. В это трудно поверить, еще труднее понять, но факт остается фактом. Марго меня в этом убедила.

Она рассказывала, что «различия между мужчиной и женщиной, необходимые для их общей гармонии, вовсе не означают нравственного превосходства мужчины. Знака равенства между нами никогда не будет, но и символов больше-меньше – тоже. А открытие женщинами реальной возможности достижения оргазма стало смертельным ударом по их мнимому физическому превосходству и по их будто бы полигамности. «Ты думаешь, в своем гареме мужчина устраивает и удовлетворяет всех своих жен? Как бы не так! Он только о себе любимом радеет».

– Знаменитый астролог Глоба как-то озвучил по телеку интересную фразу: «Только настоящий мужчина может найти в одной женщине воплощение всех своих сексуальных запросов». Получается, что слабакам требуется разнообразие. Тем, которые не могут ни отстоять, ни устоять, ни что-то приличное с женщиной сотворить… да еще ждут восторженной оценки, – огорченно вздохнула Лиля.

– Сами гуляют, а ты, женщина, – честь свою уронить не моги. С какой стати? Вот с этого и начинается бесправие, – скучным голосом запротестовала Аня и меланхолически вздохнула.

– «Мы в такой же степени полигамны. Природа сама призывает женщин искать себе лучшего партнера. Но нас останавливает желание быть любимыми не на одну ночь. Нам, не в пример мужчинам, этого недостаточно, и это говорит о нашем духовном превосходстве над мужчинами. Недаром Бог, когда создавал цепочку живых существ, начал с самых примитивных животных и закончил женщиной – венцом совершенства. Мир вращается вокруг женщины, и это не обсуждается», – любила говорить в молодости Марго.

– Мать честная! Ну, это, пожалуй, перебор. Я бы не рискнула сделать такое грандиозное заявление, – засомневалась Мила. И пошутила:

– Бог, наверное, бесполое или двуполое существо, иначе бы он подыгрывал или мужчинам, или женщинам. Но если глубоко разобраться, то получается, что и те, и другие… в равной степени счастливы и несчастливы.

– Предвижу твое негодование! Но именно из-за таких вот неуверенных, как ты, мужики и командуют нами, чувствуют себя генералами, а мы обязаны стать в их глазах пешками; такие утверждают, что мужчины гневаются, а женщины истерят, и одергивают нас, если мы поднимаем голову. Вот поэтому у нас женщина всегда объект любви, издевок и всего прочего, а мужчина – субъект. Не понимаю, на что ты рассчитываешь, выставляя свою слабость? А кто как ни женщина поднимает мужчину. В ее понятии он ребенок, – зло и устало бросила ей в лицо Инна.

«С большой натяжкой я могла бы назвать ее подругой», – обиделась Мила.

– Мне не хочется ни возвышать мужчин, ни принижать женщин, я за мир между полами, за их равенство, чтобы все заботы в семье – пополам, потому что в чем-то мы больше понимаем, в чем-то другом – они. Женщине хочется, чтобы мужчина понимал, принимал, прощал слабости, жалел, был нежен, детей помогал бы воспитывать. Да ради такого мужа она на все готова: и детей его растить, и на две ставки работать, и два огорода тянуть… – промямлила Галя неуверенно, уже готовая сломаться под яростным напором Инны. И вдруг подумала, что, может быть, счастье в гармонии с самой собой, а не с мужчиной? «А как же природа? Не стыкуется».

Женщины притихли. Каждая перетирала в голове свою жизнь, свои проблемы.

– …Если судить по моему мужу и зятю, мужчины не желают обременять себя воспитанием детей и поэтому утверждают, что у них не получается с ними возиться по причине слабой памяти на детали. Об их леность и эгоизм разбиваются всякие мечты и желания. О себе-то они не забывают, время находят и для рыбалки, и для футбола. А я пока растила детей, не имела ни одного выходного дня. О каком саморазвитии и духовности можно было говорить? Газеты не каждый день удавалось просматривать. Телевизор в основном на кухне спиной смотрела, – сказала Лиля, услышав последнюю фразу Инны. – Чтобы сделать шаг к духовному, надо чем-то в себе пожертвовать. Не могла же я сократить время общения с детьми. А жертвовать своим временем для нас и детей мужчины не готовы. Им свои интересы или еще чего там… дороже.

– А если взять в пример моего отчима, мужа и брата, то выходит, что мужчины и женщины в равной степени способны заниматься детьми. С детства меня и брата воспитывали одинаково. Мы играли в одни игры, вместе нянчили сестренку, убирались в доме, вместе работали в огороде, помогали родителям перестраивать дом. А в результате мой брат – прекрасный муж и отец. Они с женой все заботы делят пополам. И двоюродный брат так же воспитывает своих детей. Пока мама чепурится у зеркала, собираясь на работу, а отец наводит лоск военной форме – он полковник, – дети-старшеклассники готовят завтрак на всю семью, а младший заправляет постели, – сообщила Алла. – Мужчины в моей родне четко помнят слова Карамзина о том, что без хороших отцов нет хорошего воспитания, и считают, что двух мнений в этом вопросе не может быть. Для меня до сих пор дом родителей – дом памяти большой дружной семьи. Еще наши деды говаривали, что не может быть настоящим мужем тот, кто не умеет укрощать сердце и доверять рассудку.

– Я таких мужчин не встречала. Мне кажется, эти качества мужчины давно уже растеряли, как и забыли они, что такое честь и порядочность, – усмехнулась Инна.