Онлайн чтение книги Возрождение Альянса. Книга 1. Колдоум Chameleon
26. Куратор

Жар сменился на холод, но Алекс не заметил этого. Вокруг него кружился в гипнотическом танце фиолетовый туман. Алекс даже не ощутил, как под его ногами исчезла твердь, как вокруг него вмиг все изменилось; он еще не осознал, что дом Раммана, Хак, остался далеко позади и что теперь он с невероятной скоростью мчится сквозь пространство.

За фиолетовой пеленой извивались спирали проносящихся мимо туманностей галактики... Как прекрасен был их танец! Затем все снова сменилось на мрак, и снова туманности... мрак... свет, мрак, свет... Они проносились один за другим точно станции в тоннеле метро.

«Не шевелись!»

Скрутившись в позу эмбриона, Алекс несся все дальше... Рукав толстой куртки немного оттянулся, обнажив часы, подаренные капитаном.

«12 часов, 45 минут... Странно, что секунды не двигаются... Интересно, а где Кайл?»

«Без четверти час. Интересно, кого я все-таки жду?»

Уоррен в который раз глянул на свои часы. Вашерон и Константин, марка 1921 года, почти антиквариат. Гейбс как-то раскритиковал их «кривой и примитивный» дизайн и даже, будучи навеселе, затащил Уоррена на Мэдисон Авеню, где прикупил ему солидный подарок из последнего «писка моды» уже без соединительного «и». Уоррен надевал их не более двух раз. Не столько, чтобы угодить начальству. Не в его это принципах. А скорее, чтобы убедиться в том, что первый подарок куда лучше. Их скромный, немного скошенный циферблат с продолговатыми символами имел ровно столько, сколько и полагается часам. Без отвлекающих излишеств и без бахвальства. Сей подарок Уоррену преподнес давным-давно один человек, который прекрасно знал его предпочтения. Доктор слабо улыбнулся, поглаживая стекло. Он очень дорожил этими часами; крохотная трещинка над цифрой 11 – единственный износ, несмотря на их солидный возраст. Уоррен помнил, как случайно задел ими столик с инструментами. Но тогда речь шла о спасении того самого человека, который преподнес ему сей подарок, и всякая, даже самая дорогая в мире вещь теряла свою ценность. Уоррен успел вовремя, и тот идиот-интерн не свел всю его работу на нет, но, заметив свежую трещину на часах, он не сдержался и вогнал в парня ко всем своим иглам еще и два скальпеля. Да уж, в тот день он не на шутку сорвался. Интерна, как его там звали, спасли, анестезиолога поменяли, но эта трещина еще несколько лет портила Уоррену настроение. И дело было не в дороговизне и не в возрасте подарка, а в тех чувствах, что он испытал, когда их ему вручили. В тех словах, что он услышал, и в той крепкой руке, что надела ему часы на запястье и хлопнула по плечу...

«Эти часы как раз под стать тебе. Тут двенадцать часов всегда на часе. Как и ты, Элестер, всегда на шаг впереди времени».

Апрельский Берлин в тот день был особенно прекрасен, а в свежей синеве медные волосы Ханкаса наливались алым цветом. Старые друзья неожиданно нашлись в этом городе, в коротком затишье перед бурей, что после разорвет и перекроит всю Европу. И как Ханкас только смог его отыскать? Все списывал на случайность, но подарочные часы-то были при нем. В любом случае, Элестер был рад этой неожиданности, хотя уже тогда в нем зародилось дурное предчувствие...

«Как раз накануне нашего знакомства с Артуром. И черт нас попутал зайти в тот паб», – вздохнул Уоррен, пряча часы под рукавом.

Он окинул взглядом кафе. Время было послеобеденное и большая часть посетителей томилась за тесными столиками снаружи, несмотря на дождливую и прохладную погоду. Типичные жители Лондона! отметил в уме Уоррен. В помещении помимо него были лишь студентка из Марокко (он понял это по темной коже, яркому платку и журналу на французском), толстый программист, занявший своим ноутбуком единственную розетку, и молодой денди в светло-сером костюме и длинными желтыми волосами, завязанными в хвост. Его кофе также оставался нетронутым...

Уоррен слегка приспустил затемненные очки, разглядывая его фигуру, но тут в кафе зашел новый посетитель. Бегло оглянувшись, он сразу же направился к столику, за которым сидел доктор.

–Рад, что вы смогли уделить мне время, – заговорил он, откладывая влажный зонт на подоконник. Тут же повернулся к подоспевшему официанту: – Зеленый чай с лимоном.

Уоррен просканировал незнакомца секундным взглядом: черные волосы до плеч, белая кожа, большие лиловые глаза (редкий оттенок!), прямой широкий нос и аккуратные полные губы. Перед доктором сидел красивый юноша лет двадцати-двадцати пяти. Серое твидовое пальто было слегка мокрым, длинный клетчатый шарф обматывал шею в три оборота и свисал за спиной.

Юноша тем временем с интересом осматривал кафе, точно какую-то диковинку.

–Я слышал, что здесь делают хороший кофе, – он кивнул в сторону нетронутой кружки Уоррена.

–Не по моему вкусу, – кратко обрезал тот.

–Я плохо знаю город, а эти зеленые вывески – отличный ориентир. Что ж в следующий раз выберу место под ваш вкус.

–И откуда же вы прибыли?

Юноша вежливо улыбнулся официанту, поднесшему чайник, кружку и ломтик лимона на блюдечке.

–Из Сандерленда. Приехал буквально этим утром. – Акцент незнакомца был истинно английским. И все же Уоррен видел в нем некое... отклонение.

–С кем имею честь говорить?

–Прошу прощения! – Юноша как раз взялся за чайник, но, услышав вопрос, отставил его в сторону и представился: – Йен Грэззол. – Вместо рукопожатия он учтиво кивнул и налил себе чаю. – Хотя странно, что за всю нашу долгую переписку вы ни разу не спросили моего имени.

– Потому что вы писали не один.

Грэззол поднял на него короткий взгляд, слегка улыбнулся и вновь сосредоточился на чае.

– Давайте на чистоту, мистер Грэззол, – Уоррен медленно отодвинул в сторону свой кофе. – Вы начали этот странный диалог пять лет назад. И начали его с весьма интересной ноты – моего бывшего подопытного. И раз вы в курсе, где он, то я могу предположить, что вы прибыли не из Сандерленда.

– Хм, – ухмыльнулся юноша. – Ну тогда я предположу, что вам далеко не 47.

Его британский акцент тут же исчез. Все с той же легкой улыбкой он отпил чай.

– Зачем же начинать диалог с вопроса, который вас особо и не интересует? – доктор переплел пальцы и, подавшись вперед, умостил подбородок на костяшки.

– Ну почему же не интересует? – Грэззол отодвинул чай и откинулся на спинку стула. – Александр Колдоум по официальным данным был вашей главной работой 28 лет, а по нашим – все 62.

Уоррен хищно сощурился.

– И хоть в наших отчетах расписаны весьма красочные цели вашего начальства... милитаристического характера, – дополнил Грэззол, слегка разведя пальцы, – все же я не вижу здесь ваших мотивов. А такой человек как вы не станет подвязываться на такую долгосрочную работу, не имея личной выгоды.

– Полагаете, перспектива продлевать свою жизнь и молодость, как это делали Филлис и Гейбс, недостаточная цель? – хмыкнул Уоррен.

– Весомая, – кивнул Грэззол. – И она могла бы сойти за хороший козырь для шантажа, как думаете?

Уоррен слегка склонил голову в знак согласия.

– Но даже Филлис с его паутиной не смог вас запугать. Вы ловко обходили все его уловки и ловушки. Держали его на идеальном расстоянии, чтобы он ничего не заподозрил и продолжал думать, что вы у него под пятой. Но вы всегда были на шаг впереди.

Доктор перестал улыбаться и немного напряг руку с часами.

– Вы что, восторгаетесь мной, мистер Грэззол?

– В некотором роде да, но позвольте закончить, – заговорил князь, увлекшись. – Это натолкнуло меня на мысль, что вы всегда могли заготовить себе запасов сыворотки на несколько столетий вперед, сбежать и жить сколько пожелаете в тишине и покое. Но вы не сделали этого. Предпочли томиться в заточении под строгим надзором ЦРУ-шников. Значит, у вас был личный мотив.

– Хм! – ухмыльнулся Уоррен. – А может мне это в кайф? Обо мне разные слухи ходили среди военных и персонала. Называли Серым Кардиналом, шептались о телах несчастных замученных, коими был переполнен мой холодильник.

– Будь вам это в кайф, вы бы нашли себе новую жертву, – отпарировал Грэззол.

– А может я уже нашел? – предположил Уоррен, облизнувшись. – Но она пока этого не знает.

Грэззол застыл и слегка отпрянул. Его грудь содрогнулась коротким вдохом.

– Но что же ваш друг не присоединится? – Уоррен, не меняя позы, кивнул в сторону блондина в светло-сером костюме.

Князь, уже белее снега, не шевелился, а фигура за стойкой плавно поднялась, развернулась и подсела к ним за столик.

– Медан Гурон, – кивнул мужчина, стягивая перчатки.

– Приятно, наконец, познакомиться с вами, джентльмены, – лицо Уоррена озарилось широкой улыбкой, больше походившей на голодный оскал.

– Мой друг вел к тому, что мы бы хотели видеть в вас такую же самоотдачу и в нашем деле, – сухо заговорил Медан. – Но лично я в этом сомневаюсь. У вас действительно был личный мотив продолжать работу в лабораториях. И вывод напрашивается один. Колдоум.

– Вы вроде бы разъяснили мне, что объект недосягаем, – с легкой льдинкой ответил Уоррен. – А я дал вам знать, что не заинтересован в продолжении проекта.

– Тогда зачем вы проделали столь немалую работу по просьбе двух незнакомцев?

– Вы хотите убедиться, что меня не переманят третьи лица?

– Именно, доктор. Например, те, что похитили у вас ваш проект.

– Да, они выходили на диалог. Это стоило мне одной иглы.

Медан слегка вытянулся.

– Это было пять лет назад?

– Да. Вскоре после вашего второго письма.

– Эвон как! – тихо хмыкнул Гурон. – Итак, – заговорил он громче, – вы смогли собрать все необходимые нам материалы. И тот факт, что вы не послали нас, как вы это сделали это с другой организацией, наводит на догадку, что вы все же нашли свой интерес.

– Мне было любопытно, – пожал плечами Уоррен. – Плюс свое дело сыграл такт.

– Как вы и говорили, доктор, давайте на чистоту, – Медан подался вперед и его глаза зажглись желтыми искрами. – У вас на кону стоит жизнь и безопасность, так как прихвостне Филлиса следят за каждым вашим шагом... Хотя загнанным зверем вы и не выглядите. У нас тоже ставки велики – все наши разработки, наш ВУЗ, да в конце концов наши собственные шкуры. Не хотелось бы пригреть на груди змею, которая в любой момент может вогнать ядовитый зуб в голову.

– Понимаю, – кивнул Уоррен. – Проще говоря, чего я хочу.

Теперь кивнул Медан. Доктор полоснул хищным взглядом Грэззола, снова улыбнулся, заставив князя нервно поерзать, и тихо сказал:

– Кайфа.

– Что, простите?

– Все эти проекты, тайные лаборатории, бесконечные разработки, сенсации одна за другой давно превратились для меня в скучную рутину. И признаться, я долго искал, чем себя занять, а тут появляетесь вы с вашим незаурядным квестом. Уверен, у вас припасен не один сюрприз.

– Хм! – Медан откинулся на спинку стула, внимательно всматриваясь в непроницаемый взгляд Уоррена. – Кайф, говорите?

Доктор кивнул.

– Что ж, раз вам так это в кайф, у нас таки есть для вас еще одно задание, – Медан выложил на стол черную флешку. – На данном этапе оно будет последним.

Уоррен окинул ее коротким взглядом, снова впился в Гурона, задержался на Грэззоле, который допивал вторую кружку чая. Грудь юноши странно подрагивала, словно он задыхался.

– Прошу прощения, – доктор вынул из рукавов две иглы и, аккуратно сложив их подле своего кофе, достал ноутбук. Пока он копошился с компьютером и флешкой, глаза мужчин были неотрывно прикованы к иглам, словно Уоррен выложил перед ними королевскую кобру.

– Это же Тамахаганэ! – выдохнул Грэззол. Он кивком попросил разрешения у Уоррена. Тот, приподняв бровь, так же кивком дал добро, и князь аккуратно взял иглу. – Алмазная сталь. Удивительный сплав! Я думал его только для катан используют.

– Для лучших катан, – подтвердил Уоррен, изучая материалы. – Эти иглы сделал мэтр с Хоккайдо, чья династия уже несколько веков кует лучшие в мире мечи.

– И какую услугу он с вас за это потребовал? – сухо поинтересовался Медан.

– Я вылечил его дочь, он сделал мне эти иглы для акупунктуры. И даже рассказал несколько секретов об их использовании. Но я удивлен, что мистер Грэззол смог на глаз определить минерал.

– Он в этом силен, – подтвердил Медан, слегка ухмыльнувшись.

Уоррен поднял на него короткий взгляд.

– Вы об этих иглах говорили, когда упоминали ту другую организацию? – спросил Гурон.

– Да.

– До нас дошли слухи, что один важный дофин, который вхож в ту самую организацию, получил серьезное ранение как раз пять лет назад, когда по идее они должны были встретиться с вами, доктор, – продолжил Медан, круча меж пальцев вторую иглу. – Какое именно ранение, мы не знаем, но тот, кто нанес ему ущерб, непременно угодил в черный список их лидера. А их лидер страшен в гневе.

– Вы мне угрожаете, мистер Гурон? – спросил Уоррен, снимая очки. Его глаза загорелись недобрым льдом.

– Напротив – восторгаюсь, – ровно ответил Медан. – Вы держали на расстоянии Филлиса, дали отпор лучшей команде, что я знаю. Я почти чувствую себя избранным, сидя с вами за одним столом.

– А я почти чувствую себя богом, – цокнул языком Уоррен, разворачивая к ним компьютер, – которого искушают в пустыне. Вы что, хотите, чтобы я сделал вам хлеб из камней?

– Это не гипотеза, доктор Уоррен, – заговорил Грэззол, более-менее восстановив дыхание. – Это – факт. Мы нашли минерал, наделенный сложной нервной системой. Для следующего этапа мне нужны образцы, добыть которые можно здесь на... эм. В общем тут...

– На Земле, – уточнил Уоррен. Его взгляд все еще оставался холоден и непроницаем, но теперь он больше походил на родителя, что выслушивал вранье своего ребенка. – Я не идиот мистер Грэззол, чтобы не догадаться сразу.

– Эм... да, – лицо юноши стало свекольным. Уоррен, пронаблюдав за его реакцией, приподнял уголок губ в едва заметной полуулыбке. – Образцы, что нужны мне, неприродного происхождения. Они находятся в трех местах: Сардиния, Стокгольм и...

– Окинава, – завершил Уоррен.

– И нам нужны вы, доктор. Без вас мы не соберем этот паззл, – дополнил Грэззол. Его искренность, казалось, затронула Уоррена, и он смягчился.

– Это – частные лаборатории, никак не связанные с моими деятельностями, – ответил он, закрывая ноутбук. – Я не смогу туда проникнуть, используя свои связи.

Грэззол сник, а Медан терпеливо ожидал продолжения.

– Придется делать это тайком.

– Сколько времени вам понадобится? – спросил Гурон.

– Не более двух лет, – ответил Уоррен. – Свяжитесь со мной через год, и я сообщу вам о результатах.

– Хорошо. Напоследок хотелось бы обсудить с вами последний пункт, доктор Уоррен.

– Какой? – спросил тот, пряча иглы в кейсе.

– Цена. Вы говорили о кайфе, но давайте будет прагматиками. Что вы хотите?

– Я не сребролюбив, но, – Уоррен улыбнулся и надел очки, – не откажусь от вашего ВУЗа.

Эскадрон едва заметных челноков рассекал просторы Хака, мчась на самой быстрой скорости, допустимой для планеты. Хлюст капитана возглавлял отряд. Они спешили к главному кораблю, но синее плато на горизонте упрямо не хотело приближаться. Так по крайней мере казалось Кайлу.

Дом Раммана остался далеко позади, и впервые ребята не испытывали тоски из-за отъезда. Все чаяли лишь одного: как можно скорее запустить двигатели и на всех парах направиться туда, куда им указал Призрак.

– Долго, слишком долго, – мрачно проворчал Уилл, сидя в кресле штурмана.

«Сам прекрасно знаю», – в уме ответил ему капитан. Говорить что-либо вслух не хотелось совсем.

Бортовой компьютер оповещал, что команда провела на Хаке 2 года и 4 месяца по Джане. Хотя Митч и Диего регулярно отчитывались о времени, когда караулили Гомера на борту Хамелеона. Таким именем Скорви одарил то самое яйцо, и для Кайла немного было загадкой, почему хакер выбрал его (Кайла) любимого автора.

После того, как капитан признался, что является сорокой, команда дружно объявила ему бойкот. Если кто с ним и говорил, то исключительно про Алекса и простыми фразами типа «какие новости?» и «а, ясно!» Кайл и сам не особо хотел общаться, в основном коротая время на том самом пригорке, где Ал когда-то застал его за пением. Лазурные глаза неотрывно смотрели в горизонт, а руки почти не отпускали злосчастный черный шар. Голова Кайла уже давно трещала от гипотез и предположений, но больше всего его мучил страх. Никогда раньше он так не боялся ни за одного из своих ребят. Он боялся, что Алекс мог сойти с курса или свернуть не туда из-за провалов памяти... да куча чего может произойти со сбившейся сорокой. Сколько историй Кайл в свое время наслышался от своего куратора. Грэззол тогда правду сказал – всего в Ордене 33 участника. А если точнее – 33 ключа и они всегда передаются из рук в руки. Редко, когда сорока уходила на покой добровольно и в хорошем здравии, как Рамман. Их исход обычно был печален и скоропостижен. Кайл знал о рисках и на собственной шкуре: температуры, излучения, недружелюбные резиденты. Именно поэтому сороке нужен куратор, который через высшего наставника-Древнего или его фамильяра делал разведку будущей дислокации и только потом давал добро. Сорока не выживет в одиночку. Снова и снова голова Кайла пухла от предположений, куда мог отправиться Ал, и почему его высший куратор о нем забыл. Уж не нашел ли он ему замену? Алекс долго был недоступен, а для сороки такие отпуски непозволимы. А если его забрали, чтобы «уволить»? Каждая следующая картина представала хуже предыдущей, время превратилось для Кайласа в сущую пытку, а неподвижное небо лишь действовало на нервы.

Лошади более в туман не уходили, даже злосчастное яйцо замерло в развитии. Кайл хотел, Кайл жаждал движения. Одного крохотного движения, которое вмиг рассеяло его бы мрачные думы и наполнило сердце надеждой. Но черное пятнышко все не появлялось на горизонте...

Призрак возник под вязом, словно материализовался из воздуха. Его низкое ржание подхватили кони, и через минуту вся команда собралась у дерева. Жеребец спокойно отреагировал на присутствие людей, подал Кайлу Алексовы очки, что зажимал в зубах и позволил ему положить руку себе на голову.

– Живой! – с громким выдохом произнес Кайл. Согнувшись, он прижался лбом к лошадиной морде и мягко погладил смоляную шерсть. – Спасибо!

Команда, утирая слезы от радостной вести, подошла к Рамману, чтобы тепло распрощаться. Старик и сам не сдержал эмоций. Проследив, как челноки, мягко взлетев, растворились в синем небе, он направился к выгону, чтобы снова отпустить своих лошадей в туман вслед за Призраком.

– Хотя это странно, – сзади снова пробормотал Уилл.

«Да неужели! Бойкот окончен!»

– Что именно странно? – спросил Кайл вслух.

– Ты уверен, что Призрак дал тебе точный адрес? Что Ал действительно там?

– Не уверен, – кратко ответил Кайл. – Призрак и сам не уверен, что сможет вытащить его оттуда, где он сейчас.

– А где он сейчас?

– Этого мне не сказали, Уилл, – ответил Кайл и снова сосредоточился на управлении. Наконец, челноки достигли долгожданного плато, и через несколько минут Хамелеон покинул Хак и взял курс на ближайшие врата.

Спину окатил лютый мороз, и Алекс очнулся. Фиолетового свечения уже не было, вместо него перед глазами стелилась серо-желтая пелена, похожая на бурлящий водоворот. С минуту Алекс рассматривал ее, пытаясь понять, что же все-таки произошло, затем, оглянувшись, увидел, что лежит на камне и таращится на бегущие тучи. Он снова почувствовал сильный холод и быстро поднялся.

Унылый пейзаж вокруг не имел ничего общего с домом Раммана. Ни лазурной туманности, ни высоких, густых трав, ни палаток с серебрящимся над ними дымком. Лишь голые черные скалы под пасмурным небом.

Алекс огорошено смотрел по сторонам, пытаясь привести мысли в порядок, но из-за холода и ветра думать было трудно. Он плотнее закутался в плащ и неуверенно двинулся вперед по скользким камням. Ледяной воздух больно обжигал ноздри, изо рта клубились густые облачка пара. Алекс чувствовал, как неуверенно держали его ноги. Казалось, будто он стал весить килограмм сорок не больше. Даже несильные порывы заставляли его качаться как тонкое деревцо.

«Убежище! Сначала убежище, а потом буду разбираться, что произошло».

Он продолжил путь через скалы. Из-за слабой гравитации он двигался медленно и неуклюже, словно пробирался сквозь воду. Несколько раз он спотыкался на скользких камнях, но вскоре смог более-менее привыкнуть к новым ощущениям и делать падения не такими болезненными. Когда ветер ослабевал, Алекс позволял себе ускоряться за счет прыжков. Но в моменты сильных шквалов он прятался в скалах и смотрел на часы. Мерное движение круглых циферблатов немного успокаивало. Спустя сорок минут по земному времени (невыносимо долгих!) Алекс достиг вершины гряды. Но вид за ней не был ни капли более привлекательным: впереди простирался такой же серо-черный пейзаж, только в больших масштабах. Циклопические каменные громады терялись в низких тучах, а их подножия были испещрены мелкими гротами.

«А вот и укрытие», – подумал Алекс, поспешно спускаясь вниз.

Пальцы задубели в лютом морозе, ноги без конца скользили на ледяных камнях. Холод, казалось, пробирался сквозь кожу до самых костей. Алекс двигался медленнее, чувствуя, как его тело понемногу отказывает.

–Не спать! Не спать! – бормотал он, дыша на руки.

И тут на него обрушился очередной шквал. Попытки удержаться были тщетными – нога оступилась на скользком камне, и Алекса унесло. Он даже не успел вскрикнуть прежде, чем врезаться в камень.

Очнувшись, Колдоум ощутил сильную боль в голове и плече. Но... как ни странно он лежал на чем-то мягком. Он аккуратно приподнялся и осмотрелся. После удара перед глазами кружились разноцветные светлячки, однако вскоре он смог увидеть потолок. Значит он угодил в один из гротов.

«Мне повезло!»

Алекс сел на колени и проверил плечо. Ни перелома, ни вывиха – лишь ушиб. Но самым приятным ощущением было тепло! Он наконец мог пошевелить онемевшими от холода пальцами. Через пару минут его глаза привыкли к темноте, и он увидел, что за небольшим входом (за которым все так же бушевал ветер и дымились низкие тучи) таилась огромная пещера, полная сложных ходов, галерей, колонн...

–Стоп! – Алекс изумленно встал, заметив перед собой ступеньки. – Это не скалы! Это башни.

Некогда великие и прекрасные, они, чем-то отдаленно напоминали сложные лабиринты, которые он видел в Набэрэсе, когда гулял с Элис. Только здешние были куда больше. Возможно даже больше, чем самые красивые великаны в Поднебесных чертогах Квэра. Теперь же от них остались лишь почерневшие и выветренные руины – безмолвные свидетели умирающего мира, украшенные лишь черным мхом.

Алекс подошел ближе, чтобы рассмотреть вероятно единственный живой организм на этой планете. Не без удивления он обнаружил, что именно этот мох и был источником тепла. Алекс протянул к нему зазябшие руки.

«Ох, блаженство! Ну что ж, укрытие есть. Воду можно добыть изо льда, остается только пропитание... А еще лучше – убраться отсюда».

Он глянул на свои кисти. Вспышка голубого света была его последним воспоминанием о доме Раммана. И этот свет вышел из его руки. Алекс пошевелил пальцами, пытаясь вспомнить нужную комбинацию (он знал, что дело в ней), но браслет более не высвечивался.

– Ах, чтоб тебя! – рявкнул он, пряча запястье под рукавом.

Алекс снова внимательно осмотрелся. Рыхлая почва была такого же черного цвета, что и стены, выгрызенные ветром... а может и не им. Их кладка в свое время была заложена толковыми архитекторами: массивные и идеально ровные блоки неизвестной породы были нанизаны на косую арматуру. Но там, где виднелись прорехи, стены тончали, как смытый брусок мыла, оставляя торчащие скелеты несущих конструкций. Алекс аккуратно надломил кусочек истлевшей балки – тот сразу рассыпался и развеялся на ветру. Что ж, теперь ясно, из чего состоял этот черный рыхлый ковер. Алекс посмотрел на странный мох. Что-то в нем казалось знакомым.

–Куда же меня забросило?

По спине пробежал мороз, и Алекс резко обернулся. Ему показалось, что снаружи грота проскочила тень. Но сейчас там бушевала все та же серая буря. Включились отточенные войной и лабораторией инстинкты – Алекс ощущал, что здесь не один.

Немного поразмыслив, он принял решение двигаться дальше, вглубь высокой башни. Был шанс, что он там найдет какой-нибудь герб, или барельеф, которые подскажут, куда именно его занесло. А там может и выход какой нарисуется.

Алекс направился вверх по лестнице. Немного хаотическая, сделанная из чешуек, она была весьма удобной даже с кучей прорех. Колдоум взбирался легко и быстро; вскоре он достиг второго яруса, где лестница заканчивалась вытянутой аркой.

Весь ярус занимала огромная колонная зала. Высокий потолок у стен был почти полностью разрушен, за косыми сводами виднелось уже знакомое антрацитовое небо. Огромные несущие колоны по центру зала держали на себе третий ярус башни, который столбом устремлялся вверх и скрывался за тучами. На почерневших стенах Алекс увидел небольшие желобки, которые, иногда пересекаясь, ныряли за потолок или под плинтусы. Очевидно они когда-то служили чем-то вроде электропроводки. Алексов кладезь знаний, пополненный в свое время Хамелеоном, пока не выдавал ни одной подсказки. Потому он двинулся дальше, в центр зала, где меж массивных колон располагалась очередная винтовая лестница. Широкие и плоские ступени не имели ни поручней, ни подпор: они просто парили в воздухе как островки фонтанной террасы. Алекс в нерешительности остановился и опробовал ногой первую плиту – она даже не дрогнула под его весом и оставалась неподвижной, как монолит. Второй подъем был куда сложней, так как некоторые ступени отсутствовали, и Алексу приходилось перепрыгивать через прорехи, учитывая ветер и свой легкий вес.

Стараясь не шуметь, Колдоум понемногу добирался до третьего яруса. Низкий гул вперемешку с завываниями извещали его о сквозняках, гулявших через дыры в потолке. Здесь Алекс вновь почувствовал лютый холод.

«Надеюсь, наверху будет тот теплый мох», – подумал он, снова глянув вниз на черные бархатные пятна... Разбросанные по всему залу, они больше походили на брызги от краски, а не на живую колонию. И уж очень знакомым было их слабое мерцание.

«Зингаи!» – Алекс замер в озарении, и тут же его сбил с ног мощный поток ледяного ветра. Проехав спиной по плите, Колдоум едва успел перевернуться и схватиться за выступ.

–Проклятье! – прорычал он, чувствуя, как замерзшие пальцы соскальзывают с выветренной плиты. – Черт!

Алекс с ужасом понимал, что вот-вот сорвется. Руки занемели, а до соседней ступени достать было невозможно. Даже с такой гравитацией ему не избежать гибели... Стоп! Он вспомнил, что теперь весил в два раза меньше. С силой подтянувшись, Алекс смог втащить свое облегченное тело на выступ.

–Фух! Хвала Ньютону! – пробормотал он, развалившись пластом и восстанавливая дыхание. Однако холодный ветер напомнил ему, что шквал может обрушиться на него в любую минуту. Алекс спешно поднялся и добрался до третьего яруса.

Лестница вывела его на очередную площадку, метров десять в диаметре. Посередине извивалась винтовая лестница, узкая и окруженная кольцом из колонн. Она подымалась ввысь и терялась в тумане, что просачивался через прорехи в стенах. Вдохнув его, Алекс громко раскашлялся – горький воздух больно жег гортань.

«Здесь почти нет кислорода», – досадно подумал он.

Спустившись на несколько ступенек, Колдоум набрал полные легкие воздуха и продолжил путь наверх. Он не спешил, помня, что кислород при быстром движении сжигается в три раза быстрее. Минуя одну из прорех, Алекс машинально взглянул на нее и замер. В серой дымке снова промелькнула тень. Снаружи что-то двигалось. Может зингаи? Алекс не так много успел изучить об этих космических цыганах, кроме того, что после их копаний остается зеленый мох, который чернеет при -50. И факта, что зингаи любят искать артефакты и не любят, когда им в этом мешают. Но деваться было некуда. Возможно, ему удастся договориться? Навык харизмы у него прокачан. Но как объяснить свое появление здесь?

«Сначала разберемся, где конкретно это «здесь», – думал Алекс, продолжая подъем.

Через несколько метров ядовитая пелена поредела, и воздух снова стал чище. Лицо Алекса согрело теплое дуновение. Вскоре показался конец лестницы, и гость вышел на самую верхнюю площадку, где его встретил прохладный ветер, который после ледяных шквалов на нижних уровнях, показался ему летним бризом. Огромный живой ковер из облаков покрывал все от горизонта до горизонта; циклопические башни, выныривая, устремлялись дальше, за очередной полог из непроглядных туч.

–Какая странная картина! – пробормотал Алекс.

От башен отделялись мосты, что сплетались в паутины, создавая просторные площадки; на них располагались останцы града. Приземистые дома с норвежскими срубами и вытянутые пагоды с загнутыми кверху сводами являли необычный симбиоз и в то же время изумительную гармонию даже в этом мрачном, едва освещенном мире. Алекс стоял на восьмигранной площадке, от которой отходили четыре моста. Вдоль них тянулись знакомые полосы желобков, сходившихся в центре восьмиугольника.

–А вот это интересно! – пробормотал Алекс, заметив фрагменты минерала, похожего на почерневшее стекло. Подойдя к желобу, он аккуратно надломил кусочек. Тот был довольно крепок и поддался только в треснутом месте.

–Хм! – Колдоум всмотрелся повнимательней. Это было не стекло, скорее очень прочный кристалл, толстый и полый внутри, который некогда покрывал все эти каналы. – Они здесь точно не для декора.

Алекс решил направиться в сторону самой большой башни. Украшенная в восточном стиле и дополненная гигантскими колонами, она казалась не столь грозной, как другие. К тому же наверняка центр этого города-призрака находился неподалеку от нее.

Первый мост вывел Алекса на очередную площадку, от которой начинался другой – куда шире и длинней; через несколько десятков метров второй мост скрывался под тоннелем с жилыми домами на крыше. Из пустых дверей тянулись лестницы и спуски, соединявшие их с главными магистралями и ответвлениями. Алекс не мог наглядеться этой необычной и огромной постройкой. Здания на верхнем уровне сохранились куда лучше, чем на нижнем. Очевидно из-за отсутствия шквалов.

В тоннеле Алекса накрыл мрак. Лишь позади струились блеклые лучи, от которых под ногами едва собиралась тень. Несколько раз Колдоум спотыкался о невидимые камни, но замедлять шага не стал. Непонятный страх гнал его вперед, точно его преследовали. Внезапно гул ветра стих, а тень под ногами и вовсе исчезла. Колдоум оказался в кромешной тьме. Он машинально вдавился в стену и стал вслушиваться. Тихие завывания доносились только со стороны «выхода», а «вход» был чем-то перекрыт...

Алекс осторожно двинулся обратно, в надежде увидеть вполне естественное объяснение и развеять свои страхи. Он шагал медленно и бесшумно, прижимаясь спиной к стене. Но вскоре тень отступила, вернув блеклый свет в проеме. Алекс еще больше вдавился в стену.

«Брось!» – пытался он утешить себя. «Это было лишь пролетавшее мимо облако».

Но инстинкты уперто твердили иное. Пот струился по лбу и шее, ноги дрожали. Облизав пересохшие губы, Алекс снова схватился за запястье. И снова никаких результатов. Алекс хотел было вернуть рукав на место, но тут заметил легкое свечение: клепсидры на часах были наполнены люминесцентными жидкостями.

«Ох! Спасибо тебе, Кайл!» – радостно подумал он.

Мысль о капитане немного взбодрила Колдоума, и он продолжил путь, но более от стены не отходил и старался двигаться как можно тише. Рука случайно нащупала кристалл, покрывавший желоб. От этого прикосновения Алексу стало почему-то спокойней.

Он ускорил шаг. Вот-вот длинный коридор выведет его к главной башне. Несколько раз тоннель разветвлялся, но благодаря часам с фонариком Алекс мог видеть, какой из ходов был основным, и куда устремлялись большинство темных лучиков. Все они были без защитного кристалла, кроме того, что вел Алекса.

Неожиданно эхо исчезло, а звук от шагов едва достигал его уха. Колдоум замер и медленно обернулся; по спине забегали ледяные молнии, руки задрожали. Вход тоннеля опять перекрыли пробкой... и на сей раз она плавно приближалась, наполняя коридор все большей тишиной.

«Беги!»

И он рванул вперед. Даже, не задумываясь, чей голос прозвучал в его голове, он несся, ища укрытие. Сердце колотилось с такой силой, что, казалось, вот-вот проломит ребра, дыхание пламенем жгло бронхи. Справа показался крохотный проем, и Алекс свернул в него. Там было несколько поворотов; немного пропетляв в попытках запутать следы (непонятно зачем?), он забился в самый дальний угол и принялся ждать. Секунда, две секунды, три, четыре... клепсидры двигались невыносимо медленно.

«Кайл, ну где же ты?» – горько подумал Алекс, зарываясь в плащ.

–Ты смог его почувствовать? – спросил капитан, пройдя в комнату эмпата.

Тот, выйдя из транса, глянул на друга затуманенными глазами.

–Нет его там, – ответил Шед, прокрутившись в воздухе.

–Ты не смотри на место, – попросил его Кайл, из последних сил сохраняя спокойствие. – Просто почувствуй его.

Эмпат выдал глубокий вздох и закрыл глаза.

–Сильно мешают ваши поля, – пробормотал он спустя минуту. – Все подавлены из-за Алекса, и мне тяжело отделить ваши переживания от него самого.

–Прошу, хоть попробуй! – взмолился Кайл.

–Хорошо.

Дэани сомкнул пальцы у груди и смолк. Его дыхание замедлилось, золотистые волосы замерли в воздухе. Эмпат ушел в глубокую медитацию. Кайл видел это и изо всех сил пытался сохранить покой, чтобы не мешать товарищу. Но это было трудно – он сердцем чуял, что другой его товарищ угодил в беду...

–Анннгх! – взвыл эмпат, покраснев. Он начал неистово барахтаться в воздухе, точно боролся с невидимым удавом.

Кайл тотчас подоспел и вытащил его из невидимого поля. Дэани рухнул на пол и забился в конвульсиях.

–Шед! – Капитан поднес руку к его лбу и что-то пробормотал. Лазурные глаза вспыхнули, а затем погасли.

Его друг с кряхтением выдал глубокий вздох и размяк. Лицо вновь стало бледноватым, глаза открылись.

–Я... кажется его... запеленговал, – выдавил он.

–Запеленговал?

–Да, – Шед вытер взмокший лоб и принял руку капитана, чтобы подняться. – С ним рядом кто-то рыщет... Очень сильное поле, я... не помню, чтобы такое ощущал. Оно... – Голос Шеда оборвался сухим кашлем.

Кайл налил ему воды. Тот жадно осушил стакан и продолжил:

–Оно засекло меня, когда я нашел Алекса. – Эмпат закусил губу. – Ему страшно, Кайл... И боюсь, я навлек на него беду!

Капитан взял друга за плечи и направил на него огненный взгляд.

–Опиши мне то, что его засекло!

Голос Шеда зазвучал низко и прерывисто, когда он заговорил:

–Мрак. Его засек сгусток мрака. Очень злого мрака.

–Где?! – прокричал Кайл.

–Я не знаю! – ответил Шед, взорвавшись. – Ты просил меня прочувствовать его, а не искать! Но точно скажу, что нам не по пути!

Эмпат вырвался из его рук и отошел к окну.

–Ты знаешь, что его ищет? – тихо спросил он, успокоившись.

–Догадываюсь, – ответил Кайл, направляясь к выходу. – И молюсь, чтобы я был неправ. – Сказав это, он закрыл за собой дверь.

«Тик-так, тик-так!..»

Алекс глядел на часы, пытаясь успокоиться, или хотя бы отрешиться от страха, что ознобом колотил его тело. Но тот все нарастал вместе с тишиной, которая заставляла сердце биться громко, как литавры, а дыхание превращала в гул самолета. Алекс вслушивался в тишину, в то, как она перемещалась по коридорам, заглядывала в удаленные уголки. Он почти до крови прикусил палец, чтобы хоть как-то унять стук зубов.

Тишина приближалась. Алекс слышал, как она заглушает вой ветра в коридорах, и знал, что от нее не уйти. Она непременно настигнет его. Вопрос времени, когда она заглянет в его угол. А ему ничего не остается, кроме как ждать ее здесь. Ждать свой последний миг.

В голове прокручивались картины его прошлого – музыка, что Рамман играл ему на привалах, лицо Кайла, освещенное походным костром, веселые трели ребят на чердаке, книжка Дэани в белом переплете, которую он хотел прочитать, вкус кофе, что Уоррен аккуратно вливал ему ложечкой и блеск часов на его руке. Эти часы Алекс когда-то купил в Женеве и подарил Вольфгангу в Берлине...

– ЧТО?! – рявкнул он и тут же осекся.

Тишина нашла его коридор.

«Я пропал!» – подумал, Алекс, сжимаясь в комок. «Хоть бы очнуться в лаборатории!» – была его последняя мысль, когда темнота заглянула в его угол...

Все тело сковало льдом. Страх достиг такого апогея, что Алекс уже не мог дрожать. Он буквально застыл, камнем врос в землю. Зарывшись лицом в плащ, он смотрел на едва мерцающие часы и считал, считал... Раз, два, три, четы...

«Не шевелись», – прошептал кто-то над его ухом.

Алекс маковкой чувствовал ледяное дуновение. Что-то холодно дышало прям над его головой. А затем оно резко отступило и скрылось в другом коридоре. Колдоум еще с минуту сидел недвижно, и вскоре голос приказал:

«Беги!»

И он понесся со всех ног. Не зная ни карты, ни местности, он вилял по узким тоннелям, слетал по лестницам, прыгал из окон на мощенные улицы и мчался дальше. Ни из одной лаборатории он не бежал с такой скоростью и с таким остервенением, как он бежал сейчас по заброшенному городу. И он знал, от чего убегал.

Древний.

Миновав очередной дом, Колдоум, наконец, увидел перед собой высокую башню. Как он и предполагал, перед ней была центральная площадь – самая просторная, окруженная пристройками в форме колец. Возможно, некогда этот ансамбль был полон различных украшений, но теперь на нем лежали лишь кучи черного пепла. В центре главной террасы возвышалось сломанное дерево. Алекс видел, что лучики, вели к нему. Он устремился за ними, будто именно они и были подсказкой. Пробежав по длинному мосту, он оказался на площади. Ветер, гуляя среди колец, завывал в несколько голосов. Пустота и отчужденность.

Алекс подошел к дереву. Толстая кора и ветки мерцали в блеклом сером свете. Их блеск был немного знакомым. Алекс достал из кармана надломанный кусочек кристалла и приложил к коре. Дерево было сделано из того же самого минерала, что и покрытие желобов. Среди черных борозд кое-где даже проглядывали белесые участки, как будто внутри него еще струилась жизнь.

«Так значит вся эта система проводок шла от него!» – догадался Алекс. «Интересно, для чего оно служило и?..»

Он медленно обернулся. Меж колонн самой огромной башни Колдоум увидел мрак. Он парил, дышал, шпионил за пришельцем. Нервно сглотнув, Алекс попятился назад, пока не натолкнулся на дерево. Мрак двинулся на него. Небо затянуло темной пеленой, под ногами загустился черный туман.

Алекс вновь услышал зловещую тишину. Плотный воздух, лишенный жизни и света, окутал гостя, пробил холодом до самых костей. Колдоум начал слабеть и задыхаться. Тишина давила на него со всех сторон, а изнутри разрывал страх: неестественный, лютый, который бывший подопытный не испытывал ни под каким наркотиком.

И тут тишину прорезал свист:

«С-с-с-с-с!»

Зубы снова застучали барабанной дробью. Алекс хотел вдавиться в ствол дерева, срастись с ним воедино, лишь бы укрыться, подальше от этой тьмы!

«Стой на месте, что бы не случилось!» – снова прошептал голос.

В следующий миг на Алекса накатила волна...

Его тело неистово забилось о каменную кору, от тряски начала болеть голова. Если бы сзади его не поддерживало дерево, он давно бы рухнул. В лицо ударил лютый холод. Что-то дышало совсем рядом.

«С-с-с-с-с!» – опять раздался шепот.

«С-с-с-стила-а-ат!» – прошипел Древний.

Алекс до боли в ногтях впился в кору. Ему показалось, что ее твердая порода обмякла.

«СТИЛАТ!!!» – все громче ревел свист.

Алекс уже не мог думать. Он ничего не соображал. Грудь колотилась так сильно, будто в ней стучала дюжина сердец, мозги превратились в сплошную кашу. Рука Алекса погрузилась внутрь дерева. Ее обдало теплом, а затем вытолкнуло обратно.

«ХСССС!!!» – прошипел голос.

Алекс почувствовал, что Древний отстранился от него, и невольно открыл глаза...

Перед ним возвышался силуэт, или даже тень. Она была похожа на шахмату, узкую и вытянутую, по которой диски все время бегали вверх-вниз, словно она никак не могла принять окончательный вид.

–ДЖАААННИИИЕЦ! – вновь просвистел голос.

Тень двинулась, ее темные щупальца потянулись к Алексу и окутали ледяными цепями. Она плавно склонилась, явив голову, очень похожую на женскую в широкой шляпе с вуалью.

«Не смотреть! НЕ СМОТРЕТЬ!!!» – голосил в уме Алекс, зажмурившись так, что глаза заболели.

Щупальца коснулись его головы, холод без конца дышал ему в лицо, а затем... все прекратилось. Тишина рассеялась, тело ощутило привычное тепло, страх исчез как по волшебству.

– Ну наконец-то! – произнес голос. Алекс готов был поклясться чем угодно, что уже слышал его.

– Можешь открыть глаза, Ханкас, – прошептал кто-то у него над ухом. И тогда Колдоум узнал своего проводника, что говорил с ним в этих лабиринтах, а до того – в сиреневом свете, когда его унесло сюда, а еще раньше – в тумане Хака. Тот самый голос!

Алекс медленно разомкнул веки. От увиденного его ноги подкосились, и он съехал по стволу вниз.

Перед ним стоял человек. Стройный и красивый, в непроглядно черной одежде... А точнее вообще без одежды – его тело было выточено из мрака, что оставлял дымные полосы от каждого движения, а черные волосы невесомыми прядями извивались в воздухе, никак не поддаваясь ветру и притяжению. Белая кожа была только на лице, украшенном огромными бездонными глазами, ровным носом и тонкой линией губ.

– Долго я тебя ждал! – произнес «человек». Хотя всем нутром Алекс прекрасно знал, что перед ним стоял далеко не человек.

– Т-ты... Древний? – осипшим голосом спросил он, медленно поднимаясь на ватных ногах.

– Время для нас не имеет значения, но это проволока меня немного угнетала, – ответил Древний, отстранившись. – Я почти забыл, как принимать приемлемый для тебя облик.

– М-мы знак-комы?

– Да, так и есть, – проигнорировав вопрос, Древний слегка склонился, но не приближался. – Твой архив поврежден.

– Мой архив?

Древний кивнул на правую руку Алекса. Тот глянул вниз и едва не упал в обморок, увидев горящий браслет.

– Мне пришлось немного тебя спровоцировать, чтобы его включить. И теперь я вижу сбой. Надо бы перенастроить его, иначе он будет все время перебрасывать тебя в рандомные локации.

– ДА ЧТО ВСЕ ЭТО ЗНАЧИТ?! – в истерике заорал Алекс.

– Перед тобой куратор, Ханкас, – ответил Древний, выпрямившись. – Я уже давно тебя жду здесь, на останцах Дюггора, чтобы ты смог опечатать стилат, застрявший в потухшем Древе. И пока ключ не отправил тебя обратно в Перекрестки, можешь вспомнить мое имя.

Алекс сощурился, словно попытался высмотреть хоть одну знакомую деталь на его холодном облике. И тут его глаза полезли из орбит.

– М-Мэтт?! – успел он произнести и прежде, чем исчезнуть.

– Так и есть. Поврежден, но почти восстановлен. Знахарь хорошо потрудился. Жаль, что его работа не была завершена должным образом.

Древний посмотрел на сломанное дерево, которое теперь покрывала чернота, непроглядная, как беззвездный космос.

– Но стилат опечатан. Можем двигаться дальше, верно, Торн? – он повернулся к вороному коню, что возник за его спиной. – Можешь позаботиться о Ханкасе. Пора бы вернуть в Рощи этого Вертоградаря.