Онлайн чтение книги Король и Шут The King and the Clown
Пряник, кнут и вчерашний снег на голову.

Южная Корея XXI век.

Ван Со и Ким Гю Тэ крупно поспорили, просмотрев основные моменты уже отснятого материала. Режиссер настаивал, что в финале нужно обязательно дать знать зрителям, чтобы надеялись на второй сезон, а Со упрямо твердил, что этого делать ни в коем случае нельзя.

-Ну почему ты такой осел?! – рычал режиссер Ким, будучи зол от того, что кто-то ставит под сомнение его, Ким Гю Тэ, профессионализм. – Китайцы сняли второй сезон своего варианта, значит и нам, скорее всего, предстоит сделать то же самое! Тем более, что на таком пиковом моменте все заканчивается!

Но Со только с досадой качал головой:

-Это не я здесь осел. Сам подумай: лучше всего закончить как раз вот так, по сценарию! Су… то есть, Хэ Ми вернется в свое время, я останусь там, но поклянусь ее найти! И все! Титры! И никакого второго сезона… Море слез и фанатичное желание зрителей по всему миру, чтобы Со и… Ми были вместе - обеспечено! 

У режиссера загорелись глаза. Он с оценивающим прищуром оглядел оппонента с головы до пят и забегал по студии, яростно ероша пятерней свои буйные кудри. При этом вполголоса приговаривал:

-Такой конец должен, с одной стороны, разочаровать, а с другой – разбудить воображение! Вас с Го Ха Джин начнут шипперить так, как никого и никогда раньше, причем, какой-то иной пейринг никому даже в голову не придет… Пройдет пара-тройка месяцев, страсти достигнут апогея – и!..

Он вскинул руки к небу и замер, повернувшись лицом к удовлетворенно улыбающемуся Ван Со. Хлопнул себя по лбу и зааплодировал:

-Ван Со, ты мозг! Нет, ты – МЕГАМОЗГ! Вот кому надо режиссером-то работать! Дай-ка я тебя поцелую…

-Да иди ты, чудище! – испуганно отшатнулся Со.

-Но – знаешь, что? – Ким Гю Тэ отвлекся и покрутил головой. – Из всего того, что мы сейчас просмотрели, мне не дает покоя один эпизод… Не могу понять, в чем дело… Вот, гляди сам, - и режиссер включил не так давно отснятую сцену, где придворная дама Хэ лечит раненого стрелой в плечо четвертого принца.

-А что не так? – нахмурился Со. Он и сам видел, что этот фрагмент выбивается из общего концепта, но тоже не сумел определить, что же конкретно настораживает. Вместо этого он смотрел на тонкие пальцы, скользящие крупным планом по его шрамам и переживал этот момент еще острее, чем, когда лежал на футоне. Режиссер повздыхал и предложил:

-А давай Кан Ханыля позовем. Этот, если что разглядит, юлить не станет, вывалит правду-матку, как она есть. Не криви физиомордию, Вашество, наш хорёк, конечно, не эксперт, но умеет нестандартно мыслить.

-Н…ну… хорошо, - с заминкой согласился Со, все еще словно ощущая прикосновение легких прохладных пальцев к коже и вздрагивая. Странно, но его шрамы, оставленные в далеком прошлом, порой продолжали напоминать о себе слабым отголоском боли и зуда. Особенно явно Со чувствовал это, погружаясь в воду. Но иногда, когда вспоминал, как сейчас, касания нежных рук Су, он почти жалел, что этих рубцов больше нет… 

Ван Со никогда не знал материнской любви, однако отчаянно нуждался в ней и жаждал ее. И, встретив Хэ Су, не сразу, но понял, что его шрамы вызывают в ней вовсе не жалость, как он считал вначале, а пробуждают некое подобие материнского инстинкта – неосознанное желание защитить и приласкать. И пользовался этим, собирая и культивируя даже мельчайшие крупицы проявлений любви, которой ему так не хватало. А теперь этот «бонус» исчез вместе с прежним телом. Жаль… Что-то Су в последнее время развоевалась. Императрицу Даэмок (тьфу-тьфу, не к ночи будет помянута!) то и дело вспоминает. Впрочем, это объяснимо: недавно снимали эпизод пафосной императорской свадьбы. Нет, это, конечно, чертовски приятно, что Джин ревнует его даже к тени соперницы, но… Жизнь научила Со заботиться и о ее чувствах тоже, чем он раньше частенько пренебрегал. Ревность – это, прежде всего, мука и страдание, а уж страдала Су и без того достаточно. Хватит.

…Да. Ревность – это больно. Даже намек на ревность – и то больно! Со по-волчьи прищурился, глядя на приближающуюся троицу: Кан Ханыль, Ким Джи Су и Хэ… Ли Джин. Его молодая жена шла, чуть приподняв подбородок, и шутливо отбивалась от этих двух здоровых лосей, прыгающих зайчиками вокруг, хватающих ее за рукава, дергающих за косу и канючащих в один голос:

-Ну-у-у-уна! Ну пожа-а-алуйста!

-Посмотрю на ваше поведение! – покровительственно сказала она, ойкнув, когда Ван Со собственническим жестом притянул ее к себе и грозно вопросил:

-Чего хотят от тебя эти… люди?

Слово «люди» в его устах прозвучало так, что Ким и Кан почувствовали себя, как минимум, грязными неприкасаемыми париями из трущоб Калькутты. 

-Мы хотим пулькоги! – тотчас раскололся Ханыль. – Нуна его уже пару раз готовила, у нее очень вкусно получается!

-Даже куриный! – поддержал Джи Су. – Я больше свинину люблю, но нуна и курицу готовит так, что язык проглотить можно! Кстати, в Европе есть похожее блюдо, называется «шашлык».

-Да хоть утка по-пекински! – нахмурил брови Со. – С чего это она должна для вас готовить? И вообще, сейчас есть дела поважнее. Идите за мной. Поможете разобраться, а то у нас с режиссером уже глаз замылился.

Они все вместе еще раз просмотрели сцену с лечением раненого. 

-Вроде, нормально всё… - неуверенно протянул Джи Су. Ким Гю Тэ и Ван Со с надеждой воззрились на Ханыля, который сосредоточенно чесал затылок и хлопал глазами. Режиссер не выдержал первый:

-Ну? Что?

-Не знаю… Нормально… 

Со с кривой улыбкой отвернулся от камеры.

-…только вот…

Он стремительным рывком развернулся обратно:

-Только - что?..

-Ну… Это… - Ханыль сделал в воздухе замысловатый жест обеими руками. – Я понять не могу – она тебя лечит, или в жертву приносит?

«Экспертная группа» дружно зависла. Крыть было нечем – Кан снова отличился. Более точного определения происходящему на экране дать было невозможно.

-А… давайте переснимем? – мгновенно сориентировался Ван Со, обмирая от предвкушения. Ким Гю Тэ механически жевал зажатую в зубах травину и морщил лоб. Выплюнул измочаленный стебель, посмотрел на Джин и вынес вердикт:

-Переснимем только твой крупный план. Постарайся получше сыграть лицом, чтобы быть похожей на любящую женщину, а не на маньяка-вивисектора, занятого своим делом, окей?

У Джин задрожали губы. Она, собственно, всегда знала, что актриса из нее не очень, режиссер тратил уйму времени, особенно, поначалу, пытаясь добиться от главной героини игры, достойной Оскара. Но обозвать ее маньяком-вивисектором… Это чересчур. 

-А я-а?.. – разочарованно протянул Ван Со. – Разве меня не надо переснять?

-Ты прекрасен! – объявил режиссер Ким. – Прямо до мурашек: у человека не осталось больше сил жить, хочется закрыть глаза и отойти в мир иной, но… Умереть тоже нет сил. Ведь рядом – ОНА, такая, прям, такая… В общем, крупный план переснимем, чтобы было понятнее, почему Ван Со выжил. Ясно тебе, Ха Джин-ши?

-Да, - коротко бросила она и пошла в гримерную. Со проводил ее беспокойным взглядом и сказал:

-Зря ты так, режиссер… Сам же ее актрисой сделал.

-И не жалею об этом, - возразил тот. – Она отлично справляется с ролью… если ее немного того… мотивировать. Я – кнутом, ты – пряником… Видать, недодал ты ей пряников этих, раз она нынче такая кусачая. Иди, исправляй положение! Только, чур, не хулиганить за кадром, а то, чего доброго, привыкнете! А у нас рейтинг - 15+…

-Погоди, хён! – остановил Со до сих пор топчущийся рядом Кан Ханыль. – У меня тут вопросик один возник… Вот объясни, почему после того, как тебя ранили в руку мечом, ты бегал, прыгал и крошил врагов в лапшу. А после стрелы в другой руке - чуть не скопытился?

-Лезвие меча было чистым, - пожал плечами Со. – А стрела – отравлена. Я и выжил-то, благодаря иммунитету к ядам.

-А-а, понял! – закивал Кан, с торжествующим блеском в глазах. – Только вот… Откуда ты все это знаешь, хён? В сценарии этого нет… 

Они стояли друг против друга, скрестив испытующие взгляды, как клинки. Режиссер затаил дыхание. Как на этот раз выкрутится хитроумный Одиссей… то есть, Кванджон? А тот, не сводя глаз с лица Ханыля, вдруг хищно улыбнулся углом рта:

-Как ты считаешь, хубэ, зачем в исторические проекты приглашают консультантов? – и, оставив молодого коллегу самостоятельно ловить тараканов, поспешил в святая святых съемочной площадки – женскую гримерку.

Войдя, первое, что он сделал – схватил за шкирку Асахиро Шуджи, поправляющего актрисе волосы, и выкинул его вон. Выкинул – в прямом смысле: японец вылетел на улицу спиной вперед, едва не снеся с петель дверь. Джин только ахнула и вцепилась мужу в плечи с воплем:

-Ты что творишь?!

Со отряхнул ладони и со зловещим спокойствием осведомился:

-Какого черта у тебя в помощниках – мужик? И всякий раз, как я его вижу, он трогает тебя своими лапами! У нас мало женщин-стаффа?

-Ли Со-о-о-о… - простонала девушка, опустив руки. – Где ты тут мужика-то нашел? Не знаешь, что ли, что Шуджи-кун - игрок не в те ворота? И сладострастные эмоции испытает, скорее, прикоснувшись к тебе, а не ко мне…

-Ли Джи-и-и-ин… - передразнил ее Со. – Вы все ослепли, или как? Не знаю, какую цель он преследует, притворяясь «голубцом», но я чем угодно поклянусь, что этот мелкий карась – абсолютно нормальный! 

-П…правда?.. – у Джин округлились глаза, а щеки залил предательский румянец. Волчьему чутью своего принца она привыкла доверять. Ван Со подобрался, как зверь перед прыжком, и сухим тоном повелел:

-Говори.

-Ну… Ничего особенного… - пролепетала красная, как свекла, молодая жена.

-Го-во-ри.

-Мы же с девчонками его совсем не стеснялись… Обсуждали всякое… Совета даже у него спрашивали… А-а-а-а-а!!!! Все, он труп!!!

Все демоны ада трусливо расползлись и попрятались по норам, в позоре посыпая золой рогатые головы – куда им до разъяренной Го Ха Джин! Ван Со, только что сам пылающий праведным гневом, едва успел схватить ее в охапку и крепко прижать к себе, спасая тем самым Шуджи-куна от незавидной участи.

-Джин, стой! Тихо! Я ведь мог и ошибиться… - соврал Со, лишь бы она успокоилась. Нда… Напрасные надежды…

-Пусти, я его лично ушатаю!!! Братец Хон учил меня из лука стрелять, вот и попрактикуюсь… Пусти!!!

-Да что с тобой такое?! – не выдержал Со. – На людей кидаешься, совсем с ума сошла?!

-Потому что все вы уроды и сволочи! Только и умеете, что обманывать бедных девушек! 

-Как ты лихо обобщила-то… - пробормотал совершенно ошеломленный император. Эх, лучше бы он свои умозаключения при себе оставил… - Слышь, ты, бедная девушка, иди-ка сюда…

Ситуация настоятельно требовала принятия крайних мер. Ван Со нагло «прикабедонил» взбешенную жену к стене и, не зная, что бы еще такого крайнего сделать, впился в ее искривленные губы хищным, «волчьим» поцелуем. Жертва скандально запищала и стала брыкаться интенсивнее, но постепенно утихла, обмякла и сдалась на милость победителя… 

Отчаявшись дождаться ведущих актеров, режиссер Ким выругался и самолично пошел вытаскивать их из гримерной. Распахнул дверь и выругался повторно: эти двое самозабвенно целовались, послав подальше свои прямые обязанности. Постороннего присутствия они, кажется, вообще не заметили.

-Да чтоб я сдох!!! – гавкнул Ким Гю Тэ. - Предупреждал же – рейтинг 15+! Эй, лунные лунатики! Алё, галерка! Тьфу ты, пропасть… И пусть весь мир подождет, да? Черти вы безрогие, мне же завидно…

А вскоре завидно стало не только режиссеру…

Снимали одну Хэ Ми, беря крупно ее лицо и основные жесты. Но она опять никак не могла поймать нужный настрой, заставляя и без того «культурного» Ким Гю Тэ выдавать совсем уж многоэтажные комментарии. А бедняжка Джин, чувствуя свою вину, даже огрызнуться не смела. И Ван Со, естественно, прибежал на помощь.

Он улегся на футон прямо, как был: без грима, в футболке и черных паджи, и просто посмотрел на свою непутевую супругу. И как посмотрел!.. 

Мировой кинематограф, мультипликация и даже театр смиренно поклонились Императору в пояс и, почтительно пятясь, присоединились к удравшим ранее демонам. Ведь об этом взгляде Ван Со можно было бы написать поэму… Или сочинить симфонию… Или спеть целую сагу… В нем соединилось всё: трогательная привязанность и огненная страсть, полная зависимость и готовность защитить от любых невзгод, горькая обреченность и робкая, хрупкая надежда на невозможное счастье…

У Ха Джин отказали разом все системы жизнеобеспечения. Она забыла, как дышать, сердце в груди замерло, боясь спугнуть эту невероятной красоты и глубины картину, мысли восторженно взлетели… и улетели. Осталось только одно огромное, сияющее, пульсирующее чувство – ЛЮБЛЮ! Так, что и словами не выразить… Но в оленьих глазах неопытной актрисы вдруг засветилось и запульсировало то самое – огромное, горячее, всеобъемлющее АГАПЕ. 

На площадке воцарилась благоговейная тишина. Даже режиссер долго не решался нарушить ее привычным «Снято!» И камера продолжала жужжать до тех пор, пока одна девушка из стаффа слишком громко не всхлипнула. Тогда вся группа словно очнулась, и люди обнаружили, что они… плачут. Сам Ким Гю Тэ провел ладонями по небритым щекам и ощутил на них влагу. 

-Снято… - сдавленным от переизбытка эмоций голосом, сказал он. Потом махнул рукой и сбежал.

-Как же я тебе завидую-у-у! – стенала Ю Инна, сидя рядом с Джин, пока та сама с себя снимала грим. – Повстречать такого парня… Мог же запросто пойти с мужиками пиво пить и в карты играть, а он все свободное время с тобой проводит… Или он… это… - Инна заговорщицки понизила голос и придвинулась к подруге, - на самом деле принц из прошлого? А ты – его Небесная Дева?

-Как же вы все достали… - Джин встала и выбросила в урну использованный спонж. – Если ты веришь в сказки – считай, что так и есть.

Она приподняла длинный подол платья и быстро вышла на воздух. Вдохнула полной грудью вечернюю прохладу. Дневная удушающая жара спала, теперь можно было жить.

Со снова ее выручил. Вытянул сцену буквально на себе, хоть его и не снимали. И, не издав ни звука, прокричал о своей любви на всю округу… Сердце Джин до сих пор бешено колотилось. Как же она уедет и оставит его здесь? Как она вообще когда-то могла подолгу находиться вдали от него? Ведь, судя по всему, она совсем ни на что не способна, если Со нет рядом… Сумеет ли она достойно дебютировать, если он не поедет с ней? Надо его упросить поехать… 

Еще недавно Джин видела, что Ван Со всецело зависит от нее. А теперь она стала зависеть от него в гораздо большей степени. И это пугало. Пугала перспектива уехать от него на неопределенный срок, остаться без поддержки и тепла… Такое эмоциональное состояние не было типичным для Ха Джин, девушка сама не понимала, что с ней творится.

Она побрела в сторону Большого Дворца, где располагался тронный зал. Сейчас там снимаются эпизоды, когда Император вершит государственные дела и попутно выявляет заговорщиков. Джин не любила смотреть на Со в императорском облачении, слишком тяжелые ассоциации это вызывало, но и взгляд отвести было выше ее сил. Поэтому она тихо устроилась в углу за колонной и принялась наблюдать. И незаметно уснула.

Кан Ханыль остался стоять на четвереньках перед троном, даже когда съемка закончилась. Со спустился вниз, посмотрел сверху на его обтянутую темно-синим шелком спину и мысленно закатил глаза. Ну, как пить дать, приготовил очередную каверзу! Горький опыт этого парня ничему не учит… 

-Дай пройти, - он слегка толкнул Кана носком сапога. Тот мало того, что не послушался, но еще и обхватил ногу императора обеими руками, не позволяя ему сдвинуться с места.

-Отцепись! – Со нетерпеливо дернулся, а Ханыль вдруг запел на старинном простонародном диалекте странную песню:

-Болять мои раны на боке!

Одна загниваеть, вторая нарываеть,

А третья засела в глыбоке…

Ван Со молча скрестил руки на груди, наблюдая, что будет дальше. Хорёк, что же ты такое удумал?.. Кан, не дождавшись реакции, задрал голову и посмотрел ему в лицо. Доверительно сказал:

-Это я так… Навеяло твоими шрамами… У меня к Вашему Величеству еще два вопроса! Разрешите задать?

-Изволь, - со скукой в голосе ответил Со. Хорек откашлялся, сел на пятки и с подобострастно-нахальным видом поинтересовался:

-Ваше Величество… если вы, конечно, Величество... Вот скажите, для вас и правда нормально было жениться на родной сестре?

Со усмехнулся и присел на ступеньку. Кажется, Ханыль поднял инквизиторское знамя Ан Мин Дже? Или просто вонючкина натура не дает спокойно жить? В любом случае, Ван Со всегда любил ставить в тупик своих оппонентов. И теперь он, с ухмылкой глядя на вредного и приставучего коллегу, ответил вопросом на вопрос:

-Разве ты не читал сценарий?

-Ну-у, я у очевидца событий узнать хотел… – приуныл Кан. Со рассмеялся:

-Пытаешься понять – бояться меня или нет? Вспомни: Кванджон ведь не прибил такую гадину, как Ван Ук, так что – расслабься. Я тебя не убью. Тебя убьет твое любопытство… Задавай второй вопрос.

-Э-э-э… - Ханыль и впрямь почувствовал себя в тупике. Вот же хитро*опый… Как есть, Ли Со… И он сказал совсем не то, что собирался:

-Это не вопрос, а просьба… Давайте сегодня все вместе пулькоги поедим?

-А-а, вот ты о чем… Ладно, я спрошу у Джин, станет ли она заморачиваться готовкой на всю ораву...

И Со, перепрыгнув через Ханыля, вышел из дворца. Он бы не отказался и от пулькоги, но мог удовольствоваться тарелкой простого рамена, главное – найти Джин. Будет она жарить мясо - ура. Не будет - не надо.

На улице его отловила Ю Инна, которая тоже искала Джин:

-Ты ее не видел? Странно… Она же, вроде, в эту сторону направилась, когда ускакала с психами…

-С какими психами она ускакала? – вытаращил глаза Со. Инна хихикнула:

-Со своими. Тараканы в ее бедной головушке спятили совсем… 

-Тебе тоже досталось? – с пониманием произнес он. – Ну, надеюсь, это явление временное, через пару дней пройдет…

-Пройдет… - вздохнула актриса. – Если только она не беременная… Как думаешь, Ли Со? Может такое быть?.. Омо!

...Глядя в спину резко подорвавшемуся с места императору, Инна задумчиво ответила сама себе:

-Может… Ой, как мо-ожет…

Со, в полном раздрае чувств и мыслей, не чуя под собой ног, примчался на берег озера, надеясь обнаружить там жену. Не обнаружил. На ее телефон ответила Ким Се И, которая исполняла обязанности уехавшего в Сеул личного менеджера певицы и актрисы Ли Джин. И Со начал метаться по всей территории Ондаля, немало изумляя сотрудников: он так и не успел снять черно-золотые императорские шмотки.

Наконец, мысли в его очумевшей голове немного прояснились, и Ван Со догадался зайти обратно во дворец, ведь Инна видела Су где-то рядом. И в тронном зале он действительно ее нашел. Джин сидела в углу, прислонившись к стене, и спала. Со опустился на корточки рядом, всматриваясь в ее лицо и жалея, что не владеет искусством по одному лишь пульсу определять состояние здоровья человека. А также, распознавать беременность… 

Неужели, правда?.. В груди императора разлилось тепло, и сладко сжалось сердце. Но тут же обдало леденящим страхом: Су ведь после родов умерла! Не сразу, но… почти. Здесь, конечно, другое время, и медицина в разы лучше, но… Она же такая хрупкая… Маленькая… Нежная… Что же делать?! Почему он раньше ни о чем таком не подумал? Эгоистичный мерзавец! Сатир!.. Как теперь быть?! Какому богу молиться? И Со почти бессознательно начал призывать в мыслях То чудесное Божество, Которое выдернуло его из беспросветной тоски и скорби и подарило шанс на счастье. 

Проснувшаяся Ха Джин удивленно смотрела заспанными глазами на лихорадочно грызущего ногти, бледного в тусклом свете дежурных ламп, и несчастного императора Кванджона. Протянула руку и подергала его за полуразвалившийся сантху на макушке. Он вздрогнул и сфокусировал на ней безумный взгляд.

-Су-я! С тобой все хорошо?

Джин моргнула. Давно он ее так не называл… И вообще – что это с ним?

-А с тобой? – спросила она в свою очередь. – Я заснула, кажется… Съемки давно закончились?

Ван Со порывисто обнял ее и прижал к себе со всей нежностью, на какую только был способен:

-Су-я… Только не вздумай опять меня оставить! Я не отпущу тебя, слышишь? Не смей меня снова бросить, моя Су…

Джин сидела и терпеливо ждала, когда припадок закончится. Иначе она никак не могла охарактеризовать его поведение. А Со, кажется, заплакал… Ох, ну что же за мужик такой? То бошки сносит направо-налево, то ревет белугой… Она обратилась к нему, стараясь говорить очень спокойно:

-Ли Со, не плачь. Со мной все нормально, чего ты испугался?

Со чуть отстранился, взяв ее за плечи:

-Точно все хорошо? Ты здорова? У тебя нет никаких… этих… па… пла… патологий?

-У меня - нет, - пролепетала изрядно обалдевшая Джин и добавила потише: - А вот за тебя не поручусь…

-Правда? – он шмыгнул носом и немного расслабился. Ха Джин выпуталась из объятий и поднялась на ноги. Покачала головой, глядя на лохматого заплаканного парня в историческом костюме императора Корё и улыбнулась:

-Ты сейчас реально похож на призрак самого себя! Кто тебя так напугал? 

Со тоже встал. Отряхнулся, кое-как запихнул выпавшие пряди в скособоченный сантхугван, вытер слезы и испытующе посмотрел Джин в глаза. Она поежилась – он был очень-очень серьезным. 

-Скажи мне правду, Су-я, ты ждешь ребенка? – выпалил Ван Со и замер в ожидании новостей. 

Короткие темные брови Ха Джин уползли так высоко, что почти слились с прической. Она открыла рот, но не смогла ничего сказать, только жадно ловила воздух. А когда девушка кое-как справилась с собой, она схватила забытую кем-то из персонала зеленую рубашку, скрутила ее и огрела своего императора по доступной части анатомии:

-Как ты додумался до такого?! Сам? Или подсказал кто?

-Но ведь это же вероятно? Разве нет? – пробормотал бедолага-муж, поймав окончательно сползший с головы сантхугван и покорно принимая новые удары тряпичного жгута.

-Да ничего подобного! – выкрикнула Джин, размышляя про себя, что утверждать этого она все-таки не может. Сумасшедшая американская свадьба вполне способна аукнуться таким вот образом… Но… Вот только этого ей сейчас и не хватает! Дебют на носу, затем премьера, затем… А что, если правда? Тогда никаких «затем» уже не будет… Надо где-нибудь найти тест, чтобы точно знать, какие строить планы… 

-Ты уверена? – тем временем допытывался Со. А Джин вдруг представила, что ее ждет, если он все же прав… Да этот ненормальный ее в клетку посадит! Со всеми удобствами! Начнет пылинки сдувать и запретит что-либо делать самостоятельно… Ну уж нет. 

-Если ты не перестанешь так себя вести, я тебе не скажу, даже если на самом деле забеременею, - сердито произнесла Ха Джин и уперла палец ему в лоб. – Чего ты переполошился? Если что, беременность - не болезнь.

-Но… - Со взял ее руку в свои и опустил глаза. – Тогда, в прошлом… Ты же… после того, как…

Его голос предательски задрожал. И с Джин мигом слетела вся строгость. Да, Ван Со очень сильный и стрессоустойчивый, но… Именно благодаря этим качествам, он сейчас так напуган и уязвим. Он несколько долгих лет жил без нее, оплакивая и скорбя каждый день. Со ничего не забывал, его сознание выдержало массированную атаку безумного горя и чувства вины… В отличие от нее. Джин дважды его забыла, не в силах так жить. А он жил. И странно ли, что теперь он все время боится вновь ее потерять? 

Девушка улыбнулась и погладила его по растрепанной голове. Волки не поддаются дрессировке, но зато они любят. Любят один раз в жизни, отдавая этой любви всех себя, весь нерастраченный пыл необузданной волчьей души... Зачем же она опять его обижает? Разве мало он страдал из-за нее?

-Глупый Со… - Джин ласково обняла своего ручного волка и прижалась щекой к его плечу. – Здесь не Корё. Здесь все иначе. И все у нас с тобой будет хорошо…

Они постояли так несколько минут, просто наслаждаясь теплом друг друга, пока вдруг, не сговариваясь, начали озираться по сторонам. И думали наши «лунатики» об одном и том же: хоть это место и не является тем самымДворцом Полной Луны, но… Здесь и сейчас – это именно он, зловещий Манвольдэ, земля которого пропитана кровью до самой магмы. Хранящий память о братоубийственных смутах, о смерти тех, кого любили Со и Су, населенный призраками невинно убиенных слуг и служанок, казненных вместо слишком высокопоставленных преступников… 

А также, здесь жили и крошечные пушистые комочки счастья, маленькие солнечные зайчики, согревающие душу и освещающие дальнейший путь. 

-Мы опять здесь… - прошептала Ха Джин. – Когда-нибудь нас поймают…

-И что? – пожал плечами Ли Со. – Мы же не вандалы какие-нибудь… Мы просто проникаемся атмосферой… 

Джин слабо улыбнулась и провела рукой по ближайшей колонне. 

-Кажется, мне будет очень грустно отсюда уезжать… Могла ли я раньше представить себе такое? 

Вдруг девушка насторожилась, прижав палец к губам:

-Тс-с-с… Ты слышал?..

-Что? – навострил уши Со. 

-Тихо… - Джин сделала пару осторожных шагов в сторону темной анфилады. – Кажется, чей-то голос…

-Наверное, это призрак генерала Ондаля! – беззвучно рассмеялся император. – Мы нагло вторглись на его территорию!

-Думаешь? – Джин склонила голову набок. – Мне кажется, он нам завидует… Наверное, они с принцессой Пхенгян не такие красивые, как мы с тобой… Ведь ты сегодня и правда похож на привидение… Дикое, но симпатичное.

-Ты не боишься привидений?

-Да ща-аз! – вздернула нос девушка. – Это они должны бояться меня! Я, как призрак, старше. А еще у меня есть ты. Пошли проверим, кто там завелся? 

И, взяв Со за руку, она потянула его вглубь коридора. 

Но никаких подозрительных звуков больше не было, и они просто шли рядом в таинственной полумгле ночного дворца. Наверное, ничего бы и не случилось, не приди Ван Со в голову мысль посмотреть на время. Он извлек из складок одежды свой неразлучный хэнди и включил дисплей… Голубоватый свет упал на его лицо, и пустой коридор вдруг огласил чей-то оглушительный ор. Со мигом отступил в тень, втолкнул Джин в первую попавшуюся дверь и сам юркнул следом. Он узнал этот голос…

-Что… что там?.. – услышал он испуганный шепот Ха Джин и увлек ее подальше от дверей. Они пробежали через все помещение, запрыгнули на большую кровать, стоящую на возвышении, и опустили балдахин. 

-Там наши идиоты-трюкачи… На полу, среди пустых бутылок… - одними губами ответил Со. – Наверное, расслаблялись после работы в холодке. Вот и расслабились… Черт, как нехорошо получилось… 

-Ан Мин Дже со товарищи? – понимающе хмыкнула Джин. – Прекрасно… Айгу-у, какая хитрая белочка! Явилась призраком их любимого Волка… Как думаешь, они там в обморок не свалились?

-Не знаю насчет обморока, но вот в том, что мне теперь вообще прохода не дадут, не сомневаюсь…

Джин вздохнула и осмотрелась. Только сейчас до нее дошло, что в этой комнате снимали сцены последних минут жизни императора Тэджо. И они сейчас сидят не где-нибудь, а на смертном ложе батюшки-царя… Не самое приятное место, но девушка знала, что окно этой комнаты выходит в сад. А его ставни легко открываются.

-Давай удирать, пока наши охотники за привидениями не дошурупили сюда влезть… - прошептала она, осторожно встала и приблизилась к оконному проему. И как раз в этот момент дверь отворилась…

…Непонятно было, о чем именно подумали три пьяных каскадера, стоя у порога и наблюдая удивительную картину: легкую завесу, за которой скрывалось императорское смертное ложе, плавно шевелил небольшой сквозняк, влетевший в полуоткрытое окно, на чьем светлом фоне застыл стройный девичий силуэт. А над самим ложем, скрываемый тонкой тканью балдахина, медленно поднялся еще один силуэт, и на троих приятелей повеяло могильным холодом… Сильный порыв ветра всколыхнул завесу. Неверные отсветы, проникающие с улицы, выхватили из мрака змеящихся золотых драконов, вышитых на темных одеждах широкоплечего мужчины с длинными, падающими на плечи волосами. Мужчина вскинул голову, и этого хватило, чтобы собутыльники, отпихивая друг друга локтями, начали ломиться наружу…

А наутро стало известно, что во дворце водятся настоящие призраки. Только нет ясности: то ли это генерал с принцессой, то ли – растревоженные души Великого Кванджона и его Небесной Девы явились нечестивцам, то и дело поминающим всуе их имена…

С тех пор каскадеры замолчали. А их резко поумневший за одну ночь начальник даже осмелился робко попросить загадочного актера-воина преподать ему несколько уроков легендарного даньцзянь…