Онлайн чтение книги Король и Шут The King and the Clown
Два маньяка и один волк.

Сеул. Наши дни.

Любовь – это весна. Когда любовь приходит в сердце человека, оно освобождается от погружения в суету и серость будней, мир вокруг расцветает яркими красками, энергия бьет фонтаном, глаза сияют и озаряют привычную рутину светом жизни. А там, куда приходит свет, уже нет места тьме. К свету тянутся растения, на него летит мошкара, свет звезд указывает путь кораблям в ночи, свет солнца дарит радость всему живому, лунный свет вдохновляет поэтов и художников… Неудивительно, что влюбленные люди становятся заметными в толпе, как белоснежные чайки на мрачном фоне грозовых туч… 

Вот и Ха Джин в последнее время превратилась в этакий оазис посреди пустыни. Она не просто расцвела, она преисполнилась рвения к работе, записалась на дополнительные курсы по искусству художественного грима, ведь она была визажистом, а не гримером, и не знакомилась близко со многими особенностями этой профессии. Но, ввиду предстоящих съемок, Го не хотела ударить в грязь лицом перед командой сериала. Ведь она теперь тоже в нее входит!

Случилось чудо. Упертый баран… то есть, Волк, Джун Ки все-таки подписал контракт на главную роль в «Алых сердцах»! Неизвестно, каким ветром на него подуло, на каком полюсе сдох медведь или пингвин, но строптивый актер внезапно перестал сопротивляться и согласился сыграть молодого Кванджона. А помимо этого, он признался, что к нему понемногу возвращается память…

Память-то возвращается, но пока нет никаких намеков на прошлую забытую любовь. Его отношение к Ха Джин не изменилось. Он по-прежнему смотрел на нее, как на величайшую драгоценность во Вселенной. И от этого ей хотелось петь, танцевать и стоять на ушах. Ведь никакой девушки у него нет совершенно точно! 

Они много времени проводили вместе, разговаривали, смеялись, Ли даже позволял ей, как начинающему гримеру, ставить на себе опыты. Чем нахалка беззастенчиво пользовалась, превращая его то в дряхлого старика, то в юную девушку. Суровый Волк стоически терпел эти издевательства, иногда казалось, что он сам получает от этого удовольствие. Впрочем, такое случалось нечасто, но уж, когда случалось, на представление сбегалось посмотреть все агентство. Вплоть до генерального директора, господина Ким Чон До. 

Однажды он пригласил актера в свой офис для конфиденциальной беседы. Начал издалека, как-то мямля и тушуясь под вопросительным взглядом Волка:

-Видите ли, Джун Ки-ши, я, конечно, понимаю, вы мужчина… Я тоже мужчина, поэтому могу вас понять… Но, поймите, фанаты могут не понять, если узнают… А фанаты – это наше все, сами понимаете…

Ван Со слушал лепет генерального и молчал. Просто молчал и все. Зато начальник места себе не находил, не зная, как сказать этому странному и - чего греха таить - страшноватому парню, то, что запланировал. А Со действительно, прекрасно все понимал, но не издавал ни звука, внимательно наблюдая, как главный мнется и елозит, то и дело вытирая носовым платком вспотевшие ладони. Ван Со – истинный Волк – знал, что вспотели у него не только ладони. И продолжал свою пытку молчанием. 

В итоге, помучив директора еще минут пять, он легко поднялся из массивного кожаного кресла и спокойно посоветовал:

-Уважаемый Ким Чон До-сонбэ, примите душ. По возможности, шарко. А после мы с вами возобновим этот разговор.

Со вышел из кабинета, еле сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью. Этот гриб еще будет ему указывать, как себя вести с Су… то есть, Джин! А фанаты – что фанаты… Стерпится-слюбится. Главное, чтобы все происходило медленно, постепенно, без шока. В том числе, и для Ха Джин. Кажется, он ей уже нравится… Но так ли это? Со хорошо помнил, как она когда-то советовала ему не путать дружбу с любовью. А он сам не прочь бы получить два-в-одном. Только в таком деле спешить нельзя. 

Ли Джун Ки, милый, веселый, обаятельный парень, исчез в туманных завихрениях времени-пространства. Теперь он, Ван Со, живет его жизнью, но не в силах стать им. Для него не столь важно попасть на вершину мира, он был там, и мог с уверенностью заявить, что на этой вожделенной вершине нет ничего, кроме одиночества и горя от потерь. Он не собирается ради блестящей карьеры жертвовать близкими людьми. Наоборот - готов пожертвовать карьерой ради них. Но, опять же, важно сохранять баланс, не допустить, чтобы вопрос встал ребром. Поэтому он будет стараться обходить острые углы, он будет тщательно соблюдать правила игры, он заставит мир поверить, что Ли Джун Ки, несмотря на то, что стал другим, не стал хуже. И миру придется смириться с тем, что мальчик вырос. 

А Го Ха Джин… Эта девчонка… Впрочем, давно уже не девчонка, готова дружить со всем белым светом! Она всегда была такой. Со не то, чтобы против, но… Он станет для нее САМЫМ ЛУЧШИМ ДРУГОМ. Сначала. А потом – кто знает?..

Джин не подозревала о том, что кое-кто разработал аж целую военную стратегию по захвату ее сердца в пожизненный плен. Просто этот «кое-кто» с каждым днем занимал в ее мыслях все больше места. И, когда она думала о нем, ее глаза блестели, движения становились особенно ловки и грациозны, голос звенел, а на губах то и дело появлялась улыбка, делая ее по-настоящему прекрасной. И это замечали не только коллеги по работе.

В агентство Джин обычно ездила на машине. Водителем она была опытным, даже могла, если что, самостоятельно устранить мелкие неполадки. 

Но эту неполадку Джин не была в состоянии устранить. Замена пробитого колеса требовала мужских рук. 

Как назло, в этот утренний час на кривой узкой улочке не было ни души. Го позвонила в соответствующую службу, но там ей ответили, что помощи придется подождать. А ждать было решительно некогда – на сегодня запланирована первая читка сценария «Алых сердец». А также, первая пробная сцена. 

Девушка прикинула, что такси вызывать – тоже не вариант, пока оно сюда доедет, она пешком до Пусана дойти успеет. Единственный выход: метро. Но, чтобы добраться до ближайшей станции, надо пройти сквозь огромный неухоженный парк, о котором последнее время ходили дурные слухи. В парке завелся маньяк-эксгибиционист. Видели его там редко, но метко: местные женщины рассказывали, что девочка-подросток, случайно нарвавшаяся на урода, даже получила психологическую травму и теперь не может говорить. Джин и Се И тогда еще хохотали, пытаясь предположить, что же такого страшного там увидела девчонка, от чего воспоследовала потеря речи? 

И вот сейчас Бог, наверное, решил наказать Ха Джин за тот непристойный смех и душевную черствость: у нее нет иного выхода, кроме как бежать к метро через это зловещее место и, возможно, лично получить исчерпывающий ответ на все те предположения.

Делать нечего. Го позвонила в службу эвакуатора, ежась, подняла повыше воротник легкого плащика и быстро зашагала к парку. 

Миновав уже две трети пути, и почти перестав нервничать, девушка вдруг зацепила боковым зрением странное сооружение, скрытое в кустах. Она повернула голову и остолбенела от ужаса: там находилось нечто, сильно напоминающее жертвенный алтарь, окруженный небольшими камнями-дольменами, а поблизости был построен шалаш, рядом с которым Джин разглядела валяющийся рюкзак и еще какое-то барахло. Маньяк свил себе гнездо! Господи, спаси и сохрани!

Ха Джин припустила бегом, подальше от этого кошмарного места. Но острые каблучки не давали ей набрать скорость, цепляя на себя листья и увязая в земле. Все мысли девушки были сосредоточены именно на желании побыстрее выбраться из парка, усилия направлены сюда же, поэтому, когда впереди вдруг возникла долговязая фигура и широко распахнула плащ, она лишь мазнула по ней хмурыми глазами и пробежала мимо. А оказавшись уже на противоположной оконечности парка, Джин вдруг сообразила, что только что случилось. И начала хохотать. 

Она ржала всю дорогу до метро, ржала в метро, не обращая ни малейшего внимания на недоуменные косые взгляды пассажиров, пока не услышала рядом знакомый голос:

-Го… Ха Джин?

Го подняла голову и увидела его. Кан Му Ёля, своего бывшего парня. Она не встречала его уже больше двух лет даже случайно, а сейчас вдруг наткнулась. И где? В подземке, среди бесчисленного множества людей. 

-Это и правда ты! – Му Ёль улыбнулся во все зубы и окинул ее восторженным взглядом. – Прекрасно выглядишь! Просто потрясающе. Давненько не виделись.

-Да-а… - Джин тоже улыбнулась в ответ. Когда-то он заставил ее испытать сумасшедшую боль, даже возжелать смерти, но теперь… Ничего не осталось. Ни боли, ни даже обиды. 

Ободренный ее улыбкой, экс-бойфренд начал оживленно болтать обо всем на свете, сально блестя глазами, и норовя при каждом покачивании вагона прижаться к ней какой-либо частью тела. Джин мысленно закатила глаза: что за день сегодня такой? Одни маньяки… Сил никаких нет. Ей снова стало смешно. Она смотрела на этого человека и искренне удивлялась – что она когда-то в нем нашла? Почему остановила выбор именно на нем? Неужели в ее жизни все было настолько безнадежно? Ведь в нем нет ничего действительно примечательного. Самое верное определение ему – средний. Средний рост, средняя внешность, средний ум, средний класс… Два с плюсом по пятибалльной шкале. 

Или же, она просто зажралась?..

Ну, а что? Есть с чего! Сначала – загадочный герой из ее полузабытого вещего сна – темный рыцарь Ван Со. Затем – еще более загадочный сумеречный эльф Джун Ки – реальное воплощение этого сна. Один из них – Император. Второй – звезда Азии. И оба смотрят на нее одинаковым взглядом: так, словно во всем мире больше никого нет. Ну и как тут не зажраться?

А это что? Недоразумение сплошное. Джин даже стало неловко за себя – как она могла влюбиться в абсолютно никакого парня? Так, надо его спровадить, а то они уже почти подошли к агентству – Му Ёль неотвязно шел за ней, продолжая свой нелепый рассказ, а погруженная в свои мысли Го даже не улавливала смысла его слов. 

-Прости, - она остановилась и подняла голову, глядя ему в лицо. – Мне уже пора идти, иначе опоздаю на работу. Рада была поболтать с тобой, но, сам понимаешь…

Му Ёль обвел глазами ультрасовременное офисное здание, в котором располагалось агентство NA. Улыбнулся кривовато:

-Ты тут работаешь? Я вообще-то слышал, что ты здорово поднялась по карьерной лестнице и теперь состоишь в команде известного актера. Ну и как? Нравится тебе? Платят хорошо? Не скупердяйствует твой звездун? Говорят, что популярные актеры - все самовлюбленные нарциссы, к стаффу относятся, как к прислуге, обычных людей ни во что не ставят, правда это? 

Ха Джин поморщилась, но заставила себя ответить нейтрально:

-Актеры тоже обычные люди, и характеры у них разные. Но пахать им приходится втрое больше, чем стаффу, они заслуживают, как минимум, уважения. Ладно, Му Ёль, я пойду…

-Постой! – Кан взял ее за запястье. – У тебя номер телефона не изменился? Можно тебе как-нибудь позвонить? Посидим, выпьем, вспомним веселые деньки… Ты мне о работе своей побольше расскажешь – интересно, как…

Он не договорил, вдруг замерев с открытым ртом. Джин в тот же миг почувствовала, как железная рука обвила ее талию и властно оттянула от Му Ёля, все еще державшего ее ладонь в своих. А холодный, лишенный всякого выражения голос Ли Джун Ки произнес над головой:

-Любезный, эта девушка – мой человек. Вы нас задерживаете.

И Ли потащил ее за собой, стремительно шагая к дверям. 

Ха Джин как-то внезапно ослабела. В горле пересохло, а в мозгу стучали только что услышанные слова: «…мой человек… мой человек… мой человек…» Она еле успевала переставлять ноги, так быстро он ее тащил, и совершенно не понимала, что происходит. Плотная стена в голове Джин, скрывающая подробности коматозного сна, уже и прежде давала трещины, пропуская кое-какие воспоминания, а теперь эта стена и вовсе заходила ходуном, грозя вот-вот обрушиться. Ли Джун Ки – Ван Со, Ван Со – Ли Джун Ки, эти два образа неумолимо сливались в один. Сон переходил в явь… Да и сон ли это был?!

-Подготовься пока, мы сейчас зачитаем первый эпизод, а потом сразу отснимем пару сцен в костюмах, - сказал Джун, приведя ее в мужскую гримерную. Нахмурил брови, увидев замешательство на лице Го. – Все нормально? Этот придурок не обидел тебя?

-Нет, - вяло ответила Джин. – Просто показалось…

-Показалось, что обидел? – не понял актер.

-Показалось, что вы - это не вы, а… другой человек…

-Вот как… - острый прицельный взгляд просканировал девушку, заставив вздрогнуть, но почти тотчас темные глаза засветились юмором, а на лице вспыхнула улыбка. – Как обидно… Все кругом твердят, что у меня яркая индивидуальность, я не похож ни на кого, и на меня никто не может быть похожим. Ты только что ранила мое самолюбие!

-Заживет ваше самолюбие… Идите уже, - Джин срочно требовалось остаться одной и собрать в кучу растревоженный разум. Но Джун Ки наклонился, заглянул ей в глаза и с нажимом произнес:

-Эй, Го Ха Джин, меня нельзя обижать! Знаешь, как я страшен в гневе? У-y-y… Поэтому никогда меня ни с кем не сравнивай! Я – Ли Джун Ки! Ли Джун Ки я, поняла?

Он слегка растрепал ей волосы и это, как ни странно, помогло Го собраться. Она оттолкнула его руку и заявила:

-А я не люблю, когда посторонние мужчины трогают меня руками! Могу и в лоб дать!

-Это я знаю, - покивал Ли и тут же с подхалимским видом придвинулся еще ближе. – Но, Джин, разве ж я посторонний? Я – твой шеф! А тот хмырь на улице, кто такой? Почему ты ему в лоб не дала?

-Вы помешали!

-Помешал? Я?

-Многоуважаемый шеф, знаете, что?

-Что?

-Подите прочь.

-Понял, - актер повесил нос и, бормоча вполголоса, что его здесь ни в грош не ставят и вообще, жизнь – боль, побрел к выходу.

Нет, подумалось Ха Джин, чудес не бывает. Она еще может поверить в вещий сон, или в забавную игру генетики, которую обычно именуют реинкарнацией, но переселение душ – это абсолютная фантастика.

А Со отошел от гримерки шагов на десять и шумно выдохнул. Бастионы ее памяти на удивление прочны. Балагур и шебутной чудило Ли Джун Ки никак не ассоциируется у Ха Джин с мрачноватым образом Кванджона. Окей. Ван Со осмотрелся по сторонам и, убедившись, что его никто не видит, сделал несколько недавно выученных танцевальных па. Вроде, получается. Надо почаще танцевать и прикалываться, и поменьше размышлять о смысле жизни и судьбах народов. 

Словом, когда Ван Со летящей походкой вошел в зал, на его губах цвела беспечная улыбка. Однако, она бесследно исчезла, стоило ему взять в руки распечатку сценария.

-Что это?! – буквально выкрикнул Со, прочитав первый абзац. Боевой настрой как ветром сдуло, в душе воцарился хаос, а бешеный взгляд скальпелем препарировал испуганную сценаристку. Она поспешно подбежала, забрала у него тетрадь и, посмотрев на содержание, пояснила дрожащим голосом:

-Это история современной девушки, которая во время солнечного затмения оказалась перенесенной в эпоху Корё, в тело молоденькой аристократки… Элемент фантастики, но в целом, реальные факты не искажены…

Со откупорил бутылку минералки, ополовинил ее одним глотком, а остальное вылил себе на голову. Встретился глазами со своим менеджером. Ли Сан Хен поежился и подошел, неосознанно сгибаясь в подобострастном поклоне:

-Что-то не так?

-Что это за сценарий? Мне давали читать совсем другой!

-О-о… - менеджер почесал затылок. – Наверное, я перепутал… Дело в том, что есть две версии сценария. Первая простая, вторая – с фантастическими вставками. Она появилась позже. Некая блоггерша выложила в сеть небольшую фантастическую повесть, мы подумали, что такая история будет более захватывающей, и истина не пострадает. Инвесторы согласились, выкупили права и утвердили новый сценарий. А вы по ошибке прочитали первый… 

-По ошибке… - в тихом голосе Ван Со не прозвучало ни одной истерической ноты, только вот от его взгляда мороз продрал по коже всех, кто под него попал. – И чья же это ошибка?

Ли Сан Хен начал паниковать:

-Видимо, моя… Прости…те… Но ведь этот вариант реально лучше! И с китайской версией сходства больше, что совпадает с желанием инвесторов! В самом деле, господин Ли…

Со оставил его демарш без ответа и посмотрел на главного продюсера:

-Я еще могу отказаться от участия?

Тот отрицательно покачал головой:

-Боюсь, что нет. Контракт подписан, если его разорвать, агентство обанкротится. Слишком большая ответственность…

Король замолчал. Тупик. Какое бы решение он не принял, Су почти наверняка пострадает. Но в первом случае риск все-таки меньше. Учитывая ее феноменальную забывчивость…

…И все же... Когда его нарядили в костюм четвертого принца, Ван Со содрогнулся. ЭТО БЫЛ ОН. Не хватало лишь шрама. Но этим должна будет заняться Хэ Су… то есть, Го Ха Джин, которая уже ждет его. Вот она, стоит за открытой дверью, смотрит в зеркало и видит его отражение. Её глаза широко распахнуты, щеки бледны, руки стиснуты перед грудью. Со застонал про себя, молясь и взывая к Небесам о чуде. Сейчас его просто невозможно не узнать…