Онлайн чтение книги Король и Шут The King and the Clown
"Возлюби врага своего..." Практическое пособие.

Корё. 959 г.н.э. Храм Анхва.

      Храм Анхва располагался в горах, недалеко от поместья 8-го принца. Его Величество, скрывая себя под маской в поллица, полностью доверил свою жизнь и безопасность генералу и горстке людей, которые, в свою очередь, тоже были опытными воинами. Чи Мон был вынужден остаться дома - надо же кому-то разгребать письма и вести государственные дела. Малышка Се Уль хотела напросится с ними, но отец разъяснил, что это не увеселительная прогулка, и наотрез отказал. Поэтому девочка, чтобы хоть как-то себя развлечь, всячески приставала к занятому астроному, расспрашивая о жизни во дворце. Ох, если бы он только знал, как эти рассказы отразятся на ее желании, держал бы язык за зубами!

Бэк А всю дорогу нервничал и не верил, что это происходит с ним, до тех пор, пока не увидел свое будущее счастье в паланкине. Внутри смешалась гамма чувств: от страха до сносящего крышу ощущения окрыленности. Теперь его раненое сердце сможет забиться во всю силу: и за себя, и за Мен Хи, и за У Хи… которую ему так напоминала Бок Сун. 

- Дядя А, только не смейте обижать мою сестру! – раздался мальчишеский звонкий голос. Он принадлежал Ван Мину, младшему сыну Ван Ука. 

- Не волнуйся, ее никто не обидит – успокоил его жених и потрепал по макушке. - А ты очень смелый, когда вырастешь будешь служить императору?

- Когда я вырасту, сам стану императором, каким должен был быть мой папа! Поэтому это не предупреждение, а угроза. Бок Сун - моя сестра, и если узнаю, что ей у вас плохо, приду и заберу ее! – выкрикнул малый, даже не подозревая, что в свите будущего мужа сестры находился, собственной персоной, Император Кванджон, у которого данные слова вызвали приступ смеха. 

-Ничего смешного! Если скрываете свое лицо, этому может быть одна причина – уродство! Я бы не смеялся на вашем месте.

Генерал Чжон уже начал бить тревогу, император оскорблён, и задето так неосторожно его самое больное место. Но Со жестом руки остановил брата, слез с лошади и без всякой злобы сказал:

- Ты еще слишком мал, чтобы делать выводы и бросаться такими словами. Будешь так продолжать дальше, наживешь себе врагов. А если будешь смотреть не глазами, а сердцем - сможешь обрести друзей. Быть императором не так весело, как ты представляешь. Но если ты постараешься - все может быть, - улыбался Джун Ки, сам не понимая, зачем все это говорит. Мин смотрел на него, открыв рот, не моргая. - Порой все, что видим - лишь оболочка, и только мы сами её можем наполнить. Так что, пока ты мал, наполняй себя светом, а все остальное и так со временем впитается и станет неотъемлемой частью тебя.

После такого урока у Ван Чжона и Бэк А рассеялись все сомнения: перед ними действительно был великий мудрый Император, а не просто брат-принц, когда-то обделенный материнской любовью. Сын Ван Ука был очень похож на своего отца: несмотря на шестилетний возраст, в нем чувствовался острый ум, а в глазах уже был виден огонек жажды власти. 8-ой принц не был плохим, просто его заразили гнилью, которая разъела его изнутри и погубила. Генерал был рад словам Со, возможно, они помогут этому ребенку отличить в будущем хорошее от плохого, и это зерно сможет дать добрые плоды. 

Процессия отправилась дальше, и никто из них больше не смотрел на обитателей дома, оставшегося позади. Кроме Бок Сун, облаченной в красно-желтый брачный ханбок. Она печальными глазами провожала свой родной дом и совсем не знала, чего ожидать от новой жизни, которую ей подарит дядя, теперь уже муж.

      Двухъярусный храм возвышался в горах. К его подножию вела узкая пологая каменная дорожка, так что людям пришлось спешиться с лошадей. Ли Джун Ки был католиком, но все равно за свою жизнь не раз побывал в буддистских храмах. Этот не сильно от них отличался, разве что, верой людей - здесь верующих было намного больше. В эпоху Корё еще не стартовал научно-технический прогресс, а религия ставила все непонятные вещи на свои места, поэтому была неотъемлемой частью того времени. 

После совершения брачного обряда, актер решил немного осмотреться и вошел в длинный разветвленный коридор с выступами, на которых возвышались золотые статуи Будды. Мысленно он попросил прощения за кощунство, ведь Джуня испытывал лишь интерес туриста, неплохо знакомого с историей, но никак не ощущал святости этого места. За ним, тенью, отставая примерно на десять шагов, следовал Чжон, сейчас он исполнял роль телохранителя его величества. 

В этом храме было довольно много потайных комнат, и, видимо, в одну из них вела неприметная дверь, которую позабыли закрыть. Наш любопытный император услышал голоса, и яро желая увидеть перед собой настоящих монахов, прибавил шаг и вошел в помещение. Но там находились вовсе не служители храма, а... она. Та, кто желала его смерти. 

Императрица стояла на коленях у алтаря и, кажется, совершала молитву, рядом с ней был и сын. Сейчас она не выглядела бездушной, кровожадной и холодной царицей, Джун Ки видел в ней женщину, которая молила о счастье. Вдруг он почувствовал движение за своей спиной – это был Ван Чжон. Генерал уже натянул тетиву и целился в беззащитную жертву. Возможно, это и была прекрасная возможность разделаться со своим врагом, но Ли не мог позволить ни в чем не повинному ребенку увидеть гибель родной матери. Такое убийство породит лишь ненависть и жажду мести. 

Дальше все происходило слишком быстро, Ли не успевал ему помешать, и всего на секунду стрела опередила его попытку оттолкнуть брата. Актер почувствовал себя, словно в замедленной съемке. Он собирался поймать стрелу на лету, но удача была не на его стороне. Острая боль пронзила плечо и отдалась по всему телу. Глаза начало заволакивать дымкой, а в ушах противно зашумело. Но это длилось всего одно мгновение. Ён Хва, повернувшись, лишь успела вскрикнуть, как вдруг к её ногам упал мужчина в черной маске в пол-лица. 

На крик начали сбегаться люди: монахи и замаскированные люди императора. 

Джун рефлекторно схватился за плечо, рывком вскочил на ноги и метнулся прочь, сшибая с ног своего шокированного происходящим генерала. Тело само несло его, и казалось, что он уже не чувствует боли. То ли он действовал в состоянии аффекта, то ли предыдущий хозяин тела не раз испытывал подобное, но Ли совершил фатальную ошибку. Всего на секунду он взглянул на рану, но этого вполне хватило, чтобы потерять сознание: стрела прошила плечо насквозь и продолжала находится в нем. Это был не муляж и не грим, а кусок острого металла, застрявший в живой плоти - его плоти! Не дающий хлынуть потокам крови, которая спешила на регенерацию. Джун Ки испытал ужас от увиденного, у него закружилась голова, перед глазами все поплыло, и подкосились ноги. Актер обернулся в надежде на помощь, но рядом никого не было, видимо, он бежал слишком быстро. Завернув в очередной пустой проем, Джун Ки присел на пол, опираясь о стену спиной. Его прошиб озноб, а по лбу катились капельки холодного пота. Раненому нужен был срочно врач, но сможет ли его кто-нибудь найти в этом лабиринте? 

      Ён Хва не видела лица своего спасителя и даже не могла предположить, кто это мог быть. Но она видела Чжона, который пустил стрелу, а значит, Ван Со был здесь. Они нашли ее и теперь хотели наказать за все ее преступления. Страх окутал ее мысли, и, сильно сжимая руку сына, она передала его толстому монаху, зная, что Его Высочеству они ничего не сделают. А сама побежала вслед за человеком в маске. Видимо, он хорошо ориентировался здесь, раз знал тайные проходы. Голоса людей императора все еще были слышны, но Даэмок прекрасно знала, что служители храма не выдадут ее, главное - успеть надежно скрыться. Она видела, как мужчина в черном замедлил шаг и исчез за поворотом. Чувствуя, что это конечная точка, Ён Хва перевела дыхание и только сейчас заметила, что он оставлял за собой капли крови. Оторвав край белой юбки, она вернулась немного назад и собрала кровь тканью, надеясь, что это поможет спутать след. Когда она вернулась к раненому человеку, тот был без сознания. 

«Кто это может быть? Неужели у императора есть еще противники? Может, это кто-то из подданных моей семьи? Нет, навряд ли, после того, как я отказалась от Ука, они бы не стали меня поддерживать. Убийцы? Нет, они никогда не жертвуют собой ради заказчика. Так кто же он - этот безумец?»

Императрица рассматривала лежащего мужчину, он ей напоминал кого-то, она точно знала его. Его тело лихорадочно вздрагивало, а на полу рядом образовалась лужа крови. Ён Хва хотела помочь ему, и потянула за край стрелы. Почувствовав адскую боль, Джун Ки пришел в себя, вскрикнул и вжался плотнее в стену. 

- Ты все еще хочешь меня убить, - из последних сил выдавил он. - Если сейчас вытащить стрелу, я точно умру от потери крови и болевого шока.

Этот голос, она точно знала, но это невозможно – Ван Со никогда бы не бросился спасать ее. Глаз спасителя она не видела, их скрывали длинные, выбившиеся из прически волосы, а остальная часть лица была под маской. Рассеять все сомнения можно было только одним способом. Ён Хва приблизилась к мужчине, который тяжело дышал и изо всех сил пытался от нее отстраниться. Напряженной рукой она сорвала черную ткань и едва не закричала от непонимания ситуации, в которую ее поставила судьба. Это был Кванджон, но почему, почему он не дал ее убить?! Даэмок, все еще не веря своим глазам, качая головой, попятилась от объекта своей обиды и ненависти, благодаря которому осталась жива. В голове эти два противоречия создавали хаос, разрывая на части ее существо.

- Если оставишь меня здесь и никого не приведешь, я точно умру, но думаю ты не сможешь после этого жить долго и счастливо. Поэтому, может, хотя бы на время заключим мир? – Ли из последних сил пытался спасти себя. Слова давались с трудом, но он крепко цеплялся за единственную возможность выжить. - Я спас тебя, ты спасаешь меня, как тебе такой договор?

Ён Хва колебалась: да, если она его вот так бросит, наконец исполнится ее мечта, то, ради чего она жила последние годы, но если он спас ее, не значит ли это, что он не собирается от нее избавляться? Она нужна ему? Но зачем? Чтобы ее клан поддерживал его власть? В этом не было смысла, император может заключить сколько угодно браков с этой целью. Тогда почему, почему он сделал это?

- Чем я могу тебе помочь? – неожиданно спросила она и с сожалением в глазах еще раз осмотрела рану.

- Вас что, не учили оказанию первой помощи? – даже в такое время, Джуня смог заставить себя смеяться, он был безгранично рад, что она согласилась пойти навстречу. - Надо пережать кровеносные сосуды, можешь туго перевязать плечо чуть выше стрелы?

Ён Хва присела рядом и, точно следуя указаниям брата, затянула руку еще одной полоской от юбки. Первый виток он просил стянуть, как можно сильнее, остальные слабее, но это не уменьшало всей доставляемой боли.

- Эх, сейчас бы хоть пару кубиков морфина, никогда бы не подумал, что такую боль возможно терпеть, - шипел он, стискивая зубы.

- О чем ты? – удивленно спросила Императрица.

- Мне нужна госпитализация, вот о чем. Рентген, нормальный наркоз и хороший антисептик...- Джун Ки запнулся, кажется, он забыл, что не дома, хотя ему сейчас было на все наплевать. Лишь бы не сдохнуть прямо здесь. - Но этого ведь еще не придумали.

- Что ты только что сказал? - Ён Хва с опаской и подозрением смотрела на брата, который вновь казался ей совсем другим человеком.

- Говорю, что больно, что тут непонятного? Попробуй сломать кончик и хвост стрелы, мне нужно держать руку согнутой, - актер сжал кулаки и пытался стойко терпеть, но сил бороться не оставалось, и он чувствовал, что от потери крови опять проваливается в темноту.

Девушка сделала, как он говорил, только центральная часть стрелы по-прежнему находилось внутри, но сил держать локоть согнутым у него уже не было. Тогда она сама согнула его руку, и зажала изо всех сил. 

- Странно, ты в своей жизни и не такое терпел, я думала ты вообще потерял способность что-то чувствовать, – тихо сказала она. Ён Хва сидела рядом, поэтому даже шепот он бы услышал. - Но я не понимаю, зачем ты сделал это? 

- Хотел дать тебе шанс начать все сначала. Ты ведь сможешь начать все заново? Я правда, многого не помню и не знаю, почему ты меня так ненавидишь, но, может быть, ты и мне дашь шанс все исправить? – проговорил почти в бреду Джун Ки, и императрица почувствовала, как его голова расслабленно упала на ее плечо.

- Ван Со никогда бы такого мне не сказал... Кто ты? – вдруг спросила она, но собеседник не отвечал, его сознание уже было не с ним. - Эй, только не говори, что ты со мной сейчас так простился? Со, отвечай, ответь мне! - Ён Хва в панике уложила его на пол и прислонила ухо к груди. Сердце слабо, но все еще билось. «Нужно бежать и позвать на помощь. Он не должен после всех моих стараний вот так запросто умереть!»Только эта мысль была в ее голове, когда она выбежала из убежища с одним желанием - спасти Императора.