Онлайн чтение книги Король и Шут The King and the Clown
Можно то, чего нельзя, если очень хочется!

Сонгак, Большой Императорский дворец. 959 г.н.э.

«Не знаю, который сейчас час, и сколько прошло времени, но, судя по всему, я жив, даже могу шевелить пальцами пострадавшей руки. А может быть, я умер - вернулся в свой мир, и всё это путешествие в древность было лишь сном? Странно, но я уже начал привыкать к этой жизни, к своим братьям, каких мне так хотелось иметь в детстве... Большая дружная семья, совместные ужины, где все рассказывают о прошедшем дне - то, что я не ценил и не успевал делать... Со всей этой погоней за популярностью, возможно, я упустил что-то важное? Так редко бывал дома и не говорил своим родителям, что люблю их. Может, это наказание за то, что не ценил? Вызов судьбы, которая проверяет меня, достоин ли я быть на вершине мира, купаться в лучах славы и любви своих поклонников, если сам не способен подарить любовь своим близким? Но ведь я дарил любовь, чувствовал, как она меня переполняет каждый раз, когда стоял на сцене или перед камерой! А может, это была не любовь? И я ошибался? Может, за свои 35 лет я так никого и не любил по-настоящему…»

- Кажется, Его Величество приходит в себя, можете доложить министрам, что его жизнь вне опасности... - лекарь Кан беседовал с парой своих помощников, которые два дня боролись за жизнь императора и, наконец, смогли вздохнуть спокойно.

- Только пусть они не заикаются о государственных делах и проблемах, он еще слишком слаб, всеми вопросами временно занимается его брат, 13-принц, всех отправляйте к нему, - пробубнил Чи Мон, который тоже, видимо, все это время не сомкнул глаз.

Джун Ки осмотрелся и обнаружил, что находился в уже знакомых своих королевских покоях во дворце. Они вернулись, а значит, императрица теперь на его стороне! Слегка скользнув по шелковой простыне футона, император приподнялся, приняв полусидячее положение. Рука была перебинтована и отдавала глухой болью. Скорее всего, там были лекарственные травы, имеющие обезболивающий эффект. 

- Как долго меня не было? – как можно оптимистичнее выдохнул Ли и усталым взглядом обвел присутствующих.

- Ваша жизнь два дня была на перепутье жизни и смерти. Но, слава Будде, он услышал наши молитвы, и вы не оставили нас. Видимо, он не мог оборвать вашу жизнь злодеянием в его храме, – ввел его в курс дела гнусавый старик, который при этом тряс своей костлявой ручонкой, выставив указательный палец.

- Что ж, приятно знать, что вера моих подданных вернула меня к жизни... Думаю, в этом есть и заслуга императрицы. Чи Мон, мы вернулись во дворец, значит, теперь можно никого не опасаться? – Джун Ки верил, что именно та своевременная помощь Ён Хвы спасла ему жизнь, и что это происшествие немного сблизило их. Лекарь удивленно покосился на астронома, а тот встрепенувшись заговорил:

- Да, императрица Хванбо больше не представляет опасности для Вашего Величества, - и презрительно фыркнув добавил: - Лекарь Кан, вам не кажется, что вас ждут в лечебнице, вы же хотели заварить Его Величеству травяной чай?

Старик, немного обидевшись, вжал голову в плечи и, медленно шаркая, направился к дверям. Астроному нужно было поговорить с Джун Ки наедине, ведь то, что они провернули вместе с Чжоном и Бэк А, шло от имени Императора! 

- Ну, давай рассказывай, она ведь была впечатлена моим героическим поступком? Растаяла и теперь сходит по мне с ума? – Ли хотел как можно сильнее разрядить эту гнетущую траурную атмосферу, но его шутка не вызвала никакой реакции на серьёзном лице «звездолюба».

- Её Величество, императрица Ён Хва, сейчас находится в заключении и ждет вынесения приговора Вашего Величества. Приказ о ее прилюдной казни уже готов и ждет вашей подписи, - холодным голосом отчеканил Чи Мон и опустил глаза в пол. - Я больше не могу подвергать твою жизнь опасности, Ли, поэтому пришлось пойти на такие меры.

- Что?! Казнь?! Но за что?! Я же сам подставил себя под стрелу! - завопил Джун Ки и попытался встать с постели, но голова от слабости закружилась. (Организм два дня не получал пищи и воды, а капельниц в то время не было). Астроному пришлось поймать его и усадить обратно. 

-То есть, ты хочешь сказать, что за то, что она спасла мне жизнь, я должен ее убить?

- Как это - она спасла вам жизнь? – удивился астроном, видимо, он знал другую версию произошедшего. Джун Ки застонал и вцепился обеими руками в свои и без того растрепанные волосы.

      Два дня пыток, холодная камера и одиночество - это навсегда врезалось в память Ён Хвы. Впервые в жизни она испытала на себе плеть, дыбу и море унижения. Никогда она еще не была так жестоко обманута. Все эти добрые речи, слова о шансе и прощении, оказались ложью, а якобы спасение ее жизни – хорошо спланированным от нее избавлением. Вот так просто она сама себя загнала в ловушку. Погруженная в безысходность, императрица молча смотрела сквозь прутья решетки: стеклянный взгляд в никуда и улыбка бледных потрескавшихся губ. А ведь она почти поверила ему, поверила в свой второй шанс! Теперь все встало на свои места: эти его странности, непонятные слова и действия были просто безупречным планом хитроумного орабонни Ван Со! Ведь это был его личный приказ о ее заключении. 

Зазвучали шаги, и послышался голос генерала, отчего Ён Хва встрепенулась и забилась в угол: он опять пришел уговаривать её во всем сознаться. Клетка открылась, издав печальный скрип, и впустила знакомого посетителя.

- Император пришел в себя, думаю тебе будет лучше во всем сознаться, - твердо произнес мужчина, стараясь не смотреть на изможденную сестру.

- Признаться в чем? В том, что ты подстрелил императора для того, чтобы обвинить в этом меня? – ее голос звучал тихо, именно это Ён Хва твердила на протяжении двух дней.

- В императора стреляли твои убийцы. Но попали в плечо, а когда Ван Со хотел от них скрыться, ты последовала за ним, чтобы довести дело до конца. И если бы мы не подоспели вовремя, ты бы довела. Ведь не просто же так у тебя за поясом был спрятан кинжал? – в сотый раз повторил Чжон - эти слова он заучил настолько, что они ему самому уже казались правдой.

- Я ни в чем не виновата, я не хотела убивать его, просто хотела помочь, - охрипший голос предательски дрожал, казалось, что она сходит с ума. На протяжении двух дней ей пытались вбить это в голову, и сейчас она уже хотела сдаться, не было больше сил терпеть. Но губы все твердили одно, а измученный разум отчаянно блуждал в поиске причинно-следственных связей. Почему Со так жестоко с ней поступил, неужели она не заслужила легкой смерти?

- Я вижу, говорить с тобой бесполезно. А жаль, думал ты захочешь попрощаться с сыном, - закончил генерал и громкими шагами, раздающимися эхом в коридоре, покинул обреченную императрицу. 

Слова о сыне резанули ножом по сердцу, но ей не хотелось его видеть, точнее, она не хотела, чтобы он видел ее такой слабой и растерзанной. Главное, Ён Хва знала, что он будет следующим императором, а в остальном для нее уже не было смысла. Уткнувшись в колени, она постаралась забыться, тихо дожить свою жизнь, которую сама искромсала на части. Истратила на злость, интриги и жажду власти, а в итоге втоптана в грязь и не имеет права голоса.

      Узнав, как все случившееся перевернули, Джуня пришел в ярость. Вот только он начал налаживать отношения с императрицей, как эта троица вмешалась и безжалостно все разрушила! Когда с ужином было покончено, Джун Ки, не теряя ни минуты, изъявил желание отправиться в темницу и исправить ситуацию. Чи Мон хотел было воспрепятствовать этому, но тут раздался голос придворной дамы Тха о просьбе принять Его Высочество принца Чжу Мина. Мужчины прекратили спорить и заняли свои позиции: император нырнул под одеяло, а астроном сделал вид, что усердно читает очередную книгу для Его Величества. Мальчик робко вошел и низко поклонился. 

- Приветствую, Ваше Величество, рад что вы в добром здравии, и болезнь отступила от вас! Но я пришел к вам молить о пощаде - только вы можете спасти мою матушку. Я знаю, как бы она о вас плохо не отзывалась, она не хотела вашей смерти, - его колени дрожали, как и голос, и было видно, что еще чуть-чуть, и он заплачет. В довершение своих слов, он упал на пол перед отцом. Чи Мон изогнул бровь и просверлил взглядом Кванджона, он чувствовал, что мягкотелый актер не сможет отказать ребенку, и теперь точно все отговорки полетят псу под хвост.

-Знаю. Я знаю, что она этого не делала, - Джун Ки вел себя совсем не по-царски и позволял себе слабость за слабостью. Он подошел и поднял с колен принца, даже утер рукой наворачивающиеся слезы. - Обещаю, что с твоей мамой ничего плохого не случится, и совсем скоро ты увидишь ее.

Глаза Чжу расширились, и он неожиданно обнял своего отца. Принцу хотелось верить ему, хотелось верить, что сердце его отца - его папы - совсем не такое, как внушала ему мать. Больше терять время было нельзя. Разомкнув объятия, Джун Ки потрепал малыша по голове и заглянул в его чистые карие глаза:

- Я сейчас пойду к маме и обещаю, что завтра вы будете вместе, как раньше.

- А ты? – наивно спросил принц, на что актер недоумевающе хлопнул глазами. - Ты тоже будешь с нами?

- Ну, это уж как повезет, - улыбнулся Ли. Может, ему и хотелось бы провести какое-то время с этим ребенком, но вот насчет согласия на это его матери, он сомневался. - В любом случае, мы же с тобой друзья.

Чжу молча кивнул и посмотрел в след своему новому большому и влиятельному другу, который прежде никогда с ним не разговаривал и не смотрел в глаза.

      Джун Ки не бывал в настоящих темницах и даже не предполагал, насколько там было грязно и сыро. Свою свиту он попросил подождать снаружи, а генерал Чжон был послан очень далеко и без хлеба со своими предположениями и предостережениями. Императору даже пришлось пригрозить ему ссылкой за всю ту вольность, из-за которой брат, было видно, расстроился. Забрав ключи, Со пообещал, что ничего с ним не случится. Ну, с этим и спорить было нельзя: что может сделать беззащитная слабая женщина мужчине? Хотя Его Величество был тоже совсем не в лучшей своей форме. 

И вот Джун Ки, один, без лишних глаз, ушей и ног, отправился на встречу с преступницей. Он чувствовал, что ей пришлось несладко, но не ожидал, что изменения будут такими огромными. Императрица напоминала больше забитое животное в клетке, нежели ту неприступную сильную женщину, которую он видел при первой встрече. Измученная, сидящая в углу, она молча смотрела исподлобья на своего повелителя и тирана. Вот он стоит - живой и здоровый, наверное, пришел посмеяться над ней, такой наивной и глупой. Но вместо слов и насмешек щелкнул замок клетки, и Со неспешно вошел внутрь. Молча сел рядом с Ён Хва, опустив голову. 

- Прости, - это все, что смог сказать актер. Внутри все сжималось, но Ли, словно окаменевший, не мог найти слов оправдания: ведь её убедили, что во всем виноват ОН.

- Я не нуждаюсь в твоей жалости! Пусть те твои красивые слова оказались уловкой, но я надеюсь, твое обещание сделать нашего сына императором ты сдержишь, ведь за него я заплатила сполна! - проговорила Даэмок в сторону, в ней совсем не осталось чувств, даже ненависти и злости, все было выжжено.

- Ты все это затеяла лишь для этого? Хотела получить трон и власть? – спросил Джун Ки, но почувствовал, что собеседница его не слышит. В своей жизни он никогда не попадал в подобные ситуации, но чувство вины толкало вперед, требуя заслужить прощения. Ли встал и прошелся по камере, затем резко остановился и продолжил:

- Знаешь, власть – это двусторонняя медаль. С одной стороны, ты можешь все, а с другой - ничего. Зажатый в тиски жестких рамок и законов, в окружении своих подчиненных чувствуешь себя одиноким. Да, перед тобой лежит весь мир, и ты думаешь, что сможешь изменить его, но на самом деле, это он меняет тебя, заставляет жить, как того требует время. И я подумал, что властвовать миром одному слишком скучно, ты так не считаешь? 

Ён Хва слушала его внимательно, но не совсем улавливала суть и направление его слов. Когда-то она хотела приручить волка Со, теперь же она сама чувствовала себя диким зверем, которого пытаются приручить.

- Два дня я был без сознания, и отправить тебя сюда не было моим приказом... Не спорю, что воспользовались моим именем. Но я не забываю своих обещаний, и если я обещал дать тебе шанс, то дам, - Джуня протянул девушке руку и с надеждой продолжил: – Выбор есть всегда: ты можешь не верить мне и остаться здесь, а можешь принять мою помощь, и я постараюсь снова завоевать хотя бы каплю твоего доверия. 

И она сдалась. Вложила в его теплую ладонь свою руку, на запястье которой, виднелись яркие кровоподтеки. Ей хотелось ему верить, даже если это был очередной обман, ей уже было нечего терять. 

К ее удивлению, все обвинения были действительно сняты. Слуги тут же принялись приводить ее в порядок, но все пережитое в застенке по-прежнему ясно сидело в сознании, не давая вернуться в нормальное состояние. Когда приблизилась ночь, и ее оставили одну, она легла на свое ложе, но воспоминания цветными картинками проносились в голове, заставляя вновь переживать весь тот ужас. Ен Хва хотелось плакать. В душе было холодно, пусто и одиноко. Она впервые пожалела о своем выборе, который так неосторожно когда-то сделала. 

- Его Величество желает войти к вам, Ваше Величество! – неожиданно раздался голос дамы Тха. Не веря своим ушам и не понимая причины визита, Ён Хва накинула первый попавшийся ханбок, а вот волосы не успела привести в порядок, так как император уже вошел. 

- Простите за столь позднее вторжение, но лекарь Кан раньше не смог изготовить свою чудодейственную мазь, - он сжимал в руках небольшую мисочку, от которой приятно пахло травами.

- Вы могли бы кого-нибудь попросить об этом, - все еще находясь в шоке, промолвила императрица, боясь поднять глаза на своего гостя.

- Во всем, что случилось, есть моя вина, и я лично хотел удостоверится в неопасности ваших ран.

Она подумала, что ей послышалось – Ван Со лично пришел осмотреть ее раны? Теперь Ён Хва точно не понимала его. В темнице ей казалось, что все встало на свои места, пока не появился он. Теперь же опять все пошло наперекосяк. 

- Так ты позволишь мне взглянуть? – все еще ждал ответа Джун Ки. Вместо словесного ответа, Даэмок развернулась и сняла с себя ханбок, обнажая спину, на которой красовались бурые следы от плети. Актер смутился, он совсем не ожидал такого поворота событий, он-то думал, что пострадали только ее запястья. Но в конце концов эта женщина его жена, а значит, вполне нормально, если он коснется ее тела? Лишь в лечебных целях, не более... 

Повисла пауза. Ён Хва чувствовала, как он подошел совсем близко, и в ожидании прикосновения, прикусила нижнюю губу. В воздухе витал еле уловимый запах мяты. Мужская рука, слегка коснулась одной из кровавых полосок, оставляя холодок от лекарства. Императрица вздрогнула. Джун Ки подумал, что это мазь щиплет, и приблизившись, подул на обнаженную кожу, которая вмиг покрылась мурашками. Он даже не представлял, какую бурю контрастных ощущений это действие вызвало у полуобнажённой женщины. Сначала приятной холод, а затем огненное дыхание, которое разожгло непонятный огонь, охватывая жаром все тело.

- Тебе не больно? – заботливо спросил он, заметив, как она слегка дернулась и тяжело задышала.

- Нет, все нормально. Просто непривычно, - прошептала Ен Хва, и голос показался ей чужим. Она не могла поверить, что тот Ван Со, которого она так добивалась, сейчас сам проявляет к ней внимание. И что его прикосновения могут быть такими нежными. А может, она сейчас казалась настолько жалкой, что заставило его так себя вести? От этой мысли Ён Хва вдруг почувствовала себя такой несчастной, что из глаз сами потекли слезы. Совсем не понимая такой реакции, Джуня отложил миску в сторону и обнял за плечи рыдающую императрицу. Близость его тела еще больше усилила ее истерику, а актер заметил, что его сердце забилось чаще. Странно, он ведь ничего не чувствовал к ней, тогда почему вдруг так захотелось ее утешить? 

- Почему ты пришел ко мне? – спросила она и повернулась к нему лицом, пытаясь прочитать причину в его глазах. Ён Хва увидела в них одно – одиночество, он был так же одинок, как она. 

- Не хотел оставлять тебя в таком состоянии, - проронил он и вдруг коснулся её полуоткрытых губ своими губами. Она прижалась ближе, совсем не осознавая, что происходит. Но сейчас ей хотелось объятий и поцелуев, хотелось быть кому-то необходимой, растворится и забыться хотя бы на мгновение. 

Ли Джун Ки чувствовал, как с каждым поцелуем уходит тревога и тоска по дому, как все становиться неважным и пустым. Возможно, в этот момент он слишком вжился в предоставленную роль, а может быть, впервые в жизни был самим собой, просто мужчиной, который хотел завоевать доверие этой женщины. Женщины с холодными глазами. Сейчас он не мог ее оттолкнуть, если он начал эту игру, то надо играть до конца. Хотя его внутреннее состояние било тревогу и трепетало от предвкушения постельной сцены под названием «Долг супруга»...

      В эту ночь встретились два одиночества и, обретя друг друга, стали одним целым. За стенами дворца шумел ветер и плакал дождь, но этим двоим было тепло и уже не до слез. Ён Хва открывала своего мужа заново, впитывая каждой клеточкой то наслаждение, что он дарил, и сама, в свою очередь, отдалась ему вся без остатка. Джун Ки забрал все, но взамен оставил частичку себя, чувствуя, что обрел новую семью. Он теперь не один, и сможет выжить в этом чуждом мире, ведь с каждым днем разница все сильнее сглаживалась. Его тревожило лишь одно: он хотел, чтобы Ён Хва увидела рядом с собой Джун Ки, а не Императора Кванджона, чье место он занял.

- Я не хочу, чтобы наступало утро, - прошептала, уткнувшись в грудь мужа, императрица. - Боюсь, что ты станешь прежним.

- Мы теперь вдвоем властелины этого мира... Можем приказать солнцу не подниматься и отправить его в длительный отпуск, - ответил Ли, перебирая пальцами ее волосы. - Не бойся, я не исчезну…

      Ли Джун Ки дождался, когда его женщина уснет, оделся и вышел из дворца в сад, где все еще лил сильный дождь. Он забрался на самый высокий холм, туда, где были когда-то покои 4-ого принца. Оттуда была видна вся территория дворца. И он громко крикнул, обращаясь к небесам:

- Моё имя – Ли Джун Ки!!! И я не Император Кванджон! Ли Джун Ки!

Его имя эхом отразилось и откликнулось отзвуком в горах, следом прогремел гром. Ли стоял, тяжело дыша и не замечая струй воды, смотрел вдаль, где озарила край неба молния, такая же яркая, как он сам.