Онлайн чтение книги Снежинка на ладони Snowflake on the palm
5.84

      Шип легко проткнул плотную ткань куртки и, разорвав рубаху, вонзился в кожаный мешочек. Подвешенный на крепком шнурке маленький хранитель дорогих для юноши предметов, находился в данное время точно на уровне сердца испуганного человека. Вспоров мешочек и встретив перед собой тонкую, почти невесомую, серую ткань, спрятанную внутри младшим братом, шип продолжил своё разрушительное движение…

      …С того самого дня, когда этот важный и памятный для молодого охотника предмет перекочевал из шкатулки отца в руки задумчивого юноши, ежедневный осмотр серого комочка ткани стал для младшего брата обязательным ритуалом. Сегодня утром, когда они с братом планировали завершить работу по сбору плодов, он по обыкновению осторожно достал своё сокровище и бережно расправил на своей ладони. Уже долгое время длилось их путешествие, но всякий раз, когда перед глазами юноши появлялся этот вроде с виду невзрачный обрезок ткани, сложная гамма чувств сразу обволакивала фигурку юноши, наполняя его воображение порою неожиданными образами.

      Однажды на очередном привале лёгкий ветерок своим порывом причудливо свернул края расправленной ткани в руке охотника, образовав при этом силуэт крохотного птенчика. Тогда юноша, поддавшись моменту, достал хранимую им всё это время бутылочку с водой и, поднеся импровизированный клювик птенчика к узкому горлышку, напоил его капелькой чистой воды из источника Хрустальных Гор.

      На следующий день переплетение тонких нитей ткани стало другим — среди них появилось несколько более светлых фрагментов. Может, конечно, ему это и показалось, но с того дня он периодически угощал своего «питомца», надеясь, что так тщательно хранимая в шкатулке отцом ткань хоть на чуть-чуть станет светлее и наряднее…

      Вот и сегодня, подарив последнюю капельку воды из опустевшего сосуда, охотник опустил своего «птенчика» в кожаный мешочек и стал готовиться к восхождению на могучее дерево, скрытое вверху от глаз плотным туманом…

      Получив сильный удар в грудь, юноша открыл глаза — острый шип упирался в его тело, но не более. Он по какой-то причине «пожалел» охотника и кроме сильного ушиба не стал причинять ему каких-либо повреждений, словно встретил вдруг непреодолимое препятствие на своём пути. Не имея времени объяснить происходящее, младший брат обхватил шип двумя руками и, прилагая все свои силы, освободился от острого соприкосновения стальной иглы.

      Спустя мгновение, когда его ноги уже почувствовали под собой крепкий упор в виде широкой ветки, он облегченно вздохнул, но тут случилось непоправимое — из разорванного кожаного мешочка вдруг выскользнул знакомый силуэт, и вскоре лёгкий и почти невесомый «птенчик» растворился в белой дымке тумана, окружавшей большое дерево со всех сторон.

      Не раздумывая, юноша бросился вслед за ним. Мысленно прочитав выученный им давным-давно сложный ряд слов, он мгновенно смог активировать свои магические доспехи, позволяющие продержаться в воздухе несколько минут. Это был подарок отца. Старший брат тогда выбрал себе магический меч, а эти доспехи достались младшему.

      Пользоваться ими надлежало лишь в самом крайнем случае, когда их обладатель в трудном путешествии окажется на грани жизни и смерти. По крайней мере, так его учил отец. Ещё он тогда добавил, что магии, заключённой в этих доспехах, хватит примерно для того, чтобы пересечь по воздуху одно среднее ущелье или перейти большую реку. А так как они с братом ещё не владели магическими основами, то и наполнять подарки отца магией ещё не умели. Поэтому сейчас, в этом походе, они могли воспользоваться магическими предметами только один раз.

      Всё осложнялось тем, что «птенчик» полетел вверх, а это требовало от находившегося в воздухе охотника не просто поддерживать своё тело с помощью магии, а ещё, совершая большие прыжки, подниматься всё выше и выше вверх. Когда он настиг улетевшего непоседу, магия уже была почти полностью израсходована, и её едва хватило на то, чтобы совершить последний прыжок в сторону тёмного силуэта древесного исполина, невозмутимо стоящего в лёгком шлейфе плотного тумана.