Онлайн чтение книги Снежинка на ладони Snowflake on the palm
6.107

     Тракторы, обхватив широким клином безбрежное поле, встречали весну за посевными работами. Над кабинками тракторов развевались флаги, но что было на них написано, Дима не смог разглядеть, как ни старался — фотография в старой газете была не такой четкой, да сама бумага пепельного цвета с пожелтевшей кромкой за долгое время уже прилично поистрепалась и поблекла. На другой странице фотограф запечатлел целые реки людей, идущих по городу с большими портретами. Газета, наверное, была даже старше Димкиных родителей, и поэтому на несколько мгновений Дима отвлёкся от действительности, рассматривая образы прошлых лет.

       Вдруг несколько капель глухо приземлились на пожелтевший газетный лист, но Дима, не обращая внимания на них, чуть отвернулся в сторону, пытаясь дочитать короткую заметку. После этого сверху на него упала другая, изрядно скомканная, газета, возвращая мальчишку в убегающую действительность, из которой он ненадолго выпал.

  Опомнившись, Дима быстро протянул своё чтиво наверх — там, почти под самым потолком, балансируя на маленьком табурете, работала Фея — она протирала насухо вымытые стекла окон, следуя чётким указаниям Софьи Ивановны. Сама табуретка была установлена на стуле, взгромождённом на большом столе овальной формы. Сия конструкция была необходима — потолки в этом старом доме, где проживала хлопотавшая на кухне хозяйка, были высокие.

Сначала по просьбе Софьи Ивановны сняли шторы, а потом ребята приступили к мытью окон, благо день сегодня на удивление был тёплый и безветренный.

   Передав очередную газету Фее, Дима прополоскал тряпку, не упуская из вида поскрипывающий перед глазами стул. На стуле одна ножка была обмотана толстым слоем скотча и изоленты. «Не хватало ещё обмотать веревочкой с красивым бантиком», — подумал Дима, придерживая стул одной рукой.

 — Ребята! Хватит, с этим окном закончили, а теперь пора подкрепиться. Мойте руки, и прошу к столу. У меня уже всё готово! — проворковала хозяйка, заглянув в комнату, где дружно работали Фея и Дима.

    Невзирая на приличную высоту, Фея ловко спрыгнула на пол со своего постамента, и, отступив пару шагов в сторону, несколько секунд внимательно рассматривала, как солнечный поток струится по комнате сквозь вымытые окна.

«Больше двух метров будет», — подумал Дима, мысленно прикинув высоту, с которой только что спрыгнула эта загадочная девушка. Хотя Димка и сам был со спортом в ладу с детства, но для себя постоянно открывал, что и Фея находится в прекрасной спортивной форме, но на показ старается этого не выпячивать. Пытаясь осмыслить увиденное, он стал торопливо разбирать в комнате установленную на скорую руку большую пирамиду.

   Часы мелодично оповестили, что день в самом разгаре, и если придерживаться заданного темпа, то вскоре с мытьём окон будет покончено. Трапеза за разговорами об учёбе и погоде прошла незаметно, но при этом времени отняла немало, о чём Дима сожалел немного, изредка посматривая на часы.

Через час они, наконец, вышли на финишную прямую — им осталось вымыть только кухонное окно.

       Бережно расправляя лист белоснежного ватмана на столе, Дима радовался, что времени для работы над проектом оставалось достаточно. В прихожей он извлёк из сумки пакет с заранее приготовленным набором «юного художника». Но почему-то рука его вдруг замерла в воздухе — Димка смотрел на извлечённый из сумки пакет с расстроенным видом — он перепутал, собирая дома сумку, перепутал одинаковые по виду пакеты. Сейчас он держал в руке пару кроссовок, вместо необходимых карандашей, красок и кисточек.

Увидев вошедшего в комнату Диму, такого потерянного, Фея спросила:

— Что случилось?

— А я…я забыл дома карандаши и кисточки, и вообще… — Дима начал растерянно объяснять эту нелепую ситуацию.

— Всё хорошо. Главное — ватман принёс, — спокойный голос Феи заставил Диму повернуться к столу. Он недоумённо кидал взор то на девушку, то на белый лист.

— Да? А как мы будем…? — не понимая, что можно сделать, имея только ватман, медленно спросил Дима.

— Просто нарисуем треугольники, — пояснила Фея.

— И всё?! — ошарашенно переспросил Дима, решив, что девушка шутит.

— Да. Сейчас у Софьи Ивановны попросим ручку, и ты можешь приступать, ведь треугольники — это твой конёк, если я не ошибаюсь? — напомнила Фея Диме его же реплику про треугольники.

— Но, …мы же должны показать свою работу в школе, —попробовал возразить Дима, пытаясь направить разговор в серьёзное русло.

— Конечно, покажем, — последовал быстрый ответ, наполненный уверенностью и совершенной невозмутимостью.

— Но…её же должны принять в школьной комиссии для участия в городском конкурсе, об этом и завуч нам тогда говорила!

 — Примут. В чём проблема? — уверенно перекрывая все Димкины сомнения, ответила Фея, рассматривая лист ватмана, словно хирург своего подопечного перед предстоящей операцией.

Диме ничего не оставалось, как принять все доводы девушки, и он обречённо опустился на стул, не понимая, что ему предстоит делать сейчас.

— Может, я быстро сбегаю домой и принесу всё? — с надеждой обратился он к Фее, старательно ищущей ручку в пластмассовой коробочке, которую ей только что любезно предоставила Софья Ивановна.

 — Держи, — оставляя робкую реплику Димы без внимания, девушка, завершив свои поиски, достала из коробочки авторучку и маленький треугольник из прозрачного пластика.

Пластмассовый треугольник легко помещался в Димкиной ладони. Правда, у одного угла был отломлен кончик, зато внутри пластмассовой пластинки были вырезаны миниатюрные геометрические фигуры: треугольник, квадрат, круг.

 — Ты пока рисуй, а я помогу Софье Ивановне со шторами, — голос Феи заставил Диму приступить к работе. Он положил на ватман пластмассовую пластинку и машинально обвел ручкой маленький треугольник.

  «Ну, вот, один лист я уже испортил», —обреченно подумал Дима, и чтобы как-то отвлечься от внезапного уныния, посетившего его, стал машинально заполнять белый лист ватмана аккуратными геометрическими фигурами…

Конечно, не так он представлял себе их сегодняшнюю совместную работу над проектом! Но делать нечего… Утешением был тот запасной лист, да и обещание Ксении помочь, если что.

      Из другой комнаты до Димы доносились обрывки оживлённого разговора, а подвижный солнечный луч, точно указкой, рисовал затейливые узоры на чистых окнах комнаты, иногда останавливая свой стремительный бег и на белом листе ватмана. Дима старательно разрисовывал ватман, и легкая улыбка украдкой тронула его губы. «Фея просто шутит и правильно делает, а я уж что-нибудь придумаю потом с этим проектом. Главное — Софье Ивановне помогли сегодня!» — заключил Дима, отгоняя беспокойные мысли в сторону. — Я забыл сказать тебе, что нам в школе определили тему «Животный мир», — вспомнил вдруг Дима, когда Фея вернулась в комнату.

— Тогда, «Пантера». Подойдёт? — спросила девушка, указывая на выглядывающую из пакета Димкину спортивную обувь, на которой красовался силуэт большой дикой кошки.

— Да, конечно, пойдёт! — порывисто ответил Дима, он был рад, что Фея сделала выбор для работы, над которой ему вскоре предстоит трудиться лично.

 — Так, а сейчас мы выберем самые красивые треугольники, — задумчиво рассматривая полностью заполненный лист ватмана, проговорила Фея.

Когда Дима завершил своё творение, и вся поверхность бумаги была изрисована, то по просьбе девушки каждый треугольник он обозначил порядковым номером.

  Закрепив лист ватмана двумя бельевыми прищепками на ковре, уютно расположившемся на солнечной стене комнаты, девушка стала быстро и громко называть разные комбинации цифр. Записав длинные столбики цифр на кромку старой газеты, Дима в ожидании дальнейших указаний, посмотрел на Фею.

 — Отмеченные треугольники перенеси на второй лист ватмана. А фон можешь подобрать сам. Можно было бы отзеркалить, но это не обязательно, — произнесла девушка по завершении этого непонятного для мальчишки действа, направляясь в сторону прихожей.

— Понятно, — выдавил из себя Дима, совсем ничего не понимая из того, что было сказано девушкой. Зато он был рад тому, что сейчас они вместе выйдут на улицу, и у него, может быть, будет время немного побыть с ней наедине. А всё остальное не так уж и важно в конце концов…

       Солнце на улице с лёгкой грустинкой пряталось в серой вате облаков, вечер был теплый, и два человека дружно махали руками, прощаясь с гостеприимной хозяйкой, смотрящей на них сверху из окна старого дома.

Дима смотрел, как Фея неторопливо делает маленькие шаги по тротуару, и ему хотелось, чтобы эти шаги были сегодня ещё короче, а двор, по которому они сейчас шли, наоборот, был бы длиннее во много раз, чем есть.

   Он не знал, как это объяснить, но находиться рядом с Феей, молча, не произнося ни слова при этом, не было обычным молчанием. Это безмолвие не тяготило его, так как не укладывалось в рамки простой обыденности, для Димы оно являлось какой-то необъяснимой формой общения и он бережно сохранял эти мгновения в своей памяти.

   Загудевший в сумке телефон заставил Диму вытащить его и ответить на звонок, так некстати нарушивший эту особенную для него тишину. Звонил Юрка, он напоминал о Димкином обещании — отдать Виктории билеты на концерт.

— Извини, мне срочно надо бежать. В филармонию успеть надо до начала концерта, — растерянно разглядывая мигающие цифры в телефоне, обозначающие текущее время,  произнёс Дима, расстроенно опуская голову к земле.

— Надо, значит надо. Доброй дороги, — сказала Фея, делая отмашку рукой и разворачиваясь в сторону спортивной площадки, что находилась в центре большого двора.

— До завтра, — тихо обронил Дима, срываясь с места на быстрый бег. Если бы у него была возможность, то сейчас он сделал бы из этих билетов самолётик и отправил его прямиком Виктории в филармонию. Но пока он таким умением не владел, к сожалению…

Мальчишка изо всех сил рванул к подъезжающему автобусу, и за стеклом большой машины появился очень грустный пассажир с сумкой через плечо и черным тубусом под мышкой.