Онлайн чтение книги Снежинка на ладони Snowflake on the palm
2.26

  Развернувшись, он понял, что сейчас вместе с ним это расписание читали ещё человек двадцать, не меньше. Но читали они его как-то странно, на приличном расстоянии, и у него сложилось впечатление, что для этой, вдруг ниоткуда возникшей толпы, он был вроде увеличительного стекла. Иначе, как объяснить эту «близорукость», ведь взгляды всех находившихся за его спиной учащихся, были просто прикованы к нему.

Эта публичность поневоле сковывала его каким-то тягучим панцирем. Пропала куда-то лёгкость в шагах. Да и голова заметно потяжелела.

          Толпа незаметно увеличивалась в размерах, появился слабый гул от перешёптывания, и что самое неожиданное — мальчишек и девчонок было примерно поровну, заметил боковым зрением Дима, поднимаясь по лестнице.

«Им что больше делать нечего?» – хмуро пробурчал про себя весь скукоженный от напряжения Дима. С каждой ступенькой это незримое, но явное давление увеличивалось, и тут он осознал, что хочет лишь одного — хотя бы сегодня, вот прямо сейчас, не встретить Фею. Он согласился бы даже внезапно заболеть, но его ноги не отваливались от туловища, и голова продолжала ещё держаться на взмыленной шее.

Человек, который всю свою сознательную жизнь очень грамотно избегал любой публичности, теперь попал в самый её эпицентр. Дима мог уже не оглядываться по сторонам, он уже понял, что сейчас на него смотрит вся школа.

Просочившись к двери, где находился его класс, он решил, что здесь этот нездоровый ажиотаж вокруг него утихнет. Но этим ожиданиям не суждено было сбыться. В классе его ждали. Очень. И в подтверждение этого, чтобы у только что вошедшего ученика не было ни капли сомнений, из угла класса, с последней парты у самого окна, к нему прилетел этот громкий, на всю школу, радостный возглас:

— Заждались! Какие люди в нашем классе сегодня! Просим вас уделить нам немного своего внимания!

В классе, куда недавно перевёлся Дима, весь коллектив был уже давно разбит на несколько группировок, и одна из них — вот эта четвёрка пацанов, от которой прилетел к Димке звучный и громкий голос. Он принадлежал их главному заводиле — Кочану. Это прозвище — производное от его фамилии — Кочин.

Кочин — высокий здоровяк, выше Димки на целую голову, с огромными массивными руками, по телосложению был довольно плотным, но со спортом не дружил. Обычно про таких людей говорят — имеет крепкое здоровье от рождения. Мелкий парень, что притулился рядом с ним, был тем пацаном, что подсел с расспросами к Диме в первый же день. Его звали Гаврик, тоже, наверное, от фамилии сокращение. Ещё один парень, жилистый, с узким лбом и резкими, глубоко посаженными глазами, стоял сразу за широкой спиной Кочина. Четвёрку замыкал рыжий парень. Облокотившись на подоконник, он с нескрываемым любопытством разглядывал приближающегося к их компании ученика.

Дима повернулся на оклик. Расположившись возле окна в конце класса, вся четвёрка дружно улыбалась ему. Сам Кочин, оседлав последнюю парту, которая жалобно скрипела от такой запредельной для неё нагрузки, ласково манил Диму к себе рукой.

За целый месяц от этой компании кроме короткого кивка головы в свой адрес, в лучшем случае, Дима ничего другого и не получал. А тут, оказывается, вдруг его заметили, и ещё эти фальшивые улыбки приклеили к своим ртам… Для чего?

Явно ожидая какого-то подвоха, Димка подошёл к грузной фигуре главаря.

— А мы только тебя одного и ждём с самого утра. Всё-таки в нашем классе не каждый день появляются такие выдающиеся перцы! — причмокивая, растягивая каждую букву, запел Кочин и, продолжая свою тираду, показал Диме в своей руке белый квадратик бумаги. — Смотри, тут люди старались тебя запечатлеть в истории нашей школы. Ты первый, кому мы предоставляем возможность оценить это произведение искусства. А потом размножим этот шедевр и представим всей школе наслаждаться такой красотой.

Толстые пальцы Кочина крепко держали в протянутой руке лист бумаги. Почти весь листок занимал тщательно выполненный рисунок. В этом рисунке Дима сразу узнал человека, с которым сегодня он так сильно не хотел встречаться.