Онлайн чтение книги Война Горького Пепла
Глава 6

Длинная крутобокая ладья с драконом на носу медленно пересекала спокойные воды неизвестной реки, чьи берега терялись в густом таинственном тумане. Над бортом ладьи показалась бледная женщина с развевающимися в безветрии серебряными волосами. Королева Туидхана положила руку на борт и посмотрела вниз: никакого отражения, только сплошная молочно-серая пелена. Словно бы ладья плыла не по воде, а по какой-нибудь странной неевклидовой жидкости.

- Где… я? – слова давались королеве эльфов с трудом, будто бы приходилось проталкивать их через горло, которое кто-то душит.

Правительница Тарлада оглянулась и увидела, что рядом с ней никого нет: руль медленно покачивается то вправо, то влево сам по себе, а два ряда вёсел мерно опускаются и вновь поднимаются, не издавая не единого звука. Парус ладьи шёл будто бы по слабым ветром, но никакого движения воздуха на своей коже Туидхана не ощущала. Было, скорее, странное чувство, что ладья движется под водой, а не по её поверхности. У эльфийки из-за тишины заложило уши, и она помотала головой, пытаясь избавиться от этого ощущения.

Вместо того чтобы прекратиться, звон в ушах только усилился. Туидхана тяжело опёрлась о борт ладьи и вгляделась в туманную хмарь. Постепенно, королева начала понимать, что звон не внутри, а вовне, и исходит откуда-то с невидимого берега. Её корабль внезапно стукнулся об круто уходивший вниз подводный склон и остановился. Туман начал рассеиваться, и эльфийка увидела перед собой полное могил старое кладбище, усеянное россыпями багряного клевера, что мерцал в стелившейся по могилам и надгробиям белой дымке.

- Королева… Королева Туидхана… - послышался многоголосый заунывный хор с кладбища. – Ты слишком долго, долго, долго живёшь. Иди к нам. Иди к нам. Иди к нам.

Белая дымка начала подниматься и складываться в призрачные тени умерших эльфов, витавших над багряным четырёхлистным клевером. Некоторых она знала по воспоминаниям детства, некоторые умерли совсем недавно, но были среди привидений и ныне живущие друзья и соратники.

- Что… вам… нужно? – выдавила из себя королева.

- Отмщение, - ответила одна тень.

- Покой, - сказала вторая.

- Жизнь, жизнь, - пропели остальные. – Дай нам Жизнь.

- Нашего жилища больше не-е-ет, - простонало одно из привидений, подлетая к ладье вплотную. – И тебя…

- И ТЕБЯ БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ! – зарыдали призраки и потянули к Туидхане свои холодные мёртвые пальцы.

- А-А-А-А-А!!!

Туидхана, впервые за много веков, закричала от ужаса на всю комнату и вскочила с кровати, прижавшись к стене. Её сердце бешено колотилось в груди, а из лёгких будто бы кто-то выкачал весь воздух. Лежавшие рядом двое молодых стражников недоумённо открыли глаза и посмотрели на обнажённую королеву, с которой провели всю эту ночь.

- Госпожа? Что с вами? – спросил один из них.

Королева Тарлада нервно сглотнула.

- Уходите отсюда, оба! Вон!

Переглянувшись, её любовники быстро собрали вещи и вышли из королевских покоев. Затем дверь вновь открылась, и внутрь вошёл гвардеец Араун, убивший мятежного друида Беренгара на глазах у всего эльфийского совета. Туидхане удалось убедить Арниэля отправить Арауна к ней вместо того, чтобы подвергать его наказанию, и теперь он входил в список самых доверенных лиц Тарлада.

- Эти двое сделали вам больно, госпожа? – спросил гвардеец, держа в руках короткое копьё из лунной стали и маленький изумрудный щит с серебряной звездой посередине.

Туидхана нашла в себе силы улыбнуться и накрыться одеялом.

- Скорее – хорошо. Но дело не в них. Я была в Вуали Асхи и видела страшный сон-предостережение. Пожалуй, даже чересчур страшный…

- Возможно, это просто сон, моя госпожа, - ответил Араун. – Сны приходят к нам тогда, когда в голове постоянно роется множество мыслей, и наш мозг пытается систематизировать эту информацию в виде визуализированных образов, в которых воплощаются все наши желания и страхи. Вам нужно отвлечься от придворной жизни и сходить, я не знаю, на охоту.

- Какие умные у меня здесь мальчики служат, - хмыкнула королева и подняла бровь в знак лёгкого удивления. – На службе есть время размышлять? Наверное, мне стоит провести какое-нибудь масштабное учение, чтобы вас занять.

- Я не против, - улыбнулся уголками губ Араун. – Доброго утра, госпожа.

Гвардеец развернулся и хотел было выйти из покоев Туидханы, но внезапно замер, удержанный заклятьем королевы.

- Знаешь, Араун… - Туидхана встала с кровати и подошла к эльфу, кладя тонкие нежные руки ему на плечи. – Ты ведь единственный из гвардейцев за всё время, кто так и не разделил со мной ложе.

- М-м…

- Ах, да, извини. Вот, теперь можешь говорить и двигаться.

Араун развернулся и посмотрел на эльфийку, чьё прекрасное тело, украшенное на груди и бёдрах Рисунками Жизни, прикрывалось лишь ниспадающими волосами. В её серо-голубых глазах мелькали озорные искорки, недвусмысленно намекающие на то, что гвардеец должен провести с ней время прямо сейчас. Безликим напрямую не запрещались подобные вещи в рамках сохранения инкогнито, но сам Ар-Раун последний раз был с женщиной ещё до начала новой письменной истории.

- М-мне нужно делать утренний обход до полудня, - сделал он отчаянную попытку защититься от рук, которые уже начали развязывать шнуровку его лёгкого доспеха.

- У тебя сегодня отгул, Араун, - королева Тарлада прижала своего слугу к двери и впилась ему в губы жадным поцелуем.

Искушённый жаркими поцелуями королевы, Араун невольно проваливался в сладкую негу блаженства. В её губах было нечто поистине неземное. Не помня себя, он уже помогал эльфийке освобождать себя от одежды. Затем Туидхана опустилась перед ним на колени и, коварно улыбнувшись, открыла рот и положила руки на бёдра гвардейца. Её голова ритмично задвигалась у его пояса.

- В-ваше высочество! - не в силах сдержать стон, выкрикнул Араун.

- Расслабься, мой славный воин, доверься своей королеве, - нежно промурлыкала Туидхана.

Давно забытое наслаждение обрушилось на Безликого словно горный водопад, эльфийка с упоением дарила ему оральные ласки, её мягкие губы сводили с ума, стоило отдать повелительнице должное - в любовных играх ей не было равных. Не в силах больше сдерживаться, гвардеец внезапно отстранил от себя Туидхану и, подхватив её на руки, понёс на королевское ложе.

Солнце уже пробралось в опочивальню её величества, ласковые лучики светила едва касались светлой кожи эльфийки. Ничто не скрывало красоты её волшебного тела, её красивая грудь вздымалась из-за учащенного дыхания, глаза, большие и чистые, словно два лесных озера, молили о продолжении соития, со сладких губ сорвался лёгкий стон.

Араун провел рукой по бедру королевы, ничего не могло остановить его... Спустя мгновение, стоны королевы эльфов стали слышны на всю комнату, она извивалась под приятной тяжестью тела своего гвардейца, сжимавшего попеременно её бёдра и грудь в зависимости от позы. Пик наслаждения наступил так же внезапно, как и вся сцена любви.

«Это задание того стоит, - восхищённо подумал Араун, прижимая к своей груди тяжело дышащую женщину. – Надеюсь, братья не будут надо мной смеяться».

- Надеюсь, я не разочаровал свою королеву? – сказал он вслух.

- Ступай, Араун, тебе есть чем заняться, - усмехнувшись, ответила Туидхана и указала на выход тонким пальцем с аккуратным белым ноготком.

- Слушаюсь, - гвардеец быстро оделся и, бросив украдкой последний взгляд на обнаженную эльфийку, потягивающуюся словно довольная кошка, вышел за дверь.

Расслабившись после кошмарного сна, королева Тарлада ещё немного отдохнула и начала одеваться. Попутно она размышляла о том, что могли значить видения и образы, явленные ей в Вуали Асхи. Туидхана и сама понимала, что мир вокруг её половины Ироллана шаток и недолговечен.

«Мы всего лишь разошлись каждый по своим позициям, чтобы было удобней пускать стрелы, - подумала королева, расчёсывая волосы перед зеркалом. – Все знают, даже во дворе Арниэля все понимают, что истинная правительница эльфов – это Я. Я жена великого Анвэна-Основателя, и только Я и мои дети имеем право на трон. Неважно, как были распределены и подсчитаны голоса. Моральное право есть только у меня и моих детей».

Эльфийка открыла отделение стола, чтобы положить обратно расчёску, но вдруг заметила свою старую колоду карт для гадания, о которой она давно забыла.

«Ах, Эльфийский Тарох, я пользовалась этим, когда была совсем молодой! – Туидхана собрала рассыпанные карты, числом около ста, и перетасовала колоду. – Мы с сестрой часто гадали по ним ещё до замужества. Она говорила мне, что эта колода приносит удачу каждому, кто носит её с собой».

Королева взяла первую сверху карту и положила её рубашкой кверху. Перед взором Туидханы предстала женщина с каштановыми волосами, с посохом и в золотом платье, спокойно смотрящая прямо перед собой. На голове женщины была золотая корона с тремя жемчужинами, а на заднем фоне широко раскинула ветви великая Бритигга.

«Хозяйка-правительница. Что ж, не удивительно, что гадание начинается лично для меня» - с лёгкой улыбкой на лице, эльфийка повертела карту в руках и вернула её на стол.

Второй картой шёл шантирийский император в синем плаще и с белым мехом на воротнике. У него была короткая чёрная борода и длинный серебряный меч с эфесом из красного дерева на поясе. Император смотрел куда-то в сторону, будто бы увидел новые земли. У его трона была отломана одна ножка. Корона у него почему-то отсутствовала: вместо неё вокруг головы правителя был фиолетовый обруч с резным изображением дракона и с рубином посередине.

«Это же Аль-Лайов, первый император-малассит! Когда я была маленькой, мама рассказывала мне о нём. Он прислал посольство в Йон-Шайл и потребовал дани от моего будущего мужа. Эльфам пришлось согласиться, иначе была бы страшная война… Но в Тарохе он символизирует власть, ответственность, воплощение или даже перевоплощение. В сочетании с первой картой это можно понять как рождение новой власти и стремительное развитие ситуации вкупе с тем, что придётся принимать сложные ответственные решения. Да… Что мне нравится в Тарохе, так это то, что он никогда не скажет того, до чего бы ты не могла додуматься сама».

Затем на стол легли две карты: «Смерть» и «Рыцарь-с-Жезлом». «Смерть» была представлена в виде фигуры тёмного всадника-призрака с молотом в руке и с полным похищенных душ мешком за спиной. Самые древние песни эльфов пели об этом всаднике, который проносился над холмами и деревьями среди чёрно-фиолетовых туч верхом на мёртвом коне с зелёными глазами и похищал зазевавшихся эльфов прямо у всех на глазах. Матери пугали детей этим всадником, говоря, что если они не будут слушаться, то придёт Всадник и заберёт их в страну вечного горя. «Смерть» был частью до-Силаннской древнейшей мифологии, и теперь он остался только на страницах сказок о незапамятных временах, будучи представленным в Тарохе как символ кардинального изменения жизни гадающего. «Рыцарь-с-Жезлом» был рисунком эльфийского юноши верхом на единороге и с длинной цветущей ветвью в руках. Эта карта означала риск, необходимость пойти на риск ради успеха, или же, в перевёрнутом виде, совет не спешить с делами или выводами. Сочетание двух карт говорило о разрыве всех связей с прошлым и необходимость срочно предпринять меры.

- Интересное сочетание знаков, - сказала вслух королева и вернула карты в колоду, затем перевязав колоду тонким шерстяным шнурочком для волос. – Стоит рискнуть и предпринять меры? Хорошо, так и сделаем.

Туидхана окончательно привела себя в порядок, положила колоду Тароха себе в кармашек шёлкового плаща и вышла из комнаты.

Спрятавшись среди деревьев, Ваярон с нетерпением наблюдал за чистым лесным озером, полностью открытым с восточной стороны прохладным горным ветрам. Покрытые снегом вершины с синеватыми камнями отражались в спокойной глади, обрамлённой редкими белыми лилиями у берегов. Май в Тарладе выдался довольно холодным, но это было даже к лучшему, так как только дыхание гор могло смягчить тот жар, что таился в груди генерала рейнджеров.

Наконец, послышались лёгкие шаги по гальке, шуршавшей под босыми ступнями эльфийки в лёгком белом платье и золотыми волосами до середины спины. Замерев словно древний дольмен, Ваярон затаил дыхание, наблюдая за ней.

Эльфийка посмотрела по сторонам, её длинные острые ушки насторожились, но потом быстро расслабились, так как над этим местом стояла спокойная тишина. Девушка стянула с себя платье и вошла в озеро, начав своё купание. У неё в руках было ароматное мыло, сваренное из пчелиного воска и настоя трав, смешанного с древесной золой. Эту технологию эльфы когда-то подсмотрели у людей и начали с удовольствием ей пользоваться ещё в незапамятные времена. Красавица растёрла в руках небольшой кусочек и начала гладить себя по груди и бёдрам, с наслаждением вдыхая свежий горный воздух. Её мокрые волосы блестели в лучах полуденного солнца словно расплавленное золото.

Дрожащей рукой, Ваярон вцепился в ветвь дерева так, будто от неё зависит его жизнь, а затем нечаянно сломал её.

- Кто здесь?! – прикрывшись руками, выкрикнула девушка, резко повернувшись в сторону звука.

Эльф замер за стволом хвойного дерева, стараясь лишний раз не вздохнуть.

- Мой отец строго вас накажет, если вы подсматриваете! – ещё раз крикнула эльфийка, внимательно разглядывая деревья. – Я – Малвен! Дочь лорда Салвина! Уходите, а то пожалеете!

«Я знаю, кто ты, - сглотнув, подумал про себя Ваярон, его сердце бешено колотилось в груди. – Но я желаю тебя больше всего на свете! Что же мне делать?!».

Постояв ещё немного, Малвен вновь отвернулась.

- Показалось, наверное… - тихо произнесла она, погружаясь в воду всем телом и медленно плывя вперёд. Зрелище горных вершин завораживало её, у неё даже промелькнула мысль, что хорошо бы можно было доплыть до Пограничного Хребта прямо по воде, чтобы взглянуть на Тарлад с самой вершины мира. Ни один эльф или человек ещё не были так высоко над землёй, так как там было слишком холодно, и чем выше поднимаешься, тем труднее было дышать.

«Хотела бы я жить в горах, и чтобы можно было вырубить внутри лестницу до самых ледяных шапок, - мечтательно подумала девушка. – Чтобы без проблем можно было дойти до самого верха и почувствовать то же, что и Силанна, смотрящая на нас с небес…».

Ещё немного поплавав, Малвен вышла на берег и легла у деревьев на мягкую траву, покрытую белыми и синими цветами, нежась и обсыхая под тёплыми лучами солнца. От прохладного порыва ветра, внезапно налетевшего с гор, её тело покрылось мурашками, и эльфийка от неожиданности издала лёгкий стон. Отдавшись на суд природы, названная дочь Салвина разнежилась и задремала, накрывшись своим платьем.

Убедившись, что она спит, Ваярон перевёл дыхание и, ступая неслышимым охотничьим шагом вдоль деревьев, подошёл поближе, чтобы полюбоваться её телом. Он был намного старше её, но как только он увидел её впервые в Тарладе, она настойчиво не уходила из его головы. Ваярон бы уже давно попробовал завязать с ней разговор, если бы она не была дочерью короля-консорта Салвина, пусть и приёмной. Гнев великого чародея был бы страшен, если бы он узнал, что простой генерал, назначенный Туидханой для галочки, ухаживает за его любимой девочкой. Ловко запрыгнув на древний обветренный камень, оставленный у озера отступавшим ледником, генерал, закусив губу, любовался Малвен, её юностью и невинностью. Он жадно ловил глазами каждую каплю воды, стекавшей по её бёдрам и волосам на озёрную гальку, невыносимо желая обладать этой девушкой здесь и сейчас.

Не в силах больше смотреть на объект своей страсти, Ваярон высоко подпрыгнул, сделав в воздухе сальто и мягко приземлившись у деревьев. Бросив последний взгляд на спящую девушку, он побежал, петляя среди деревьев, будто бы преследовал дичь на охоте. Но, увы, его дичь, была уже далеко за его спиной, и поймать её было выше его сил и возможностей. Он бежал и бежал, не разбирая дороги, стремясь усмирить бушующие в груди чувства, и не заметил, как на полном ходу влетел на лесную поляну, где на старом широком пеньке сидела миниатюрная девушка с бело-фиолетовыми волосами и мастерила деревянную куклу на шарнирах. Ваярон не успел затормозить и врезался в эльфийку, растянувшись на земле.

- Ой… Простите! – смущённо подал голос рейнджер спустя несколько мгновений.

Девушка под ним, кряхтя, повернула голову и посмотрела на него, иронично поинтересовавшись:

- Может, ты слезешь с меня, Ваярон? В мои планы пока не входит близкое знакомство с тобой.

Генерал вскочил, как ошпаренный, узнав в низенькой, как гном, эльфийке волшебницу Ирбет.

- Прости, Ирбет! Вот, возьми мою руку… - рейнджер протянул руку, чтобы помочь Ирбет подняться, но та усмехнулась и, опираясь руками на пенёк, поднялась на ноги. Отряхнув голые коленки от пыли (она была одета в обычную лёгкую одежду из сшитых листочков молодого кирсила), эльфийка подняла с травы свои инструменты и куклу и вновь уселась поудобнее.

- За тобой гнался дикий кабан или что? – поинтересовалась Ирбет, крутя в руках куклу, чтобы проверить, не пропали ли какие детали. – Или, может быть, ты несёшься в Алай, чтобы сообщить о нападении?

- Нет…

- Тогда что?

- Это неважно…

Ирбет отложила куклу и внимательно посмотрела на пунцовое лицо собеседника.

- Ага, влюбился, значит? Не знала, что старые дяди вроде тебя могут влюбляться. Не в меня, случаем? Я свободна, если что. Просто очень занята, - она взяла куклу и тыкнула ею в нос Ваярона сверху вниз.

- Нет, не в тебя… То есть, не то что бы я думал, что ты некрасивая, но…

- Ну так, в кого?

- Это секрет.

- А я видела, как по тропе мимо меня недавно прошла Малвен. Мы с ней вместе часто купаемся на озере. Ой, то есть, ты за ней подглядывал?

Ваярон сглотнул и отвёл глаза.

- Хи-хи-хи, старичок влюбился в Малвен! – прыснула волшебница. – Да ты старше её… во сколько… раз, наверное, в пятнадцать?

- Неважно, во сколько раз я её старше. Важно кто её отец. Не смейся надо мной… малявка.

Ирбет поджала губы, а потом внезапно подняла свой лиственный топик, открывая две красивые маленькие грудки.

- Не маленькая я, видишь?

- Ты что делаешь?!

- Хи-хи-хи, ты такой смешной, когда смущаешься!

- Пойду я отсюда, пока кто-нибудь не заметил твои шуточки надо мной. Молчи о Малвен, ладно? Прошу тебя.

- Да не бойся. Может, мне всего 18, но я не тупая. Диплом семиградский показать?

- Не надо мне больше ничего показывать.

- Ты только попроси.

- Да хватит уже!

За дальнейшей перепалкой они не заметили, как из-за деревьев вышли двое танцующих-с-ветром и, не издав не единого звука, в несколько шагов оказались прямо рядом с генералом и юной колдуньей.

- Генерал Ваярон, госпожа Ирбет? – сказал один из гвардейцев. – Как удачно, что вы здесь, мы повсюду искали куда вы ушли.

- Ох! Да вы внезапны прямо как День Цветения! – удивлённо выдохнула Ирбет, тыкнув локтем в Ваярона. – Да, друг мой?

У генерала от злости задёргалась бровь, но он собрался и спросил, что нужно от них гвардейцам Туидханы.

- Королева вызывает вас двоих, как лучшего специалиста по рейнджерской науке и одного из сильнейших боевых магов, чтобы дать вам задание. Какое – узнаете по прибытии. И не треплите языками по дороге! У деревьев есть глаза и уши.

По-воински стукнув себя по сердцу кулаками, гвардейцы развернулись и в два прыжка растворились среди майской зелени.

- Возьму-ка я тебя с собой, - сказала Ирбет кукле и положила её в кожаную сумочку, перебросив последнюю себе через плечо. – Надо же чем-то занять себя в дороге.

Ваярон с тоской оглянулся назад: неизвестно, когда он ещё сможет увидеть красоту морской эльфийки и попробовать-таки с ней заговорить.

Колдунья встала на пенёк и похлопала генерала лесной стражи по плечу:

- Не страдай ты так, мне тошно на тебя смотреть. На службе ты совсем не такой.

- Это разные вещи. Знаешь об Эльфийском Тарохе? Это похоже на карту «Влюблённые».

- Дай-ка угадаю, она предсказывает любовь? Нет?

- Нет. Я недавно просил одного друида погадать мне. Он сказал, что эта карта означает выбор пути, выбор меж двух огней. Но в моём случае выбор уже сделан, я ни о чём не могу думать, кроме неё. Моя любовь односторонняя. Я хочу пойти дальше, но мне не хочется оказаться жертвой в отношениях, которые существуют лишь в моём воображении.

- Интересно. Может, мне тоже стоит заглянуть к городскому друиду и погадать. Мне раньше было как-то не до этого, даже в детстве. Надо бы отыграться за потерянное, пусть и не зря, время.

Рейнджер лишь пожал плечами в ответ.

- Ваярон, а сколько у тебя вообще было девушек за всё время? – не унималась маленькая эльфийка.

- Одна. Очень давно. Я уже даже не помню её лица. Только цвет волос.

- Огонь, как у тебя?

- Что? А, нет, тёмные как склоны этих холодных гор, возле которых мы теперь живём. И сердце такое же. Не хочу об этом вспоминать. Идём, королева ждёт нас.

Не оглядываясь назад, Ваярон не спеша побрёл по лесной тропе к городу. Ирбет задумчиво подняла брови и вздохнула, но ничего не сказала, молча последовав за ним.