Онлайн чтение книги Я стала матерью злодея I Became the Villain's Mother
Глава 9. В поисках Розы

Насчёт Розы у меня были дурные предчувствия. Такое неприятное чувство, когда сосёт под ложечкой и на сердце неспокойно. Простые обыватели назовут это интуицией, списывая на всякие чуйки, шестые чувства и прочую мистическую дрянь, но не я. Что такое интуиция? Это наш накопленный опыт за прожитые дни. Двадцать семь лет — багаж знаний немалый как в социальном плане, так и во всём прочем. Роза — преданный Виоле человек, наверное, один из немногих, кто действительно на её стороне. Быть может, она просто хорошая актриса и обманула меня, но каков шанс?

На самом деле я не очень понимала, что мне сейчас делать, так как уже семь вечера и время для этой эпохи несколько позднее. По логике вещей Роза должна быть в особняке Виолы, и я очень надеялась, что девушка там, а не где-нибудь в сточной канаве. Но как мне самой добраться до особняка? Да, я отдохнула, но самочувствие до сих пор далеко не отличное.

Мимо проходил лакей в синей ливрее.

— Эй, ты, — окликнула его я.

— Д-да, Ваша Светлость?.. — аж занервничал парнишка, склонив передо мной голову.

Мне было сейчас не до жалости, я слишком волновалась за Розу.

— Где сейчас Карлос?

— Не знаю, Ваша Светлость, — ещё пуще заволновался парнишка. — Я простой помощник главного лакея, почём мне знать…

Я вздохнула. Запугивая его я ничего не добьюсь. Сменим стратегию.

— Ты достаточно быстр? — спросила я.

— Да, меня с детства называют «Быстрым Зигги». Нужно сбегать по поручению? — тут же сориентировался парнишка.

— Быстро соображаешь. Мне такое по нраву, — улыбнулась я и потянулась за шпилькой в причёске. Там была как раз одна бесячая, особенно врезающаяся в кожу. Я вытащила шпильку, и жемчужина на ней зазывно блеснула в свете свечей. — Зигги, если до того, как я спущусь на первый этаж, ты сбегаешь на конюшню и скажешь конюху приготовить экипаж, то эта шпилька твоя. Продашь на рынке.

Глазёнки Зигги алчно загорелись. Он шмыгнул носом и кивнул.

— Ваша Светлость, я быстро! — и унёсся прочь так, что только пятки сверкали.

Хмыкнув, я временно убрала шпильку себе в хранилище — между сисек, и двинула следом за пропавшим из виду Зигги. Пришлось немного поплутать по коридорам, но в итоге мне удалось вспомнить верный маршрут. И вот повезло же топографическому кретину оказаться в таком мудрёном доме…

Когда я спустилась по лестнице в холл, готовая скончаться от натуги прямо на месте, то увидела ждущего меня Зигги.

— Ваша Светлость, всё готово! — радостно донёс он и в пару шагов подскочил ко мне.

— Молодец, держи, — я, насмешливо поглядывая на Зигги сверху вниз, вытащила из своего декольте шпильку и протянула ему. Бедняга чуть челюсть себе не сломал, пока наблюдал за происходящим, но быстро опомнился:

— Вам помочь дойти?

— Не откажусь.

Зигги помог мне выйти наружу. Перед парадным входом стоял экипаж. Стоило нам с Зигги появиться, как кучер спрыгнул с козел и, поклонившись, распахнул дверцу кареты.

— Куда изволите, Ваша Светлость? — оскалился в подобии улыбки он, зияя дырами на месте зубов.

— В моё приложение. И побыстрее, — приняв поданную руку, велела я, и влезла в экипаж.

Захлопнув дверцу и что-то прикрикнув Зигги, кучер запрыгнул обратно на козла. Экипаж чуть качнулся и тихонько покатил. Я же осмотрелась. Экипаж был двухместным, с довольно удобными сидениями. Доехала я с комфортом и довольно быстро.

— Тпру! Ваша Светлость, прибыли!

Я не стала дожидаться кучера и сама открыла дверцу, после чего с подножки соскочила на землю.

— Можешь быть свободен, — разрешила я, а сама понеслась в дом.

Мне было неспокойно. Максимально неспокойно. Но вот из-за чего — я сказать не могла. Смутно представляя себе, где что находится, я бросилась наугад. Ноги привели меня на кухню. Там, гремя посудой, работали кухарки.

— Ваша Светлость? Что привело вас? — вытирая руки об передник, ко мне подошла приятная на вид полная женщина.

— Вы же знаете Розу? — наугад спросила я у неё.

— Конечно же знаю. Она всегда заходит к нам, чтобы взять вам покушать, Ваша Светлость.

— Вы не видели её?

Женщина задумалась. Я была вынуждена ждать и не торопить её, пусть вспоминает.

— Так вроде ж она в прачечную ходила днём, — донёсся голос слева. Я обернулась. Говорившей была девушка с туго заплетёнными тёмными косичками, свисающими из-под чепца. — Я видала её. Плакала ещё. Пыталась спросить, что стряслось, но она отмахнулась.

— Плакала, говоришь… — протянула я. Мои подозрения подтверждались.

— Ну да. Я и удивилась. Роза крепкая девка. Такой впервые её видала.

Мне понравилась прямота этой девушки. Грубоватый говор, видно, что не обучена говорить красиво. Но хорошая девушка.

— Спасибо тебе, эм… Как тебя зовут?

— Марта, Ваша Светлость, — склонила она голову.

— Можно я ненадолго позаимствую у вас Марту? — обратилась я к женщине.

— Конечно, что вы.

Я потянула Марту за руку на выход с кухни. Девушка не сопротивлялась.

— Ваша Светлость, а ужин? — окликнула меня кухарка.

— Приготовьте что-нибудь на меня и Розу! — крикнула я.

Эта беготня порядком утомляла, но я не знала, где находится прачечная. Мне ещё предстояло узнать, где тут что.

— Отведи меня до прачечной, Марта, — попросила я.

— Нам сюда, — сориентировалась Марта.

Она вывела меня в коридорчик, мимо лестнички наверх — такими пользовалась прислуга. Потянуло запахом порошка и жаром. Мы с Мартой оказались в огромном помещении с большими чанами. Роза нашлась довольно быстро рядом с одним таким горячим чаном, в котором она что-то кипятила, помешивая.

— Роза! — громко и зычно позвала её Марта.

Роза бросила на неё затравленный взгляд. Всё её лицо опухло, она явно много плакала. Область вокруг глаз была краснющей. И тут Роза увидела меня. Бросив помешивание, она упала мне в ноги и заплакала.

— Мадам, мне нет прощения!..

Мы с Мартой переглянулись. Я опустилась на корточки перед Розой и притянула к себе.

— Сперва успокойся и расскажи, что стряслось.

— У-у-у… — заревела Роза, заходясь в истерике.

Я гладила её по голове и по спине, пытаясь утешить. Мы знакомы всего ничего, но что могло так довести эту приветливую девушку?

Между тем Марта подошла к чану и вытянула на пол то, что кипятила до этого Роза. Развернув мокрую тряпку, она покачала головой.

— Я примерно поняла, что случилось, — и направилась с тряпкой ко мне, показывая. Это оказалась не тряпка, а платье. Только вот множество пятен превратили его в бесполезный кусок мокрой ткани. — Оно было испорчено, Роза пыталась отстирать. Да, Роза?

Роза закивала головой, заходясь плачем, как дитя.

— Марта, Роза же не похожа на того, кто испортит что-то намеренно? — спросила я у Марты.

— Она не такой человек. Роза добрая и верная вам. Не сомневайтесь.

— Тогда, это кто-то другой испортил? Как считаешь? — продолжила расспрашивать я.

— Я даже знаю, кто виновен.

— Да что ты говоришь… Ну-ка поподробней.

— Э-это я виновата, мадам!.. — запричитала Роза, поднимая заплаканное лицо. — Не смогла сохранить найденное платье…

— Помолчи, с тобой мы потом поговорим, — шикнула я неё и жестом руки велела Марте продолжать. Та повела плечами:

— Да чего тут гадать? Горничные тут работают на тяп-ляп. Ну и Розу ненавидят. Вот и испортили платье.

— Поня-я-ятно… — протянула я. — Что ж, Марта. Ты молодец. Спасибо. Можешь быть свободна.

— Поняла, Ваша Светлость. Зовите, если что.

Марта ушла. Я осталась с Розой и гладила её по спине, пока она не успокоилась. Внутри всё клокотало от злости. Это ж насколько тут обалдевшая прислуга, что позволяет так себя вести? Такое бы не простилось и в моё время, а тут спускать точно нельзя.

— Значит так, — вытирая платком слезы Розы, строго заговорила я, — мы идем ко мне в комнату, и за ужином ты мне всё-всё рассказываешь в деталях. Сперва о произошедшем сегодня, а потом и об остальном. Ты меня поняла?

— Да, мадам… — Роза неловко улыбнулась.

Поднялась я с трудом — отсидела себе ноги. Тело затекло от пребывания в неудобной позе. Успокоившаяся Роза взяла меня под руку.

— Прихвати платье. У меня на него много планов.

Роза поняла меня, как и то, что я планирую дать размах этой истории. Она молча подобрала мокрое платье и повесила его себе на плечо. И вот так, в две калеки, мы поползли из прачечной.

По дороге до моей комнаты нам встретилось двое горничных, праздно шатающихся по коридору. При виде меня, Розы и платья они изменились в лицах, сперва раскрасневшись, а затем побледнев.

— Завтра после завтрака чтобы главная камеристка была у моего порога с журналом. Я хочу видеть всю отчётность. В ваших же интересах донести о моём желании к завтрашнему дню, — как бы между прочим проговорила я с гордо поднятой головой, хотя на деле держать спину и шею мне было невыносимо больно.

Уже у себя в комнате я трупом упала в кресло, массируя шею и плечи. Это было невыносимо. Слишком много физических упражнений, нужно уменьшить передвижения и увеличивать их постепенно, а не так разом.

— Мне сделать вам массаж? — любезно предложила Роза.

— Было бы чудесно, — простонала я.

Прелестные ручки Розы коснулись моих плеч, принося мне истинное блаженство. Я почти отключилась, но стук в дверь вырвал меня из дрёмы.

— Я открою, мадам, — и Роза поспешила открыть дверь.

Марта ввезла тележку с едой.

— Ох, Марта! Прости! Из-за меня тебе пришлось заниматься лишней работой! — всплеснула руками Роза.

— Да мне не сложно, — пожала плечами Марта. — Если это всё, то я пойду.

— Не хочешь остаться с нами? — предложила я.

— Не, я пока занята. Много дел, Ваша Светлость. Надеюсь, мои слова вас не обидели.

— Ничуть, — улыбнулась я.

— Но если вы позовёте меня в следующий раз, то я с радостью присоединюсь. — На грубоватом и мрачном лице Марты расцвела неожиданная улыбка.

— Договорились, — не сдержавшись, рассмеялась я.

Марта ушла, прикрыв за собой дверь. Роза принялась расставлять тарелки на столе.

— Мадам, почему здесь столовые приборы на двоих?.. И тарелки… — удивилась Роза.

— Потому что кто-то не ел с обеда и занимался стиркой. Поешь со мной.

— Мадам! — На глазах Розы выступили слёзы.

— Давай есть. Лично я голодна.

— Да.

Первые минуты мы увлечённо ели. Роза разлила по чашкам чай… Стоп, это был не чай. У него был необычный мутновато-оранжевый цвет. Я взяла чашку в руки и принюхалась.

— Это не чай. Что это?

— Ах, как я могла забыть! — прикрыв рот ладошкой, заволновалась Роза. — У вас сегодня вечерний приём лекарства. Этот настой выписал вам доктор.

— А что за настой? — побултыхав жидкость в чашке, спросила я.

— Успокаивающий. Для укрепления нервов. Доктор объяснял, что за настой, но я не сведуща в медицине. Простите, мадам.

— Всё хорошо, не беспокойся. Раз успокаивающее, то я выпью.

Придерживая чашку над блюдцем, я отпила настой. Он был чуть горьковат, но в целом не отличался от грудных сборов, которые я обычно пила при мокроте.

За ужином мы с Розой разговорились. Она рассказала мне обо всём, что творилось в этом особняке за спиной у Виолы. Главная камеристка вела учёт в главном особняке, а приложение перешло в руки её помощницы. Последняя была на руку не чиста и подворовывала, списывая и свечи, и всякое по мелочи. То, чего не хватятся. Горничные были в доле. Роза несколько раз пыталась поговорить с главной камеристкой, но та лишь твердила, что её помощница на такое неспособна. Роза собиралась обратиться к дворецкому, но Виола в очередной раз шваркнула себе вены, и дела с Карлосом были отложены.

— …Всё из-за того, что вы слишком впечатлительная, мадам, — под конец вздохнула она. — Я всё понимаю, но вы слишком забросили хозяйство. Еще и эта потеря памяти… — она запнулась, подняв на меня глаза.

— Роза. Признаюсь тебе. Это не совсем потеря памяти, мне словно стерли мои воспоминания, — принялась сочинять на ходу я. — Думаю, это магическое вмешательство.

— Что? — ахнула Роза. — Как же так…

Я положила руку поверх её и мягко сжала.

— Поэтому помоги мне освоиться заново. Обучи меня, как нужно, как правильно. Ты ведь поможешь мне?

— Да, мадам! Конечно, мадам! Я всегда была на вашей стороне, а после сегодняшнего — тем более!

— Наедине можешь говорить со мной на «ты» и называть по имени, — попросила её я.

— Как я могу! Что вы, мадам!

— Роза, я настаиваю, — сказала я с нажимом.

— Да, ма… Да, В-Виола, — заикаясь и отчаянно краснея, проворковала Роза.

Что ж, у меня появилась первая подруга в этом мире. Надеюсь, мне удастся перетянуть на свою сторону и Марту. Да и женщины с кухни мне показались премилыми.

Меня чуть мутило, но настроения это не меняло. Заводить друзей и новые знакомства было тем, что доставляло мне истинное счастье. Я люблю людей и тянусь к ним, отношусь ко всем тепло. Но лишь до тех пор, пока мне не переходят дорогу. Я лояльна к своим друзьям и близким, но вот неугодных я привыкла раздавливать у своих ног, превращая их жизнь в ничто. Жестоко? Да, но вот такой я злопамятный и ничтожный человек. Каждый выживает так, как может.

Я отпила настоя из чашки. У меня чуть дрожали руки, но это ничего. Просто спишем на усталость. Так я думала ровно до тех пор, пока мои руки не охватил тремор, и чашка полетела мне на колени, разлив содержимое.

— Мадам?! У вас опять приступ?!

Тремор от рук передался в верхнюю часть корпуса, охватывая всё тело. Я завалилась на бок, исходя короткими судорогами. Мысли метались в черепной коробке, точно шальные. Это слишком не похожее на простой приступ явление. Яд? Нет, что-то другое.

Взгляд скользнул по столу и зацепился за чайничек. Ясно, что-то в настое. Или это сам настой такой?

Внезапно паззл в моей голове сложился. Ухудшение состояния Виолы несмотря на лечение. Слова доктора после моего пробуждения. И, что самое главное, суицидальные наклонности Виолы.

Я чуть сменила позу, переместившись на колени. Дрожащей рукой пропихнула два пальца в рот, вызывая рвоту. И лишь когда желудок полностью опустошился и изо рта потекла желчь, я свернулась в клубок в кресле и замерла. Горло горело огнём. Глаза отвратительно слезились.

— М-мадам? Я позову доктора!

— Не нужно… доктора… — пробормотала я. — Найди мне угля в камине. И побольше. И воды.

— Но как же не звать доктора… Ладно! Виола, ты только держись!

Всё внутри скручивало от спазмов, но, несмотря на это, разум был ясен: Виолу давно пытались убить столь ухищрённым способом.