Онлайн чтение книги Я стала матерью злодея I Became the Villain's Mother
Глава 16. «Ответ-вопрос» с герцогом и другие приключения герцогини

Я не знаю, как это удалось герцогу, но буквально за день он раздобыл прекрасных гнедых коней для упряжи. Даже мне становилось понятно, что это не абы какие лошадки, а родовитые, приученные. Те кони, которые с ветерком катали меня до пожарища ночью, тоже были отличной масти, но на этих я откровенно любовалась.

— Мамочка, мамочка, — Эд потянул меня за подол платья, — такие красивые лошадки!

— Тебе нравятся? — я присела перед ним, уравняв наш рост, и теперь расположение наших глаз было примерно на одном уровне.

— Очень нравятся! А можно покататься на лошадке?

Я с сомнением посмотрела на коней и вспомнила своё детство, где сама, будучи ребёнком, каталась в парке на лошадке. Вот только подсаживал и контролировал меня профессионал. Сомневаюсь, что смогу обеспечить Эду безопасное катание.

— Милый, давай в следующий раз? Иначе мы не успеем к ужину.

— А ты обещаешь, что следующий раз будет? — насупился Эд.

Роза захихикала за нашими спинами. Ну да, смешно ей.

— Конечно, милый, — я погладила Эда по щеке.

— Ты обещала!

— Да, да…

Не знаю, есть ли в этом мире пони, но я достану одного или двух таких для моего сынули. Если придётся, займусь разведением пони сама, но у Эда будут пони!

Подняв сына на руки, я вместе с ним забралась в экипаж, чуть не оступившись на ступеньке, но обошлось. Всю дорогу до главного особняка Эд делился впечатлениями о предстоящем совместном ужине. У него было многовато надежд, я же в этом плане была спокойнее. У нас с герцогом пока не ясные отношения, еще и эта ситуация с конюхом и шпионами. Мне хотелось хоть немного понять, что происходит в моём окружении, раз уж я теперь Виола фон Лихтенштейн.

Как бы то ни было, мы добрались до места назначения. Юного господина и герцогиню встретили довольно радушно, хотя в мою сторону поглядывали с явным любопытством. Впрочем, чего это я? Виола была редким гостем, живя отшельницей у себя в комнате.

— Рад видеть вас в добром здравии, мадам, юный господин, — встретил нас Карлос.

У меня начинало создаваться впечатление, что дворецкие — не люди. Он так быстро на всё реагирует. Мы только прибыли, среди прислуги Карлоса не было, и — хоп! — он уже тут.

— Карлос! — возрадовался Эд, ринувшись тому в ноги.

— Юный господин резвый, как всегда, — расплылся в улыбке Карлос. Было видно, что он искренне рад видеть Эда.

Перед походом в обеденный зал я снарядила Эда в ванную, отмыв его загребущие ручонки, и уже только после этого мы отправились на ужин.

Обеденный зал был в лучших традициях старины: длинный прямоугольный стол, обряженный в скатерти так, что верхняя скатерть покрывала стол, тогда как нижняя свешивалась вниз, нарядные подсвечники и, конечно же, множество прислуги, хором нас с Эдом приветствующих. Герцог не наблюдался. Видимо, мы пришли первыми. Карлос проводил меня до моего места — по правую руку от главы семьи, Эда посадили слева. Улыбаясь, сын помахал мне с противоположной стороны стола. Мне сразу взгрустнулось: всё же, сидеть за столом так, как мы это делали у меня, мне нравилось больше — все сидели рядом, в тёплой атмосфере.

Его Светлость явился в обеденную размашистым шагом. Герцог был всё ещё бледен, но на лицо видно — немного отдохнул.

— Прошу прощения, что заставил ждать, — с каменной физиономией проговорил он, опускаясь на своё место во главе стола.

— А мы сами только пришли! — отчего-то гордо проворковал Эд.

— Действительно? — герцог подал прислуге знак, чтобы подавали на стол.

В качестве аперитива нам подали… Устриц. Меня сперва это немного удивило, но понаблюдав за Эдом и герцогом, я поняла, что это ничего особенного. Очень кстати вспомнилось, что мы живём на Юге страны, значит, тут рядом море. Так что, наблюдая за тем, как с устрицами справляется герцог, я расправилась со своей порцией, жалея, что нельзя их съесть руками. В бокале я обнаружила вино, что меня сильно обрадовало. С момента попадания в тело Виолы мне не доводилось пить алкоголь. Впрочем, вино оказалось сухим, но выбирать не приходилось. Но я решила потом как-нибудь наведаться в погреб и раздобыть там себе чего-нибудь сладенького.

Сменили блюдо, унеся тарелки с раковинами. Передо мной поставили пышущий жаром стейк из ягнёнка, поданный в качестве главного блюда. Весь ужин Эд и герцог говорили о магии и математике, том, что Эд уже успел понять. Я слушала внимательно, но голоса не подавала. Впрочем, все эти «магические последовательности» и упомянутые формулы мне ни о чём не говорили, а жаль. Знания в математике у меня кое-какие есть, надо будет «прощупать», на что способно местное волшебство, в которое я, конечно же, всё ещё не очень верила. Увы и ах, я реалист из современного мира.

На десерт подали фруктовый салат, политый мёдом. Я долго пыталась определить, из чего он состоит, но удалось идентифицировать лишь несколько видов — всё остальное было чем-то местным, чего у себя на Земле я не встречала.

— Что ж, рад был с вами отужинать, — герцог поднялся со своего места, — но вынужден вас покинуть. Нужно вернуться к работе.

— Хорошо! До завтра, отец! — по всей видимости, привычно отреагировал Эд, но вот я на такое не согласна, о чём и сказала:

— Альфред, я могу зайти к вам чуть позже? Мы так с вами и не договорили.

Герцог одарил меня тяжёлым, внимательным взглядом исподлобья. Контакт длился всего мгновение, но по ощущениям целую вечность.

— Зайдите ко мне в кабинет, как закончите, — и с этими словами герцог чинно покинул обеденный зал, оставив меня скрежетать зубами об бокал.

Ну что за человек, ей-богу! Совсем не могу понять его, слишком отличается от всех тех, с кем я общалась в своей прошлой жизни. Все аристократы такие?

— Мамочка.

Я вздрогнула. Эд стоял подле меня. И когда только успел?

— Что такое, мой хороший? — беря себя в руки, спросила я.

— О чём ты хочешь поговорить с папой? — спросил Эд меня прямо в лоб.

Честно говоря, вопрос поставил меня в тупик. Он что-то заподозрил или просто волнуется за наши отношения?

Я решила придерживаться второго.

— Нам с твоим папой нужно наверстать многое в наших отношениях, — почти и не соврала даже. — Надо же с чего-то начинать…

— Ура-а-а-а-а! Папочка и мамочка помирятся! — сиреной заголосил Эд, радостно закрутившись на месте.

Мне отчего-то стало стыдно. Захотелось провалиться сквозь землю.

Потребовалось какое-то время на приканчивание десерта. Я тихо наслаждалась чаем, обдумывая то, что хочу в первую очередь обсудить с герцогом. Разговор будет сложным — это было понятно сразу. С льдышкой-герцогом общаться тяжело, а как подобрать к нему ключик мне пока не ясно. Будем наблюдать.

После ужина Эд изъявил желание посетить сестёр. Пересекаться с Любеллой не очень-то хотелось, но что не вытерпишь ради любимого сына? Так что, идя с Эдом за ручку, сопровождаемые Розой, мы отправились в детскую близняшек. Няньки и их кормилица встретили Эда как родного ребёнка, а вот на меня зыркали недовольно. А то как же, герцогиня посещает детей любовницы мужа!

Эд потянул меня к манежику, в котором резвились девочки. Я не очень любила грудничков, но малышки были с Эдом почти одного возраста. В глаза бросилась взрослость моего сына — Лиза и Элли, которых звали Элизабет и Эллеонора, смотрели на мир глупыми детскими глазками. Как положено детям. Они плохо говорили, западая в произношении, да и в целом то, что они лепетали, отличалось от сложных и витиеватых речей Эда. Какой же удивительный у меня сын! На душе стало тепло-тепло.

Но возник один нюанс.

— Роза, — зашипела я Розе в ухо, — я хочу в туалет!

— Ох!.. — всполошилась она. — Мне найти вам ночной горшок?..

— С ума сошла?! — яростно зашептала я. — Я не ходила на горшок и в прошлые разы, не пойду и сейчас, нося на себе это пышное платье!.. В детской есть ванная комната?

— Нет…

— Твою ж налево… — ругнулась я.

Эд игрался с девочками, взяв одну из кукол. Няньки и кормилица пока не замечали наш с Розой междусобойчик.

— Значит так, — скомандовала я, — оставайся с Эдом и береги его, как зеницу ока! А я — искать ближайшую ванную.

— А вы справитесь сами? — с сомнением посмотрела на меня Роза.

— Да в крайнем случае спрошу прислугу. Ты меня поняла?

— Поняла, — кивнула Роза.

Я смоталась из детской и вышла в коридор. На моё счастье мне встретились лакей в сопровождении горничной. Последнюю я сцапала за локоток и выспросила, где тут ближайшая ванная. Меня проводили до местной уборной и даже подождали, пока благородная дама соизволит закончить со своими туалетными процедурами. Пользуясь моментом, я спросила, где кабинет герцога. Девушка лишних вопросов не задавала и отвела на этот раз меня к кабинету Его Светлости, смежному с его спальней. Этот нюанс я запомнила, как и расположение нужной мне локации.

Что ж, вот я и явилась по его душу. Поехали? — как сказал один великий человек.

***

Альфред сидел у тёплого камина в своем рабочем кабинете и под видом перебирания бумажек ничего не делал, создавая рабочую видимость. Он ждал Виолу. За ужином они договорились встретиться и переговорить, и он выбрал свой кабинет — так ему было спокойнее.

Виола действительно пришла, причем пришла без стука, войдя в помещение, чем напомнила недавний инцидент с Любеллой.

— Альфред, вы обещали поговорить, но, похоже, забыли про меня, — и она многозначительно кивнула на горы свитков и бумаг, разложенных на столе.

— Пришли, значит?

Копание в бумагах и симулирование трудовой деятельности не помогли. Разговор, которого, Альфред так хотел избежать, буквально стоял пред ним, фактически нависал.

Оторвав взгляд от бумаг, он переместил его на свою жену. Зачем-то сравнил с Любеллой. Все же, хороша. Брак, конечно, политический, но не прогадал, не прогадал… Вот только в последнее время он все чаще думал, что период, когда Виола резала себя и устраивала истерики, — был куда более спокойным.

— В самом деле. Простите, дорогая супруга, за всеми этими бумагами время превращается в настоящее болото. Я совершенно перестаю следить за окружением.

«Его Светлость обратила на тебя свое светлейшее внимание, — хмыкнула я про себя. — И наверняка все ещё подозревает, что ты спятила».

— Я уже заметила, — фыркнула уже вслух я.

— Ну раз уж вы врываетесь в мой кабинет без стука, — стуча пальцем по одному из свитков, проговорил герцог, — думаю найти место для того, чтобы присесть, вы сумеете и без моего приглашения.

Ах вот как? Я любезно предложила сама себе опустить зад на мягкий гостевой диванчик, и уже оттуда воззрилась на герцога.

— Так как? Уделите мне крупицу своего драгоценного времени?

— Ладно, давай оставим формальности, — резко переходя на «ты», он поднял кипу бумаг над столешницей и несколько раз опустил, чтобы выровнять края.

Супруга в последнее время все чаще и чаще удивляла его, и такая активность была очень любопытна.

— Я не люблю долгих прелюдий и расшаркиваний, этого добра хватает и при дворе. Давайте перейдем сразу к сути.

Отложив ставшую куда более ровной пачку бумаг и прижав их мраморным пресс-папье, Альфред выбрался из-за стола, и в ожидании, пока жена соберется с мыслями, снял со стены кочергу, дабы разворошить уголь в остывающем камине. Проделав все это, он подкинул дровишек, и с удовольствием уселся в кресло, таким образом оказавшись прямо напротив Виолы.

Их разделял лишь небольшой кофейный столик.

Немного подумав, Альфред изменил позу так, чтобы их глаза оказались на одном уровне, и внимательно на неё уставился.

— Альфред, что происходит? Почему у вас в имении копошатся шпионы и убивают друг друга? Я не понимаю.

— Тебе так жаль шпионов? — он в деланном удивлении приподнял бровь. — Брось, дорогая, это второсортные люди, тебе не стоит переживать.

В тайне он был обрадован и разочарован одновременно. Разочарован темой — думал, она будет хоть сколько-нибудь интересна. А обрадовало его то, что жена вообще способна замечать такие вещи. Кретины кретинами, но, все же, они профессионалы… Однако, она игнорировала его предложение откинуть формальности… Хм.

— Да неужели сложно ответить прямо? — заметно рассердилась она, что отразилось на её очаровательном кукольном личике. — Не далее, чем минуту назад вы не хотели игр, но сейчас сидите и ёрничаете.

— Тогда научись правильно задавать вопросы, — его тон похолодел на несколько градусов. — Где ещё находиться шпионам, как не в замке герцога? Было бы странно, если бы их тут не было. А то, что они убивают друг друга — издержки профессии, которую они избрали.

Я вздохнула. Как же с ним тяжело. Ещё усугубляло положение то, что герцог злился. Я всё понимаю, но на меня-то чего гневаться? Не я же тут кошмарю, а шпионы.

— Альфред, поймите одно: я всё это время не обращала внимания на происходящее, как-то хватало других забот, как бы это ни звучало. Но для меня не очевидно то, что очевидно вам! Я ясно выражаюсь? Буквально на днях только я поняла, что меня планомерно травили все эти годы, играясь с моей болезнью! Да, чёрт возьми, я на днях чуть не издохла!

— Да, это моя ошибка, — повинился он, — они все у меня как на ладони, и главное ведь все свои, никого из соседних королевств или даже просто завербованных. Я даже в страшном сне не мог представить, чтобы кто-то решился на такую глупость. Травить принцессу сопредельного государства… Несколько опасно для любого из их нанимателей.

На его лице не отразилось ни страха, ни сожаления, ровно как и в голосе, но было ясно, что жена поняла, что он испытывал и то, и другое из-за случившегося. Ясное дело! Альфред чуть не потерял жену, которую зачем-то ещё любит. Хотя она слегка сумасшедшая и сейчас играется на его нервах, как на лютне.

Альфред тяжело вздохнул. Ведь он, герцог, не фигура, и даже не игрок. Он просто создает правила, по которым играют остальные, и такая промашка — большое пятно на его репутации.

— Всё было под контролем, казалось бы, — продолжил рассуждать Альфред. — Все умные, хитрые и просто изворотливые люди королевства были у меня, как на ладони. Но я упустил одно. Человеческую глупость и жадность.

Герцог стиснул кулаки, до этого тихонько покоившиеся на столешнице, да так, что костяшки побелели.

— Бросить страну в объятия войны, сперва обычной, а затем и гражданской, только затем, чтобы некий герцог остался вдовцом!.. Это очень отменное деяние. Придумавший такое либо глупец, либо глупец, который не подозревает о том, что он глупец.

На секунду герцог позволил себе расслабиться, на его лице отразились усталость и одиночество, куда более сильные, чем те, что он мог заработать за бессонную неделю. Альфред всю свою жизнь чувствовал себя одиноким. Доверять друзьям детства или отцу — он бы не стал под угрозой арбалета, а из тех, кому он доверял, можно было назвать только пару-тройку проверенных людей, да дворецкого Карлоса… Но это всё не то.

Верные, преданные… Но Альфреду хотелось найти такого среди кого-то из равных.

— Ну и гадюшник… И ваша страна, и ваш дом, Альфред, — усмехнулась я, начав анализировать сказанное герцогом. Он вновь подкинул мне новых фактов, которые как-то упустила из виду в силу своей неопытности. Да и откуда бы взяться опыту в политоте, когда твоя деятельность никак не связана с политикой, и ты просто тихо скрипишь в своём научном сообществе?

Я подняла глаза к потолку, в чьих тенях отражалось колыхание пламени камина.

— Хорошо, тогда вопрос первый — почему вы так спокойно реагируете на всё это шпионство и их игры на своей территории? Не было бы разумней разогнать всех этих гадюк или прорядить ряды хоть сколько-нибудь?

— Хорошо, — он хлопнул себя по коленям, — представь, что герцог — это ты. И вот волею случая ты находишь шпиона. Твои действия?

— Незамедлительно схвачу его, в застенки, узнаю, зачем его ко мне приставили. По результатам или устраню его, избавившись от тела, или заставлю работать на себя, сделав его двойным шпионом, — тут же ответила я, не задумываясь.

— Неплохо, — он воодушевился вместе со мной и даже слегка поаплодировал. — Но спустя некоторое время ты находишь ещё одного.

— Так, я резко поняла, к чему вы ведёте… — протянула я, нахмурившись. — Смысл в том, что их может приходить сколько угодно, всех не допросишь, всех на свою сторону не перетянешь. Тогда нужно начать бороться с первопричиной — тем, кто посылает этих самых шпионов, — я окинула его задумчивым взглядом. Глаза герцога, сейчас почти чернильного цвета, будто гипнотизировали меня. Вроде и смеются с легким прищуром, но где-то в самой глубине затаилась самая настоящая тоска. — Чем вы, конечно же, активно занимаетесь. У меня назревает второй вопрос — чего ж вы так плохо боретесь-то? Проходной двор, а не дом.

— Ты рассуждаешь очень правильно. Очень трезво. Но на беду все мимо. Понимаешь, моё положение в этом государстве буквально обязывает людей отправлять шпионов к моему двору. Естественно, меня постоянно прощупывают соседи, прочие дворяне, придворные и даже некоторые чиновники. Но погляди на это с другой стороны. — Он придвинулся ко мне. — Если я знаю, что человек — шпион, а он в свою очередь и понятия не имеет, что я об этом осведомлен? Много ли такой шпион причинит вреда для меня? С другой стороны, подкармливая такого дезинформацией, можно ударить по его хозяину куда сильнее, чем двойным агентом. Да и хватай я всех шпионов без разбора, образу глуповатого герцога, которого не заботит политика, интриги и вообще ничего кроме его владений, — придет конец.

Что бы я там себе до этого не надумывала — всё фигня. Какое же это болото. Как всё сложно. Пока он не задал вопросы на мои вопросы, я не мыслила так глубоко. А сейчас, слушая герцога, хочется всё меньше и меньше лезть в этот гадюшник.

Ладно, начнём с другого конца. Спросим о другом:

— Я только пока понять не могу, свои прихлопнули конюха или помог кто другой?

— О, это был несчастный случай, — красивое лицо герцога озарила мягкая, даже добродушная улыбка. — Воля судьбы, так сказать. Могу гарантировать, что никто из шпионов не приложил к его гибели руку. Время от времени со шпионами происходят несчастные случаи. Например, когда они начинают действовать слишком властно или замахиваются на то, что принадлежит мне одному…

У меня на загривке волосы встали дыбом. Это что же получается…

— Хоспади, не говорите мне, что его и прихлопнули по вашей прихоти?.. — опешила я. — Чтобы аккуратно намекнуть доктору, что кто-то в замке против его деятельности, и занять того поиском несуществующего конкурента?..

Улыбка герцога стала слаще мёда, который я отведала в салате на десерт.

— Ты знала, что конюх был старшим в их группе? Так сказать, связующим звеном.

— Стоп… — до меня начало кое-что доходить. Я прокрутила в голове то, что он говорил ещё раньше. — То есть шпионов тут не просто много, а очень много? Раз даже чиновники и другие страны засылают шпионов… Но тут-то полноценный тандем, целая шайка по интересам от одного заказчика… Помимо одиночных залетных кроме королевской фракции (вы же так тогда назвали?) есть ещё основные положденцы?

— О-о-о, — протянул герцог. — Да их тут полный набор. Так скажем, на любой вкус. — Он вытянул свою ухоженную кисть вперед ладошкой и растопырил пальцы. — Взгляни. Случайных людей при моем дворе намного меньше, чем пальцев на этой руке.

Я была уверена, что мои эмоции на лице читались сейчас красноречивей некуда. Больно герцог развеселился и смотрел на меня с иронией. Ну да, лицо держать иногда не умела, мама вечно хохотала с моих фейсов-реакций.

— Какая мерзость… И как вы только это терпите… Похоже, проще спросить, кому в этом гадюшнике можно верить, чем просить рассказать обо всех шпионах…

— А с этим я тебе легко помогу. Дворецкий Карлос и, как ни странно, твоя служанка. Можешь быть уверена. А также наша старшая кухарка, — начал загибать пальцы герцог. — Видишь, какая штука. Наш кастелян, — а, дворецкий на другой лад — поправила себя я, вспоминая слово, — видит обман за версту, обладает стальными нервами и недюжим умом. Кухарка легко заткнет всех этих шпионов за пояс в их ремесле. Но твоя служанка… эм, — он слегка замялся, подбирая слово, — просто служанка. Совсем. Мы проверяли трижды. Всю семью до непойми какого колена. Все связи. И ничего… Что само по себе подозрительно.

— Я что-то такое и думала, — улыбнулась я. — Роза слишком простая и наивная, не тянет на шпиона. А что скажете о прислуге в моем доме? К примеру, меня интересует помощница камеристки Джулия.

— Джулия работает на одного крупного дворянина, причем довольно-таки замотивирована — как я понимаю, вся её семья у того в кулаке. Советую обратить внимание на одну из твоих горничных, Джейн, — она внебрачная дочь графа фон Лоцше, что, как ты понимаешь, делает её лицом заинтересованным. По сути, обе девушки крайне безвредны. Всё, на что способна эта парочка — ненавязчиво нашептывать тебе ту или иную глупость в надежде, что ночью ты всё это мне перескажешь уже от своего лица, тем самым повлияешь на мои решения. Но из-за специфики твоего состояния они давно махнули на это рукой. Остальные девушки безобидные дурочки. Но хватит о шпионах, — всё это время он внимательно следил за мной, моим выражением лица, мимикой. — Я, Карлос — мы знаем обо всем, что тут творится, но преспокойно делаем вид, что ничего не замечаем. Но с тобой всё иначе. Как ты, зная всё это, сможешь вести себя, как ни в чем не бывало?

— Хороший вопрос, на который я отвечу так: пока они не угрожают моему сыну или мне — меня всё устраивает, — развела руками я. — И, если честно, больше всего меня напрягает леди Любелла. Как вы хотите, чтобы я себя с ней вела?

— С леди Любеллой всё не так просто. Ты ничего о ней не знаешь, и тебе лучше не лезть во всё то, с чем повязана эта женщина. Понимаешь, если я скажу тебе, как с ней себя вести — ничего хорошего не выйдет. Нет ничего глупее человека, который старается выглядеть естественно в некомфортных для него условиях, — он скрестил руки у себя на груди. — На словах она моя любовница, вот и веди себя с ней, как с любовницей. В конце концов, ты жена герцога, и имеешь право на ревность.

На каминном барельефе загорелся небольшой огонек. Взгляд Альфреда вскользь мазнул по нему, и, казалось бы, ничего не изменилось, но в кресле передо мной сидел уже совсем другой человек. Эдакий провинциальный повеса, прожигатель состояния достойных предков, бездельник и лентяй.

— Будьте добры подать мне вон тот документ, — даже голос как будто стал звучать совсем по-другому.

Я проследила за требовательным жестом герцога, и неохотно встала, чтобы добраться до нужной бумажки. Вскользь мазнув по ней взглядом, я обомлела.

«Сейчас нас подслушивают.

Будь осторожна», — было написано там.

— Я долго вас слушал, но так ничего и не понял, — капризно протянул герцог, — зачем делать жизнь каких-то крестьян более легкой? Они и так всем довольны и не осмеливаются жаловаться. От всей этой ерунды у меня заболит голова, но… — в его голосе зазвучали весьма похотливые нотки, — я сейчас способен думать только о том, как взять вас прямо на этом письменном столе.

Каков хитрец! Хочет, чтобы я ему подыграла? И каков актер, не узнать того серьезного и спесивого мужчину. Точь-в-точь герцог из романа, каким я его представляла при чтении.

Но не на ту напали, Ваша Светлость. Чтобы свободная, половозрелая женщина отказалась от фарса с красивым, родовитым мужчиной? Не смешите, пожалуйста.

— Ах, милый, — подойдя к герцогу, я прильнула к нему корпусом, вжимаясь своей грудью прямо ему в рёбра, — вы звучите так развратно. Мне нравится. — Облизав губы, глядя в дымчато-красные глаза, я и сама невольно втянулась в этот фарс. Захотелось немного пошалить. — Расскажите, как вы сегодня меня хотите? — выдохнула я ему прямо в губы.

Отвечать он не стал. Вместо этого, подхватив меня на руки, Альфред перенес меня к обещанному рабочему столу. Мои руки обвились вокруг его шеи, подыгрывая. Интересно, он серьезно планирует меня разложить?

Одним движением руки герцог смахнул и тяжелое пресс-папье, и бумаги, так любовно и аккуратно уложенные им в начале нашего разговора, и осторожно опустил меня на стол.

Хрусть! — сказала забытая мною и всеми богами чернильница.

— Мда, — разочарованно протянул герцог. Я махом подрастеряла все желание, осознавая, что сейчас произошло. — Дорогая, ты теперь вся синяя. Особенно… ээээ… Сзади.

Мне хотелось придушить его вот прямо сейчас или хоть глаз засветить. Подол действительно украшало красивое такое темное пятно, расплывающееся понизу. Хотя нет, не только подол, вся пятая точка и большая часть спины тоже были синие, — это я узнала, чуть изогнувшись и посмотрев на себя сзади.

Герцог выпускал меня из своих рук.

Это вот он так сейчас надо мной прикольнулся? Развлекаетесь, Ваша Светлость? А нельзя было меня просто выпроводить из кабинета, а не устраивать весь этот цирк и портить платье, которое, между прочим, мне нравилось!

— Мне нужно сменить платье… — трясясь от клокочущей во мне ярости, тем не менее спокойно сказала я.

— Непременно, дорогая, непременно…

Понимая, что ещё немного — и я реально вцеплюсь ему в лицо, я ушла, громко хлопнув дверью напоследок. Почему-то была уверена, что этот гадёныш там сейчас сидит и ржёт.

Двигаясь по коридору ближе к стене, стараясь не светить своим задом и чуть придерживая юбку так, чтобы чуть прикрыть это чернильное позорище, я решила идти за Эдом и Розой. К чёрту герцога, к чёрту всех. Потом всех построю. А пока мне не прельщает ходить в грязном платье.

Я миновала пролёт коридора и завернула за угол, к своему неудовольствию напоровшись на стоящую Любеллу. Только этой каракатицы тут ещё не хватало!

— …Мелкое отродье этой грязной потаскухи отправить

ся вместе с тобой, — донеслось до меня. Что она сказала о моём сыне? Мне не послышалось? — У меня будет всё: титул, земли, положение, признание королевского дома!.. Вот это жизнь! Но для начала я соблазню герцога. Буду отдаваться ему так долго и сильно, что наши стоны подарят прекрасную ночь и этой шлюхе!..

— Ну норм, подрочу, — не сдержалась я.

— Ч-Что? — Любелла обернулась, уставившись на меня выпученными глазами.

Я стояла к ней так, чтобы не светить запачканными чернилами местами на платье, намереваясь отыграться за герцогские проделки и дрянной рот этой каракатицы одновременно.

Пока она пыталась лихорадочно сообразить, с какого именно момента, я решила пояснить, подлив масла в огонь:

— Я говорю: «Не могу найти свечу — в моей комнате темно».

— Так позовите служанку! — раскрасневшись, посоветовала мне она.

— Пожалуй, я так и сделаю, — закивала головой я. — Заранее желаю вам спокойной ночи, дорогая леди.

— Ох, какие уж тут спокойные ночи? В такую жару мне совсем не спится! — бросила шпильку в мой адрес Любелла.

Нет, эта каракатица точно нарывается. Что там Его Светлость сказал? Могу ревновать как герцогиня? Ну, я ей устрою.

— Так вроде бы и не особенно жарко. Осень, всё же. Хоть и Юг, но время года своё берёт.

— Кому-как, кому-как, — злорадно и торжественно протянула Любелла.

Я хотела отвесить её ещё парочку ментальных оплеух, но каракатица дала стрекача. Постояв мгновение, соображая, рванула за ней следом. Эта дура даже не оборачивалась. Да кто стоит за ней, раз герцог терпит её? Давно бы кончить с нею, а не терпеть.

Любелла пришла туда, откуда я совсем недавно ушла — к кабинету и спальне герцога. Я, лавируя между нишами с вазами, сперва спряталась за рыцарскими доспехами, загораживающими меня почти полностью. Добравшись до спальни герцога, Любелла занырнула внутрь. Я выбралась из своего укрытия и подобралась поближе, спрятавшись в нише за огромной вазой с лилиями — этот приторный запах ударил в нос, меня замутило.

— Проваливай, Лукреция! — услышала я голос Любеллы из спальни герцога. — И не смей приносить дрова. И вовсе не заходи сюда до утра!

Неужели она думает, что герцог всё это не слышит? Думаю, он и без того повеселился со мной, а сейчас там откупорил бутылку винца и наслаждается шоу.

— Будет исполнено, миледи, — раздался второй голос, и, прикрыв за собой дверь, на свет вышла низенькая веснушчатая девчонка, страшная, как атомная война.

Дождавшись, пока двери в покои супруга закроются, а Лукреция подойдёт ко мне ближе, я цапнула её за край платья и затянула к себе в нишу.

— Ваша С… — с глазами выпученными и круглыми, чем-то похожими на оленьи, испуганно пропищала эта девчуля.

— Тс-с! — я приложила палец к её губам.

Лукреция при всех её недостатках не была круглой дурой, и тут же заткнулась.

— Я хочу прояснить для себя пару моментов. Ты ведь Лукреция, так? — решила уточнить я.

— Да.

— Не нужно слов, достаточно простого кивка. Это понятно?

Лукреция тут же кивнула.

— И ты занимаешься тем, что застилаешь постель, приносишь горячую воду, дрова для камина и так далее?

Ещё один кивок.

— Кроме тебя эту работу для моего супруга никто не делает?

Глаза Лукреции яростно сверкнули. Похоже, быть личной служанкой господина — огромная честь в иерархии слуг, и хотя официально над ней в замке много кто стоял, начиная от начальника стражи и заканчивая старшей горничной, девушку никто не мог притеснять. Конечно, она бы не уступила бы эту привилегию никому другому.

Лукреция замотала головой так яростно, что та чуть не отвалилась.

— Это просто прекрасно, дорогая, — я оскалилась. — Возьми вот эту монетку за сообразительность, — и действительно дала ей денег. — Ну все, беги-беги, я подумаю, что с тобой делать.

Лукреция уже готовая, сорваться с места, застыла, как вкопанная.

— Делать, Ваша Светлость?..

Блин, а это даже забавно. Хоть какое-то развлечение, а то я тут уже начинала выть со скуки.

— Ну да, знаешь ли, несмотря на разницу в нашем положении ты могла бы стать мне верной подругой. Или, например, пасти коров в больших Мрхоедах… — я многозначительно посмотрела на Лукрецию. — Как знать, все зависит от твоей сообразительности. Ты правильно меня поняла? Кстати, ты сегодня помогаешь на кухне, раз уж тебе нечего делать. Во дворе стоит целая подвода с дичью, примешь, сдашь, ну… Как у вас там все это заведено? Поверь, это для твоей же пользы.

Лукреция кивнула, и её сдуло словно ветром. Я же порадовалась, что довольно внимательна и посматриваю по сторонам, вот приспособила девчулю на кухню. Там действительно пригнали телегу с дичью и до сих пор не разобрали, мне аж поплохело, когда я увидела все эти туши.

Что ж, думаю, что пастушек в больших Мрхоедах не прибавится, — усмехнулась я про себя.

***

Сердце Лукреции стучало так сильно, что готово было вот-вот вывалится из её декольте вместе с роскошной грудью. Она была страшненькая, зато фигуркой матушка природа не обделила. Девушка давно не была так сильно напугана. Да, начальник стражи или старшая горничная ничего не могли ей сделать, но эта женщина, герцогиня… Она могла сделать с ней все что угодно.

Эта «бледная тень», как за спиной называли её слуги, напугала Лукрецию, как никто и никогда.

— Дела… — протянула девушка, — кажется, что все мы в скором будущем действительно окажемся в одной ручке, вот только вряд ли это будет ручка любовницы…

***

Убедившись, что по коридору никто не бродит, я пулей ломанулась в трофейную комнату, где для забавы гостей хранились трофеи с охоты. Где-то там на стене, если я правильно помню роман, должна быть кизиловая палка, которую подарил герцогу один из заграничных послов во время визита доброй воли. Палка не была декоративной и была предназначена для того, чтобы учить уму-разуму нерадивых слуг. Я хорошо запомнила этот момент, так как был упор на этой сцене. Герцогу тогда пришлось проглотить оскорбление, молчаливо признавая, что его слуги требовали порки. Впрочем, такие мелочи его совершенно не заботили — все придворные отлично знали его характер и серьезно подозревали, что герцог вообще заметил этот мерзкий намек.

Как бы то ни было, по назначению эту штуку он не использовал, так как не порол слуг собственноручно, перекладывая эти задачи на собственных стражников, если прислуга косячила. А вот я планировала использовать кизиловую хворостину по назначению.

Войдя в трофейную, я сняла со стены искомую палку. Да это была настоящая кизиловая трость с фигурной рукоятью из слоновой кости. Взяв орудие возмездия на перевес, я мстительно подумала: «Станет вдовцом, говоришь? Ну-ну». На головы зверей и коллекцию сабель я не обратила внимания, мазнув по ним взглядом и потеряв интерес. Убивать Любеллу я не собираюсь.

Обратный путь до спальни герцога занял довольно долгое время. Я не торопилась, ведь герцог занимался своими герцогскими делами. Роза позаботится об Эде, наверное они вернулись в его детскую и ждут меня там.

Тихонько отворив дверь, я прошмыгнула в темноту, царившую в комнате, и закрыла единственный путь к отступлению. На цыпочках подкравшись к кровати, убедилась, что Любелла дрыхнет без задних ног. Кто-то не дождался герцога, да? Темное помещение, теплая мягкая постель, такое кого угодно вгонит в сон. А, главное, какая тут тишина, отличная звукоизоляция! Зря я думала, что герцог там под винцо ожидает шоу.

Кизиловая палка взлетела над головой.

Прежде чем Любелла успела продрать глаза и сообразить, что вообще происходит, палка обрушилась ей по ногам трижды. Сквозь одеяло возможно было не так больно, но все же ощутимо. Покрывало было тонким, трость ну очень твердой, а рука, которая держала эту трость — не знала колебаний. Ибо не беси меня, сучка.

Не совсем понимая, что происходит, Любелла попыталась вскочить, отбросив одеяло. Но я только этого и ждала. Я обрушила на свою жертву целый град ударов, стараясь не бить по голове, лицу и особенно животу.

— Лукреция! Драная коза! — вопила я заранее подготовленную тираду. — Сколько раз я предупреждала тебя не засыпать в кровати Его Светлости?!

Ошалевшая от боли Любелла ударилась в панику и дико заголосила. Но град ударов только усилился. Она тут же получила в лицо подушкой и была вынуждена заткнутся.

— Молчи и не открывай свой рот! Время для разговоров и сожалений давно прошло. А если ты хотя бы пикнешь, я удавлю тебя этой самой подушкой!

Любелла завыла под нос в бессильной злобе. Похоже, кто-то наконец-то сообразил, что происходит. Все знали, кто её имеет, даже если герцог этого не делал. Но одно дело знать, а другое — открыто признать. Если она сейчас раскроет свою личность — последствия будут пострашнее любой порки.

Впрочем, в последнем осатаневшая я тут же заставила её усомниться, сконцентрировав свои удары на её пышной заднице. Вот только через пару минут я выдохлась и скомандовала:

— Убирайся к черту, драная девка! И чтобы через пять минут ты была тут, со свежим бельем и дровами! Иначе я не поленюсь дойти до леди Любеллы, и проучить тебя уже на пару с ней! Моя дорогая подруга куда более сурова в вопросе воспитания слуг, чем я.

Любелла распахнула дверь и уже собиралась, было, прошмыгнуть наружу, как тут её многострадальную задницу настиг очередной удар — я, увидев этот оттопыренный филей в тусклом свете коридора, не смогла отказать себе в удовольствии придать той ускорение.

Оставшись одна, я плюхнулась в кресло, во всех красках воображая себе, как Любелла будет вынуждена добежать до крыла слуг. Затем осознать, что Лукреции там нет, долететь до кухни, найти там служанку, объяснить ей все, стараясь не уронить свою репутацию ниже плинтуса, что будет очень сложно, учитывая, что Любелла, красная, как помидор после порки, и не успеет даже как следует одеться. Слуги, конечно же, не полноценные люди, перед ними не стыдно, но от шепотков за спиной каракатица не избавится уже никогда.

Хотя, я была совсем не против, чтобы Любелла оказалась совсем глупой и не отправилась на поиски служанки. Тогда я с чистой совестью притворила бы свое обещание в жизнь, отправившись за своей «подругой» лично.

К сожалению уже через четыре минуты в дверь постучали, и в проеме показалась любопытная веснушчатая мордашка Лукреции.

— Ваша Светлость? — в голосе служанки солидно прибавилось уважения. Ранее в её устах обращение звучало очень номинально, однако теперь девушка выдавала это с неподдельным восторгом.

— Заходи. Впрочем, не надо. Никаких новых заданий для тебя не будет. Так, повседневность. Принеси воды, дров.

— Сию секунду, Ваша Светлость! — счастливо улыбнулась Лукреция.

— Хотя, пусть воду и дрова принесут стражники, или любые другие лакеи. Я серьезно. С этого момента ты сама будешь выбирать, кто будет этим заниматься.

— С вашего позволения, мадам, — она криво отвесила мне реверанс.

— Не позволяю. Всё-таки моя выдержка мне изменила. Проходи, садись и возьми вина, — я как раз заприметила в глубине спальни герцога деревянные полки, в которых лежали бутылки с вином. Есть, что отпраздновать.

— Я не смею…

— Я приказываю тебе сесть и налить вина. Выбери только послаще.

После небольшой заминки Лукреция набралась храбрости и исполнила приказ, принеся бутылку и бокалы. Её щечки заметно покраснели. Слуги не часто пьют вино, довольствуясь дешевым элем, а девушки не получают и такой маленькой привилегии.

Лукреция подала мне бокал и тут же наполнила его вином. Подождала, пока я пригублю, и только после этого плеснула уже себе.

— А теперь рассказывай, и очень подробно, — подперев щёку рукой, усмехнулась я, — как она?

>