Онлайн чтение книги Я стала матерью злодея I Became the Villain's Mother
Глава 7. Герцог Лихтенштейн и его заботы

— …ред. Альфред, ты опять меня не слушал?

Уставший взгляд герцога Лихтенштейна мазнул по другу, но затем вновь вернулся к окну, вид за которым занимал его всяко больше, чем обсуждение уже в печёнках сидевшего слушания.

— Друг мой, мне определённо не нравится твоё сегодняшнее состояние и настроение. Что случилось?

Альфред вздохнул. Отведя взгляд от окна, он устремил его на свои начищенные до блеска туфли. У него были секреты даже от друга детства, и их так просто не озвучишь, когда дело касается короны.

— С утра голова болит. Но ты не беспокойся, Вилл, всё не так страшно, — пришлось соврать Альфреду.

Но Вильям поверил. Кивнув, он удовлетворился ответом.

Серо-голубые глаза Альфреда пытливо уставились на Вильяма. Честно говоря, он находился в таком положении, когда опасно верить даже закадычным друзьям. Удавка на шее Альфреда стягивалась всё туже с каждым днём. Впрочем, как выбраться из сложившейся ситуации, он не ведал.

Цокот копыт мерно отмерял их путь, карета всё так же чуть покачивалась. Атмосфера в салоне же была такой же нерадужной, даже мрачной. Двое мужчин сидели напротив друг друга и были погружены в собственные мысли.

«Мне нужен помощник, — мелькнуло в голове Альфреда в который раз за неделю. — Но где найти доверенное лицо, в котором я могу быть уверен, как в себе?»

Прерывая мрачные и витиеватые мысли, карета стала резко заваливаться набок. Лошади жалобно заржали и замолкли, судя по всему, навсегда. Не сговариваясь, Альфред и Вильям с ноги вышибли дверь кареты, выпрыгивая на мостовую. Кучера не наблюдалось: лишь одежда, будто случайно оброненная, лежала посреди улицы. В воздухе искрилась магия.

— А вы смелые! — Вильям выхватил из трости клинок, готовясь дать отпор. Альфред последовал его примеру, положив ладонь на эфес меча.

Прямо на них, клубясь, валил поток серого дыма. Рывок — и Альфред, увернувшись, ухватился руками за возникшую цепь, которая должна была схватить его, и тут же со всей силы потянул её на себя. Вильям ринулся вперёд, возводя перед собой защитный барьер.

— Сейчас сниму завесу, Вилл! — крикнул Альфред, действительно деактивируя чужую магическую последовательность, и больше его другу ничего не препятствовало. Замахнувшись, Вильям отбросил от себя собственный барьер, направляя его на двух мужчин в чёрных балахонах, как таран. Те, не растерявшись, стали читать заклинание призыва тёмной материи.

Альфред, оставив заботу о магах напарнику, закрыл глаза, читая по воздушным потокам остальных злоумышленников. Перед ним возник образ чердака, в котором копошились люди.

«Нашёл!».

С мрачным ликованием он оттолкнулся от мостовой ногами и на огромной скорости побежал по воздуху, прямо по воздушным печатям, в ту сторону, от которой так и смердело чуждой магией. Перед ним возникла руна. Искрясь, она зашипела. Скрипнув зубами, Альфред решил пожертвовать локтем. Крутанувшись в воздухе, он ударил по руне, тут же морщась от боли: левая рука плетью упала на бок. Пока нападавшие ничего не поняли, он ускорился на действующей силе своей магии и переместился на чердак.

— Как он?!

— Атаковать!

— Нет! Защищаться!

Но Альфред, разозлённый и жестокий к абсолютно всем идиотам, осмелившимся попытаться забрать его жизнь, возвёл перед собой барьер изо льда и оттолкнул его от себя. Острые льдины безжалостно врезались в тела, как бы незаконные маги ни защищались.

Спустя мгновение Альфред смотрел себе под ноги: пол чердака устилала кровавая ледяная крошка.

— И чем они думали, нападая на виконта Штадлера и герцога Лихтенштейна? — послышался за спиной голос Вильяма.

Альфред, не оборачиваясь, с трудом стянул с рук перчатки и поспешно убрал их в карманы брюк. Откинув чёрные, чуть отросшие волосы назад, он платком вытер со лба пот и покачал головой:

— А то ты не знаешь.

Их взгляды пересеклись. Вильям первым разорвал зрительный контакт и подошёл к одному из трупов.

— Фью-ю, интересно, но плохо.  — Присвистнув, он что-то подобрал с пола.

На улице тем временем гудела толпа. Судя по голосам, зычный мужской баритон пытался перекричать особо впечатлительных леди.

Альфред подошёл к другу и заглянул ему через плечо, тут же мрачно прищуриваясь.

— Надо же. А дела-то идут в гору. — Вильям тихо хохотнул. — Впервые они допустили осечку.

***

Альфред чувствовал себя выжатым, как лимон. Собрание парламента сегодня вновь превратилось в балаган. Впрочем, это-то было не удивительно — дядя Альфреда, император Германского Содружества, Кайзер фон Нимфенбург, был отвратительным монархом. Альфреду приходилось подчищать за дядей и брать на себя кучу работы, которую тот не мог выполнить, хотя был обязан. Так мало того, у него и своих забот в Магической полиции хватало.

Экипаж остановился перед фасадом главного особняка. Дворецкий Карлос и слуги встретили хозяина, как полагается.

— Ничего не происходило в моё отсутствие? — снимая пиджак и передавая его Карлосу, спросил Альфред.

Они вошли в дом. Альфред сразу же направился в свой кабинет. Карлос следовал за ним по пятам.

— Вчера Её Светлость очнулась, — давая отчёт, проговорил Карлос. Он с трудом поспевал за герцогом, подмечая, что с его рукой что-то не так.

— Приглядывайте за ней. Не хватало ещё, чтобы она действительно умерла. — Альфред почти что ворвался в свой кабинет, оглядывая стол, заваленный документами.

— И ещё кое-что… — замявшись, начал дворецкий.

Резко вскинув голову, Альфред одарил Карлоса холодным взглядом.

— Говори.

— Юный господин пробрался в приложении Её Светлости и… ночевал у неё, — сглотнув, всё же сказал Карлос.

— С Эдвардом всё в порядке?! — вмиг изменившись в лице, почти что закричал Альфред.

— Да, с юным господином всё хорошо. Они должны были позавтракать у Её Светлости.

Размашисто зачесав волосы назад, Альфред направился к своему столу и взял верхний документ, принявшись изучать его.

— Приглядите, чтобы эта сумасшедшая ничего не сделала с Эдвардом, — приказал он.

— Да, Ваша Светлость. Как прикажете, — поклонился Карлос.

— Есть что-то ещё, о чём мне стоит знать? — не отрываясь от чтения, спросил Альфред.

— Конюхи немного повздорили, но ничего серьезного.

— Хорошо. И докладывай мне о передвижениях жены.

— Как прикажете, Ваша Светлость. Мне подать вам завтрак?

— Я уже ел. Можешь быть свободен.

Поклонившись, Карлос покинул кабинет герцога. Альфред, какое-то время думая о жене, которая не дай бог что-то задумала, углубился в работу. Голова пухла. Работа выполнялась на автомате.

Альфред выписывал грамоту на имя одного из рыцарей его ордена, когда в кабинет зашёл Карлос.

— Ваша Светлость, я вас звал, звал, но вы никак не реагировали…

Альфред устало уставился на дворецкого.

— Увлекся. Что такое?

Карлос положил на край стола шкатулку.

— Вам депеша с документами.

Глаз Альфреда дёрнулся. Ещё работы прибавилось. И это только первая половина дня! Стоило покинуть дом на несколько дней, как начинался полный и беспросветный мрак.

Он открыл шкатулку, выгребая её содержимое.

— Её Светлость и юный господин сейчас в главном особняке.

Рука Альфреда дрогнула, и документы посыпались на стол. На его лице застыла маска ужаса.

— Но вы не волнуйтесь, Ваша Светлость, — расплылся в улыбке Карлос. — Её Светлость пребывает в хорошем расположении духа. Юный господин не может нарадоваться состоянию матери. Они прекрасно ладят.

— Карлос, в прошлый раз она чуть не покалечила Эдварда! — возмутился Альфред.

— Вы не думали, что это просто послеродовой синдром? Я слышал от нашего доктора, что такое часто бывает у молодых мам. Дайте Её Светлости шанс. И подумайте о сыне.

Альфред не стал спорить с Карлосом, который был ему как отец. Наверное, он один из немногих людей, кому он мог доверять. И если Карлос так говорит, то стоит прислушаться.

— Ладно, допустим. Где сейчас находится моя жена?

— В библиотеке, Ваша Светлость.

— Не думал, что она вообще умеет читать на немецком…

— И юный господин изъявил желание отобедать с Её Светлостью, — продолжая улыбаться, добил его Карлос. Поклонившись, дворецкий ушёл, тихонько прикрыв за собой дверь.

Трясущейся рукой Альфред поднял рассыпавшиеся документы и попытался сконцентрироваться на написанном, но у него ничего не вышло. Взвыв, он уронил голову на стол. Затем несильно стукнулся об него лбом, затем ещё и ещё.

— Я служу на благо короны… Я приношу пользу… Я не бесполезен… Я приношу пользу… — сопровождая свои слова ударами лбом, приговаривал Альфред.

Но, взяв себя в руки, он ознакомился с депешей, после чего вернулся к грамотам для своих рыцарей.

Неожиданно дверь встретилась со стеной, едва не слетая с петель. В кабинет ворвалась растрёпанная Любелла, похожая в своем светлом платье на отвратительное облако. Стуча каблуками, она ринулась к рабочему столу Альфреда и плюхнулась в соседнее кресло, громко хлопнув руками по столу и тем самым чуть не снеся пачки документов.

«Только её не хватало!» — взвыл про себя Альфред, рукой удерживая покосившуюся стопку документов.

— Милый, эта сумасшедшая подняла на меня руку!

— Говоря о сумасшедшей, — Альфред, усмехнувшись, подписал последнюю грамоту, — ты имеешь в виду герцогиню?

— А кого же ещё?! Я пришла проведать её, а она замахнулась на меня! Начала оскорблять!

Альфред хмыкнул себе под нос. Зная Любеллу, она услышала о посещении главного особняка герцогиней и ринулась провоцировать её. Виола, эта сумасшедшая, устроила истерику. Наверняка всё так и было.

— Она — законная хозяйка этого дома, какой бы сумасшедшей она не была. Пора бы тебе это уже запомнить.

— Почему ты не отправишь её в лечебницу? Она же больна! — поджимая алые губы, воскликнула Любелла.

— Я сам решу, как мне поступить с моей женой. Тебя это в любом случае не касается. А теперь покинь мой кабинет, я занят.

Любелла злобно зыркнула на Альфреда, но поднялась с кресла.

— Стой, — внезапно окликнул её герцог, когда она собиралась демонстративно покинуть помещение.

Любелла обернулась и уже хотела спросить Альфреда, почему он остановил её, но он заговорил первым:

— И не смей называть меня милым, дорогим и прочими ласкательными. Ты меня поняла?

— Д-да, Ваша Светлость… — избегая смотреть в пылающие красным глаза, пролепетала Любелла.

— А теперь пошла прочь.

Любелла выбежала из кабинета, точно ужаленная. Карлос, стоящий в коридоре, проводил её взглядом и закрыл дверь, решив не докладывать о произошедшем в библиотеке.

Альфред же в очередной раз задумался, как же ему покончить с Любеллой так, чтобы на него не пало подозрений. Терпеть эту женщину у себя в доме было невыносимо, но выгнать её равносильно тому, чтобы перейти дорогу дяде.

…Ближе к пяти вечера Альфред почувствовал голод, с которым уже было невозможно бороться: желудок ныл и ворчал, требуя пищи. Он был вынужден позвонить в колокольчик и вызвать Карлоса.

— Вы меня звали, Ваша Светлость? — явившись, осведомился дворецкий.

— Да. Принеси мне чего-нибудь поесть на своё усмотрение. Да посытнее. Я просижу с делами ещё долго.

Спустя какое-то время герцогу подали то ли поздний обед, то ли ранний ужин. Он наскоро перекусил, при этом продолжая работать.

— Ваша Светлость, могу я сказать? — убирая тарелки на тележку, вздохнул Карлос.

— Говори, — устало отмахнулся Альфред.

Карлос оглядел своего хозяина с макушки до скрывающейся за столом нижней части тела: в его глазах полопались сосуды, а нижние веки от недосыпа и усталости окрасились в сизо-синий. Хорошо хоть герцог владел магией и пусть и понемногу, но избавлял себя от болей в теле. То, что сломанную где-то руку хозяин вылечил тоже самостоятельно, Карлос крайне не одобрял, но упрямство — типичная черта Лихтенштейнов. Даже говорить не имело смысла.

Но у Карлоса теперь были свои верёвочки, дабы заставить герцога отвлекаться.

— Юный господин и Её Светлость сперва уединились в покоях юного господина на обед, отослав всю прислугу. И с тех пор оттуда никто не выходил… В покоях слишком тихо.

Альфред вскочил со своего места.

— Что?! Да о чём вы думали?! А если она что-то сотворит с Эдвардом?!

Миг — и на бешеной скорости герцог сорвался с места, вылетая из кабинета.

Карлос едва сдерживал улыбку, усмехаясь себе в усы. Он сам был женатым человеком, а потому прекрасно знал, как любящая своего ребёнка мать смотрит на своё дитя. Глаза герцогини сияли, когда она глядела на Эдварда.

Убрав руки за спину, Карлос не спеша последовал за герцогом.

***

Сердце Альфреда было готово вырваться из груди. Его единственное дитя, его любимый сын. Если с Эдвардом что-то произойдёт, то он не знал, как будет жить дальше. Терпя своего дядю, этого нерадивого императора, который в силу своего скудного ума творил чёрте что, с недавних пор и вовсе пытаясь убить Альфреда и его людей, он видел свет в этом беспросветном царстве политики только в сыне.

«Только бы с Эдди всё было хорошо…» — словно мантру повторял Альфред про себя.

За окнами уже темнело, что было обычным делом для осени. Свечи дрожали от колебаний воздуха при беге мужчины.

Чуть не снеся пару-тройку слуг, Альфред добрался до покоев Эдварда. Не стучась, он ворвался внутрь. В покоях было темно, ни зги не видно.

— Эдди?.. — позвал сына Альфред.

Где-то в глубине комнаты послышалось копошение. По полу зашлёпали чьи-то ноги, и на свет вышла… Виола фон Лихтенштейн, жена Альфреда. Растрёпанная, заспанная, она, морщась, подошла к Альфреду и встала напротив него.

— Не будите ребёнка, герцог, — зевая, проговорила Виола.

— Он… спит?.. — пытаясь всмотреться в темноту поверх плеча герцогини, спросил Альфред.

— Да, мы спали. — В голосе Виолы явственно слышалось недовольство.

Бешено стучащее сердце начало возвращаться к нормальному темпу. Положа руку на грудь, Альфред выдохнул. И тут же опешил, когда осознал, что поверил этой сумасшедшей женщине на слово. Но ещё больше его поразило не это!

Виола смотрела на его лицо, глаза в глаза. Прямо и непоколебимо. Без капли былого ужаса, который испытывала раньше, стоило ей увидеть Альфреда.

— Если это всё, — к его неожиданности Виола, толкнув Альфреда обратно в коридор своим огромным бюстом, схватилась за дверную ручку, — то мы пошли отдыхать дальше. Всего хорошего, герцог. Увидитесь с сыном в ужин.

И захлопнула дверь прямо перед носом у Альфреда, обалдевшего от происходящего.