Онлайн чтение книги Я стала матерью злодея I Became the Villain's Mother
Глава 11. Отец и сын

Альфред, неторопливо перепрыгивая с воздушной печати на печать, направлялся в Магическую ассоциацию. Расследование его мало интересовало. Будь его воля, то сидел бы дома и наслаждался чаепитием с сыном в тишине и спокойствии, но не в этой жизни. Честь, «положение обязывает», светские приёмы, магия — какая скука. Но, коль родился благородным — не мечтай о простой жизни.

Впереди замаячило здание Магической ассоциации. Лёгкой поступью Альфред спустился на мостовую и размеренным тихим шагом проследовал к всегда открытым воротам. На полигонах опытные тренеры обучали новобранцев. Периодически приветствуя кивком головы встречающихся по пути знакомых, Альфред добрался до лестницы и поспешил наверх.

Лаборатория Экспериментальной магии встретила его защитной печатью.

Руки болели адски, Альфред с трудом мог начертить в воздухе ключ-печать, но тут уже ничего не поделаешь. На одной силе воли разогнув кровавое месиво, которым стали его кисти, он воспользовался магией.

«Духовная регенерация Вилла будет очень кстати. Надеюсь, он один в лаборатории», — мрачно подумал Альфред, заходя в помещение. Сам он не владел магией исцеления и никак не мог облегчить свои страдания. Добраться до Вильяма было если не жизненно необходимо, то важно. Боль сводила с ума. Альфред плохо переносил её.

Но нет, его молитвы не оправдались. За длинным прямоугольным лабораторным столом, устланным всякой всячиной, расположились Вильям и архимаг Йохан.

«Проклятие!» — выругался Альфред. Придётся потерпеть боль.

— А ты не торопился, — вместо приветствия Вильям одарил его коварной усмешкой.

— Магистр, и вы здесь?

Альфреда интересовал собеседник его друга, магистр литургической магии Йохан Бронвиш, который явно неспроста оказался в лаборатории. Похоже, Вильям подключил его к расследованию.

— Герцог, вы ли это? Не признал, не признал. — Старец погладил свою короткую серую бородку, кивая головой на манер игрушечного болванчика.

Альфред воочию видел перед собой историческую личность. Его охватило волнение, но он, тем не менее, неловко поклонился архимагу. Литургическая магия была одной из категорий магической системы, относящейся к ритуальной, а иногда даже называемой церемониальным чародейством. Магистр разгадал несколько законов мироздания, а потому уважение к нему — нечто само собой разумеющееся.

— Рад, что вы в добром здравии, магистр.

Вильям щёлкнул пальцами, привлекая к себе внимание.

— Альфред, оставь свой этикет. У меня новости.

— Я слушаю. — Альфред весь обратился в слух.

Вильям взял со стола пробирку и поднял её вверх. Сквозь стеклянные стенки ясно проглядывалось простоватое на вид оловянное кольцо, и, если приглядеться, во внутренней стороне мелким шрифтом шла тайнопись. Альфред тут же вопросительно посмотрел на друга, ничего не понимая.

— Кольцо заговорщиков, вижу. Мы нашли его на том чердаке. И?

Вильям погрозил ему пальцем.

— Йохан говорит, что это неизвестная ему тайнопись. Шанс, что маги королевской фракции владеют такой… Понимаешь ли, он близок к нулю.

— Значит вот, что вы выяснили… Тогда… — Альфред запнулся, даже не обратив внимания на фамильярное обращение друга к архимагу.

— Вашего друга, мой дорогой, пытался убить кто-то другой, — подал голос магистр.

— И почему я не удивлён.

Альфред отошёл к окну и задумался. Даже о боли забыл.

За «нейтралами», которые были на стороне бездействия и наблюдения, велась самая настоящая охота. Не так давно отравили хорошего друга Альфреда, который разделял его интересы. Теперь вот взялись за Вильяма.

— Более вы в моей помощи не нуждаетесь. — С этими словами архимаг Йохан поднялся со своего места.

— Спасибо за содействие, магистр, — Альфред не мог не поблагодарить старца за помощь.

Архимаг хохотнул.

— Не стоит благодарности, герцог. Я желаю всем мира, а не очередной войны. — И покинул лабораторию.

Альфред и Вильям остались вдвоём.

— С тобой всё нормально?

Альфред отрицательно помотал головой. Повернувшись к Вильяму лицом, он снял магию маскировки с рук.

— Подлатаешь?

— А они времени зря не теряли, — вздохнул Вильям. Усадив в кресло Альфреда, он осторожно взял его сизо-красные руки в свои ладони. — Не понимаю я, к чему такая настырность.

Альфред промолчал.

Руки Вильяма стали источать нежно-сиреневый свет. Поток мощной магии духовной регенерации устремился к Альфреду, укрывая его с ног до головы. Если Нелли, сестра Вильяма, могла лишь чуть подлечить, то Вильям — полностью исцелить. Духовная регенерация — это магическое воздействие на тело или даже саму душу, избавляющее от различных болезней, а также физических дефектов. В данном случае с её помощью восстанавливались повреждённые конечности.

Блаженство.

Магия Вильяма была тёплой и мягкой, как он сам. От наслаждения Альфред прикрыл глаза, чувствуя, как тело становится лёгким и невесомым, как его питает энергия.

— Всё.

Альфред сжал и разжал пальцы.

— Люблю твою магию, Вилл. — Он улыбнулся. — Спасибо.

Вильям отстранился от него и подошёл к большому стеллажу у стены, принявшись что-то искать. Альфред разглядывал друга не в первый раз: чуть выше его самого, крупнее в плечах. Волосы на свету отливали медью. Мутно-зелёные глаза смотрели на мир с оптимизмом, но порой это раздражало Альфреда. Он не разделял этих тёплых чувств. В его жизни всё было тленом, а потому он раздражался всё сильней и сильней.

Что хорошего в оптимизме?

Альфред отогнал прочь лишние мысли. У него был любимый сын, его плоть и кровь. Образ улыбающегося мальчугана встал перед глазами. Эдди был тем единственным, ради чего Альфред боролся за жизнь и пытался разгрести склоки между фракциями мелких и крупных дворян, наседающих на дядю.

— Что ты там всё ищешь? — окликнул он Вильяма.

— Карту.

Альфред вскинул брови.

— Не там ищешь. Посмотри в…

— …шкафу?

Вильям направился к шкафу. Альфред развалился в кресле, меланхолично наблюдая за метаниями друга. Порой поражало то, как они с полуслова понимали друг друга. Это было даже забавно.

Выуженная из шкафа карта была разложена на столе. Вильяма даже не смутил беспорядок, учинённый им.

— Где же ждать следующего нападения? — задумчиво пробормотал Альфред.

— Думаешь, они вылезут из нор в ближайшие дни? — не согласился Вильям. — Учитывая, что сегодня ты их неплохо помял, судя по состоянию твоих рук.

— В твоих рассуждениях есть доля здравого смысла.

— Уж спасибо.

Они обменялись тяжёлыми взглядами. Вильям одарил Альфреда усмешкой и отвернулся.

«Как дитя малое», — положив голову на подлокотник, герцог продолжил прожигать в спине друга дыру. Взгляд скользнул ниже крестца, по дорогой ткани, прикрывающей огромный шрам.

— Помогать будешь?

Альфред поспешно подорвался с кресла, прогоняя лишние думы. Встав рядом с Вильямом, он стал прикидывать местоположение «гнезда». Какое-то время они занимались изучением карты и прилегавших к королевству земель.

— Здесь, здесь и здесь, — пронзая карту булавками, Альфред отметил возможные места.

— Забыл Воющие болота. — Вильям обозначил соответствующую местность.

— И правда…

Альфред поймал себя на возвращении в прошлый день, а именно ужин с сыном. Его слова не давали ему покоя.

«Мне нужно как можно быстрее вернуться домой». К чему отрицать очевидное?

Жена и её действия за эти дни порядком настораживали Альфреда. Вернее не так. За все годы брака Виола не сделала ничего хорошего. Эта больная фанатичка-старообрядка даже пугала его. Он бы лучше скрестил меч в бою, чем лишний раз контактировал с женой. Однажды она едва не выцарапала ему глаза, когда он просто провел пальцами по её щеке, — ласково, как думал Альфред. Но любое действие и движение в сторону Виолы рассматривалось ею как нападение. Причем, если сперва она была к нему если не безразлична, то хотя бы нейтральна, то потом начала шарахаться, как чёрт от ладана, и называть чудовищем, монстром, нелюдем и всем подобным. После рождения Эдди она и вовсе стала безумной, принялась резаться и пытаться всячески убиться.

И с этой женщиной пришлось оставить Эдди. И всё из-за решения сына.

Вчера за ужином они мирно сидели и разговаривали. Сын с восторгом делился своими впечатлениями от учёбы, рассказывал, как замечательно провёл день с мамочкой.

— Эдди, не разозли ненароком свою маму, — осторожно и издалека начал Альфред.

— Это в прошлом! — как-то слишком важно выдал Эдди. — Мамочка больше не злится на меня!

— Я понимаю твою радость, но не донимай маму. Ей всё ещё нездоровится.

— Хе-хе-хе, — Эдди с хитрющей улыбкой погрозил ему вилкой. — Ты просто не знаешь. У нас с мамочкой есть секрет, о котором я не скажу даже тебе!

Альфред напрягся. Что ещё эта женщина задумала? И вот не вразумишь же сына, он ещё слишком мал. Да, Эдди умненький, не по годам развитый, но он ещё ребёнок.

— Эдди… — начал Альфред, тщательно подбирая слова. Но слова так и замерли посреди глотки.

Эдди смотрел на него серьёзно, совершенно недетским взглядом. Его глаза неистово горели алым. Эдди был зол, крайне зол.

— Отец, — холодно заговорил Эдвард, чеканя слова, — я не так глуп, как ты думаешь. Я «прощупал» мамочку магией, уберегающей от злого умысла, как ты меня учил. Я знаю, что наш дом — змеиное гнездо, но ты ошибся. Мамочку никто не контролирует, она действует сама и по своей воле. Это я проверил ночью, пока она спала. Она что-то скрывает, но это пока. Я ей верю. И если ты не хочешь испортить со мной отношения, то ты должен… Нет, ты обязан поверить если не в мамочку, то в меня!

Слова задели за живое. Альфред был настолько сбит с толку, что не знал, что ему следует ответить. На его памяти Эдди впервые так себя вёл. Он был светлым ребёнком, очень общительным, часто улыбался и впитывал знания точно губка. Но вот сейчас в словах и действиях сына полыхала тьма, которую невольно растормошил сам Альфред.

Мужчина вздохнул. Сложив на столе руки, он опустил на них голову. Похоже, у него нет другого выхода, кроме как согласиться с сыном.

— Эдди, я верю тебе. Прости, что сомневался.

Солнечная улыбка озарила мордашку Эдди. Глаза вновь стали серо-голубого оттенка.

— Папочка, я знаю, что ты хочешь для меня как лучше. Но всё хорошо. Правда.

Они вернулись к ужину. Альфред без аппетита жевал отбивную, на автомате двигая челюстями. Поссориться с сыном было самым страшным для него. К счастью, ему удалось сгладить ситуацию. Быть врагом с собственным отцом — отвратительно. Это Альфред знал из своего личного опыта. Потому-то он так дорожил отношениями с сыном, его маленьким сокровищем Эдди.

«Нужно поскорее разобраться с заговорщиками и вырезать их логова под чистую!» — Альфред в сердцах злобно топнул ногой.

— Ты чего? — удивлённо воззрился на него Вильям.

— Отправь шпионов на разведку, — развернувшись, Альфред быстрым шагом пересёк помещение и уже здоровой рукой нарисовал в воздухе ключ-печать, бросаясь прочь из лаборатории и собираясь на встречу парламента.