Онлайн чтение книги Единство. Возмездие. Тишина Unanimity. Revenge. Silence
7 - У вампиров, альбиносов и садистов радужка красного цвета

***

Ночью во дворе дома Такасуги так же тихо, как и днём. Но намного темней. Словно кто-то специально прикрутил яркость ночных фонарей. Это частный район, нет высоток, и хорошо видно звёзды на небе – пусть и не такие яркие, как за городом. Если закрыть глаза, вдохнуть ночной воздух, можно представить, что Токио где-то там, далеко, а здесь – лишь глухая деревня.

Но вот с дороги доносится резкий гудок клаксона, и иллюзия исчезает. Котаро открывает глаза. И сворачивает в сторону дома.

Всё же, осень уже – и в одной тонкой юкате на улице прохладно.

В коридоре темно. Этот дом слишком большой, и всё здесь похоже, а уж ночью… Вон тот поворот, кажется, именно он ему и нужен… только, прежде чем повернуть, Котаро бросает взгляд за плечо.

– Чего тебе надо?

Смешение мрака. Дуновение воздуха.

– Уверен, что тебе можно оставлять своего господина? – вкрадчивый женский голос. Как шелест гальки под деревянной подошвой.

– Не думал, что должен всё время находиться с ним рядом…

– Нет, – снова шелест, – не должен. Но тебе с ним безопасней.

– Зачем ты вернулась, Йоко?.. Или лучше назвать тебя Сарутоби?

Отделившийся от стены силуэт, выстрелившая в горло рука – но он успел отклониться и схватить за запястье. Металл тупо царапнул по пальцам, вывих плеча – и вот уже пол в миллиметре от носа, а в позвоночник упирается совсем не невесомая женская ножка.

– Чтобы убедиться, что ты помнишь приказ.

– Я… помню.

Чёртова садистка. Он ведь только снял бандаж!

– Если нравится быть подстилкой, продолжай в том же духе. Но мне казалось, что малыш решил подрасти и выбиться в люди…

Удар ногой назад неуклюж, да и сустав в плече проворачивается дальше, чем задумано природой, но эта боль – пустяки. Лучше уж сдохнуть, чем позволить и дальше над собой насмехаться.

Но, хоть удар и не прошёл, он снова свободен. А в коридоре – вновь тишина и пустота. Только откуда-то дует.

***

Жизнь – подлая штука. Только в девять лет об этом вообще не подозреваешь, мир крутится вокруг, и пусть родители бывают дома только по ночам, а среди сверстников и ребят постарше своё превосходство приходится доказывать кулаками, но есть друзья и обожаемая сестра, готовящая самый вкусный на свете рисовый омлет и самое острое на свете рисовое печенье. И всегда проверяющая по утрам нет ли дырок на носках и все ли тетради и учебники засунуты в портфель. Сестра, к которой бежишь с табелем оценок и от которой прячешь разбитые кулаки. Сестра, приправляющая каждое своё блюдо жгучим соусом Табаско, иногда ворчливая, но чаще – улыбающаяся, и всегда – заботливая.

Самый дорогой и близкий человек.

Но вдруг, ни с того ни с сего, в привычный порядок вещей вмешивается посторонний человек. Из-за него сестра начинает пропадать где-то по вечерам, оставляя Сого одного, из-за него иногда грустит, а иногда носится как полоумная, то забывая зашить порванную рубашку, то положить палочки в бенто. Из-за него Сого срывает злость на собственных друзьях, а, приходя домой, чувствует непонятную пустоту и ненужность. А когда однажды вечером накрывается стол, и этот козёл приходит на ужин, а сестра то и дело бросает на него влюбленные взгляды из-под ресниц… каждая тетрадь в комнате Сого и каждый учебник оказывается изорван в клочья. И ладно бы то был какой-нибудь урод, так нет же – красавчик с белоснежной кожей, сочиняющий стихи и собирающийся поступать в полицейскую академию! Стоит только одним глазом взглянуть на мать и становится ясно – та уже мысленно готовит секихан.

А Сого… Сого оказывает кем-то ненужным и позабытым на этом празднике жизни. Возвращаться домой становится невмоготу, потому что там может быть ОН. Или говорящая о НЁМ мать или сестра, или обе разом. Или – вообще никого. Да и в школу, кажется теперь, ходить нет никакого смысла. Ему исполняется десять лет – и улицы уже привлекают сильнее посиделок в школьных клубах и лепки бесполезных поделок на день матери.

Теперь родителей то и дело вызывают в школу. А однажды участковый приводит его, отправившегося к Токийскому заливу пешком, домой около полуночи. Сестра постоянно достаёт с расспросами, не пристаёт ли кто к нему в школе, и не влюбился ли он в какую девчонку. Всё кажется скучным. Игрушки пылятся в коробках. И каждые выходные он наказан и вынужден проводить их, не выходя из дома.

И в один из таких выходных на пороге его комнаты безо всякого на то разрешения возникает Хиджиката Тоширо – официальный парень и жених его сестры. И без лишних церемоний прямо в домашней футболке и тапках уволакивает куда-то. Это «куда-то» оказывается спортивным залом.

– Выбирай, – говорит он. – Вместо того, чтобы маяться дурью, вложи её в более рациональное русло.

И пусть это самое «рациональное русло» у Сого ассоциируется с ударом кулака в живот или нос Хиджикаты, но уже первое занятие в секции кикбоксинга заставляет его иначе взглянуть на «козла, посмевшего забрать Мицу». Хиджиката – помощник тренера. Хиджиката – это тот, кого он теперь только сильнее мечтает завалить и как следует отдубасить. Когда-нибудь. Однажды. И чем больше он проводит с ним времени – тем сильнее Хиджиката начинает казаться ему неплохим парнем. Даже по-своему крутым. В отличии от тех же старшеклассников, умеющих лишь болтать, сбиваться в кучки и бесцельно махать кулаками. И… раз уж он довольно силён… и вообще… то так уж и быть… Сого не против, если сестра выйдет за него…

Только вот сказать об этом Сого не успевает. Ни ему, ни сестре. Потому что не проходит и месяца, как он начал менять своё мнение, в дом вламываются… бандиты. На одних надеты чёрные костюмы, на других – цветастые кимоно… в глаза бросается какой-то блестящий значок... Сого успевает пнуть одного по ноге, но его швыряют в туалет и запирают. Через дверь доносятся крики. Они сводят с ума. Сого думал, что уже достаточно взрослый и сильный, а на самом деле не смог сделать вообще ничего. И единственное, что бьётся в голове: «Хиджиката. Хиджиката. Ты должен прийти… Помоги. Спаси мою сестру, Хиджиката!»

Крики стихают. И сквозь щели в туалет начинает заползать сизый удушливый дым. Сого кашляет, бьётся в дверь – и вдруг с другой стороны в неё врезается таран, заставив вздрогнуть и рухнуть. Прямо на него. А потом его хватают за шкирку и перебрасывают через плечо.

– Нет! Не меня! Мицубу! Ты должен!..

Всё бесполезно. Жар и дым, ничего не видно и невозможно дышать…

Потом больница. Приют. Нежелание плакать и желание причинить боль другим. Драки. Скандалы… Но длится всё это лишь месяц. Потому что потом приходит она. Ямагучи Айка.

– Я знаю, кто убил твоих родителей и сестру. Если хочешь отомстить, идём со мной.

С тех пор прошло шесть лет. И все эти годы Сого не мог забыть про человека, вытащившего его из огня. Человека, забравшего сестру, но сумевшего стать если не другом, то старшим товарищем. Человека, которого он всё это время пытался найти.

И, наконец-то, нашёл.

И захотел сделать своим.

И что же теперь? Ещё вчера он думал, что осталось лишь отомстить. И разобраться с чувствами, проникшими в кровь. А сегодня…

Тусклая, доживающая последние дни, лампочка. Дурной мотылёк, залетевший в открытую дверь вместе с осенним сквозняком. И мужчина со странным цветом волос, застывший на пороге.

– Кажется, я ошибся квартирой.

Дверь закрывается, а Сого продолжает тупо стоять и пялится на неё.

Это невозможно! Этого не может быть. Эти волосы… На расчёске… Шампунь для светлых волос...

И синяки, оставленные на ноге.

Скрип.

– Нет, всё-таки…

– Заходите.

Сого спокоен. И почти здраво мыслит. И оценивающе рассматривает «сучку» Хиджикаты. И, кажется, его тоже изучают в ответ. Какие же спокойные глаза у этого уже-почти-что-покойничка…

– Вы проходите, Хиджиката-сан скоро должен вернуться.

– О, правда? – тонкие белесые брови взлетают, прячась под чёлкой, и по лицу гостя проскальзывает какое-то странно-ироничное выражение. – А ты сам-то кто будешь?

Не дожидаясь ответа, мужчина оставляет высокие чёрные сапоги у входа и проходит в коридор. А Сого задерживается у двери. Несколько негромких щелчков – и та заперта уже даже на цепочку и нижний огромный замок, судя по ржавчине вообще никогда не используемый.

А улыбку, так и норовящую растянуть губы, сдерживать становится всё трудней.

– А вы, господин хороший, – ещё один щелчок и тусклая лампочка гаснет, – кем господину полицейскому приходитесь?

– Я-то?

Мужчина останавливается на входе в гостиную, оборачивается и смотрит на Сого так, словно видит его в этой заполнившей коридор темноте… Хотя, в комнату за его спиной через окно проникает рассеянный свет. Серебрит шевелюру. В которую как раз зарылась и скребет затылок пятерня. Шкряб-шкряб. Вши у него там, что ли?

– Я это… бывший сослуживец.

Куда он смотрит?

Несколько быстрых целеустремлённых шагов к холодильнику – и гость уже заныривает в загоревшееся ярким светом нутро морозилки.

– Простите за вторжение…

«Не прощу.»

Сого нащупывает в кармане тёплую рукоять ножа. Бабочка раскрывается бесшумно. Гость же, уже ухватившийся за деревянную палочку эскимо, косится на Сого своим спокойным красным глазом… словно лезвие, упёршееся в ребро, нисколечко его не волнует.

– Эй-эй, старик, – не выдерживает Сого и хмыкает. – Ты задеваешь мои чувства.

И тут же в лоб впечатывается что-то обжигающе-холодное. Но рефлекс срабатывает быстрее мозга – и он уже в двух метрах от гостя, застывшего с вытянутой на весу ногой. Ещё немного, и Сого бы не хило прилетело в живот.

– Так ты боксёр? – лениво-равнодушный тон и такой же взгляд.

Похоже, тело неосознанно приняло боевую стойку – кулак одной руки почти прижат к подбородку, локоть второй прикрывает бок, левая нога оставлена назад и живот напряжён так, словно уже принял удар бетонного блока.

Но Сого опускает руки.

– Не совсем.

И наблюдает за тем, как кучерявый гость спокойно наклоняется и поднимает с пола упавшее эскимо. Подцепляет зубами блестящую фольгу и одним движением срывает её. Позволяет обёртке упасть прямо на пол. Так вот, значит, кто ответственен за свинарник…

– И что ты на меня так злобно смотришь, словно я у тебя девку увёл?

Сунув мороженное в рот, гость просто поворачивается к Сого спиной и заходит в комнату. Кажется, он ненормальный.

Сого подбирает с пола выпавший нож, складывает и прячет в карман. Похоже, так просто ему с ним не справиться... Хотя, это стало понятно ещё в Накано, когда мистер «белый костюм» швырнул его прямо в мусорный бак, а перед этим неслабо раскатал других парней по асфальту. Дурость? Адреналин? Большой объем лёгких или невосприимчивость к нервнопаралитическому газу?.. Какая разница. Просто кое-кто просчитался и всего не учёл.

Непроницаемо-чёрный силуэт тянется к потолку, и в гостиной зажигается свет.

– Ну что? Поболтаем? Или хочешь продолжить?

На самом деле Сого не против. Даже более чем… просто обстановка не совсем подходящая.

– Лучше не надо. Пораню ещё.

Вытащив нож и раскрыв, Сого бросает его – и тот втыкается в стол. Прямо у ног кучерявого гостя.

– Окита Сого.

– Саката Гинтоки… – представляется любовник Хиджикаты. И плюхается на пол, продолжая посасывать эскимо. – Ладно, Со-чан, как будем его делить?

– Кого? – Сого ещё на ногах. И немного не догоняет, что происходит.

– Тоши.

О чём он? Разве этот Саката его не узнал? Но Сого всё ещё в той же толстовке, разве что без маски… Бред. Там, на узкой улице, конечно, дыма было много, но он сам сказал, что запомнил его.

– Вариант «распилить» не подходит?

Сого садится, вытянув ноги под стол. И вдруг раздавшееся бурчание живота заставляет мужчину, уже открывшего рот для ответа, отвести взгляд от его лица и спустить ниже. Раздражающе-насмешливый взгляд!

– И какая тебе нужна половина? – снова смотрит Саката в глаза. – Что будешь с ней делать?

– Отрабатывать удар правой.

– И всё? Знаешь ли, Тоши много чего умеет… любой своей половиной.

Прищуренный взгляд проникает под кожу и вызывает жуткий зуд по всему телу. Сого знает, что должен его ненавидеть. Убийцы родителей и сестры – некий клан Такасуги в составе Сумиёши-ренго – просто кучка людей, которым он обязан отплатить, но этот вот человек, из крови и плоти, сидящий прямо напротив… подвесить его за яйца и медленно поджарить – и то будет мало! Но не за то, что является членом ненавистного клана, и не за то, что связался с Хиджикатой.

А потому что пытается сейчас вывести его из себя.

– Саката-сан, – Сого склоняет голову к плечу и отвечает на внимательный взгляд не менее пристальным. – Лучше просто отступитесь. Это закон жизни – на место стариков всегда приходят более молодые и способные.

Эскимо с громким «чмоком» покидает плен на вид довольно чувственных губ.

– Это ты про себя?.. – и снова белесые брови взлетают под чёлку. – Не пойми неправильно, но сначала член в руке держать научись… Или ты из этих?.. Молодых, да ранних? С пелёнок погрузился в разврат, прошёл по всем рукам, и теперь умеешь больше, чем прожжённая проститутка?

В мозгу щелкает переключатель. Нет, света там нет, только держащий последнюю оборону здравый рассудок.

– А твои товарищи, Гинтоки-кун, в курсе, что ты трахаешься с копом?

– А твои? – мужчина снова чешет в затылке. – Те, что из якудза?

Так, значит, всё же узнал!

Пальцы смыкаются на рукояти ножа, край стола бьёт в колено, не давая толком вскочить, а лезвие натыкается на деревянную палочку, оставшуюся от эскимо. Прямо над столом. Как он сумел?

Удар по запястью – и нож отброшен к окну. Но у него ещё есть кулаки. Поддетый ногой стол взлетает над полом, а Сого приседает, бьёт в просвет. И видит лишь руку, упёршуюся в циновку. Едва успевает пригнуться сильней – и пронёсшаяся над головою нога задевает лишь волосы на затылке. А вот вторая… вторая врезается в спину, заставляя позвоночник издать странный звук, а тело кубарем впечататься в стену. А всё потому, что сам ограничил себе обзор.

Что это за удар? От него по мышцам растекается слабость и звенит в голове. Но точно не перелом. Потому что Сого встаёт, почти не чувствуя боли. А Саката Гинтоки снова сидит. Ровно на том же месте, где и раньше. Даже стол стоит как стоял.

– Говоришь, сослуживец?

Мужчина кивает и крутит деревяшку в руке.

– Спецназ?

В ответ лишь сильнее прищуренные глаза и тишина.

– Хиджикату я тебе не отдам.

Опустившиеся веки и уголки губ. Гинтоки заваливается назад, упираясь в пол локтем и подпирая голову кулаком.

– Как и Такасуги Шинске, правильно я понимаю? – у мужчины больше не насмешливый голос, но всё такой же притворно-равнодушно-ленивый. – Малыш, не слишком ли много ты пытаешься проглотить?

– Ты, – Сого отходит к двери. – Не похож на якудзу. Тебя наняли? Для защиты?

– Скажем так: «попросили», – взгляд прицепился и не отпускает. – А на кой он тебе?

– Хочу кое-кому отомстить.

– А-а-а… – мужчина вдруг заваливается на спину и задирает ногу на колено. – А я-то думал, Ямагучи послали в Токио самоубийцу.

И пока он пялится в потолок, Сого отступает за порог. В спину упирается кухонный стол. Рука нащупывает второй сверху ящик и медленно открывает.

– Как много ты знаешь?

– Достаточно, чтобы предсказать – ты скоро умрёшь. И ещё повезёт, если не заберёшь с собой дорогих мне людей.

Ящик пуст! А Саката поворачивает голову, ухмыляется и достаёт откуда-то из зада пистолет.

– Это ищешь? – и наставляет прямо на него. – Знаешь, как говорят? «Нет человека - нет проблемы.» Ну и удивил же ты меня парень... почти целый день потратил, выслеживая вашу базу, и, представляешь моё удивление, когда тебя, гадёныша, там не обнаружил? А ты - вот он, оказывается. Тёпленький.