Онлайн чтение книги Единство. Возмездие. Тишина Unanimity. Revenge. Silence
16 - Пропан, бутан, метан запаха не имеют, покупая галлоны с газом, убедитесь, что в них добавлен одорант

***

Кофе оставляет желать лучшего, но, даже если этот капучино – растворимый из пакетика, он всё равно слишком жидкий, будто развели только половину. Шинске опускает чашку на стол и несколько минут сидит, просто глядя на неё.

Сого… тот подросток, родился в обычной семье, но его судьбу изменили.

И пусть якудза – лишь отбросы для всех нормальных людей, но крупные кланы – это также сила и власть, с которыми приходится считаться даже правительству. Всё дело в деньгах. В больших деньгах, ставших частью экономики страны. И вот этому мальчишке уготовано в наследство нечто настолько масштабное… но вместо того, чтобы сидеть на попе ровно и ждать часа «Х», он вторгается на вражескую территорию ради мести. Рискует головой. А ведь очень скоро станет лишь разменной монетой, пешкой в игре, если, конечно, не стал ею давным-давно.

Использовать его вполне разумно. Правда, даже пешка из Сого совсем не маленькая, так что самостоятельно сыграть ею не выйдет, разве что отдав более крупной фигуре на выгодных условиях.

Эх, как же это недальновидно… Словно продать сундук с сокровищами по цене обычного ящика...

Но выбора нет.

Шинске вздыхает и оглядывается, обводя взглядом зал. Гинтоки обнаруживается через пять столиков в соседнем ряду, чем-то занятый настолько, что даже не замечает его приближения: в руке телефон, большой палец порхает над клавиатурой… на экране мелькает слово «Ямагучи».

Ага, смсимся, значит?

– Хей, поделись адресочком, – Шинске плюхается на сиденье рядом. – Я тоже хочу друга по переписке.

Небольшое лезвие выскальзывает из рукава и втыкается Гинтоки под рёбра. Точнее, должно было воткнуться, но откуда ни возьмись на его пути появляется преграда. И, судя по скрежету и твёрдости – стальная.

– Шин-чан, галактика в опасности, – даже не взглянув на него, мужчина складывает веер, умудрившись защемить между пластинами лезвие ножа. – Хочешь поиграться… давай в другой раз.

И в тоже время не прекращает набирать сообщение свободной рукой: «… или что там тебя так утомило, что ты спал без задних ног?! В прятки играли? Входит-выходит, да?» – приходится щуриться, разбирая мелкие, быстро появляющиеся на экране телефона символы, как вдруг прямо перед глазами возникает стальная преграда с изображением ветки вишни.

– О... – Шинске трогает подушечкой пальца край раскрытого веера, пробует на остроту. – Я смотрю, вы с Азарни нашли общий язык? Или ты с ней тоже поиграл немного?

– И почему все подростки такие озабоченные?..

Оружие опускается на стол, прямо перед тремя пустыми фужерами с разводами шоколада и мороженного на стенках, а сам Гинтоки, уже спрятавший куда-то телефон, поворачивается всем телом к Шинске.

– Мы просто сошлись во взглядах… на образцы холодного оружия. И мне сделали небольшой подарок.

Ещё смеет зубы заговаривать… Хотя заметно, что мыслями он уже далеко отсюда – но ничего, Шинске умеет быть терпеливым.

– Так что там… про галактику?

Гинтоки косится на пустые фужеры.  

– Шинске, – его голос неожиданно серьезен. – Думаю, нам надо расстаться. Эти отношения… знаешь, я устал от них.

– Прости, что?..

– Я увольняюсь.

Мужчина пытается встать и протиснуться мимо, но Шинске упирается в стол рукой.

– Хера с два! Сначала скажи, где тот мальчишка.

И в этот самый момент карман Гинтоки неожиданно начинает вибрировать. Мужчина опускает взгляд вниз, потом поднимает, встречаясь со взглядом Шинске, смотрит на него какое-то время, но всё же вытаскивает телефон.

– Да. Да. Когда?.. – отвечая кому-то по ту сторону трубки, он продолжает пялиться на Шинске. – И где это?.. Спасибо, горилла. Напомни мне заехать и завести тебе бананов.

Шинске хмыкает, откидывается в мягком бежевом кресле назад, и, аккуратно возвращая нож обратно в крепление под рукавом, закидывает ногу на ногу. Закончив говорить по телефону, Гинтоки наблюдает за ним несколько секунд, потом переводит взгляд на окно по другую сторону прохода между столиками.

– Мне нужна тачка, так что тебе придётся возвращаться на обычном такси… Или вызвать ребят?

Он серьёзно? Вот это вот, сейчас?

– Гинтоки, – Шинске встряхивает рукой, проверяя крепление. – А твой друг в курсе, что у него украли машину?

Красные глаза при таком освещении кажутся чёрными. Мужчина облизывает самый край губ – кончик языка исчезает, даже не успев появиться – и садится рядом. Его рука ползёт по спинке кресла, заползая под затылок, а колено касается бедра Шинске.

– Твоя собачка что-то узнала?

И этот человек совсем недавно говорил, что у Шинске нет «своих» людей… Неужели, Гинтоки просчитал, к кому он пойдёт после этого? И что предпримет?

Брат тоже, наверное, догадался бы…

– Пока ты уминал сладости, звонил Ри. Знаешь хулиганов, выкладывающих в сети фотки машин до и после разборки? – это не совсем в правилах якудза, вот так вот первым делиться информацией, но тут случай особый. – Они недавно отметились в Синдзюку и вот сегодня их поймали в Накано… ну как поймали – нашли, избитых в переулке. У них сохранилось фото машины твоего любовника. Только вот разобрать они её не успели, получили по мордасам от какого-то подростка и провалялись в отключке несколько часов.

Пока говорил, склоненная голова Гинтоки оказалась у самого плеча, а ладонь его – на колене.

– И во сколько это было, Шинске-сама?

Голос мужчины неожиданно низкий, вибрирующий на каких-то заоблачных частотах, заставляет на миг сбиться с мысли. Но Шинске быстро берёт себя в руки. И накрывает его ладонь своей. Сжимает.

– Около 6 утра, Саката-сан.

Гинтоки морщится, а в сознании Шинске откуда-то сам собой выныривает вопрос: «Интересно, он уке?..»

И почти тут же ещё один: «Они что, поссорились?..»

***

Префектура Канагава, город Сагамихара. Здесь много зелени, школ, парков, и просто огромное количество буддийских и синтоистских храмов. А ещё есть пансионат, где обучают верховой езде. И именно здесь сегодня, пятого октября, должны встретиться главы большой тройки мира якудз.

Сого пересек границу Токио и Сагамихары в десять утра. Вообще-то, сначала он думал, что придётся ехать аж до Косю, но, стоило сделать один звонок домой, как оказалось, что место встречи перенесли. Так что у него даже осталось время заскочить в «Мир сладких грёз» – отстойник, в котором они с ребятами скрывались до того, как им пришлось перебазироваться в «Тайную страсть»… и умереть там.

К сожалению, взрывчатки в тайнике не осталось. Зато Сого забрал несколько дымовых шашек из тех, что использовал в переулке, и оставшиеся радиодетонаторы, собранные из пультов управления детскими игрушками. Не густо, совсем не густо, но для замысла должно хватить.

И вот, в десять тридцать он проникает на территорию пансионата. Больших шишек здесь ещё нет, но охрана со всех трёх сторон уже оцепила периметр, однако, униформа способна сделать невидимым кого угодно.

В конюшне сильно пахнет свежим сеном. Наверно, персонал ещё засветло позаботился о лошадях, а потом хозяева пансионата распустили большинство по домам… Скорее всего, остались только кухонные работники да прислуга, но во дворе пока шатаются лишь чёрные костюмы, и Сого, пережидая, пока двое таких пройдут мимо, делает вид, что возится в открытом стойле. А потом ему остаётся лишь подойти к основному дому ближе – хорошо, что это традиционная постройка, не на фундаменте, и между землей и самим домом есть пространство. Туда он и бросает первую дымовую шашку. Честно говоря, найти нормальные, а не дебильные цветные, оказалось той ещё задачей…

Чёрт, из-за угла выныривает новая парочка.

Сого плотнее надвигает на глаза синюю фуражку и взваливает рюкзак на спину. Не торопясь. Не поднимая головы.

Судя по звуку шагов, охранники прошли мимо…

Но вдруг со спины доносится хруст гравия. И по плечу хлопает рука.

– Соичиро-сама? Это же вы?

Вот же придурок… Напугал.

– За мной, Удо, – командует Сого, не оборачиваясь и направляясь обратно в конюшню.

Удо послушно топает следом. Если бы ещё делал это молча…

– Соичиро-сама, откуда вы здесь? У нас прошёл слух, что вы сбежали! Неужели, в Токио?! Нет, вы не могли, это же не наша территория... На вашем месте, я бы отправился на Хоккайдо, там крабы…

– Заткнись, Удо.

– Но, молодой господин, госпожа беспокои…

– Удо!

Краем глаза проследив, как напарник говорливого охранника сворачивает за угол, Сого резко разворачивается и впечатывает в солнечное сплетение Удо кулак. А когда тот обмякает и начинает заваливаться на него, укладывает на сено. Раздевает. Забирает рацию и значок клана, но если первое цепляет на себя, то второе прячет в карман – раз тут собрались три стороны, велика вероятность, что его не разоблачат раньше времени… Блин, рукава длинноваты, а пиджак широк в плечах. Но ему нужно лишь обойти дом, а потом проникнуть внутрь, ведь совсем скоро появятся главные действующие лица.

Но пока Сого стоит над телом своего… как назвать его? Не другом, точно. Спарринг-партнёром? Почему-то среди якудза ему так и не удалось найти ни одного товарища по тренировкам, даже Удо, хоть и ходил с ним в спортзал, особого рвения не проявлял, постоянно умничая:

«Словно махание руками и ногами сможет помочь против ножа? Или пистолета? Вы фильмов с Джеки Чаном пересмотрели? Или с Брюсом Ли?»

– С Жан-Клод Ван Даммом…

Висящая на гвозде уздечка – отличная штука, если нужно кого-то связать. Потом ещё кляп из носка. Но на улице не лето, так что Сого прикрывает раздетого до трусов Удо попоной, перекинутой тут же рядом через перегородку – наверное, сушиться. И чешет за ухом. А потом, вытащив из брошенного рюкзака оставшиеся дымовые шашки, выходит во двор. Нет, он совсем-совсем не подозрительный. Ведь те выглядят как простые картонные трубки.

А три часа спустя, после того, как на территорию пансионата въезжают кавалькады чёрных машин, а боссы трёх крупнейших кланов скрываются внутри дома, в рациях всех охранников неожиданно раздаётся треск. А потом хриплый голос сообщает, что в пансионате заложена бомба. И она взорвётся, если кто-то попытается его покинуть.

И почти в тоже самое время из-под дома начинает валить дым. Густые тёмно-сизые клубы проникают на кухню сквозь окна, раздаётся женский визг и почти тут же – топот. Сого дожидается, пока помещение опустеет. Потом подходит к вентилю на газовой трубе. И бьёт по нему огромным гаечным ключом, взятым в подсобке. Это последняя, пятая точка.

Запах появляется не сразу. Потребуется около получаса, чтобы заполнить весь дом газом достаточно, чтобы хорошенько подорвать. Конечно, вонь одоранта почувствуют все, кто остался внутри, намного раньше, но…

– Кто ты, грязный ублюдок?! Да кто будет с тобой торговаться, козёл? Быстро притащил свою жопу сюда! И признался, где бомба! Иначе несдобровать ни тебе, ни твоей семье, ни их друзьям и родственникам!!!

Шум в наушниках просто адский. Сого достаёт из кармана последний переключатель – тот мигает жёлтым, сигнал слишком слабый, приходится подойти к окну – и ура, лампочка загорается зелёным. Сквозь ещё стелющиеся клубы дыма можно различить смутно знакомую шевелюру у ворот... но палец уже жмёт на кнопку, и припаркованная у забора машина взлетает на воздух. Конечно, вышло не так феерично, как с джипами в переулке, но и так тоже вполне ничего.

– У меня серьёзные намерения. Десять миллионов долларов наличкой. В течении часа. Опоздаете хоть на минуту – и боссов своих будете собирать по кусочкам. Попробуете вывести их – случится тоже самое.

Блеф. Ва-банк. Но ему больше нечего терять. Так почему бы не забрать с собой на тот свет заодно и тех, чьи игры в богов уже порядком достали?

***

– Никаких уступок! Филиппины – это наша территория, и я не позволю влезать на неё всяким выскочкам…

Это просто какая-то жесть. Насколько же надо быть тупым и наглым, чтобы требовать возмещения убытков после того, как сам наехал на вербовочный пункт!

Айка вздыхает и поднимает взгляд на зеркало перед собой. Сплит в машине работал то на охлаждение воздуха, то на обогрев, и теперь лицо вспрело, тональный крем на переносице высох, пудра облетела, помада стёрлась, да ещё и ремешок на новеньких гета успел натереть между пальцев.

Сплошное разочарование.

Подняв голову, Айка смотрит на свой кадык. Касается пальцем. Операция не удалила его полностью, но, всё же, для женского великоват. И почему она родилась мужчиной? Это так несправедливо. А ещё и этот глупый обычай… Даже если Кейко завещал ей всё своё имущество, его замы прямым текстом заявили, что женщине главой Ямагучи не бывать. И нашли какого-то двоюродного брата…

Шесть лет назад ей удалось избавиться от основной угрозы. А то, что мальчишка выжил – даже принесло свои плоды. За эти годы её положение упрочилось, так что осталось лишь дождаться вестей о его скоропостижной кончине – и можно объявлять войну. Войну, которая объединит клан под её началом. Ведь это будет благородная война во имя отмщения. А если вдруг удастся ещё и взять Токио под контроль… что же, тогда уже никто не посмеет вякнуть, что женщине нельзя быть у руля.

Но почему нет вестей? Эта встреча – лучшая возможность объявить о новом положении вещей.

Телефон, надо позвонить…

– Алло? Сайка-чан?.. Да, давно не болтали. Слушай, мне тут сорока на хвосте принесла, что этой ночью из какой-то ночлежки полиция вывезла кучу трупов. А в утренних новостях об этом совсем ничего… О, какая ночлежка, я, к сожалению, не знаю… Что-то вроде «Тайной любви» или «Любовной страсти»… Да-да, проверь, может, получится сделать годный репортаж... Да брось, какие благодарности, мне самой интересно…

Вдруг стены вздрагивают. И откуда-то доносился грохот, эдакий приглушенный «бум».

– Прости, мне надо бежать! Созвонимся потом, когда всё разузнаешь… Да-да, чмоки-поки…

– Госпожа!

Дверь падает внутрь комнаты, и внутрь вбегает Джино.

– Госпожа, дом заминирован. Надо уходить!

Подтянув ноги ближе к животу, Айка хмурит брови, рассматривая его густую седую бороду. Из всех мужчин, которых она знает, этот старик, наверное, единственный, кто носит такую.

– Что за чушь?

– Преступник вышел на частоту наших переговоров и сообщил, что хочет десять миллионов долларов, в течении часа, или пансионат взлетит на воздух!

Его голос очень громкий. Начинает тукать в висках. Айка прижимает к голове ладони и закрывает глаза – значит, тот взрыв был чем-то вроде предупреждения. Как забавно… десять миллионов? Но почему же так мало? В банкомате, конечно, не снять, но в банке – без проблем. Хотя, наличкой, это сколько же выйдет?

Нет-нет, сейчас надо думать не об этом.

– Как отреагировали остальные?

– Господа Инагава и Сумиёши уже в обеденном зале. И, кажется, пока остаются на месте… Но преступник вряд ли наблюдает за всем домом, так я смогу вывести вас незаметно!

– Идиот! Думай хоть иногда своей головой!

Ну почему у некоторых вместо мозгов только мышцы?

– Госпожа?

Медленный долгий выдох… нет, спокойствие так не вернуть.

– Сбежать – значит расписаться в собственной трусости. Да меня после этого и свои, и чужие на смех поднимут!

– Госпожа…

Больше не глядя на Джино, Айка возвращает взгляд к своему отражению и достаёт пудреницу.

– Иди в зал. Скажи, что скоро я присоединюсь. И пусть наши пока поищут… эту бомбу. И бомбиста.

Слышно, как мужчина пытается вернуть дверь на место. Как уходит по коридору. Какое-то время в комнате царит тишина, только в воздухе начинает чем-то вонять… И вновь шаги.

– Передал?

– Что и кому? – голос принадлежит не Джино. – Если привет от вас отцу, то очень скоро передадите его сами, Айка-нее-сан.

Неожиданно, конечно. Откуда он здесь?.. Так вот кто устроил весь этот бардак.

– Соичиро-кун, – Айка опускает пудреницу и оборачивается к двери. – Разве я не просила звать меня «мами»?