Онлайн чтение книги Всё ещё я
Дочь шейха

«Он снова что-то натворил», – думал Алекс, возвращаясь из Янбу в Эр-Рияд.

Наконец ему удалось урегулировать с подрядчиками сроки поставок бетона, и он уже хотел вернуться обратно в Штаты, как вдруг ему позвонил Габриэль и сообщил, что Мухаммед куда-то увез Юкию, и что от них нет вестей уже несколько дней. И сам шейх не выходил на связь с тех пор, как они покинули Джидду.

Вся эта затея со свадьбой изначально ему показалась подозрительной. Шейх увидел Юкию всего один раз и тут же потребовал у отца женить брата на своей дочери.

К слову, о жене Юкии – та так и осталась в Англии. Конечно, Алекс подозревал, что Мухаммеду, скорее всего, понравился его младший брат, и он захотел его приобрести как некую ценную бумагу в залог дальнейшего плодотворного сотрудничества с семьей Драфт, но он никак не мог понять, зачем отец согласился пойти на такое. Он знал, что у них были разногласия, но чтобы отец отдал его, как какую-то вещь?! Такой ненависти к нему от Эйдена он никак не мог ожидать.

«Неужели отец хочет разрушить его жизнь окончательно? – мучил себя вопросами Алекс всю дорогу по пути в столицу. – Что же ты ему сделал, Юкия?»

В аэропорту Эр-Рияда его встретил взволнованный Габриэль, который не знал, что ему сказать и только отвечал короткими «да» и «нет». Какой-либо информацией о месте нахождения его младшего брата он тоже не владел.

– Я же просил тебя предупредить его, чтобы он держал язык за зубами! – прикрикнул на бледного переводчика Александр и сел в лимузин.

– Я все сделал так, как ты и велел! – дрожащим от волнения голосом прохрипел тот.

– Этому чертову кретину ни до кого нет дела, кроме самого себя, делает и говорит, что ему вздумается! – начал ругать он брата, доставая из кармана пачку сигарет и нервно закуривая прямо в салоне автомобиля. – Как будто у меня других дел нет, кроме того как нянчиться со своим младшим братом… Где сейчас Али?

– Он готовится к предстоящему Гран-При Формулы-1, – тут же выпалил Габриэль.

– Это здесь? В Эр-Рияде? – с раздражением продолжал спрашивать его Алекс.

– Д-да, кажется…

– Скажи водителю, чтобы немедленно вез нас к нему!

– Может быть, уместнее было бы к Хамдану…

– Что, к этому нарколыге? – опять перебил его Алекс. – Он ничем не отличается от Юкии, чего-то вразумительного услышать нам от него не удастся. Единственный адекватный человек в их семейке, пока что, – только Али!

Габриэль внимательно выслушал его, затем схватил телефонную трубку в салоне лимузина и связался с водителем, спросив того по-арабски, где находится тренировочная трасса для болидов Формулы-1.

Судя по интонациям водителя и Габриэля, Алекс понял, что шофер не хочет их туда везти.

– Скажи, что я ему заплачу, если он отвезет нас к нему немедленно! – вмешался он в разговор.

После недолгих препирательств водитель все же согласился отвезти их на автодром за определенную сумму денег. Алексу уже осточертел тот факт, что арабы начинают что-то делать только после того, как увидят карман, набитый деньгами.

Где-то через час они подъехали к извилистой трассе, которая располагалась прямо вдоль многоэтажных домов. По бокам трассы росли высокие пальмы. Там и тут были растянуты во всю ширину трассы рекламные плакаты, на которых пестрели марки машин ведущих автомобилестроителей. Среди них чаще всего встречалась марка «тойота». Тренировочные заезды как раз были в самом разгаре. Миниатюрные спорткары пулей носились по извилистой трассе, напоминающей змеиные кольца. Там же находились и пит-стопы, где механики в красных комбинезонах с эмблемами моторного масла «Шелл» оперативно меняли колеса у останавливающихся на дозаправку болидов.

На трибунах сидели люди и что-то бурно обсуждали. Зрителей было немного, так как соревновательный сезон еще не начался, но все же происходящее на трассе их сильно волновало. Громкий рев моторов проносящихся машин заглушал собой все вокруг. Алекс несколько раз закрывал уши руками, чтобы не оглохнуть, но это не спасало, и вскоре у него сильно разболелась голова.

Он попросил Габриэля, чтобы тот нашел тренера Али, сам же поспешил забраться как можно дальше от гоночной трассы. Быстрые спорткары пугали его. Он считал, что находиться рядом с ними было чрезвычайно опасно: если один из них слетит с трассы, то даже металлические высокие решетки, огораживающие трибуну, не уберегут зрителей. Алекс никогда не любил автоспорт.

Усевшись в зрительское кресло, он стал всматриваться в кабины пилотов Формулы-1, но на всех были защитные шлемы, поэтому он не мог найти среди них Али.

«Должно быть, у него железные нервы, раз он может переносить такие нагрузки, сравнимые с пилотированием истребителей и космических ракет», – думал он, сидя на трибуне среди зрителей.

Кстати, о последних. Алекс думал, что среди них будут преимущественно арабы, но сильно ошибался. Было очень много американцев. Некоторые из них громко разговаривали по телефону, прикрывая руками уши. Скорее всего, это были спекулянты, которые зарабатывали на гоночных ставках, либо же рекламные агенты. Вид у них был весьма озадаченный.

На огромном табло загорелись цифры болидов участников гонок и номер круга, на который они заходили. Машины ехали бок о бок на очень высоких скоростях, одним чудом они не сталкивались и не разбивались.

Алексу уже начало надоедать это жужжание и мельтешение перед глазами. Вскоре машины начали сливаться в одну сплошную яркую полосу. Наконец, он увидел поднимающегося к нему Габриэля и с облечением выдохнул.

– Что тебе удалось узнать? – тут же спросил он, когда тот подошел на расстояние, с которого можно было перекричать звук рева машин.

– Сейчас они сделают еще двадцать кругов и все, – прокричал он. – Али под номером двадцать восемь!

– Значит, едет первым, – посмотрев еще раз на табло, сказал Алекс.

Прошло еще около двадцати минут, прежде чем все машины остановились и пилоты начали вылезать из кабин. Алекс с Габриэлем поспешили спуститься с трибун и направиться туда, где остановилась гоночная машина под номером двадцать восемь.

Али еще сидел в кабине. Он был одет в черно-золотистый комбинезон с исламской символикой в виде серпа на груди, цвет болида совпадал с цветовой гаммой его костюма. При виде идущего ему навстречу Алекса, он поспешил снять шлем и выпрыгнуть из кабины. Врачи тут же усадили его на стул и начали измерять давление.

– Алекс?! – удивился он.

Его лицо было мокрым от пота, глаза – немного мутными, казалось, что он сейчас упадет в обморок.

– Прости, мне пришлось приехать прямо сюда, – начал оправдываться Алекс, чувствуя свою вину, глядя на измотанного Али и понимая, что тому сейчас не до его семейных проблем.

– Да ничего страшного, – выдавил из себя Али. – Я тоже хотел встретиться с тобой!

– Поздравляю тебя с первым местом, – неожиданно из-за спины Алекса послышался голос Габриэля.

Алекс чуть было не цыкнул на него, но видя, как Али расползается в самодовольной улыбке, решил, что поговорит с Габриэлем о его поведении чуть позже. Его постоянные неуместные попытки вмешаться в разговоры с высокопоставленными людьми, выходящие за рамки его должностных обязанностей переводчика, начали раздражать Алекса.

– Есть какие-нибудь новости о том, где сейчас может находиться Мухаммед вместе с моим братом? – перешел сразу он к делу.

Али серьезно посмотрел на него, затем сказал:

– Сегодня прилетает Хадиджа.

– Что? – удивился Алекс.

– Брат зачем-то вызвал ее из Лондона.

– Так значит, они уже в Эр-Рияде? – недоумевал Алекс.

– Да, – выдохнул Али и начал расстегивать комбинезон. – Мухаммед поселился в одном из своих пентхаусов вон в том небоскребе, – он указал на стоэтажный небоскреб Бурдж аль-Мамляка. – Вместе с Юкией, – закончил он.

– Отвези меня к нему немедленно! – приказал ему Алекс.

– Но брат никого к себе не пускает, – Али начал сердиться. – Он поставил охрану возле лифтов, ведущих в его апартаменты. Даже Хамдан не смог к нему попасть!

– Что могло произойти?! – наконец, не выдержав, прокричал Алекс и подошел вплотную к Али. – Что натворил мой брат?

– Я… я не знаю, – тот начал заикаться от неожиданности.

Алекс схватил его за шкирку и оторвал от стула, подтаскивая к своему лицу. Стоящая рядом с ними охрана Али уже было кинулись ему на помощь, но тот остановил их, знаком руки дав понять, чтобы те не вмешивались.

– Он заявился к моему брату в офис, начал вести себя неподобающим образом и просить его, чтобы тот отправил его в Африку. После этого Мухаммед сильно его избил, – выпалил он в самое лицо Алекса.

– В Африку… – только и смог вымолвить Алекс, отпуская Али.

Габриэль, который все это время стоял бледный, в стороне, подбежал к Алексу, испугавшись, что тот упадет в обморок. Тоненькая жилка на его виске вдруг налилась кровью и сильно запульсировала от перенапряжения.

– Тебе плохо? – беспокойно спросил его переводчик.

– Нет, все в порядке, – ответил ему Александр отстраненным голосом. – Мне нужно срочно увидеться с Юкией.

– У тебя будет такая возможность, – недовольным тоном отозвался Али. – Брат пригласил всех на званый ужин в честь приезда Хадиджи. Он как раз будет проходить в одном из ресторанов Бурдж аль-Мамляка завтра вечером.

Алекс ничего не ответил, надменно посмотрев на него, затем резко развернулся и пошел прочь. Габриэль извинился перед Али и поспешил догнать его.

– Они держат его в качестве пленника! – проорал он, когда они покинули автодром. – Теперь я точно не смогу его забрать с собой, все права на него в руках у этого шейха. По документам, по этому чертову брачному договору, он здесь официально! Даже мои юристы ничего не смогут сделать, – не унимался он, шагая вдоль пыльной дороги.

– Алекс, успокойся! – Габриэль схватил его за руку и остановил, боясь, что тот попадет под машину.

Александр сурово посмотрел на Габриэля.

– Если я приду завтра туда, то нашему бизнесу конец, – прошептал он. – Если увижу брата, всего избитого и измученного, я устрою скандал. Отец убьет меня, если я все испорчу.

«Прости меня, Юкия, – он посмотрел на небоскреб, огни которого начали заливать собой вечернее небо, глаза его увлажнились от слез, – но на кону стоит репутация нашей компании. Компании, которая строилась столетиями еще до твоего и моего рождения, я не могу из-за тебя рисковать всем. На этот раз ты либо погибнешь, либо спасешь себя сам».

– Мы уезжаем, – еле слышно проговорил он.

– Уезжаем? – переспросил его Габриэль.

– Вези меня в аэропорт! – снова прикрикнул он, уже на водителя лимузина. – Я улетаю в Нью-Йорк. Сегодня же!

Как раз в то время, когда Алекс регистрировался на рейс в торжественно пышном аэропорту короля Халида, больше похожем на экзотический сад с фонтанами и цветочными клумбами, туда же на частном самолете своего отца прилетела Хадиджа, единственная дочь шейха аль-Мактума. Но им не суждено было встретиться.

Невысокого роста девушка в черной чадре и некабе прошла в сопровождении охраны прямо мимо него. Он же, в свою очередь, даже не обратив на нее внимания, поспешил отойти от стойки регистрации и с тяжелым сердцем отправился в салон самолета.

Быть может, если бы они встретились тогда, он бы смог хоть как-то помочь своему брату, но откуда он мог узнать ее, если она, как и все женщины этой страны, была с ног до головы облачена в черную чадру.

Сама же Хадиджа не обратила на него никакого внимания, она была сильно озадачена тем, что отец вызвал ее к себе так внезапно. Сжимая в руках маленькую, вырезанную из дерева фигурку, она села в лимузин. Тяжелые мысли одолевали ее, и она вся тряслась от напряжения.

Переживала ли она из-за того, что никогда не любила своего отца, или же из-за того, что уже много лет втайне от него у нее был любовный роман с англичанином. Каждый раз, когда отец вызывал ее к себе, она молила Аллаха, чтобы он пощадил ее. С болью в сердце она ехала к нему, расставаясь со своим любимым, как в последний раз.

Возможно, отец догадывался об этой тайной связи, поэтому, когда он сказал ей о предстоящем замужестве, она не стала ему перечить. Хадиджа испугалась того, что если начнет устраивать скандалы, то пострадают они оба.

Когда Хадиджа рассказала своему любовнику о том, что выходит замуж и показала ему статью, в которой было написано про Юкию Драфта, он расплакался у нее на коленях и поклялся, что убьет любого, кто тронет ее хоть пальцем. Он умолял ее рассказать, пока не поздно, про их связь отцу. А она лишь плакала, прекрасно понимая, что, если расскажет отцу, он убьет их обоих.

Хадиджа всегда боялась своего отца. Он был очень жестоким человеком, постоянно избивал и слуг, и ее мать. С самого детства она научилась не упоминать его имени в своих молитвах, хотя мать заставляла ее.

Узнав о том, что она уже не девственна, Мухаммед аль-Мактум надел бы на ее голову черный мешок, отвез бы в пустыню и оставил бы там умирать.

В ту ночь, когда он плакал и просил ее одуматься, она лишь гладила его по кудрявой голове и умоляла ничего не предпринимать. Говорила, что все обойдется, если он не будет совершать необдуманных поступков. Что, возможно, она сможет договориться с этим юношей, ведь, на счастье им обоим, он оказался не мусульманином, а таким же англичанином, как и ее возлюбленный.

Она достала из-под длинного рукава чадры руку и посмотрела на маленькую фигурку в виде слона у себя на ладони. Глаза затуманились от слез.

Он был скульптором, специализирующимся на резьбе по дереву. В Саудовской Аравии за неповторимый талант его взяли бы везде с руками и ногами. Хадиджа всегда боялась того, что он уедет в Эр-Рияд и начнет работать резчиком по дереву на какого-нибудь человека, похожего на ее отца.

Предаваясь приятным воспоминаниям о своем любовнике, она не заметила, как лимузин остановился возле небоскреба, где сейчас находился ее отец вместе с ее мужем. Охрана поспешила открыть ей дверь и сопроводить до личного лифта Мухаммеда, который вел прямо в его апартаменты на шестидесятом этаже.

Посмотрев на свое черное облачение в зеркальном отражении лифта, она поспешила стянуть с себя некаб вместе с чадрой. За много лет проживания в Англии она привыкла к тому, что могла спокойно ходить по улицам в обычной одежде и с распущенными волосами, как все европейцы. С каждым годом ей становилось все труднее надевать на себя чадру. Каждый раз, когда она видела себя в ней, внутри что-то сильно сжималась, и ей становилось трудно дышать.

Когда она приехала, на этаже ее уже ждал отец. Он нежно обнял ее и поинтересовался тем, как она долетела. Видя, что она еле ворочает языком, он поспешил проводить ее в апартаменты и сказал, чтобы она хорошенько отдохнула перед завтрашним торжеством.

– В честь чего? – удивилась она, стоя в дверном проеме.

– Насколько я знаю, у тебя с мужем так и не было первой брачной ночи. Завтра я с родственниками намерен устроить праздник перед ее свершением, – как ни в чем не бывало проговорил он. – Я уже так стар, Хадиджа, хочу, чтобы ты родила мне внуков.

Девушка, побледнев, пожелала ему спокойной ночи и как можно тише закрыла за собой дверь. Тошнотворный ком тут же подкатил к горлу, и она кинулась в ванную комнату.

– Ну, конечно, я для него всего лишь скот, – проговорила она, стоя перед зеркалом и умываясь.

Ее глаза остановились на животе.

– Прости меня, – проговорила она, поглаживая свой живот. – Но уже слишком поздно.

Утром из-за бессонной ночи Хадиджа проснулась с тяжелой головой и заплаканными глазами. Она решила, что не будет завтракать в своих апартаментах, поэтому, одевшись как можно более свободно и накинув на себя чадру, прошла в общую гостиную и вызвала к себе прислугу. А, заказав себе завтрак, удобно устроилась в кресле возле панорамного окна, в которое можно было увидеть практически весь Эр-Рияд. Комнату заливал солнечный свет, и Хадиджа не сразу заметила в дверном проеме высокую фигуру, которая уже некоторое время стояла там, наблюдая за ней. Когда она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и повернула голову, чтобы посмотреть, то вздрогнула от неожиданности и выронила чашечку с кофе, которую держала в руках.

– О, Аллах! – вскрикнула она и бросилась поднимать чашку.

Юкия поспешил подойти и помочь.

– Ты напугал меня! – глядя ему в лицо, возмутилась она.

– Прости, – тихо проговорил он.

– Что с тобой? – поинтересовалась она, ужаснувшись его бледным видом и синяками от побоев.

Юноша усмехнулся.

– Он бил тебя?! – вскрикнула она.

– Тише! – поторопился успокоить он ее. – Не кричи, он не знает, что я здесь.

– Не может быть! – перед глазами замелькали ужасные картины прошлого, когда мать ходила с такими же синяками на лице и умоляла ее не вмешиваться в их дела.

Она грозно нахмурила брови, твердо решив, что не даст отцу издеваться еще над одним человеком, который, так или иначе, стал ее родственником.

– Ты мой муж, – гордо задрав подбородок кверху, заявила она. – Я имею полное право интересоваться твоими делами.

– Я в полной жопе, – посмеиваясь, выругался он.

Она рассмеялась.

– Ты еще совсем ребенок, – она потрепала его по голове. – Я помогу тебе, если ты поможешь мне. В противном случае, я превращу твою жизнь в еще больший ад.

Он внимательно посмотрел ей в глаза.

– Я расскажу тебе обо всем при первой же возможности. Заодно проверим, насколько тебе можно доверять, – быстро прошептала она, заметив, как в гостиную зашла официантка с завтраком. Затем она поспешила выхватить чашку из его рук и сесть обратно в кресло.

Юкия помог официантке сервировать стол, из-за чего та раскраснелась и по-английски спросила, не желает ли он чего-нибудь, Юкия попросил принести ему кофе и финики.

Хадиджа, которая уже принялась есть яичницу с беконом, округлила от удивления свои темно-карие глаза:

– Что, тебе нравятся финики?

Юкия молча улыбнулся ей.

– Я думала, что это меня заставили выйти за тебя замуж, а оказалось совсем наоборот, – усмехнулась она.

– Мне нужно уехать отсюда, – неуверенно проговорил он.

– Представь себе, и мне нужно то же самое! – она перебила его, не дав договорить.

– В Африку…

Хадиджа подавилась беконом и закашлялась.

– Мне нужен паспорт, – продолжал он.

– Ну, конечно, он отобрал у тебя паспорт! – будто бы зная, что это в порядке вещей, возмутилась девушка.

– Ты хорошо знаешь своего отца…

Она грозно посмотрела на него из-под своих густых бровей:

– Достаточно.

К ним зашел Хамдан. Он нежно приобнял сестру за плечи:

– Привет, Хади!

– Сколько раз говорить, чтобы ты не называл меня так, – начала ворчать девушка.

– Ах, да, – заметив, что Юкия сидит за столом, игнорируя причитания сестры, Хамдан обратился к нему, – отец сказал, что хочет свозить тебя перед сегодняшним праздником в одно место.

Юкия вместе с Хадиджей внимательно посмотрели на него.

– В какое это место? – после затяжного молчания язвительно спросила она брата.

– Я не знаю, он не сказал, – начал оправдываться Хамдан.

– Я поеду вместе с Юкией, – заявила она, вставая из-за стола.

– Хади… Хадиджа, ему это не понравится!

– Да мне все равно! – отрезала она. – Юкия – мой муж, я обязана следовать за ним везде, куда захочу, боюсь, отец мне в этом не указ, только Юкия теперь может сказать мне «нет»!

Хамдан закатил глаза, наблюдая за тем, как она суетливо начала натягивать на себя чадру и обходить стол, направляясь к своему мужу.

– Давай, вставай, – она толкнула спинку стула, на котором сидел пивший кофе Юкия, из-за чего он сильно обжег губы. – Живо!

Юкия поторопился встать, вытянувшись во весь свой рост рядом с ней. Она немного отшатнулась, так как сразу стала высотой ему по грудь. Он был намного крупнее ее парня. Рядом с ним она казалось маленькой девочкой.

Схватив Юкию за руку, она потащила его к лифту.

– Я не позволю отцу снова издеваться над тобой!

– Откуда ты знаешь?

– Знаю! – перебила его Хадиджа. – Нашел себе очередного мальчика для битья, – бубнила она себе под нос, спускаясь в лифте и пряча свои темные с шоколадным отливом волосы под некаб.

– Что? – удивился Юкия, расслышав ее неотчетливую речь. – Так я у него такой не первый?

– По шкале смазливости первый, а вот по избиению и нанесению телесных увечий – нет.

– Ты очень откровенная! – удивился Юкия ее прямоте. – Еще немного, и я начну действительно считать тебя своей женой, – он нежно обхватил ее за талию.

Она больно оцарапала ему руки, пытаясь высвободиться из его объятий, из-за чего он громко рассмеялся.

– Ты, конечно, очень привлекательный, – наблюдая за ним, восхитилась она, – но боюсь, ты мне не по зубам. Такое дикое животное я точно не смогу обуздать.

Юкия схватился за живот от смеха.

Как и говорил Хамдан, возле выхода их уже ждал лимузин. Увидев Хадиджу, шофер тут же грубо проговорил ей, что шейх ожидает только Юкию. Но девушка не растерялась и нашлась, что ему ответить. Вскоре оба сидели в салоне машины, соблюдая напряженное молчание.

Хадиджа еще раз окинула его взглядом: приглядевшись к нему, она поняла, что сделала поспешный вывод, назвав его ребенком. На его потрепанной физиономии давно исчез след ребяческой невинности. Что-то в нем отталкивало ее и пугало. Она невольно положила руки на живот. Юкия обратил на это внимание и пристально посмотрел ей в глаза. Лицо ее было скрыто под некабом, но ее темно-карие глаза, густо подведенные черным карандашом, выдавали тревогу и смятение.

Все было как раз наоборот, это она рядом с ним чувствовала себя маленькой девочкой.

Где-то через час они остановились возле огромного ранчо с конюшнями. На искусственных зеленых лугах, занимающих с десяток гектаров, за белыми деревянными заборами паслись лошади.

– Он привез нас на свои конюшни! – воскликнула Хадиджа и выскочила из лимузина, не дождавшись, пока Юкия выйдет и поможет ей. – Скорее вылезай! Я уже и не помню, когда в последний раз видела свою Звездочку!

Она побежала в сторону длинных амбаров зеленого цвета. Издалека было видно, что над входом каждого из амбаров висели металлические подковы, а на крышах белыми арабскими буквами были написаны какие-то слова. Скорее всего, это была символика семьи аль-Мактумов.

Юкия медленно поплелся за ней. Глаза его потемнели, он с ненавистью посмотрел на прямоугольные амбары. Внутри конюшен сильно пахло соломой. Все стойла были огорожены длинными, под потолок, решетками и деревянными перегородками. В основном все лошади паслись в левадах снаружи, но некоторые по-прежнему оставались внутри прохладной конюшни. При виде людей они беспокойно фыркали и стучали копытами по грунтовому полу и переминались с ноги на ногу, находясь внутри денника за огромными железными заслонами.

Шейх стоял возле одного из стойл вместе с коневладельцем, они что-то бурно обсуждали. Завидев идущую к нему навстречу Хадиджу, Мухаммед немного осекся, но преодолев свое смятение, поспешил поприветствовать дочь.

– Хадиджа, сегодня ночью твоя любимица родила жеребенка! – восхитился он. – Посмотри, он такой же, как и Шакир.

– Не может быть! – девушка быстро подбежала к деннику и посмотрела внутрь.

На соломе лежал совершенно черный, только что родившийся жеребенок. Его мать, кобыла, находилась рядом и постоянно тыкала его носом.

– Он только что проснулся, – сказал Мухаммед.

– Хорошая девочка, Звездочка, – Хадиджа погладила по черной гриве свою любимую лошадь.

– Юкия, – он обратился к стоящему все это время в стороне юноше, – подойди сюда!

Юкия нерешительно подошел к нему.

– Взгляни, – он указал на жеребенка. – Когда-нибудь он станет таким же строптивым, как и Шакир – мое черное солнце.

Пока Хадиджа отвлеклась на свою лошадь, шейх незаметно увлек Юкию наружу. Он подвел его к перегородке одной из левад.

– В прошлом году мне пришлось застрелить Шакира, – он вцепился в деревянные перила загона. – Лошадь подвернула ногу во время скачек. Это нанесло удар по моей безупречной репутации коневода. Я занимаюсь племенным разведением лошадей с самого детства, мой отец разводил лошадей, и его отец. Мои лошади являются потомками арабских скакунов самих фараонов, имеют тысячелетнюю историю! На всемирном рынке они бесценны. Многие хотели купить у меня жеребенка, но я скорее пристрелю его, чем отдам в чужие руки! – фанатично закончил он.

Юкия продолжал равнодушным взглядом смотреть поверх его головы куда-то вдаль.

– Ты должен научиться хотя бы делать вид, что тебе интересно меня слушать, – начал шипеть Мухаммед сквозь зубы. – Шакир был не менее прекрасным, чем ты. По правде сказать, когда я увидел тебя, я сразу же представил, что если бы Шакир был человеком, то он бы был тобой!

– Странно, вы тоже называете их в честь звезд, – прошептал Юкия.

– О чем ты? – шейх начал выходить из себя.

– Альдебаран, Ригель, Антарес, – начал смеяться Юкия.

Шейх цыкнул на него и хотел уже было что-то сказать, но к ним из амбара с криками выбежала Хадиджа.

– Отец, он пытается встать!

Жеребенок на худеньких, словно палочки, ножках, кряхтя, пытался подняться. Его передние ноги были согнуты в коленях, а задние полностью выпрямлены. Мухаммеду это сильно не понравилось, он нахмурил брови и что-то грубо сказал по-арабски коневладельцу, тот сильно побледнел. Хадиджа продолжала улюлюкать и подбадривать жеребенка, не обращая внимания на отца. Но жеребенок не мог встать и постоянно заваливался на бок.

Мухаммед начал багроветь от негодования, затем резко кинулся к одному из своих охранников и выхватил у того из кобуры пистолет. Увидев это, Хадиджа вскрикнула и бросилась к отцу, чтобы остановить его, но он грубо оттолкнул ее, направившись к деннику.

Он направил пистолет на жеребенка и уже готов был нажать на спусковой крючок, как вдруг сбоку к нему подлетел Юкия и, грубо схватив за кисть, мгновенно поднял его руку вверх. Пистолет выстрелил в потолок, проделав дырку в крыше.

– Тебя будет ждать та же судьба, – процедил сквозь зубы, весь пунцовый шейх аль-Мактум. – Клянусь Аллахом, я забью тебя, как скотину!

Затем он грубо оттолкнул от себя Юкию и в сопровождении охраны вышел из конюшни. Юкия подошел к плачущей Хадидже, которая от сильного потрясения сидела на полу и не могла встать.

– Он монстр, монстр, – шептала она, пока Юкия помогал ей подняться. – Он все равно убьет этого жеребенка, потому что не терпит изъянов.

– Хадиджа, – обратился к ней Юкия, заботливо поправляя на ней сбившийся на бок платок, – просто теперь мне придется ломать голову еще и над тем, как вывезти из страны несчастную лошадь.

Она неуверенно рассмеялась.

– Боюсь, он не оставит тебя в покое, пока ты не умрешь, – сухим тоном проговорила она.

Юкия опустил глаза и посмотрел на жеребенка, который теперь подогнул под себя все ноги и, закрыв глаза, мирно сопел. Из-за выстрела кобыла беспокойно переминалась с ноги на ногу. Хадиджа подошла к ней и погладила, успокаивая ее на арабском языке.

– Я никогда не ездила на ней, – начала она. – В нашей стране женщинам запрещается ездить на велосипедах, машинах и, уж тем более, на лошадях.

– Как только я увезу тебя отсюда, сразу свожу покататься. Моя сестра Викки занималась верховой ездой, когда училась в школе, – начал подбадривать ее Юкия. – Но из-за травмы перестала…

– Юкия, – перебила она его. – Тебе придется спасать еще одну жизнь, которая находится во мне, – со слезами на глазах прошептала она.

Не поняв сразу, что она имеет в виду, Юкия внимательно посмотрел в ее глаза, через мгновение замерев в ужасе.

– Я хотела рассказать тебе обо всем сегодня ночью, но, боюсь, что время не ждет, – начала она, затем, оглянулась по сторонам, чтобы убедиться в том, что их никто не подслушивает, продолжила. – Дело в том, что у меня есть любовник, он остался в Лондоне…

– И он позволил выйти тебе замуж за меня?! – неожиданно крикнул Юкия, перебивая ее.

– Тише, не кричи! – предупредила она. – Если бы он пришел к отцу, тот бы убил его. Что мне оставалось делать? Он бы убил нас обоих! Я всегда знала, что наша с ним связь не закончится ничем хорошим, отец никогда не согласится на нашу свадьбу. Я просто не хочу подставлять его под удар…

– Какая же ты глупая! – снова сорвался он. – А теперь, когда ты ждешь от него ребенка, ты решила, что выдашь его за моего?!

– Я так думала, – язвительным тоном отозвалась Хадиджа. – А что ты предлагаешь? Как мне спасать свою жизнь? Не будь наивным, каждый думает только о своем благополучии.

Юкия застонал от негодования. Он не знал, что ответить ей.

– Ты не имеешь права осуждать меня! Мы с тобой совсем не знакомы и из всего того, что я про тебя слышала, ты последний, кто мог бы осуждать меня.

– Я думал, ты хочешь развестись! – снова прокричал он.

– К сожалению, теперь это невозможно, потому что отец будет думать, что это твой ребенок. Со мной сможешь развестись только ты, но отец никогда не позволит тебе этого сделать.

– Хадиджа, ты… – он нахмурил брови.

По всему виду было понятно, как ему больно это слышать.

– Ну, давай, скажи, что я ничем не лучше отца.

Юноша снова не нашелся что ей ответить. Он явно не хотел портить с ней отношения в первый же день знакомства.

Разговор прервал один из телохранителей шейха, сказав, чтобы они немедленно отправлялись в машину.

– Слава Аллаху, он едет не с нами, – выдохнула с облегчением Хадиджа, подходя к лимузину и наблюдая за тем, как ее отец яростно открывает дверь своего белого «Хаммера», чуть ли не срывая ее с петель.

На этот раз Юкия успел подскочить к двери и открыть ее, чтобы девушка смогла более комфортно усесться в машину. Его поступок позабавил Хадиджу, и она ехидно усмехнулась под чадрой.

Они ехали уже около пятнадцати минут, когда Юкия заметил, что она что-то нервно перекладывает из одной руки в другую.

– Что это? – поинтересовался он.

– Ах, безделушка, – отозвалась она.

Опять началось напряженное молчание.

– А может быть, сделаем это прямо сейчас? – неожиданно заявила она.

– Что именно? – удивился Юкия.

– Сбежим обратно в Лондон!

– Как ты собираешься это сделать? – Юкия решил, что она шутит, поэтому решил ей подыграть.

Хадиджа заметила это и надула губы. Затем сняла с себя чадру, под которой ее лицо из-за недостатка кислорода раскраснелось.

– Думаешь, я шучу?

Она не дала ему ответить и без труда перешла по огромному салону машины к окошку, за которым сидел водитель, и настойчиво постучалась в него. Водитель не сразу отодвинул окно, после чего, явно недовольным тоном, что-то спросил ее по-арабски.

Она тут же что-то запела на выразительном и звонком арабском языке ему. Ее голос заставил Юкию рассмеяться.

Но на водителя ее пение явно произвело впечатление. Они тут же разговорились с ним. После чего она что-то уже серьезно спросила, и он долго не отвечал. Затем машина резко остановилась и начала разворачиваться, а Хадиджа поспешила подойти к ничего не понимающему Юкие.

– Что происходит? – неуверенно спросил он.

– Мы едем в аэропорт!

– Что? – недоумевал Юкия. – Но у меня же нет паспорта, как я…

– Мы улетим на личном самолете моего отца, – уверенным тоном проговорила Хадиджа, доставая из сумки кошелек и бережно убирая в него маленькую фигурку, которую все это время держала в руках.

– Как это возможно? – Юкия не верил своим ушам.

– Дело в том, что Аллах сжалился над нами обоими и дал нам в водители Азиза, – начала она свой рассказ. – Когда я была еще совсем маленькой, он возил меня в школу, а я как раз разучивала суры из священного писания для конкурса и постоянно пела по дороге в школу. Мое пение даже как-то прокрутили на местном радио. Ему очень нравилось слушать, как я пою, и он пригласил меня спеть на Дне рождения своей дочери. Конечно, отец сразу же отказал, а Азизу пригрозил увольнением, если он позволит себе еще раз подобную дерзость.

Затем она замолчала и лукаво посмотрела из-под густых ресниц на Юкию.

– И что? – не выдержав ее молчания, нервно спросил он.

– Ну, закончилось все довольно-таки благополучно: мне удалось выбраться на День рождения той девочки и спеть, вот только мама…

Она оборвала себя на полуслове.

– В общем, Азиз – мой давний кориш, – фамильярно закончила она, не вдаваясь в подробности о том, кто будет пилотировать самолет, или о том, что он, уже готовый, стоит в аэропорту, так как совсем недавно прилетел важный гость ее отца, и теперь самолет нужно было срочно перегнать обратно в Лондон.

– Если твой план сработает, – начал он, смахивая с глаз проступившие от смеха слезы, – я буду носить тебя на руках до конца своих дней!

– Какое громкое заявление, боюсь, у тебя есть конкуренты!

– Охотно в это верю!

Наконец, оба на мгновение замолчали и, глядя друг на друга, снова залились безудержным смехом.

Где-то через час, держась, как маленькие дети, за руки, они вбежали в здание аэропорта и направились по рукаву к самолету в сопровождении Азиза, который постоянно оглядывался по сторонам, а из его рации тревожный голос что-то выкрикивал на арабском языке.

Когда они подошли к трапу, Хадиджа протянула Азизу цепочку, с брильянтовым кулоном, которую сняла со своей шеи, но тот отказался принимать подарок.

Юкия беспокойно поднимался по ступеням трапа: ему все это казалось каким-то нереальным, словно он был во сне. Если даже это и было мимолетным забвением, ему было все равно, лишь бы хоть на секунду вырваться из этого ада.

И только он об этом подумал, как, уже около самого входа в салон самолета, им навстречу неизвестно откуда вышел сам шейх аль-Мактум.

Юкия и Хадиджа не успели ничего предпринять, как Мухаммед резко скомандовал своим людям, которых было больше десяти человек, и которые, видимо, поджидали их все это время в салоне самолета, немедленно схватить их и вывести из здания аэропорта.

Юкия хотел что-то сделать, он пытался сопротивляться им. Хадиджа плакала и брыкалась. Ему было больно на это смотреть. Она сильно кричала на Азиза, одно слово из ее неразборчивой речи Юкие все же удалось разобрать – это было слово «Шайтан».

Уже около самой машины неожиданный приступ боли в грудной клетке парализовал все тело юноши. Он начал задыхаться. Ноги подкосились и последнее, что он успел увидеть, было то, как маленький черный жеребенок мирно спал, лежа на соломе в деннике.

– «Все еще ты».

– Это все еще я.

«Я вдруг начал бояться, что, возможно, больше не проснусь. Мне должно быть все равно – так я думал. Но что-то говорит мне, что еще не время. Я должен жить, даже если сам собою быть перестаю. Как же стало мучительно просыпаться».

Сквозь сон он снова слышал шорох песка.

– Юкия, – кто-то шепотом позвал его по имени, и он тут же открыл глаза.

В комнате было темно. С минуту он прислушивался к отдаленному гулу чьих-то голосов. Скорее всего, из-за его дурного самочувствия шейх не стал отменять ужин, и это были его многочисленные родственники, которые в очередной раз праздновали свадьбу его дочери. Он был уверен, что голоса, который его позвал, не было среди них.

Какая-то тревожная мысль мелькнула у него в голове, и он поспешил встать и одеться. Он наскоро умылся и причесался. Порывшись в шкафу, к своему удивлению, обнаружил там свои вещи, отстиранные и отглаженные. Он оделся как можно более официально, натянув на себя черные брюки и белую рубашку, на голые ступни надел черные кеды. С раздражением заметил, что брюки еле прикрывают щиколотки. Других он в шкафу не нашел, поэтому поспешил выйти к гостям в том, что на нем было.

Яркий свет просторного вестибюля сильно резанул по глазам: он невольно начал щуриться, на глазах выступили слезы. Пройдя вдоль коридора, Юкия зашел в зал, откуда доносились голоса гостей. Там, за длинным столом, уже во всю шло торжество. На юношу практически никто не обратил внимания. Среди гостей он не увидел ни Мухаммеда, ни его дочь, хотя потом вспомнил, что женщинам нельзя присутствовать на праздниках вместе с мужчинами, поэтому решил пройтись по комнатам на этаже, чтобы найти свою жену. После неудавшегося побега он переживал за нее.

– Как бы этот безумный старик не навредил и ей тоже, – прошептал он, открывая одну дверь за другой.

Наконец, зайдя в одну из комнат, он увидел сидящего на диване Хамдана: он что-то смотрел по огромному, во всю стену, телевизору. Подойдя к нему и плюхнувшись на диван рядом, он спросил, где его жена, но тот ничего не ответил и продолжил таращиться в огромный экран стеклянными глазами.

Юкия мельком посмотрел на экран и увидел там какой-то странный мультик. Все сверкало и мелькало, девушки в костюмах горничных отбивались от какого-то огромного монстра с длинными щупальцами. Это существо напомнило ему монстров из книг Говарда Лавкафта.

Хамдан дал ему какую-то баночку, похожую на табакерку, инкрустированную драгоценными камнями. Юкия без вопросов взял ее. Открыв ее, он обнаружил внутри героин. Недолго думая, он подцепил ногтем порошок и снял дорожку.

Вскоре ему стало хорошо, он откинулся на спинку дивана и сквозь полуоткрытые глаза наблюдал за происходящим на экране безумием.

Через некоторое время в комнату зашел Али. Он тут же начал причитать, что гости требуют жениха к столу, а они сидят тут уже оба готовые. Схватив Юкию за руку, он выволок его из комнаты и потащил к гостям.

Затем Юкию усадили за стол под всеобщее улюлюканье, снова заставили есть голыми руками жирный рис. Али сидел рядом и постоянно что-то подливал ему в стакан, а Юкия с жадностью пил все больше и больше, пока, наконец, не понял, что сильно опьянел.

– Али, – заикаясь, обратился он к нему, – что за пойло?

– Кажется, водка с апельсиновым соком, – неуверенно ответил тот.

– Отменное… – в глазах, плюс ко всему, начало двоиться. – А где Хадиджа и Мухаммед? – поинтересовался он.

– Хадиджа ждет тебя в своих апартаментах, – уточнил Али. – А брата я не видел с самого начала праздника. Кажется, ему срочно нужно было уехать по делам.

Посидев еще некоторое время за столом, он заметил, что его стало клонить в сон. В животе все заурчало, казалось, что все, что он выпил и съел, вот-вот вылезет наружу. Пошатываясь, он поспешил встать из-за стола и выйти из зала. Али последовал за ним.

Он шел вдоль длинного коридора, держась за стену.

– Ты что-то подмешал мне, – завидев, что Али следует за ним, крадучись, словно пантера, готовящаяся к прыжку, заплетающимся языком проговорил Юкия.

– Какой ты проницательный, – издевательским тоном ответил тот ему.

– Ваша семейка решила извести меня полностью? – поинтересовался он, медленно скатываясь вдоль стены на пол.

Али присел рядом с ним, Юкия внимательно посмотрел ему в глаза.

– Что тебе нужно от меня?

– Ты.

Юкия запрокинул голову и начал громко смеяться. Сознание начало стремительно покидать его, но он не давал себе полностью отключиться.

Двое охранников подняли его с пола и потащили в лифт. Они закинули его, как мешок, в машину и куда-то повезли. Сквозь затуманенные глаза он видел нечеткие очертания улиц. Вскоре они остановились возле огромного особняка. Его снова силой вытащили из машины и затащили за высокие ворота. Он слышал, как с тяжелым металлическим лязгом они захлопнулись за его спиной.

– Г… де Му… Мухаммед? – спросил он Али, когда тот подошел к нему, пока они стояли возле входных дверей.

– Я же сказал тебе, он уехал по делам, – улыбаясь, ответил Али.

– А Хадиджа?

– Ох, что ты так распереживался? С ней все будет хорошо, она просто отдыхает, – потрепал он его по голове. – Займешься своей женой чуть позже.

Вскоре двери открылись, и Юкию грубо затащили внутрь. Он увидел множество довольно молодых людей, в основном все они были мужчинами, и все с любопытством рассматривали его. Они зачем-то стояли в огромном круглом помещении, стены и пол которого были из мрамора, потолок был сделан в виде купола, с которого свисал огромный канделябр, а по бокам стояли колонны. Приглушенный бархатный свет заливал этот огромный зал, словно атриум. Казалось, что они все собрались здесь, чтобы встретить прибывшего гостя.

Юкию снова грубо схватили за руки и поволокли куда-то вверх по широкой винтовой лестнице. Последнее, что он помнил, это чьи-то голоса прямо над своим ухом.

– Это его твой отец прозвал «Черное солнце» в честь своей убитой лошади?

– Да.

– Действительно очень аппетитный.

– Я знал, что тебе понравится.

– Я буду первым.

– Сильно не увлекайся, оставь что-нибудь и мне.

– Надеюсь, твой брат не прибежит сюда с полицией нравов в самый разгар?

Вместо ответа раздался приглушенный смех Али. Он так же, как и свет, неожиданно померк в глазах юноши.