Онлайн чтение книги Всё ещё я
Старые раны

Тяжелые капли дождя падали с ребристых краев навеса возле здания аэропорта. Под этим навесом стоял высокий, худощавый мужчина в шерстяном костюме и плаще. Капли отскакивали от луж на асфальте, на котором еще не до конца успел растаять снег. Наблюдая за этим грязным месивом, стекающим в канализацию вдоль бордюра, он засунул руку в карман брюк и вытащил оттуда пачку сигарет.

Зима в этом году была непродолжительной, температура редко опускалась ниже нуля, но все же бывали дни, когда холод забирался под одежду и не отпускал, не давая согреться даже в теплом помещении. По его телу побежали мурашки, он поспешил зажечь сигарету во рту и закутаться плотнее в свой серый плащ. Мужчина судорожно посмотрел на часы и снова на стеклянные двери, ведущие в аэропорт: из них вот-вот должен был показаться человек, которого он ждал в это ненастное утро. По недовольному виду мужчины можно было понять, что из-за нелетной погоды тот, кого он ждал, опаздывал.

Наконец, спустя пару минут и выкуренную сигарету, сквозь двери он увидел знакомое лицо пилота и экипаж. Проходя мимо, они любезно поздоровались с ожидающим мужчиной, а затем в сопровождении двух телохранителей показался и тот, ради которого он приехал.

– Я думал, ты не прилетишь, – сказал Александр Драфт своему отцу, прозрачно-бледная кожа которого в это утро отдавала синевой, а на висках отчетливо проглядывались вены.

Эйден тоже был одет в шерстяной костюм серого цвета, из-под которого выглядывала бордовая рубашка и небрежно ослабленный галстук на шее.

– Мне пришлось уехать с ежегодного совета директоров, – еле слышно проговорил он, направляясь к лимузину.

Охрана поспешила открыть ему дверцу, но их опередил Алекс, сказав, что сам позаботится об отце, и отправил телохранителей в другую машину.

– Ты не всегда был таким, – удобно устроившись на сиденье и стянув с себя мокрый плащ, укоризненным тоном заметил он.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Эйден.

– Я про охрану, – пытаясь улыбаться, ответил Алекс.

Эйден ничего не ответил – лишь внимательно посмотрел из-под очков на сына своими мутно-голубыми глазами.

– Ладно, рассказывай, что на этот раз? – сардонически проговорил он, забирая из рук сына чашку с кофе.

Алекс поспешил достать папку с бумагами:

– Врачи говорят, что он еще тот везучий сукин сын! – широко улыбаясь, проговорил Алекс. – Они боялись, что Юкия не сможет ходить из-за переломанных позвонков в области шеи и поясницы, но оказалось, что спинной мозг не задет, а это значит, что уже через пару месяцев его поставят на ноги! – с воодушевлением затараторил Алекс.

– И это все повреждения? – взяв из рук Алекса протянутый ему рентгеновский снимок и не спеша попивая кофе, удивленно спросил Эйден. – Просто из того, что мне описал страховой агент, я думал уже заказывать отпевание.

– У него многочисленные ушибы, переломы, сильное сотрясение головы, но в целом, жизненно важные органы не задеты. Единственное, что беспокоит врачей – это его сердце. Именно оно чуть не отказало, что неудивительно: в крови нашли полтора промилле алкоголя, также кокаин, барбитураты и амфетамин в незначительной дозировке, – зачитал Алекс по бумажке.

– Как такое могло произойти? – Эйден отложил снимок в сторону и потер переносицу, которая болела из-за очков.

– Агент из страховой компании сказал, что он на полной скорости въехал в дерево…

– Я знаю, что сказал агент, – с раздражением перебил его Эйден. – Хэрит знает? – внезапно спросил он сына.

– Да, она уже здесь.

– Они виделись?

– Ну, да, – немного замешкавшись, ответил Алекс. – Слушай, я не понимаю, что между вами произошло? Почему ты так равнодушен? – прикрикнул Алекс на отца. – Одно время я даже думал, что он станет твоим преемником. Ты ведь его везде с собой таскал. Никого из нас троих ты так не любил…

– Перестань! – поморщился от отвращения Эйден. – Люди меняются, – чуть слышно добавил он и уставился в окно, не говоря больше ни слова вплоть до самой больницы. Всю дорогу Александр не сводил с отца пристального взгляда.

Посмотрев в окно, по которому ручьями текла вода, Эйден увидел многочисленных людей под зонтами. Затем, пытаясь хоть как-то убежать от нахлынувших на него воспоминаний, он перевел взгляд на высокие здания, верхушки которых были скрыты под сгущающимся туманом, и, наконец, обратил внимание на сигналящие друг другу в пробках машины.

Слова Алекса сильно задели его. В последнее время он часто просит его не забывать о том, кем он был раньше. О том, как еще каких-то десять лет назад он сломя голову несся в школу, где учился маленький Юкиний, требуя немедленного увольнения учителя физкультуры, узнав, что тот заставляет его сына бегать, несмотря на запрет врачей и заявление об освобождении от любых физических нагрузок.

В детстве, стоило Юкие вспотеть – он тут же начинал хворать, стоило пробежаться по лестнице в их старом доме – его сердце начинало биться, как сумасшедшее. Шумы были частым явлением. Но потом все прекратилось. С годами оно стало крепче. И страх, что он потеряет своего черного ангелочка, сменился на обратное.

Юкия казался ему хрупким, почти прозрачным созданием, которое нуждается в его защите. Эйдену нравилось, что он всецело доверял ему, бегая за ним, как глупая собачонка по пятам. Ради этого, несмотря на свой плотный график работы и череду бесконечных бизнес-встреч, консилиумов в строительных комитетах и командировок по стройплощадкам, он в любую свободную минуту рвался домой, чтобы провести время с сыном.

Из всех детей одному только Алексу тоже нравилось проводить с ним время. Когда Юкия болел, он часто сидел возле него, пока тот не засыпал. Они мало общались, но какая-то странная связь между ними была, какой-то свой тайный язык, который понимали только они двое.

Эйден прекрасно осознавал, что он все равно упустил тот момент, когда нужно было быть рядом. Упустил те страшные, необратимые события, когда из домашней забавы он превратился в монстра, который не вызывает к себе ничего, кроме жалости и отвращения.

По правде сказать, он никогда не был идеальным отцом ни для одного из своих детей. В каждом из них он что-то недоглядел. О спроектированных им небоскребах он знал больше, чем о них. Он мог по памяти начертить план старого проекта, с точностью ювелира воссоздать планировку каждого этажа, комнат, служебных помещений, вентиляционных и лифтовых шахт, вспомнить толщину и высоту стен до миллиметра, даже конечные данные в расхождении с генеральным планом застройки, но он не знал об элементарных вещах. Например, какой был любимый фильм у его дочери. Джеймс ему всегда казался безликим – из всех детей именно о нем из-за его чрезмерной самостоятельности он знал меньше всего, а Алекс…

Он возлагал большие надежды на старшего сына, надеялся, что он тоже пойдет по его стопам и станет архитектором, но у него была склонность к юриспруденции. То же вышло и с Джеймсом, а Викки, чтобы хоть как-то угодить отцу, для приличия закончила один курс инженерно-строительного университета, после чего Эйдену посоветовали не мучить дочь и отправить учится в более подходящее для нее место.

Строительство было для него всем в жизни, пока не появилась она…

– Отец?! – уже некоторое время Алекс обращался к нему.

– Что? – ответил Эйден, явно недовольный тем, что его выдернули из глубоких раздумий, ведь у него так редко получалось провести хотя бы немного времени наедине с собой.

– Я подумал, что ты уснул! – удивился Алекс. – Мы уже приехали.

Машина припарковалась возле больницы, где совсем недавно лежал Лэсли Хаббард, эксперименты над которым не дали никакого положительного результата, и теперь, по злым обстоятельствам судьбы, сюда попал его собственный сын.

– Ты, кажется, говорил, что он в коме? – пробурчал Эйден, вылезая из машины.

К нему тут же подбежал человек в черном костюме и раскрыл зонтик над головой.

– Нет, это было ошибочным диагнозом, врачи сами не сразу поняли…

Ему не дала договорить Виктория, которая выскочила из больницы и, рыдая, бросилась к отцу. Она была с Юкией с самого его прибытия в больницу, практически не спала и не ела, находясь в палате возле брата почти все время.

Пока Эйден пытался ее успокоить, Алекс тихо закончил:

– … что это была клиническая смерть.

Поднявшись на этаж, куда был помещен Юкия, Эйден обратил внимание на одинокую фигуру, стоящую возле двери в палату.

– Кто это? – подозрительно спросил он у Алекса, пока тот не заметил их.

– Кажется, это друг Юкии, – шепотом ответил Алекс.

– У Юкии есть друзья? – спросил он будто у самого себя и направился к мужчине.

Увидев Эйдена и Алекса Драфта, Сэм с трудом превозмог дрожь во всем теле и поспешил спрятать телефон, чтобы не выронить его из рук.

– Вы действительно как две капли воды похожи друг на друга, – неожиданно сказал Эйден.

– Сэр? – неуверенно отозвался Сэм.

– Вы ведь близнецы? – продолжал говорить загадками Эйден.

– Ах, вы про Джонатана?

– Да, он вчера опять заявился на совет директоров в нетрезвом виде, – укоризненным тоном проговорил Эйден.

– Отец, ты что, про Беннета? – вмешался Алекс.

– Именно, я как-то мельком видел одного из Беннетов в гостинице. Тогда мне показалось, что я ошибся, но нет.

– Простите мне мою неучтивость, Сэмюэльс Беннет, – он протянул руку Алексу.

– Очень приятно, – Алекс недоуменно протянул ему руку в ответ, затем озадаченно посмотрел на отца.

– Эх, старина Беннет, помню, тридцать лет назад, когда вы с Джонатоном родились, спрашивал у меня, как вас назвать, – расплылся Эйден в ностальгической улыбке.

– Да, отцу пришлось нелегко… – неуверенно проговорил Сэм.

– Еще как нелегко, а я ведь предлагал ему объединить «Беннет и Сыновья» с одним из моих подразделений, но гордость не позволила ему. Вместо этого сейчас идет активное поглощение компании твоего отца моими акционерами, – он тяжело вздохнул. – Как раз вчера об этом шел разговор.

– Джонатан мне ничего не говорил, – пытаясь скрыть безразличие в голосе, проговорил Сэм.

– Иногда мне кажется, что вас с ним нужно поменять местами, – саркастически заметил Эйден.

– Что вы, у меня свой бизнес в Нью-Йорке, – скромно заметил Сэм.

– А как ты познакомился с Юкинием? – встрял в разговор Алекс.

Сэм не знал, что ответить, и, к счастью, на этаж влетела Викки, которая немного отстала от отца с братом, и все внимание Эйдена снова переключилось на эмоциональное причитание девушки о том, как ужасно, что их семья в последнее время не вылезает из больниц.

– Не нравится мне это, – проворчал Алекс, когда они отошли от Сэма подальше и сели ждать лечащего врача Юкии.

– Что именно? – разыгрывая удивление, спросил Эйден.

– Что Беннеты вхожи в нашу семью.

– Да брось…

– Мне кажется, он что-то замышляет, – грозно поглядывая в сторону Сэма, сказал Алекс.

– Ты о чем? – шмыгая носом, спросила Виктория. – Это же Сэм, он не причинит Юкии вреда! Они уже давно дружат.

– Ты знала? – неожиданно набросился на нее Алекс.

– Д-да, но я не думала, что он может так сильно не понравиться тебе!

Эйден оставил детей и пошел навстречу врачу, который вышел из палаты Юкии и с волнением тут же начал объяснять ему положение вещей.

– Этот прихвостень Джонатан точно что-то замыслил, поэтому его брат ошивается возле Юкии…

– Ты ненормальный, тебе во всем чудятся заговоры! – прошипела Викки, затем тихо вскрикнула, потому что Алекс больно ее ущипнул.

– Надо положить этой дружбе конец, – Алекс прищурил глаза, посмотрев на Сэма, словно хищная птица на тушканчика. – А тебе никогда не приходило в голову, что, возможно, из-за этой дружбы с Юкией происходят различного рода неприятности?

– Юкия сам находит себе проблем на голову! – снова возмутилась Викки.

– А чего ты так его защищаешь? – удивился Алекс.

Викки неожиданно смутилась и покраснела.

– Только не говори мне, что ты влюбилась в этого неудачника! – прогремел Алекс на весь холл.

– Ты иногда такой же дегенерат, как и Юкия! – вспылила она. – Надеюсь, тебя ждет такая же судьба!

Затем она резко встала, прежде чем брат успел ей ответить очередной колкостью, и красная, как помидор, неспешно продефилировала в уборную комнату.

Вскоре врач ушел, а Эйден поспешил вернуться к сыну, сказав, что сейчас проводится диагностика и к Юкие можно будет зайти через пятнадцать минут. Затем он поинтересовался, где сейчас находится его жена, на что Алекс ответил, что не видел ее уже три дня, с того самого момента, как она покинула больницу.

– Ты говорил вчера утром, что у тебя есть ко мне интересное предложение, – вдруг вспомнил Эйден, пытаясь не думать о Хэрит.

– Да, я думал поговорить об этом в более подходящей обстановке, потому что предложение весьма заманчивое, – не сводя глаз с Сэма, стоящего неподалеку, намекнул отцу Алекс. – Обсудим это в офисе.

Через некоторое время к ним снова подошел врач и пригласил зайти в палату, остановив при этом Сэма, который было собрался зайти вместе со всеми, сказав, что часы посещения для знакомых ограничены и такие визиты в ближайшие дни нежелательны.

Юкия уже был в сознании – он полулежа сидел в кровати под капельницей с эластичной повязкой на голове, в гипсовом корсете на грудной клетке, с подвешенной загипсованной ногой и с посиневшей правой рукой, которая была перебинтована до локтя. Под его глазами были огромные сине-лиловые мешки, на шее громоздился бандаж для фиксации мышц в одном положении.

– Он недавно пришел в себя, поэтому не перегружайте его особо, – предупредил врач и вышел из палаты.

Алекс молча сглотнул – при виде брата ему стало нехорошо и он поспешил сесть на стул в углу комнаты.

Эйден внимательно смотрел в глаза сыну, пока, наконец, их взгляды не встретились в молчаливом презрении.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил, наконец, Алекс, продолжая сидеть.

Юкия молча перевел на него взгляд и приоткрыл рот, который внутри был весь в крови.

– Кхм, понятно, можешь не отвечать.

– Одному Богу известно, как я на тебя зол, – неожиданно проговорил Эйден.

Юкия опустил глаза.

– Иногда мне кажется, что я хочу уже, наконец, услышать, когда отвечаю на звонок, что ты мертв!

– Отец, – Алекс попытался вразумить Эйдена, – ему и так сейчас нелегко!

– Ладно, прости меня, – Эйден поспешил сесть на край кровати Юкии и взял его за здоровую руку. – Мне тоже нелегко видеть тебя в таком состоянии, ведь ты мой сын. Каждая рана на твоем теле – это и моя рана, ведь ты моя кровь и плоть. Одного только не пойму: чем я заслужил такое?

Он пристально посмотрел на молчаливого Юкию, лицо которого было бледным, как простыня, и не выражало никаких эмоций.

– Ты же все прекрасно понимаешь… – начал он.

Вдруг Юкия больно сжал руку отца и Эйден поспешил выдернуть ее из его хватки.

– Довольно! – снова сорвался Эйден. – Бесполезно строить из себя заботливого отца. Все мы прекрасно понимаем, что это невозможно! В общем, у меня только одно замечание – ты мне стал слишком дорого обходиться! Только за последние несколько лет я потратил на тебя немного-немало годовой бюджет средненаселенного города! Бесконечные суды и пересуды, взятки чиновникам и правоохранительным органам, лечение Лэсли Хаббарда и спонсирование его немыслимого благотворительного фонда в Африке, который сжирает столько средств, как будто они там возводят вторую Вавилонскую башню! Теперь еще и это лечение!

Александр сидел, плотно вжавшись в стул, и молился, чтобы не зашла Викки, иначе здесь начнется настоящая война.

– Рано или поздно, – он близко подошел к Юкие и схватил его за голову – тот поморщился от боли, – ты заплатишь мне за все сполна.

Он грубо оттолкнул его и поспешил выйти из палаты, громко хлопнув дверью и напугав Викки и Сэма, беседующих друг с другом в коридоре.

Увидев, в какой ярости был отец, Викки испугалась и тут же вбежала к брату. Она без слов поняла, что здесь произошло. Мельком окинув Юкию и Алекса презрительным взглядом, девушка поспешила уйти за отцом.

Сначала Сэм нерешительно постучался в открытую дверь, затем, наконец, вошел к другу, которого не видел с той самой ночи, когда тот разбился на машине.

Немного опешив от его вида, со слезами на глазах он подошел вплотную и начал гладить Юкию по голове, что-то бормотать, оправдываясь и виня во всем себя. Его истерику прервал Алекс:

– У тебя ничего не выйдет! – громко сказал он.

Сэм с Юкией удивленно посмотрели на него.

– Ты со своим братом ничего не добьешься! – он встал и с угрожающим видом начал подходить к Сэму.

– Прости, что ты сказал? – делая вид, что ничего не понимает, спросил его Сэм.

– О твоем, так скажем, «промышленном шпионаже», – издевательским тоном уточнил Алекс.

Сэму явно не нравилось, что они разговаривают об этом при Юкие, который ничего не знал, поэтому он решил как можно поскорее отделаться от этого типа.

Он резко наклонился к Юкие, чмокнул в щеку и вложил ему что-то в руку:

– Я еще навещу тебя, сладенький, – затем, откинув свои длинные, каштановые волосы за спину, под недоумевающий взгляд Алекса выскочил из палаты.

Алекс молча развернулся и снова уселся на стул, не сводя взгляда с брата. Юкия изумленно поднял брови кверху.

– Я не уйду отсюда, не будучи уверенным в том, что он снова не вернется, – предупредил он.

Юкия невольно улыбнулся, от чего его челюсть свело адской болью, а в шее что-то хрустнуло.

Алекс просидел с братом до самого вечера, пока тот не уснул, затем вышел из палаты и наказал врачам никого не впускать. После чего отправился в офис: ему еще предстоял деловой разговор с отцом.

Зайдя в офис, он сильно удивился тому, что Эйден уже сидел за рабочим столом и, читая газету, спокойно потягивал из стакана виски. Алекс никогда не видел отца пьяным – тот, чтобы ни происходило в жизни, всегда знал, когда следует остановиться, – поэтому смело приступил к делу.

Конечно, его волновало то, как Эйден обошелся с Юкией, поэтому мужчина хотел более подробно заострить на этом свое внимание и добиться всей правды от отца. Тот уже много лет догадывался о том, что отец что-то скрывает, но ему сейчас не хотелось забивать этим голову Эйдена. Он надеялся, что с предложением, которое собирается ему сделать, настанет новый этап в деятельности компании. Как бизнесмен Алекс всегда просчитывал все ходы на несколько шагов вперед, но на этот раз сильно рисковал своей репутацией в глазах отца. Он либо выиграет, либо будет навсегда низвергнут с Олимпа.

Заметив, что сын не решается начать разговор, Эйден отложил газету, в которой писали о том, как Юкия разбился на машине в очередной раз, будучи за рулем в нетрезвом виде. Автор статьи не забыл упомянуть про то, что два года назад подобный случай в этой семье уже имел место быть и что тогда пострадал человек. Возмущался, что правоохранительные органы полностью коррумпированы, раз позволяют людям, лишенным водительских прав, управлять машинами и что их не сажают за эту в тюрьму.

Эйден налил виски в стакан:

– Выпей для храбрости, а то у тебя такой вид, будто ты ежа проглотил, – засмеялся он.

– Сегодня в больнице ты перегнул палку! – упрекнул его Александр.

– Ни слова больше про этого выродка! – вдруг сорвался Эйден, но быстро взял себя в руки. – Иногда мне кажется, что лучшим выходом будет определить его в лечебницу для душевнобольных.

Алекс решил, что не стоит продолжать этот разговор дальше, поэтому быстро перешел к основной теме их столь поздней встречи:

– Помнишь, мы с Джеймсоном летали в Дубай на скачки?

Эйден ничего не ответил, пристально всматриваясь сыну в глаза.

– В общем, мы и не догадывались, что, когда к нам подсел один из арабов в белой кандуре и начал спрашивать, на кого мы поставили, ну, ты же знаешь Джеймса, он тут же начал рассказывать ему о лошадях, говорить какая, по его мнению, наиболее перспективная…

– Боже, Алекс, если ты будешь так подробно рассказывать, мы с тобой здесь до утра просидим! – возмутился Эйден.

– Кхм, короче говоря, он поставил на коня, которого посоветовал ему Джеймс, миллион и выиграл, после чего нашел нас, чтобы поблагодарить и заодно представиться, – это был шейх Хамдан аль-Мактум.

– Мактумы? – удивился отец. – Я знал одного шейха Мухаммеда аль-Мактума. Кажется, он был генералом в отставке, родственником ныне живущего короля Саудовской Аравии. Очень влиятельные люди, но какое они имеют отношение к нашему разговору?

– Именно с его сыном мы и познакомились, начали рассказывать о себе, и он тут же спросил нас о твоей компании. Оказывается, несколько лет назад он с семьей приезжали в Нью-Йорк и останавливался в «Гранд Палас» – все они были в восторге от твоей гостиницы.

– К чему ты ведешь, Алекс? – подозрительно спросил его Эйден, наливая себе еще немного виски в стакан.

– Ну, уж ты-то, наверное, в курсе, что последние годы на Востоке идут активные застройки, посмотри на Дубай – его не узнать!

– Ты знаешь, что мне неприятно вспоминать об этом городе!

– Отец, уже больше десяти лет прошло, надо двигаться дальше. Подумаешь, случилась кочка на дороге…

– Кочка на дороге? – переспросил его Эйден, начав снова выходить из себя. – Они унизили меня!

– Просто им подошел другой проект «Бурдж-Халифа»…

– Из-за этого чертова небоскреба я уже десять лет не участвую в международном строительстве. Акционеры скоро сожрут меня так же, как и старину Беннета! – наконец он не выдержал и кинул стакан с виски в стену, на которой висела картина с изображением родового имения Драфтов в Англии.

Похоже, что Алекс ошибся на этот раз, а отец перебрал с выпивкой.

– Они тогда утвердили проект Скидмора, потому что он наиболее полно соответствовал традиционной арабской архитектуре, – уточнил Эйден.

– В виде трехконечной звезды? – Алекс заметил, что его ладони вспотели от напряжения.

– Я помню, что нанял очень профессионального консультанта в области традиционной арабской архитектуры для работы над этим проектом. Его звали Брюс Дэрил, и именно он посоветовал мне создать проект в виде монолитной башни, не рассчитанный на метраж более шестисот метров, без возможности пристройки дополнительных этажей. Конструкция бы просто не выдержала. Уже потом, на заключительной комиссии по утверждению проекта, я понял, что это был человек Луиса Скидмора. Ему нужна была победа любой ценой!

– С SOM трудно конкурировать…

– У нас были практически одинаковые строительные среднегодовые темпы! – возмутился Эйден. Ностальгия явно не отпускала его.

– Зачем ты мучаешь себя? – спросил Алекс, понимая, что теряет нить главной темы их разговора. – Тебе ведь тяжело вспоминать об этом периоде…

– После этого сокрушительного провала наши акции сильно упали в цене, заказы сократились вдвое и нам пришлось закрыть несколько филиалов…

– Мне не нужен очередной урок истории, – поспешил перебить его Алекс. – Тем более пора вернуться на мировую арену! К тому же, сейчас самое подходящее для этого время…

– О чем ты?

– Мухаммеду понравился твой проект «Золотой Оазис», и он хочет, чтобы ты его построил прямо в пустыне возле города Медины!

– Ты что, серьезно?

– Да, он сам сказал мне, что они уже длительное время ищут подходящий проект – даже проведена предварительная инструментальная съемка местности и выполнены необходимые расчеты по фундаменту, но Хамдан сказал, что Мухаммеду не нравятся другие проекты. Он требует оригинального плана застройки, такого, каким ты хотел его видеть в Дубае.

– Так значит, ты разговаривал с Хамданом, а не с самим шейхом? Откуда тогда такая уверенность, слово Хамдана не имеет значения…

– Ты и вправду за последние годы растерял деловую хватку, – упрекнул его в чрезмерной пессимистичности Алекс. – Говорю же тебе, Мухаммед отрыл в архивах план «Золотого Оазиса», с которым ты участвовал в международном конкурсе для возведения его в Дубае…

– Ой, а ты можешь не вспоминать об этом так часто?

– Ладно, неважно… в общем, тогда их не устроил цвет, фасад и максимальная высота, на которую был рассчитан небоскреб. Они испугались, что он не впишется в инфраструктуру, поэтому его не приняли, но теперь-то все идеально подходит!

– А почему он сам со мной не связался?

– Они думали, что ты больше не занимаешься глобальным строительством, строишь только больницы и жилые комплексы, а им надо, чтобы объект был с дорогами и мостами.

– Алекс, ты понимаешь, что говоришь о многомиллиардной сделке?

– Да, я понимаю, что мы сильно рискуем. К тому же, в этом случае архитектором и застройщиком будет являться полностью наша компания, но разве это не твоя мечта – возвести свой «Оазис»?

– А какое финансирование предлагают Мактумы? – подозрительно спросил Эйден.

– Государственное, – тут же ответил Алекс.

– А я смотрю, твой шейх настроен основательно, – уже посмеиваясь, ответил он. – Вижу, ему нужно срочно «отмыть» деньги из бюджета страны.

– Тебе не кажется, что это как-то несерьезно, – возмутился Алекс и после затянувшейся паузы добавил, – покажи своим акционерам, что животное нужно убить прежде, чем делать из него трофей и вешать на стену.

– Меня сейчас затошнит от твоей высокопарной речи, Алекс, – брезгливо заметил Эйден и откинулся на спинку стула.

– Хорошо, как мне убедить тебя? – разводя руками в стороны, недоумевал мужчина.

– «Без вдохновения нет воли, без воли нет борьбы, а без борьбы – ничтожество и произвол».

– Боишься впасть в произвол? – посмеиваясь, спросил Алекс.

– Как только это произойдет, ты сразу займешь мое место в совете директоров, – серьезно проговорил Эйден.

– А ты что, будешь сидеть в своем «высоком замке» и смеяться над моими ошибками?

Эйден внимательно посмотрел на сына, затем перевел взгляд на миниатюрный гироскоп на столе:

– Для начала мои юристы вилами прочешут весь песок в пустыне твоего шейха, а потом, возможно, я свяжусь с ним, – начал он, затягивая галстук и поправляя воротник рубашки. – Знаешь, я не последний человек и мой голос еще имеет вес, а то, судя по твоим разговорам, меня действительно уже нафаршировали печеными яблоками и подали к столу.

Алекс ликовал: самым верным методом убедить в чем-то отца являлся метод принижения его самолюбия. Отец был слишком гордым человеком, чтобы позволить кому-либо усомниться в его победе.

– Я завтра же созвонюсь с нужными людьми и вышлю всех, кто у нас есть, на переговоры с арабами, – судорожно проговорил он, доставая записную книжку из кармана пиджака. – Если будет нужно, я и сам туда поеду…

– Нет, ты будешь нужен мне здесь, – твердо заявил Эйден. – И найди мне хорошего переводчика, – добавил он, направляясь к выходу из офиса.

– Я думаю, это не составит труда, – записывая что-то в блокноте, пробубнил Александр. – А куда, кстати, ты собираешься?

Только сейчас Алекс заметил, что отец уже давно не сидит в своем кресле.

– Искать свою жену, – слегка заплетающимся языком проговорил Эйден.

– Отец, ну мы же…

– Не переживай, Алекс, я все еще хорошенько обдумаю и дам тебе окончательный ответ утром, а пока иди спать.

Затем он вышел из кабинета, но не прошло и секунды, как чуть приоткрыл дверь и тихо спросил в образовавшийся проем:

– Ты тоже считаешь меня плохим отцом?

Алекс не ожидал подобного вопроса, поэтому растерялся и не знал, что ему ответить.

– Можешь не утруждать себя с ответом, – пренебрежительно заявил Эйден. – Если у нас все получится с арабами, я хочу, чтобы ты не спускал глаз с Юкии в течение всего времени проведения сделки. Арабы очень религиозный народ – они могут воспринять его выходки как неуважение, и все накроется медным тазом. Мне не нужны новые скандалы!

– Да, как скажешь, – поражаясь тому, насколько серьезно вдруг стал настроен отец по отношению к предстоящей сделке, ответил Алекс.