Онлайн чтение книги Всё ещё я
Саудовская Аравия

Первым делом по прилете в Джидду шейх аль-Мактум вместе со своим новоиспеченным зятем и партнерами по бизнесу отправился из международного аэропорта им. Абдул-Азиза в новую штаб-квартиру строительной компании Эйдена Драфта, располагающейся в центре города. Штаб решили обустроить в одном из самых коммерческих и наиболее открытых регионов Саудовской Аравии. Сама же строительная площадка находилась в трех с половиной часах езды по песчаным дюнам вдоль аравийского полуострова, возле маленького городка Янбу.

По дороге в штаб шейх поинтересовался у Алекса инженерно-строительным университетом в Лондоне, который существовал под покровительством Эйдена, чтобы хоть как-то разбавить напряженную молчаливую обстановку в салоне машины: Юкия сидел напротив Алекса, уставившись в окно и подперев подбородок, сам же Алекс, как только его взгляд падал на брата, хмурился.

– Недавно состоялся очередной международный конкурс на лучший проект небоскреба, – нехотя ответил Алекс. – Победители тут же были направлены на стажировку в наше головное отделение в Нью-Йорк. Если я ничего не путаю, то среди архитекторов был и ваш соплеменник.

– Студент из Эр-Рияда?! – удивился Мухаммед.

– Да, очень талантливый. Кажется, его работа заняла первое место…

– А зачем ваш отец проводит эти конкурсы? – перебил его шейх.

– Отец сам учился на архитектора, это дело всей его жизни и никто из детей так и не унаследовал его таланта, – с сожалением в голосе проговорил Алекс. – Поэтому он решил спонсировать выдающихся, по его мнению, начинающих архитекторов, плюс это гарантирует, что все талантливые выпускники попадут в нашу компанию, а не к конкурентам.

– Весьма умно! – с восхищением в голосе проговорил шейх. – А мой сын-лоботряс, Хамдан, даже и слышать не хочет об инженерных профессиях, его интересуют только красивые женщины и машины, а ведь на мои заводы и строительные площадки так требуются люди с техническими знаниями, чтобы обучать иммигрантов-рабочих из Сирии, Ливии, Филиппин, – уже с грустью закончил он.

– Они очень похожи с Юкией: тот тоже совершенно не думает о своем будущем, – укоризненным тоном заметил Алекс.

Мухаммед повернул голову в сторону клюющего носом юноши и как-то странно на него посмотрел, прищурив глаза, затем загадочно сказал:

– Ничего, я найду ему применение.

Вскоре они остановились возле невысокого пятиэтажного здания цилиндрической формы, фасад которого был полностью отделан темно-синим тонированным стеклом, в котором отражались, словно блики в морской воде, яркие огни вечерних улиц.

Джидда был сильно европеизированным туристическим городом, с большим количеством торговых центров, гостиниц и пышных парков, которые занимали большую его часть, делая настоящим оазисом в засушливо-пустынном климате страны. Глядя на индустриальные улицы, можно было заметить, как сильно изменил эту страну капиталистический мир. Только огромное количество построенных чуть ли не на каждой улице мечетей, как маленьких, так и больших, похожих на дворцы, со своей восточной мистикой и религиозным фанатизмом отличало этот город от западного мира.

– Как жаль, что уже стемнело, – глубоко вздохнул шейх аль-Мактум, пока они в сопровождении вооруженной охраны поднимались по лестницам к центральному входу здания. – Я так хотел, чтобы вы посмотрели на фонтан Короля Фахда.

– Ах, это один из самых высоких фонтанов в мире, – поспешил добавить Габриэль, который все это время был рядом с Алексом.

– Его прекрасно видно отсюда днем, – показывая куда-то вдаль, проговорил Мухаммед.

– Кажется, высота достигает трехсот метров, – уточнил Габриэль, видя замешательство Алекса. – Даже выше гейзера в национальном парке Йеллоустоуна!

– И это при том, что фонтан абсолютно искусственный, в день из него выбрасывается восемнадцать тонн воды из водоносной станции, – неожиданно поддержал разговор шейх, когда Габриэль проявил большой интерес к их национальной достопримечательности.

– Странно, что мы не увидели его с самолета, когда приземлялись, – наконец безразлично закончил Алекс, которому не понравилась их увлеченная беседа друг с другом, и поспешил зайти в здание.

Жизнь в штабе уже кипела, перевезенные сюда из Штатов и Европы главные инженеры, архитекторы и прорабы, в многочисленных кабинетах, за стенами из прозрачного стекла, что-то активно и шумно обсуждали, бурно жестикулируя. На досках уже висели чертежи будущих построек. На некоторых стендах были сделаны детальные макеты целого туристического комплекса, который представлял собой небольшой город, расположенный на берегу Красного моря. Под некоторые элементы строительства было даже решено сделать насыпные острова, тем самым искусственно расширив береговую линию.

Довольный увиденным, Алекс не переставал благодарить шейха за его оперативность, он не ожидал, что Мухаммед за столь короткое время подготовит и оборудует к их приезду целое здание со служебными апартаментами для персонала. Он не переставал удивляться тому, как быстро, по одному щелчку пальца, этот человек приводит все в исполнение. Он начал побаиваться его, понимая, что он не совсем простой предприниматель.

После обсуждения дальнейшего плана графика работы в оборудованном по последнему слову техники огромном конференц-зале шейх пригласил всех гостей к себе домой для того, чтобы они комфортно отдохнули перед предстоящим праздником. Алекс тут же поинтересовался, о каком празднике идет речь, тогда Мухаммед поспешил объяснить ему, что те родственники и знакомые, которые не смогли приехать на свадьбу его дочери в Лондон, прибудут завтра, чтобы еще раз поздравить ее и Юкию.

К слову, о последнем – тот даже не соизволил выйти из машины, так и остался сидеть в ней, даже не пытаясь вести себя более уважительно по отношению к шейху, но, казалось, самого Мухаммеда это только забавляло.

Шейх относился к нему с той долей интереса, с какой относятся к только что приобретенной по высокой цене раритетной машине на одном из европейских аукционов и находился в той стадии, когда к объекту вожделения еще только присматриваются, чтобы убедится в правильности потраченных средств.

Пока Алекс с шейхом восхищался своим новым офисом в Джидде, на улице, где находился оставленный под присмотром одного только шофера Юкия, назревал конфликт.

– Куда вы, сэр?! – бросился за Юкией шофер, когда тот неожиданно открыл дверь белого лимузина и вышел на улицу.

Шофер по имени Абдулла протянул к нему руки, чтобы силой вернуть обратно в машину, но Юкия вытянул свои в его сторону, предупреждая, чтобы тот держался подальше и ускорил шаг, чтобы уйти как можно дальше.

– Вам нельзя уходить, хозяин будет злиться! – продолжал кричать шофер на ломаном английском на всю улицу. – О, Аллах! – причитал он, пытаясь угнаться за юношей по узкому тротуару и путаясь в длинной тобе.

Идущие навстречу мужчины начали расступаться, с любопытством наблюдая за ними. Особенно за совсем еще юным иностранцем. Ходить по улицам с распущенными длинными волосами, как у женщины, мужчинам в Саудовской Аравии строго запрещалось, в противном случае полиция нравов могла заметить это, и тогда несчастного ожидали большие проблемы, даже если он не являлся гражданином этой страны.

Прохожие были очень недовольны тем, что они увидели. Многие, особенно старые, начали закатывать глаза к небу, закрывая лицо руками.

Юкия заметил, что окружающие как-то странно смотрят на него и поспешил свернуть с яркой улицы, которая переливалась неоновыми вывесками всех цветов, на более темный и малолюдный тротуар. Оказавшись в проулке между каким-то торговым центром и рестораном, он понял, что ему удалось оторваться от приставучего араба-шофера. Затем начал оглядываться по сторонам – его внимание привлекла рекламная вывеска, которая сверкала ярко-синими, фосфоресцирующими огнями: на огромном рекламном табло был изображен улыбающийся араб в платке и черной шапочке на голове. Он тут же понял, почему люди так странно на него смотрели и поспешил спрятать свои длинные волосы под рубашку, еще раз пожалев о том, что не подстригся еще в Нью-Йорке.

Пройдя по узкому проулку, он вышел на другую улицу, которая оказалась еще ярче предыдущей из-за каменного тротуара ярко-белого цвета, от которого отражались огни рекламных вывесок, магазинов, уличных фонарей, сливаясь в какофонию всевозможных оттенков света.

Немного привыкнув к столь яркому освещению, Юкия увидел, как мимо проходили люди: кто в белых кандурах, кто в деловых костюмах, в основном это были мужчины.

Большая толпа прошла мимо него и направилась к павильону из белого мрамора, который был увенчан позолоченным куполом. Со стороны этого здания вдруг раздался оглушительный мелодичный распев. Среди слов Юкия отчетливо различил слово «Аллах». Со дня свадьбы он постоянно слышал это слово, поэтому уже привык к его произношению и хорошо различал среди других незнакомых ему слов.

С высокого минарета муэдзин зазывал людей в мечеть на вечернюю молитву.

Юкия заткнул уши руками, пронзительный шум не давал ему сосредоточиться. Он начал растерянно оглядываться по сторонам, но вдруг толпа подхватила его и потащила с собой прямо внутрь мечети.

Кто-то в толпе начал шикать на него, а кто-то даже хлопнул по голове, намекая, чтобы тот прикрыл ее, входя в мечеть.

– Мне не надо туда! – крикнул он нескольким мужчинам, показывая на мечеть.

Но его крики проигнорировали, кто-то накинул на него белый платок – так он оказался в переполненной мечети среди мужчин, совершавших вечерний намаз.

Он с удивлением наблюдал за тем как около сотни мужчин, как загипнотизированные, одновременно упали на колени. Кто-то резко толкнул его, и он тоже упал, вскрикнув от неожиданности. Подняв голову, он опять увидел шикающих на него стариков и мужчин и понял, что они требует, чтобы он тоже встал на колени.

Внутри мечети было темно и прохладно. На каменных полах лежали ковры. С куполообразных потолков свисали на длинных цепях бронзовые лампы с небольшими отверстиями, из которых наружу пробивался медово-матовый свет. Арочные окна были украшены витражным остеклением, а своды куполов и стены мечети покрыты несметным количеством филигранных рисунков, представляя собой керамические изразцы синего и белого цвета.

После омовения в небольших фонтанах, выстроенных в ряд прямо возле входа в мечеть, собравшиеся начали одновременно преклонять свои лбы к полу, затем снова вставать, создавая волну своими ритмичными движениями под мелодичное зачитывание молитвы человеком, который сидел на небольшой кафедре перед раскрытой на подставке книгой.

Юкия, сидя на коленях, недоумевающе смотрел на эту толпу мужчин, его ладони вспотели, ему стало страшно, дыхание участилось и в грудной клетке что-то сильно сдавило. Он хотел встать и уйти, но странная атмосфера безукоризненного подчинения, царившая в этом месте, сковала всю волю невидимыми цепями, приковав его к полу.

Просидев на коленях десять минут не двигаясь и дождавшись, когда наконец они закончат свой ритуал, он, под презрительные взгляды и неунимающееся шипение стариков, встал с каменного пола и поспешил покинуть здание мечети. Но некоторые особо религиозные старики все не могли смириться с тем, что он не совершил должным образом намаз, а просто сидел и наблюдал за людьми, и что это в мечети – непристойное поведение, поэтому они начали преследовать его.

Только на улице Юкия заметил, что на нем нет ботинок – он совершенно забыл, как при входе в мечеть его заставили разуться. Решив, что скорее умрет, чем вернется туда еще раз, он решил продолжить прогулку босиком.

Чтобы оказаться как можно дальше от стариков, которые шли за ним от самой мечети, что-то бурно обсуждая и время от времени показывая на него пальцем, он решил перейти дорогу на другую сторону улицы. Еле уворачиваясь от огромных белых пикапов, которые то стояли, то ехали, создавая неразбериху на дороге, он чудом не попал под колеса одного из них.

Поняв, что окончательно потерялся и не знает, где находится машина, на которой его сюда привезли, Юкия еще раз растерянно оглянулся по сторонам. Убедившись, что недовольные старики остались на противоположной стороне и больше не преследуют его, он решил спокойно идти вдоль дороги, пытаясь как можно меньше привлекать к себе внимание.

Проходя мимо небольшого бара, он почувствовал, как вдруг скрутило живот от жгучего запаха жареного мяса и острых специй. Только тогда он понял, что нормально не ел уже больше суток.

Как испуганное, потерянное животное он неуверенно прошел под навесом из гирлянд и бусин внутрь бара. За невысокими столиками сидели пузатые усатые мужчины, раскинув руки в разные стороны и облокотившись о спинки диванов, кто-то курил кальян, шумно причмокивая губами. Юкию затошнило от отвращения. Все помещение из-за курящих было сильно задымленным. Пройдя еще немного, он увидел, что люди сидели не только за столами, но и на полу, на огромных подушках, отороченных бархатом и шелком. Ему захотелось подойти к бармену и заказать пару фирменных блюд, которые сочно жарились на вертеле за его спиной, запах которых сводил голодного юношу с ума, но потом неожиданно он вспомнил, что оказался в незнакомом ему городе совершенно без денег.

Пока Юкия стоял с переполненным от слюны ртом, он заметил, что по бокам у него болтаются края белого платка, который на него накинули еще в мечети и поспешил стащить его с себя.

До этого не проявлявшие к нему никакого интереса мужчины, увидев стройного, худого юношу с черными бархатного оттенка длинными волосами и такого же оттенка глазами, тут же предложили ему сесть рядом с ними и закурить кальян. Он поспешил откликнуться на их предложение и присел рядом с небольшой группой усатых мужчин в платках и длинных рубашках.

Один из них, достал из своего рта с желтыми зубами трубку и предложил ее Юкие, тот схватил ее и засунул себе в рот. Не дыша, он глубоко затянулся и, закрывая в блаженстве глаза, медленно выдохнул из своих легких сладкий дым.

Мужчины, посмеиваясь, похлопали его по спине, а он улыбнулся им в ответ.

Было видно, как мужчинам приятно смотреть на его экзотическую красоту, они понимали, что юноша-иностранец и поэтому даже не пытались начать с ним разговор. Они продолжили передавать трубку по кругу. После третьей затяжки Юкия почувствовал, как у него закружилась голова, а глаза заволокла молочная пелена. Облокотившись о руку одного из мужчин и положив ему на плечо голову, он наблюдал за тем, как дым из трубки медленно клубился, вырисовывая в воздухе узоры всевозможной формы. Он начал медленно погружаться в сон.

Через некоторое время кто-то оторвал его от пола и вытащил из бара на улицу, оставив отсыпаться возле фонарного столба.

«Я хочу сидеть здесь, на этом ветреном утесе и видеть, как спокойно плывут облака в небе, как трава колышется возле моих ног. Нескончаемый поток свежего воздуха врывается в мое задохнувшееся спертое от влаги и пыли пространство. Созерцанием мучить не меняющийся от года к году неприкрытый ландшафт и жилистыми руками с выступившими венами поправлять старое, проеденное молью шерстяное одеяло на моих коленях. Широко открывать рот и позволять порывам ветра трепать щеки изнутри.

Скрюченные, черные ветки голых деревьев на фоне многослойного, искаженного радужкой, как у половинки глаза, желто-зеленого заката и редкая стая птиц, плавно разрезающая своей треугольной формацией небо, словно лезвие коньков по льду, пролетает и путается в этих деревьях, точно в паутине.

Толкни меня! Я засиделся на ветреном утесе и превратился в самодовольный камень».

– «Что ты делаешь, когда остаешься один?!»

Откуда-то издалека он услышал крики болезненного воспоминания.

– «Что тебе снится?»

– Тьма.

Он проснулся на холодном полу, от которого сильно пахло мочой, в темном помещении, огороженном со всех сторон стальной решеткой. Оглянувшись вокруг, Юкия понял, что он такой не один – со всех сторон в грязных камерах сидели заключенные.

Неожиданно раздался пронзительный женский крик. Мимо заключенных по тускло-освещаемому коридору протащили женщину в черной накидке, она дико кричала и сопротивлялась.

Юкия протер глаза, начиная понимать, что каким-то образом попал в тюрьму. Он спросил у человека в соседней камере, что это за место, но тот продолжал совершать намаз, не обращая на него никакого внимания.

Он тут же вспомнил о телефоне, который ему дала Виктория, и полез в карман брюк, но его там не оказалось.

«Должно быть, вытащили при обыске», – тревожно мелькнуло у него в голове.

Постояв возле решетки еще некоторое время, наблюдая за сидевшими в камерах другими людьми, глаза которых по волчьи сверкали в полумраке, он решил, что нет смысла звать на помощь и сел на кровать, дожидаясь своего часа.

Это был уже не первый раз, когда он оказывался в тюремной камере:

«Предыдущие разы ничем не отличались от этого. Не важно, в какой стране, везде одно и то же, даже запах. Просыпаешься и ничего не помнишь, словно кто-то ударил тебя чем-то тяжелым накануне. После чего наступают самые долгие минуты, иногда часы ожидания в неведении, в надежде, что скоро откроется тяжелая стальная дверь в самом дальнем углу тюремного изолятора и туда зайдут те, кто внес за тебя залог, чтобы вытащить из этой грязной дыры. Ни о чем не думаешь кроме этого, даже забываешь истинные причины, по которым ты загремел за решетку, хочешь лишь побыстрее выйти наружу.

Так же было и в тот раз, когда я сбил Лэсли Хаббарда… Я ни о чем не думал: ни о человеке, которого сбил, ни о том, что мог испортить кому-то всю жизнь, прекрасно зная, что скоро придет Алекс и все решит за меня. Сделает все возможное, чтобы доказать мою невиновность. Я думал только о себе. Трясся, как бездомный пес, забившийся в темный угол. Тогда я действительно испугался того, что могу оказаться в тюрьме по-настоящему. Ведь тогда я убил человека».

Откуда-то сбоку начали раздаваться звуки мелодичного распева Корана, отвлекая его от мрачных мыслей. Молитву читал как раз его сосед по камере, который минуту назад тихо молился, стоя на коленях, не обращая на Юкию никакого внимания.

Он пробыл в этой стране так мало времени, но ему уже стали противны эти молитвы. Юноша поспешил положить голову на руки и закрыть уши. Эти гортанные завывания начинали действовать ему на нервы.

Примерно через час к его камере подошли два человека в коричневой униформе с черными беретами на головах, их толстые животы были опоясаны широкими ремнями, с которых свисала кобура и рация. Они что-то быстро говорили друг другу на арабском языке.

– Эй, ты американец? – неожиданно спросил один из них.

– Да, – неуверенно ответил Юкия, медленно подходя к решеткам камеры.

– Где твои документы?

– Не знаю…

Мужчины начали смеяться и что-то громко говорить на арабском языке. Один из них провел рукой по спине другого линию, видимо, намекая на длину волос Юкии, отчего оба снова взорвались приступами смеха. Ничего больше не сказав, они, держась за животы, удалились.

Юкия облокотился лицом о решетку и протянул в узкие отверстия свои длинные руки. Глубоко выдохнув, он понял, что возможно, отсидка здесь может затянуться на неопределенное время.

Человек в соседней камере, наконец, смолк и, закончив свою молитву, поднялся с пола.

– Тебе лучше остричь волосы, если думаешь остаться в этой стране, – неожиданно проговорил он, подходя к решеткам, ближе к Юкие, – они назвали тебя женщиной с яйцами.

– Трансвеститом обозвали? – удивился Юкия.

Пожилой мужчина, пол-лица которого скрывала густая борода, начал браниться на арабском языке. Юкия привык к подобному обращению и дал ему время на то, чтобы очередной приступ фанатизма отпустил его.

– У тебя могут быть серьезные проблемы, – злобно предупредил его незнакомец.

– А ты откуда английский язык так хорошо знаешь? – спросил его Юкия, игнорируя угрозы.

– Я работал в американском посольстве в Джидде, – прошептал мужчина через решетку. – Но теперь меня ждет смертная казнь, завтра мне отрубят голову.

– Что? – удивился Юкия. – Ты сумасшедший старик, никого уже так не казнят, мы же не в Средневековье…

– Глупый мальчишка, – зашипел на него пожилой человек. – Ты вообще хоть что-нибудь знаешь об этой стране?

– Да ни черта!

– Я так и понял! – выдохнул он на него. – Незнание не делает тебя невинным. Попадая в эту страну, ты оказываешься под властью законов шариата и, даже если ты гражданин другой страны, здесь всем глубоко на это наплевать.

– Мне тоже отрубят голову? – удивился Юкия.

– Могут и голову отрубить, если подумают, что ты вступал в сексуальные отношения с мужчинами, – серьезно проговорил он. – А могут и чего похуже сделать, если заподозрят, что ты сюда приехал заниматься мужской проституцией…

– Слушай, старик, ты палку-то не перегибай, – грубо огрызнулся на него Юкия. – Язык у тебя без костей!

Старик прищурил глаза, незаметно под густой бородой его губы расползлись в улыбке.

– А за что тебе отрубят голову?

– Ты все правильно сказал, за то, что язык без костей.

Юкия ошарашенно на него посмотрел.

– Пару лет назад, когда я работал в визовом центре, к нам на стажировку приехала красивая американка с густыми золотыми волосами и голубыми, словно океан, глазами, – начал он свой рассказ. – Мы всем отделом в нее влюбились, но она держалась особняком и не желала общаться ни со мной, ни с коллегами по работе, которые постоянно приглашали ее к себе домой.

– Ну знаешь, прежде чем домой к себе приглашать, надо хотя бы в кино сводить или в ресторан, – начал возмущаться Юкия.

– Здесь так нельзя, если мужчину застанут с женщиной на улице, или того хуже, в ресторане, то оба попадут в тюрьму! – ужаснулся незнакомец.

Юкия снова посмотрел на него, как на полоумного.

– В общем, через некоторое время к нам приехал оформлять визу один очень уважаемый в нашей стране шейх, – продолжил он свой рассказ. – И влюбился в нее с первого взгляда, начал дарить ей дорогие украшения, машины, она не выдержала и ответила на его чувства взаимностью. Они поженились, и через год у них родилась дочь. Но знаешь, как это бывает: арабский мужчина до свадьбы и после нее – это два разных человека. Видимо, американка этого не знала, также она не знала и о том, что у него уже было две жены.

– Что значит, уже было две жены? – Юкие явно стало интересно слушать его рассказ.

– О, Аллах, ты вообще ничего не знаешь про мусульманские страны! – воскликнул в недоумении незнакомец. – Мусульманам можно брать в жены до четырех женщин.

– Аха-ха-ха, – Юкия громко засмеялся на все помещение.

– Да заберет тебя Шайтан*, накличешь на нас беду раньше времени, – начал шикать на него старик.

– Ладно, а что было дальше в этой твоей истории? – поинтересовался Юкия, вытирая слезы с глаз.

– Американка забрала дочь и сбежала к себе на родину, и именно я помог ей оформить все необходимые документы на ребенка. Ей удавалось скрываться от него несколько лет, но вот буквально неделю назад он нашел ее и выкрал у нее дочь. Затем явился в посольство и заявил, что я виновен в сговоре с неверной женщиной, участвовал в противозаконном вывозе его родной дочери из страны. Мою вину установили и приговорили к смертной казни.

Помолчав немного, Юкия спросил:

– А как же твоя семья?

– У меня одна жена и четверо детей, – с болью в голосе проговорил он. – Теперь их всех ждет ужасная судьба.

– Подождите, но ведь можно же как-то решить это без кровопролития, – недоумевал Юкия, с трудом веря в правдивость слов этого человека. – Я теперь родственник шейха аль-Мактума…

Старик шарахнулся от него и отошел в противоположную сторону камеры.

– Да что опять не так-то?! – возмутился Юкия. – Может быть, он поможет вам?

– Не говори глупости, – прошипел мужчина из темноты. – Ты не сможешь помочь нам всем.

Юкия оглянулся по сторонам и увидел в камере дюжину других заключенных с застывшим выражением скорби на лицах.

– Неужели они все…

– Если ты связан с родственниками королевской семьи, то живым тебе из страны не выбраться, – тревожно проговорил незнакомец. – Следуй нашим законам и, возможно, тебе удастся прожить дольше.

– Я не понимаю, – Юкия уже практически слился с решеткой, разделяющей его с собеседником.

– Когда выберешься из тюрьмы, не раздумывая беги в американское посольство и проси политического убежища, – затараторил мужчина, быстро подходя к Юкие. – Многие из тех, кто там работает, в тайне борются с режимом аль-Саудов, они помогут тебе бежать из страны!

– Так вы…

Юкие не дали договорить, так как массивные стальные двери, ведущие в камеры для заключенных, начали скрипеть, и в них вошли несколько человек в полицейской униформе.

Видя, что они направляются к его камере, Юкия поспешил спросить:

– Почему вы так боитесь шейха аль-Мактума?

– В вашей стране его бы назвали террористом, но здесь он уважаемый человек, ради которого надевают на свое тело бомбы и верят, что после смерти на небесах их ждут семьдесят красавиц, – как безумный закричал старик.

Юкия в ужасе посмотрел на него, в то время как двери в его камеру открылись и туда зашли несколько человек. Он продолжал смотреть на старика, когда его под руки выводили из помещения.

– Помни, что я тебе сказал! – выкрикнул незнакомец, прежде чем один из охранников больно ударил его дубинкой по рукам, после чего тот в приступе боли упал на пол.

– Подождите! – закричал Юкия. – Там сидит невинный человек!

Но никто не обращал внимания на его крики. Его грубо подтащили к столу, на котором лежал один-единственный телефон, заставили расписаться в протоколе, вручили вещи и вытолкнули за металлические двери полицейского участка, где его уже ждали.

___________________

*Шайтан – перевод с арабского: Дьявол.