Онлайн чтение книги Потерянное The Lost
Арка 2. Глава 44. Пролог.

Всё ближе и ближе, с каждым необычным давящим рывком Ириса наблюдала, как далёкий шар постепенно увеличивался в размерах. При каждом рывке создавалась необъяснимая и будоражащая детский разум иллюзия, будто окружающее пространство стягивалось в одну точку, к созданию «Тхарну». Проглатывало. А затем чернота с последующей за ней вспышкой света. Казалось, прошёл всего миг, словно моргнула, и вот, голубой гигант уже перед ней. А где-то там, далеко позади, что-то куда более превосходящее по размерам, очень яркое, огненное, безостановочно испускающее красные языки.

Ириса, не в состоянии пошевелиться, могла только наблюдать и слушать. Она, отрезанная от большинства человеческих способностей к восприятию, внутренним взором ощущала окружающую её пустоту, одинокую и молчаливую. Чувствовала и созерцала, как необычное ядро внутри «Тхарну» по упругим и крепким венам посылало нескончаемые потоки жёлтых молний, тёплых и приятных, и вместе с ними с осознанием происходящего возникали образы необъятного звёздного мира. Ей не составило труда догадаться, что сказочный сон унёс её в океан звёзд.

Вскоре последовал ещё один рывок, и наконец «Тхарну» достиг голубого шара, после чего стремительным падением нырнул в прозрачную пелену гиганта, на поверхности которого бушевали сталкивающиеся друг с другом белые вихри. Сначала Ириса ощутила зуд, будто от чесоточной сыпи, за ним пришло тепло. Потом нагрянул удар с могучим рёвом, и её объяло пламя, но оно не обжигало. С чем произошло столкновение, она так и не смогла понять, да и ей было некогда в этом разбираться. Непрекращающийся поток неизгладимых впечатлений погружал в красочный сон всё глубже и глубже.

Как только «Тхарну» провалился сквозь густые облака, пред ней предстала бескрайняя синяя гладь, уходящая за горизонты, и тогда Ириса впервые в жизни увидела океан, что превзошёл все её ожидания. Весь пронизанный яркими извивающимися линиями он светился жизнью. Всюду двигались искрящиеся огоньки всевозможных оттенков, большие и маленькие, стаями или в одиночку. Изумительные красоты настолько её заворожили, что она даже не заметила, как раскалённое тело «Тхарну» сблизилось с океаном и уже в следующий миг разрезало водную гладь. Вода забурлила с распространяющимся во все стороны подводным эхом, тысячи пузырей устремились к поверхности. Послышался глухой треск, ребристая кора «Тхарну» покрылась трещинами, и затем, задрожав, он сбросил повреждённый покров.

Далее Ириса ощутила чьё-то присутствие, так же, как от Молчуна, в чём-то похожее на близость. И когда с глубины яркой рябью послали приветственный зов, ближайшее окружение сразу же засияло появляющимися и исчезающими узорами – ото сна пробудился Ашеки:

«Страж Шагвар, носитель крови Древнего Арашеса вернулся!», – зазвучала мелодия, сотни ярких линий нарисовали узловатые узоры, которые сразу же устремились в непроглядную темноту глубин. В тот же момент мир затих, и Ириса, продолжая погружение, обратила внимание, что подводные обитатели, словно почуяв опасность, в едином порыве пустились прочь. Только вслед за этим произошло что-то странное, не всем им удалось уплыть. Отставшие почему-то вдруг замедлились, будто завязли в чём-то, а после за несколько мгновений просто растворились.

Каково же было удивление ребёнка, когда она наконец смогла распознать невероятных размеров существо с прозрачным телом. Сверху спускалась медуза, и тело куполом накрыло область в тысячу шагов в диаметре. Потом рядом с «Тхарну» из воды сформировались щупальца и плотно обхватили его корпус. Одновременно с этим, при контакте Ириса ощутила необычное множественное сознание, и благодаря острому восприятию Ашеки ей удалось изучить детали. То, что она приняла за медузу, оказалось чем-то совсем иным. Бесчисленное множество крошечных созданий с белым ядром, цепляясь нитями друг за дружку, сгущали вокруг себя воду до появления кристаллов.

«Кахни Атхэ», – весь купол заискрился и затвердел, со всех сторон раздался рокот. – «Шагвар приветствует тебя», – дно содрогнулось. Как створки ворот, разверзлась земля, и в открывшийся разлом схваченные закручивающимся потоком водной массы устремились растения и поднятый ил.

***

Пока девочка спала, Молчун, окутанный сиянием, коснулся её головы. Что-то звало его. С узорами в разум проникали образы могущественных созданий, безжизненных земель и планет. Вместе с ними явились отголоски чужих чувств: потеря, скорбь и одиночество. Сам того не осознавая, в попытке ответить он испустил свою ауру, куда сильнее, чем когда-либо прежде. Её излучение, беспрепятственно проникая сквозь стены, распространилось по всему особняку.

Тем временем, почувствовав неладное, Черныш спрыгнул с кровати хозяйки и, пытаясь убраться куда подальше, начал шкрябаться в дверь.

– Черныш, ты чего?

Лила, разбуженная шумом, подошла к коту, но тот не обращал на неё никакого внимания, то подсовывал лапы под дверь, то пытался открыть головой. Когда она попыталась взять его на руки, он зашипел и несколько раз цапнул её лапой. На этом происшествия не закончились. Из коридора послышались быстрые тяжёлые шаги. Потом последовал стук, и, не дожидаясь ответа, кто-то с силой дёрнул за ручку. Дверь распахнулась, защёлка с шумом упала на пол.

– Лила, мне нужна твоя помощь! – Ришаг ввалился в комнату, и чуть не сбил её с ног. Из его ушей и носа текла кровь.

– Отец, что с вами? – она кое-как удержала его на ногах и затем усадила на ближайший стул.

– Потом. Сначала запри дверь. Лишние глаза ни к чему, – откашлявшись, он выложил на комод стеклянные шприц и плотно закрытую склянку, содержащую какую-то синеватую густую жидкость.

– Что это?

– Прости, но я не могу об этом говорить. Об этом никто не должен знать. Я бы сам всё сделал, но мои руки, как и всё тело, ощущения такие, что по венам кипяток течёт.

После укола Ришагу стало легче, и он в спешке покинул особняк, без каких-либо объяснений. Когда Лила вернулась в комнату с мокрой тряпкой, то сразу принялась за кровь на полу, но в тот же момент увидела невероятную картину. Несколько капель крови двигались. Очень медленно. Не оставляя следов. Они все перекатывались в одном направлении, к стенке, за которой была улица. Сын и дочь со странностями, Молчун, теперь ещё это.

***

Пока уровень воды постепенно понижался, «Тхарну», накрепко окутанный щупальцами, выжидающе завис над самым центром образовавшейся воронки, над пропастью, откуда исходило алое свечение, и вырывались клубы пара. Тем временем Ирису интересовало совсем другое, она со страхом наблюдала за происходящим вверху. Отовсюду гремел треск, гуляло эхо. Под давящей мощью океана на поверхности купола расползались трещины, но стоило только искрам пробежать по полостям, повреждения сразу же исчезали.

«Путь открыт», – когда водоворот утих, вновь раздался рокот.

Щупальца распались, и «Тхарну» устремился в разлом. Под землёй её ожидал мир массивных колонн. Верхние части плавно перетекали в идеально гладкий потолок цвета стали, а основания уходили в раскалённые жидкие породы. Повсюду сотни различных по размерам островков, состоящих из кристаллов и формой напоминающие гнёзда птиц. Почти в каждом передней частью к верху стояло создание, такое же как «Тхарну». От маленьких до совсем громадин. И все они спали.

***

Положив подбородок на руку, Лила наблюдала за поведением необычной крови. Одна капля, что осталась на воздухе, засохла и уже не проявляла никакой активности. Другие, помещённые в бутылку со сладковатым раствором, сливаясь друг с другом, ползли по внутренней стенке. На стук ноготка по стеклу не реагировали. Но стоило развернуть бутылку, оно или они, это неважно, меняли направление. Недолго поразмыслив, Лила положила бутылку на бок, и кровь сразу же поднялась на поверхность раствора, затем, растягиваясь, стала двигаться к указывающему на улицу горлышку. Спустя некоторое время указательный палец коснулся пробки и лёгким толчком развернул сосуд. Как и ожидалось, кровь сменила направление и стала двигаться к основанию.

Откинувшись на спинку стула, Лила схватила мокрое полотенце и приложила к горячему лбу:

– «Предки, да что же с ними такое?».

Дед и внук. Есть ли какая-то особенная связь? У Майли и Ирисы с кровью всё в порядке, ничего подобного не происходило. Быть может, всё дело в возрасте. Но, как следовало из сказаний, Молчуну уже как минимум четыре сотни лет. Или же причина в чём-то другом. Тут Лила вспомнила о Черныше.

– «Быть того не может!».

Она посмотрела на бутылку и всё поняла. Что-то напугало кота. И, скорее всего, это что-то подействовало на Ришага. А кто в доме мог устроить что-нибудь необычное? Майли вместе с Руди отправился в столицу. Оставались только…

– «Ириса!».

***

«Тхарну» парил между колоннами и своими собратьями очень осторожно, чтобы не потревожить их. Неторопливо и убаюкивающе. Что касалось Ашеки, то его сознание больше не проявляло активности. Уступая контроль, оно слилось с сознанием «Тхарну» и погрузилось в сон. И это расстроило Ирису. Без восприятия Ашеки она не могла как следует изучить новый мир и насладиться его красотами. Время шло. Колонна за колонной, гнездо за гнездом. Ничего нового не происходило. Для детского терпения однообразный полёт уже длился вечность и начинал надоедать. Ей этого уже было мало, ребёнок хотела чего-то большего и значительного.

Ждать пришлось долго, но всё же оно того стоило. После нескольких часов скучного времяпрепровождения «Тхарну» достиг крохотных гнёзд, возвышающихся на высоких платформах. В них находились яйца с прозрачной скорлупой, корни каждого уходили и вверх, и вниз. В одних уже сформировались ядра и зародыши-кахни, в других – пока ещё густое тёмное вещество. Пролетая рядом, Ириса даже успела их хорошенько изучить и обнаружить небольшое сходство между ними и «Тхарну». Похожее ядро, к тому же Ашеки занимал аналогичное положение, как и зародыши внутри яиц.

Приземлившись на один из свободных островов, «Тхарну» выпустил несколько щупов. Но стоило им соприкоснуться с кристаллами, как Ириса сразу же погрузилась во тьму. Её словно отрезали от всего мира. Она больше ничего не чувствовала и не ощущала.

– Остановись, дитя, – перед ней ярким светом вспыхнул женский силуэт. – Ещё слишком рано. Ты не выдержишь единый шёпот всех здесь спящих. Проснись!

Зов и сияние исчезли. Молчун погасил ауру и сделал шаг назад. Он злился, но в то же время испытывал страх, впервые за сотни лет существования. Кто-то чужой ворвался в его сознание и установил непреодолимый барьер. В самый неподходящий момент оторвал от детёныша и запер, полностью обездвижив. Ириса же, шмыгнув носом, приняла сидячее положение. Она была в полной растерянности. Во сне никто не замечал её присутствия, но безликая обратилась именно к ней. И голос, будто хор, пронизывающий до мурашек и дрожи.

***

Лето. Тёплая солнечная погодка. Спокойная широкая река мягкой качкой уносила вёсельный трёхкорпусный корабль «Елеш» на юго-запад. Встречный ветер игрался с вымпелом, барабан отбивал ритм, и гребцы дружным хором напевали очередную озорную:

«Давайте, братцы, жмём на силу:

Рукой к себе, ногой толкай,

Ветра обгоним, порежем волны,

И после с чаркой отдохнём.

Давайте, братцы, жмём на силу:

Рукой к себе, ногой толкай,

Монет добудем, на женщин спустим,

И после к вёслам – отдохнём.

Давайте, братцы, жмём на силу:

Рукой к себе, ногой толкай,

Семью прокормим, в казну уплатим,

Зима наступит – отдохнём.

Давайте, братцы, жмём на силу:

Рукой к себе, ногой толкай…»

Разбуженный громким пением, Майли нырнул под одеяло и прижал ухо к слегка округлившемуся животику Руди. Со дня свадьбы прошло уже полтора года. Что не день, то обычное семейное счастье: «дом-работа-дом». Выдалось очень спокойное время: без приступов, никто не докучал. И теперь семейство Дайлов ожидало пополнение. Правда, беременность была незапланированная. Губка против зачатия подвела, и сразу в цель. Супруги даже не подозревали, что за этим стоял Ришаг, по просьбе которого Пьер вынудил бедняжку акушерку продать ненадлежащего качества товар.

Из-за беременности планы Майли претерпели некоторые изменения, путешествие в Иранту пришлось отложить на неопределённое время. Год, два, три, уже не так важно. Но вскоре сама судьба преподнесла приятный сюрприз. Из столицы нагрянуло письмо. Совет дома Шантрэ созывал собрание, так как мать Нел Шантрэ после неудачного покушения на собственного отца покончила жизнь самоубийством. В принципе, ничего удивительного. Уж кто-кто, а властолюбивый и высокомерный Нилсак точно не был хорошим отцом.

– Как там наш малыш? – Руди потянулась и затем заглянула под одеяло. Для них утреннее прослушивание уже стало традицией. – Слышно что-нибудь

– Молчит, – Майли поцеловал живот. – Слышно только чьё-то голодное мурчание.

На время плавания они расположились в маленькой, но довольно-таки комфортной двухместной каюте на корме. Отдельная уборная с дырой с видом на водную гладь. Уголок с бочковатой лейкой с возможностью изменения высоты, что позволяло помыться всем телом. Сдвигающиеся кровати, на каждой толстенная и весьма удобная перина. Складывающийся столик. Даже имелся люк-колодец для забора речной воды. Безусловно, всё это удовольствие стоило немало, аж двадцать серебра в сутки. Однако, Ришаг не поскупился: зафрахтовал всё судно и обеспечил охраной.

– Мистер Дайл, мы вас разбудили? – как только тот ступил на главную палубу, его сразу же поприветствовал капитан.

– Да. Сегодня вы запели рановато.

Майли взглянул на небо из-под козырька. За пять дней плавания это уже успело войти в привычку. Из-за рыбацкого промысла на реке вокруг каждого судна постоянно кружили пернатые белые падальщики и дождём гадили на головы. Потому Руди покидала каюту только в вечернее время, повесив все мелкие делишки на заботливого супруга.

– Прошу прощения. В этих местах течение закручивает, да и ветер сегодня нам не союзник.

– А Грегори где?

Грегори Кеннарт – очередной подчинённый деда, приставленный к Руди. Миловидное лицо, женский голос, тело мужчины. Выходец из дворцовой школы, где готовили будущих слуг и охрану для гарема. Одним словом – евнух. Хорош в бою, к тому же прекрасный кулинар и в акушерстве разбирался.

– Мастер Грегори сейчас на камбузе, готовит завтрак для миссис Дайл.

– Что ж, это хорошо. Тогда я вернусь в каюту.

Ещё три дня. По достижении портового городка Озёрный Майли собирался отправиться в столь долгожданное путешествие к Бездне. Всего три-четыре месяца на дорогу туда и обратно, точнее, в столицу. Как раз успевал к рождению ребёнка. Поначалу он сомневался: стоило оно того или нет; беспокоился о здоровье Руди и малыша, но она полностью поддержала его решение. Можно сказать, что настояла, ведь от этого зависело их будущее. Тем более, пока дед занимал положение старейшины, за её безопасность в столице можно было не беспокоиться. Кроме того, дед и мать тоже в скором времени должны будут прибыть в столицу.

«Дитя проснётся, откроет глазки,

Позвать захочет – заплачет звонко,

Увидит маму – засияет,

На папу взглянет – засмеётся»

Руди стояла под маленькой прохладной струйкой и с нежностью вихоткой поглаживала по животику. Она с нетерпением ожидала рождение ребёнка. Мальчик или девочка, её, как и Майли, это вовсе не волновало. Лишь бы малыш был здоров.

«Ручки протянет, улыбнётся,

Дождётся маму, покушать спросит,

Груди коснётся, откроет ротик,

Сосок обхватит и присосётся»

По мокрой коже от лёгкого дуновения пробежал холодок, и Руди сразу же обернулась:

– Дверь закрой!

– Ты прекрасна, – Майли проигнорировал её лёгкое недовольство. – Спинку потереть?

– Нет. Стоит только тебе начать, моей спинкой дело не закончится. Так и будешь в дверях стоять?