Онлайн чтение книги Потерянное The Lost
Глава 41. История Хасама. Часть 3.

В скором времени все, кроме часовых и некоторых новичков, погрузились в сон. Только тусклое освещение по периметру выдавало месторасположение лагеря — всё для привлечения пустынных тварей. Никто особо не волновался о нападении. Некоторые новобранцы первое время нервничали, но спокойное поведение ветеранов успокаивало. Большинство багровых наёмников уже не один раз участвовали в охоте, почти каждый убил несколько гигантов.

Почувствовав что-то под ногами, Хасам открыл глаза и положил руку на песок, после чего ладонь ощутила очень слабое сотрясение. Он сразу понял, что посетило их лагерь, потому не спешил делать лишних движений. Глубина и размеры червя неизвестны, и ему не хотелось стать закуской подземного монстра, возраст которого мог достигать не одну сотню лет. Ведь чем они старше, тем крупнее. Всё, что оставалось — бесшумно подать знак часовым.

Из-за бессонницы Нэг бродил вокруг лагеря и каждый раз дотошно перепроверял ловушки и сигнальные растяжки. В последнее время ему не удавалось нормально поспать, с возрастом сон становился короче, а тело сильнее сдавало. Для него времена сражений прошли, но он старался хоть в чём-то быть полезен, ведь багровые наёмники — его единственная семья. Если умирать, так рядом с ними.

— Хм? — он заметил Хасама, который размахивал фонарём и пальцем указывал на землю.

По лагерю пронёсся короткий предупредительный свист. Наёмники без лишних движений и шума поднялись на ноги и тихим шагом двинулись к повозкам. Один из них, выделяющийся крупным телосложением, из повозки вытащил тяжёлый железный шар с крючьями и отверстиями, во внутренней полости которого находилось что-то ещё.

Держа цепь, рука принялась раскручивать необычное оружие, затем последовали постепенное нарастание гула и звонкие звуки изнутри. И когда наёмник дошёл до предела, хватка ослабла, и орудие устремилось вперёд. Через десяток шагов по дуге оно врезалось в песок, поднимая громкий шум, словно вопль раненого зверя.

Хасам задницей почувствовал, как под ним приподнялся песок, варпи пришёл в движение по направлению к шару. И когда червь отдалился, парень вздохнул с облегчением. По ощущениям ему казалось, что под песком скрывалась та ещё громадина. Участь помереть в чьём-то брюхе под слоями песка пугала куда больше, чем смерть на поле боя.

Все стали ожидать в нетерпении. Обнаружить и поймать варпи — редкость, большая удача. Молодые особи не покидали привычные места обитания, а взрослые — тут как повезёт, главная сложность поимки заключалась в их размерах.

Время шло, звуки из шара почти стихли, но под ним образовалась небольшая воронка, однако, червь не спешил заглотить наживку, будто ожидал чего-то. Яруш подал знак, и наёмник аккуратно потянул за цепь, стараясь издавать как можно меньше шума звеньями. И стоило шару двинуться, песок в тот же момент опал в образовавшуюся дыру, и затем вверх поднялся столб пыли.

— Закрепить! — скомандовал Яруш.

Двадцать человек схватили цепь и упёрлись ногами в песок, не позволяя варпи углубиться. Двое с цепью устремились к ближайшему шипу, после чего несколько раз намотали у основания и вбили в песок железный стержень. Семеро взяли лопаты и принялись копать. Остальные — на страже.

Багровым наёмникам повезло. Размер жёлтого червя достигал всего длину в три шага, что указывало на возраст около семидесяти лет. Всё тело покрывали твёрдые щетинки, они непрерывно двигались, всё выглядело, словно волны, двигающиеся по спирали. С обоих концов заострённые пасти, внутри них аналогичные щетинки.

— Молодец, парень, — Нэг неслабо хлопнул по спине зазевавшегося Хасама. — С твоей помощью мы, считай, уже не с пустыми кошельками.

— Сколько мы за него получим? — тому, кто обнаружил, полагалась хорошая надбавка.

— Не знаю. Аукцион дело такое. Рыночная цена за живого пятидесятилетнего варпи около трёхсот золотых, но не так легко сразу найти покупателя.

Хасам с интересом наблюдал за поимкой. Вокруг глубокой ямы горели яркие фонари, тяжёлого червя обвязывали верёвками, а тот перестал шевелиться, будто валун какой-то.

— Бедное создание, — с левой стороны послышался женский голос. Двое аж вздрогнули. Нагалла обладала пугающим умением подкрадываться. — Теперь его запрут в каких-нибудь шахтах и будут использовать десятилетиями, если не столетиями.

В основном варпи покупали владельцы рудников. И чем больших размеров достигал товар, тем счастливее покупатель. Черви очень живучи и всеядны, могли выживать в любых условиях, твёрдые пластины у них в брюхе способны дробить камни в порошок. Отличный инструмент при работе с добытой рудой, позволял хорошо сэкономить.

— Ну, он сам виноват, раз Хасама решил отведать, — Нэг засмеялся.

— Окажись здесь древний варпи, ты бы так уже не смеялся, — Нагалла чтила законы природы и свободу. Ни одно животное не заслуживало жизни в клетке.

— Опять ваши сказки. Почему никто и никогда не видел ваших легендарных монстров пустыни? Древний варпи, призрак. Только твоему народу посчастливилось их встретить.

— Тогда молитесь своим Предкам, чтобы вам не посчастливилось с ними встретиться, — она пошла к повозкам. — Иначе о вашей встрече уже некому будет рассказывать.

— Что это с ней? — поинтересовался Хасам.

— Не только с ней, а со всеми кочевниками. Они научились выживать в пустыне, стали частью местного баланса. А мы его нарушаем.

Ночь прошла без происшествий. С наступлением утра группа из двадцати наёмников с живым трофеем отправилась в Олман. Остальные собрали лагерь, уничтожили ловушки и выдвинулись вглубь пустыни в поисках гигантов. Время поджимало, запасов провизии осталось на два-три дня. Яруш сильно волновался по данному поводу. Ему ещё не приходилось охотится в самой пустыне, и он жалел, что жребий не выпал на местность у берегов, где шансы повстречать цель охоты значительнее выше.

Когда солнце вышло в зенит, отряд остановился на отдых и спрятался под навесами. Из-за жаркого воздуха и яркого света на горизонтах гуляли миражи. Далёкие шипы то появлялись, то исчезали, начинали двигаться и танцевать.

— Глава, — из разведки вернулись два человека. — Мы обнаружили кочевника, но он на грани.

— Лусан, позови Нагаллу, — Яруш отложил игровые кости. — Где он?

— Четверть часа на восток. Мы не взяли его с собой. С ним остался Табас. Вид у кочевника ужасен. Его либо отравили, либо он чем-то заражён. Никогда подобного не видел. Потому мы решили перестраховаться.

— Правильно сделали, Авел. Ещё какие-нибудь следы обнаружили?

— Нет. Только следы кочевника. Он пришёл с востока.

— Восток, значит, — глава задумался. Услышанное сильно не понравилось. На востоке действовал отряд песчаников, и если кочевник относился к их группе… — На нём есть какие-нибудь раны? Какое состояние одежды?

— Мы побоялись приближаться к нему. Кроме странных волдырей на лице и руках ничего подозрительного боле не обнаружили.

Весь путь до места нахождения кочевника Нагалла молчала и полностью игнорировала Хасама, который всячески пытался завести разговор. Ей было не до него. Узнав подробности, она сильно забеспокоилась, но о причинах тревоги ни с кем поделиться не спешила. Даже Авел молчал, он постоянно осматривался по сторонам и пшикал спутнику, дабы тот замолк. Хасам не мог понять, с чего такая осторожность, ведь в дневное время почти всё живое в пустыне пряталось и спало, гиганты не исключения. Через полчаса троица достигла места назначения.

— Давэ-Ту! — вскрикнула Нагалла, как только присмотрелась к кочевнику. Она перешла на бег и остановилась в двух шагах от него. Мужчина лежал с закрытыми глазами. Кожу лица и рук покрывали большие волдыри, некоторые из которых лопнули, а содержащаяся в них жидкость источала резкий запах. — Давэ-Ту!

— Табас, как он? — Авел двинулся к напарнику, который сидел в четырёх шагах от кочевника.

— Не подходи, — тот показал свою трясущуюся руку, на пальцах присутствовала мелкая сыпь. — Я хотел дать ему воды, но волдырь лопнул, и эта вонючая жидкость попала мне на кожу. Ощущения не передать словами, будто углём приложили.

Нагалла отвлеклась от Давэ-Ту и взглянула на руку разведчика:

— Ничего страшного. Прижги чем-нибудь креплённым, но избегай попадания воды.

— Что это за дрянь? — спросил Авел.

— Яд, — она принялась развязывать пояс кочевника. — Не волнуйтесь, не смертелен.

— Что ты делаешь? — Табас вскочил на ноги. — Волдыри лопнут, стоит их только коснуться.

— Мне это известно, — она с осторожностью отогнула воротник, кожа под одеждой не пострадала. — Его нужно раздеть, — все посмотрели на неё с недоумением. — В любом случае их придётся лопнуть и быстро обработать. В таком виде мы не можем его нести, и лечением заниматься некогда.

— Что с ним произошло? — Хасам стоял в пяти шагах от группы и приближаться не желал.

— И откуда он тут взялся? — добавил Авел.

— Он проводник, — её взгляд остановился на поясе Хасама, на котором болтались два бурдюка с водой и несколько сумок с сушёным мясом. — Хасам, Авел, выпейте всю воду, что у вас есть. И чем быстрее, тем лучше.

— Это ещё зачем?

— Что?

— Заткнитесь и пейте, — она прервала их командным криком. — Мне нужна моча. Сейчас это единственное, что поможет избежать дальнейшего распространения яда. Табас, иди и передай Ярушу, чтобы готовил людей к нападению. Этой или следующей ночью мы можем столкнуться с импой.

— Я понял, — лицо Табаса помрачнело. Он без лишних разговоров побежал к лагерю.

— Предки! Какого тут делает импа? — Авел зубами вытащил пробку из горлышка бурдюка, — Они же из гнёзд не выползают.

— Что за импа? — Хасаму не доводилось слышать о подобном.

— Молодая императрица гигантов, — Нагалла срезала кусок ткани с одежды кочевника. — Взрослые не покидают гнёзд, могут контролировать пол потомства. Но иногда импы рождаются раньше положенного срока, а самки не терпят конкуренции... — при касании острия ножа к волдырю, она сразу приложила ткань. Из уст Давэ-Ту донёсся тихий стон. — Тихо, всё хорошо. Потерпи немного.

— Замечательно, — Авел тяжко выдохнул после быстро выпитого. — По пустыне бегает молодая импа. Только этого нам не хватало, — если бы он раньше догадался, то собственноручно бы прикончил кочевника и постарался бы доложить без лишнего шума. Но последний раз импа покидала гнездо около сотни лет назад, и произошедшее уже успело обрасти слухами, а детали забыться. Что правда, а что вымысел, поди разберись. И кочевники не спешили делиться информацией.

— Самка настолько опасна? — Хасам пил не спеша, стараясь избежать тяжести в животе.

— Очень, — при всей аккуратности действий ей не удалось избежать попадания жидкости на пальцы, из-за чего те покраснели. — Умна и хитра. На теле имеются железы, распыляющие облака яда, с помощью которого гиганты могут выследить беглеца. Но самое страшное, боевая эффективность стаи возрастает, гиганты начинают действовать слаженно.

Через несколько часов Нагалла наконец закончила с ранами. Её покрасневшие руки уже ничего не могли держать, при любом лёгком касании ощущалась острая боль. Всё, что оставалось, отнести безостановочно стонущего кочевника в лагерь и надеяться, что в ранах не начнётся заражение.

Тем временем в лагере полным ходом шла подготовка к нападению. Никто не знал, чего ожидать при столкновении с импой. Никто не сидел без дела. Большинство наёмников копали ямы между телегами и размещали в них железные колья. Другие во внешнем периметре устанавливали все имеющиеся капканы. В узких промежутках между телегами Яруш с несколькими людьми занимался возведением преграды — через небольшие внешние петли между собой соединяли щиты и вместе с подпорками немного закапывали в песок. Хоть стена и выглядела не слишком надёжной, но лучше, чем ничего. Правда большинство бойцов остались без щитов.

К вечеру Нагалле удалось привести кочевника в сознание, и опасения Яруша оправдались. Отряд песчаников был уничтожен. Гиганты, около трёх десятков, напали неожиданно, почти одновременно убили часовых, после чего импа ворвалась в лагерь и ближе к плотному скоплению людей распылила свой яд, посеяв тем самым панику. Предупредительные растяжки не сработали, гиганты появились из ниоткуда. Они каким-то образом смогли избежать ловушек.

— Что думаете? — Яруш шёпотом поинтересовался у рядом сидящих. Каждый человек был одет в длинную серую накидку поверх доспеха, лицо скрывал широкий капюшон, обмотанный лентой, оставалась лишь мелкая прорезь для глаз.

Все наёмники устроились внутри наспех сооружённого укрепления, старались лишний раз не болтать, большинство отдыхали с закрытыми глазами в обнимку с оружием в ожидании тревоги. В четырёх местах стояли небольшие бочки, наполненные мочой. По внешнему периметру вокруг лагеря светили масляные лампы, рядом с некоторыми в роли приманки отдыхали лошади.

— Под песком проползли, — опытному Нэгу не составило труда свести всё воедино. — По-другому никак. Я хорошо знаю лидера песчаников, он не первый раз участвовал в охоте.

— Давэ-Ту сказал, что ему удалось уйти на лошади, — Нагалла сидела, скрестив ноги, и старалась избегать любых касаний кистями, — пока та не выдохлась. Потом он двинулся пешком. Возможно, если гиганты двинулись по следу, что вероятнее всего, то они нападут ближе к утру или следующей ночью, а то и на третью.

— Паршивенькая ситуация, — Яруш уставился на песок, погрузившись размышления. — С таким хвостом нам не уйти так просто, но и с припасами у нас не всё гладко. Нэг, что у нас с водой?

— Можно растянуть на четыре дня. Если этой ночью гиганты не нападут, то предлагаю с утра выдвинуться к границе напрямик.

Пока глава с советником продумывал будущие планы, Хасам наблюдал за периметром. Он стоял на повозке, опёршись рукой на высокий борт. Напряжённая атмосфера на него никак не влияла, наоборот, что-то внутри него взывало к битве. Жажда сражений, наслаждение и упоение битвой — дурманы, о которых он никому никогда не рассказывал.

Всё это началось в детстве. Да и с самим его рождением много странностей. Когда мать ещё вынашивала ребёнка, никто не верил в удачный исход родов. Местный лекарь сомневался в благоприятном исходе родов, прогнозировал возможную смерть и матери, и малыша. Выпади последние несколько месяцев беременности на зимний период, то так оно и случилось бы. Хасам родился в начале осени — крепенький малыш с необычными глазами, по весу превзошёл всех новорождённых, хоть и размерами не отличался. А вот мать походила на скелет.

На восьмом месяце беременности она стала худеть и испытывать частый голод. Всего за один месяц полненькая женщина обратилась в худощавую, продолжала терять в весе и не могла уже перемещаться без чьей-либо помощи. Посещение городского лекаря не принесло результатов, тот только развёл руками. Но благо тяжёлый период выпал на лето, и питательной еды в лесах водилось достаточно. Под присмотром мужа и семейства женщина не сдавалась. Даже если она уже не могла есть, через силу принуждала себя. А ближе к родам странная болезнь отступила, что позволило накопить сил к предстоящему нелёгкому испытанию.

Уже в первую неделю после родов у ребёнка начали прорезаться зубы, и матери пришлось отказаться от кормления грудью, ибо тот начал больно кусаться. Он постоянно плакал, а в возрасте шести недель стал отказываться пить молоко, сплёвывая и срыгивая. Но всё изменилось, стоило только малышу вкусить варёное мясо. В остальном всё как у всех детей.

К семи годам Хасам на голову перерос своих одногодок, а вот телосложением выглядел слишком худым, за что его частенько дразнили переростком, и данное прозвище ему не нравилось. В один прекрасный момент местная детвора переборщила с подшучиваниями, отчего Хасам пришёл в ярость и полез в драку. Тогда-то непонятные ощущения впервые затуманили разум. С каждой новой дракой он всё больше и больше забывался, со временем к нему прицепилась слава местного драчуна, который искал любой удобный повод. Сначала всё выглядело обычным баловством детворы. Взрослые ругались, но кто в детстве не дрался. Никто не уделял особого внимания. До тех пор, пока во время ярмарки не произошло хорошее побоище с мальчишками из соседней деревни. Хасам в порыве битвы сильно покалечил паренька из соседней деревни: сломал нос, вывихнул руку, отбил рёбра, про синяки и говорить не стоило.

— О чём думаешь?

Нагалла вновь подкралась незаметно, учитывая то, что она с больными руками самостоятельно залезла в телегу, а задумчивый Хасам даже не ощутил. От её голоса он вздрогнул и локтем сбил стоящее рядышком копьё, которое в окружающей тишине подняло скребущий шум с последующим грохотом от удара о доски, сшитых металлом.

— Хватит так делать, — он неодобрительно взглянул на неё и нагнулся за упавшим оружием.

— Ты о чём? — она слегка наклонилась и опёрлась локтями на борт.

— Людей пугать, — он осмотрелся по сторонам, от пронзительных взглядов наёмников ему стало немного не по себе. Не сложно догадаться, о чём те думали и как ругались в его сторону.

— Ничего не могу поделать. У нас с детства приучают к тишине.

Под шёпот собеседницы Хасам продолжил наблюдать за окружением. Нагалла с рвением рассказывала о неведомом и прекрасном, местами пугающем: о клане, об её путешествиях. Истории с детальными подробностями хорошо разжигали фантазию и помогали бороться с подступающим сном. Удивляло то, что сложившаяся ситуация с охотой её нисколечко не пугала, на некоторые вопросы собеседница отвечала с толикой веселья. И когда Хасам поинтересовался, в чём заключался секрет такого спокойствия, она посмотрела на него таинственным взглядом и сказала, что в любых обстоятельствах сможет выжить, и гиганты не представляли для неё угрозы.

Солнце слегка окрасило горизонт в оранжевый и разогнало мрак, ночь уступила утру. Вот только наступление нового дня нисколечко не обрадовало Яруша. Над отрядом нависла опасная неопределённость, уж лучше бы гиганты напали. Теперь ему предстояло вынести решение: послушаться Нэга или же остаться, оба варианта рискованные.

— Глава! — с одной из телег, находящейся на восточной части укрепления, донёсся крик часового. — Там вроде люди.

Почти весь народ столпился у стен из щитов и стал всматриваться вдаль. В трёхсот-четырёхсот шагах от лагеря у одного из шипов лежало два человека. Серые одеяния с пластинчатыми лёгкими доспехами цвета песка и чёрными полосками указывали на принадлежность к песчаникам. Один из них даже двигался и пытался махать рукой.

Яруш пробежался глазами по наёмникам и остановил взгляд на стоящих рядом с друг другом Хасаме и Геште, тоже один из новобранцев — бывший охотник за головами:

— Хасам, Гешт, проверьте и принесите их сюда.

Оба без лишних слов перелезли через телегу и бегом двинулись к обнаруженным. Чем ближе они приближались, тем больше деталей стал замечать Хасам. Песчаники были сильно изранены, и что ещё странно — как только к ним выдвинулись, перестали шевелиться. В голову тут же закрались подозрения:

— Стой! — он крикнул впереди бегущему.

— Ты чего? — Гешт остановился в шагах тридцати от песчаников и обернулся.

— Присмотрись. Их лица пострадали от яда импы, на руках и ногах кровь, — Хасам сильнее сжал копьё. — Не нравится мне это.

Напарник прислушался к его словам и на удивление быстро отреагировал. Он высоко поднял руку с раскрытой ладонью, затем сжал кулак и несколько раз согнул в локте, что означало: всеобщая тишина и возможная засада.

Яруш, как только увидел знак, сразу отправил десять человек в поддержку, пятеро из которых вооружились тяжёлыми арбалетами. Они разбились по двое: один с арбалетом, другой с щитом и копьём. Двойки держались на расстоянии трёх шагов друг от друга.

— Прикрой меня.

Дождавшись приближения помощи, Гешт медленно двинулся вперёд, копьём проверяя песок. Через каждые два-три шага он выжидающе останавливался, прислушиваясь и присматриваясь к двум неподвижным телам. Хасам двигался следом на расстоянии шага, крепко держа копьё двумя руками, готовый в любой момент к взмаху и последующему рубящему удару.

Наконец они преодолели расстояние до двух песчаников, и казалось, что прошла вечность. При близком осмотре картина выглядела ужасающе: на руках и ногах множество рваных глубоких ран, сухожилия точно задеты; доспехи повреждены, в некоторых местах отсутствовали пластины. С такими ранами точно бы не смогли перемещаться. Один из песчаников на вид уже мёртв, на груди присутствовала колотая рана, и одежда под пластинами окрашена кровью. Второй в бессознательном состоянии ещё дышал и тихо стонал, и как он только выжил.

Гешт посмотрел на Хасама и остальных, стоящих поодаль, и, мысленно настроившись, кивнул, те ответили с полной готовностью. Каждый понимал, что от него требовалось, десять человек — опытные ветераны.

Копьё тупой стороной наконечника упало на мёртвое тело, но никакой реакции не последовало. Затем это же действие повторилось с живым, в ответ только усилился стон. И опять ничего. Гешт сделал шаг ближе и поместил наконечник под мертвеца, и, слегка приподнимая, начал двигать тело в сторону. Но тут ноги мертвеца пришли в движение.

— Осторожно! — вскрикнул Хасам, занося оружие по верхней широкой дуге, стараясь не задеть напарника по правую сторону, который, не выпуская копьё из рук, сделал рывок в бок. Но ступня левой ноги не нашла точки опоры, под телами образовалась воронка, быстро увеличивающаяся в радиусе.

Из-под песка к ногам Гешта устремилась трёхпалая жёлтая конечность с четырьмя суставами, придающие хорошую гибкость и подвижность. Серповидный отросток слегка коснулся пойманного врасплох наёмника в области икроножной мышцы, оставляя небольшой порез на накидке, а пальцы почти ухватили за стопу. Но на помощь подоспело оружие напарника, мощный рубящий удар, в который вложили немало сил, упал на сустав и с хрустом защитного панциря отсёк конечность. После чего оба, более не мешкая, ринулись к остальным. Всё произошло в очень короткое мгновение.

Раздался жуткий и очень неприятный визг, от которого Хасаму захотелось зажать уши. Отбросив два тела песчаников в сторону, из норы выбрался разъярённый гигант. Он широко открыл пасть и с громким рёвом бросился вдогонку.

— Ложись! — крикнул один из арбалетчиков по кличке Лихой.

Отступающие припали к земле, но останавливаться не пожелали, продолжая быстро ползти. Раздалось два щелчка, над головами просвистели болты. Один ударился в пластину на верхней части туловища и отскочил. Другой угодил гиганту в один из постоянно моргающих глаз. Но попадание не убило тварь. Гигант оставил преследование и конечностью защитил голову, а потом медленно попятился назад к норе, полностью скрывая свои слабые места от трёх наёмников с заряженными арбалетами, но не опасаясь остальных. Всё происходящее выходило за рамки обычного поведения данного вида.

— Отступаем к лагерю, — скомандовал Лихой, как только гигант скрылся в норе.

Не успел отряд отойти и десяти шагов, как показался другой гигант, о чём свидетельствовали целые конечности. Он схватил тела и быстро утащил их в нору, которая вскоре полностью осыпалась.