Онлайн чтение книги Легенды острова Тирра: Тёмный замок The Legends of Island Thirra: The Dark Castle
Глава 45. Гуру

   Пещера была полна причудливых наростов и таинственных хитросплетённых ходов, но основной проход в огромный зал был подсвечен в тон природного оттенка пещеры, что создавало волшебную атмосферу. В центре зала, прямо под каменным куполом, сидела одинокая человеческая фигура в позе лотоса и в белом одеянии. Похоже, что Риши Бхаджан медитировал. Кицунэ Уайтфокс даже остановилась в нерешительности. Ей не хотелось мешать ему, и в то же время она была поражена, что гуру всё ещё здесь, будто ждёт её.

   Вздохнув, Кицунэ взяла в одной из ниш коврик для йоги, подошла к Риши Бхаджан, расстелила напротив него коврик и села в позицию сэйдза [37]. Гуру сидел с закрытыми глазами и, казалось, не заметил появления девушки. 

   «Я пришла извиниться, а теперь не знаю, что делать», ‒ подумала Уайтфокс, рассматривая сидящего напротив мужчину. Он был индусом в преклонном возрасте. Всё его лицо было испещрено морщинами, а борода и усы седые, зато брови густые и чёрные.

   Наверное, почувствовав на себе внимательный взгляд, Риши Бхаджан открыл тёмно-карие глаза и тоже посмотрел на Кицунэ. Спохватившись, что наконец-то гуру заметил её, девушка склонилась в сайкэйрэй[38] и сказала: 

   ‒ Учитель, прошу прощения за то, что опоздала на ваше занятие и за то, что сегодня утром вообще не явилась на него.

   Он протянул к ней руки и, взяв её за плечи, поднял из поклона, потом сложил свои руки в "намасте" [39][sup] [/sup]и произнёс:

   ‒ Я вижу в тебе смятение. Не нужно беспокоиться. Я не сержусь на тебя. Многие духовные практики начинаются с прощения. По идее прощение ‒ это когда один набедокурил (например, как ты сейчас), а другой всё взвесил и великодушно решает простить. Ведь так?

   Кицунэ обескуражено кивнула.

   ‒ На самом деле каждый человек всегда делает наилучший выбор из всех доступных в данный момент. Вся система – ум, тело, душа… всё, что угодно – просчитывает невероятное количество вариантов поведения и выдают… один. Нет ошибки, нет промаха. Никогда. Что бы каждый из нас ни сделал, это лучший вариант из всех возможных. Все твои мысли, что ты могла бы поступить иначе, это умозаключение приходящие позже, когда уже всё совершилось и опыт получен. А тогда, в тот момент – нет, ты не могла поступить иначе.

   Уайтфокс сидела, как громом поражённая. «А могла ли я поступить иначе? Мысли были, что могла. Но на самом деле, я не могла не пойти на поединок», ‒ пронеслось в голове у девушки.

   ‒ Так вот, если человек выбрал самый оптимальный для него вариант и, в принципе, не мог иначе ‒ за что его винить, а потом прощать? ‒ задал риторический вопрос Риши Бхаджан.

   ‒ Что значит «не мог иначе»? Вы так говорите, будто у нас нет выбора, ‒ недоумевала Кицунэ.

   ‒ Совершенно верно! Иллюзорность выбора легко проследить логически. Нам кажется, что мы выбираем сами всё, что в голову взбредёт. Можем сомневаться, взвешивать и спонтанно выбрать что-то неожиданное. Акт чистого творчества, так сказать. Но на самом деле каждый наш выбор заранее предопределён примитивнейшим алгоритмом: выбор всегда падает на лучшее ощущение. И каждое решение подчиняется этому правилу без исключения. Например, ты решаешь: выучить материал или отдохнуть. Допустим вариант отдыха омрачается

страхом провала, а вариант «выучить материал» окрашивает предвкушение успеха. Ум сравнивает эти два тоннеля реальности и рефлекторно тяготеет к лучшему. Вся наша жизнь такая череда реакций в сторону лучшего. Точнее в сторону, которая кажется лучшей в эту секунду. Реальность непрерывно меняется, и наш ум рефлекторно меняется от представления о лучшем. Поэтому нас магнитит то в одну сторону, то в другую.

   ‒ Значит, если меня предали… или, например, мой жених мне изменил с другой девушкой, то это его наилучший выбор действия в тот момент? И по-другому он поступить не мог? ‒ обескуражено поинтересовалась Уайтфокс.

   ‒ Именно так. И ты должна принять этот факт. К тому же… Что бы ни произошло в твоей жизни, ты, должно быть, об этом просила. И ты, должно быть, просила об этом с определённой целью, ‒ ответил гуру.

   ‒ Ничего такого я не просила, ‒ пробормотала девушка, обижено.

   ‒ Только потому что ты этого не осознаёшь, ещё не значит, что ты об этом не просила. Любой человек или какое-то событие в твоей жизни это ничто иное, как урок для твоей души. Обидевшие тебя люди в большинстве случаев вовсе не являются твоими непримиримыми врагами,

они просто играют свои роли ‒ точно так же, как и ты играешь свою роль в жизни кого-то еще. Подумай над этим на досуге. А сейчас я научу тебя выполнять крию для Муладхары-чакры.

   ‒ Что такое крия? ‒ спросила Кицунэ.

   ‒ Это последовательности упражнений, направленных на достижение конкретного эффекта, ‒ произнёс Риши Бхаджан. ‒ Каждая крия включает статические и динамические упражнения, замки, дыхательные упражнения, пение мантр, выполнение мудр. Существует огромное количество крий, имеющих разное воздействие. Например, Набхи-крия создана для усиления пупочного центра и нормализации работы кишечника. Существуют также крии для баланса полушарий головного мозга, облегчения боли в спине, усиления ауры. Во время занятий большое значение уделяется осознанию того, как меняется внутреннее состояние тех процессов, которые происходят в теле. Ну, а теперь давай настроимся на практику с помощью мантры «онг намо гуру дев намо».

   Кицунэ Уайтфокс поначалу было очень сложно. Несмотря на то, что девушка почти каждый день занималась физическими упражнениями, развивая свой дар Воина, её тело всё равно во время йоги было словно деревянное. А когда она пела мантры, в голове проносились мысли: «Это бред какой-то!» ‒ «Я, наверняка, выгляжу, как идиотка!» ‒ «По мне психушка плачет». От этого голос у Кицунэ был тихий, а дыхания хватало совсем на чуть-чуть. Ещё сам комплекс упражнений её жутко раздражал. Вот прям бесил сильно! Но Уайтфокс старалась держать себя в руках. Уже через полчаса, где-то к середине крии девушка из-за перенапряжения и монотонности готова была убить гуру. Апофеоз наступил во время медитации «хар», который выводил Кицунэ из себя окончательно ‒ ей хотелось орать и биться головой об пол. Выдержав все мучения и преодолев все испытания при выполнении крии, девушка наконец услышала от гуру, что занятия по «Медитации и йоге» закончены.

   Пропотевшая и выжатая, как лимон, Кицунэ свернула коврик, попрощалась с Риши Бхаджанам и вышла из пещеры в третий проход к Рыцарским палатам. «Больше не пойду на йогу, ‒ думала Уайтфокс, зайдя в женскую раздевалку. ‒ Тело до сих пор дрожит от перенапряжения. Я жутко устала, а мне ещё в библиотеку идти. Как мне заниматься после такой нагрузки?»

   Подойдя к своему шкафчику, девушка разделась и пошла в душ. Простояв пять минут под горячим дождиком, она переключила его на контрастный, чтоб немного взбодриться.

   После душа Кицунэ вернулась к своему шкафчику, взяла в руки мокрую от пота рубашку и поняла, что надевать-то нечего. Запихнув рубашку и спортивные штаны в рюкзак, девушка надела на голое тело свой чёрный университетский пиджак ‒ из-за чего рубиновый рулон на длинной серебряной цепочке оказался на самом виду.  Уайтфокс оделась, обулась, схватила свой рюкзак и пошла в Палас. Уже по дороге в главное здание Белого замка девушка почувствовала изменения в теле: сила, лёгкость, ощущение подъема и высокого уровня энергии. А ещё приятная упругость в мышцах! Взлетев по широким ступеням в холл замка, девушка остановилась в пустынном фойе, осмотрелась, а потом быстро поднялась на пятый этаж Целителей.

   Профессор Пхён-Джуно ещё был в своём кабинете и на стук в дверь ответил «Войдите». Дверь отворилась и в комнату впорхнула Кицунэ Уайтфокс. 

   ‒ Дедушка Кан! Простите, что не сказала вам про поединок чести. Не исключайте меня из Факультета! Всё вышло спонтанно. Мне очень жаль, ‒ затараторила девушка.

   Декан откинулся на спинку стула, внимательно посмотрел на позднюю гостью и сказал:

   ‒ Никто тебя не собирается исключать. Но про поединок ты всё же могла меня уведомить. А то я чувствовал себя старым дураком перед профессором Хаттори. И кто же победил? Воин или Целитель?

   ‒ Воин, ‒ грустно ответила Уайтфокс.

   ‒ Как и ожидалось. Негоже Целителю проявлять жестокость, ‒ произнёс профессор Пхён-Джуно, а потом посмотрел на форму девушки и спросил: ‒ Кицунэ, где твоя рубашка?

   ‒ Я вся пропотела после выполнения крии для Муладхары. Не волнуйтесь, дедушка Кан, пиджак носят и на голое тело. Главное, чтобы он ничего лишнего не продемонстрировал окружающим. Для этого пиджак должен быть плотно застегнут. Вот как мой.

   И Уайтфокс покрутилась, сверкнув рубином в очень глубоком декольте. Профессор Пхён-Джуно прикрыл глаза и устало проговорил:

   ‒ Кицунэ, ты в стенах университета, а не на светском мероприятии принца Базза. Не нужно вертеть тут своими прелестями. И… Кстати, я согласен с твоей бабушкой. Фамильные ценности должны оставаться внутри клана, и тебе придётся отдать Рэдфоксам их кинжал и кулон.

   Девушка перестала крутиться, остановилась и упрямо сжала кулаки:

   ‒ Кинжал и кулон мои. Это не обсуждается. И… О! Дедушка Кан, скажите, может ли артефакт самостоятельно исцелить своего хозяина?

   ‒ Самостоятельно? ‒ удивился декан Целителей. ‒ Нет. Это вряд ли. Но есть артефакты, заряженные энергетикой Целителя. Например, чудотворные иконы. Они помогают, потому что их либо пишут Целители, либо перед ними часто молятся Целители. В капелле Белого замка все иконы чудотворные.

   ‒ Правда? Не знала об этом. А зарядить можно любой предмет?

   ‒ Да, любой. Но есть вещи, которые легкоз аряжаются, а есть которые с трудом. Например, лучше всего заряжается вода. Есть правда мёртвая вода. Её зарядить невозможно. А вот обычная питьевая ‒ очень даже легко.

   ‒ А металл и драгоценные камни?

   Профессор Пхён-Джуно скользнул взглядом по глубокому декольте Кицунэ. И девушка моментально прикрылась руками:

   ‒ Куда вы смотрите, профессор?!

   Декан нахмурился:

   ‒ На твой кулон, естественно. Кицунэ, я уже стар для таких игр. И вообще… Мне показалось или ты сейчас намекаешь, что кулон Рэдфоксов заряжен целительной силой?

   ‒ Вам показалось, ‒ обиженно брякнула Уайтфокс. ‒ Но, допустим, я хочу его зарядить. Что для этого нужно сделать?

   ‒ Рубин заряжается во время четвёртой фазы Луны. И там целый ритуал проводится. Долго объяснять. Подобные ритуалы вы будете изучать на шестом курсе.

   ‒ Только на шестом?! ‒ воскликнула девушка.

   ‒ Не всё и сразу, Кицунэ. Наберись терпения. А пока что тебе нужно знать, как работает кишечник и опорно-двигательный аппарат. Кстати, как тебе гуру Риши Бхаджан? Вы с ним нашли общий язык?

   ‒ Он странный. Говорит странные вещи. Проводит странные занятия, во время которых хочется убивать и плакать, плакать и убивать, ‒ ответила Кицунэ. ‒ Но проходит некоторое время после его занятий и… ощущаешь себя всемогущей!

   Профессор Пхён-Джуно рассмеялся:

   ‒ Так вот как на тебя действует кундалини-йога! Сбалансированная Муладхара дарует чувство уверенности и стабильности.

   ‒ Но делать крии очень-очень тяжело! Можно я не буду ходить на «Медитацию и йогу»? ‒ заскулила Уайтфокс.

   ‒ Нет, Кицунэ. Комплекс этих упражнений обязателен для Целителей!

   Девушка обессилено застонала.

   ‒ Тогда… Дедушка Кан, разрешите мне участвовать в тренировках и поединках с Воинами.

   ‒ Я не могу тебе этого позволить. Сила Воина и сила Целителя противоположны друг другу и по своей сути несовместимы. У тех ка́хотосов, что использовали эти два дара одновременно, со временем наблюдалось раздвоение личности.

   Кицунэ была ошеломлена этой новостью:

   ‒ И что же мне в таком случае делать?

   ‒ Посвятить свою жизнь Целительству. Ты ведь не просто так выбрала мой Факультет?

   ‒ Что-то не сходится, ‒ пробормотала Уайтфокс. ‒ Почему же Варнава Великая предрекла появление тринадцатого воина?

   ‒ А почему ты подумала, что это про тебя?‒ спросил профессор Пхён-Джуно.

   ‒ Не знаю, ‒ задумчиво ответила девушка. ‒ Но я обязательно разберусь про меня это или нет. И если всё-таки про меня, то, возможно, есть способ избежать раздвоения личности.

   Попрощавшись с деканом, Кицунэ поспешила в общую библиотеку на первом этаже.

   В дальнем углу читального зала, сидя за столом, спала Тассия Брайт, а Персик Мидори обложилась учебниками и изучала манускрипт Войнича. Кицунэ подошла к ним и села за тот же стол напротив прелестницы.

   ‒ Ты что-то долго, ‒ сказала Персик, оторвавшись от манускрипта. ‒ Я уже забеспокоилась и начала думать, что ты снова укатила в закат к Тёмному замку.

   ‒ Я подумывала об этом, ‒ улыбнулась Кицунэ.

   Тассия тут же проснулась и отлепила свою пухлую щёчку от книги, которая служила ей подушкой, и пробормотала:

   ‒ Привет, Кицу-Кицу.

   ‒ Кстати, о «Кицу-Кицу»! Вы не общались с Даниэлем? ‒ спросила Уайтфокс, открывая рюкзак и доставая оттуда конспекты и ручку.

   ‒ Общались, ‒ зевнув, ответила Брайт. ‒ Он тебя не дождался.

   ‒ И? ‒ удивилась Кицунэ. ‒ Ты больше не обижаешься на него, Тасс?

   ‒ Нет, ‒ произнесла Тассия, непроизвольно натягивая рукава на запястии. ‒ Он, конечно, классный, но девушки мне нравятся больше.

   ‒ Даниэль переживал за тебя, Кицунэ, ‒ проговорила Мидори. ‒ Он искал тебя, чтобы поддержать после поражения. И просил передать извинения, что не смог подойти сразу после поединка.

   ‒ Какой он всё-таки милый. Но мне нужно будет с этим засранцем лично поговорить, ‒ ответила Уайтфокс, просматривая бумаги, что дал ей сегодня на лекции профессор Пхён-Джуно, ‒ и завтра мне такая возможность предоставится!

___________________________________________________________________________________________________________________________________________________

   [37] Сэйдза – в японской культуре сидячая позиция, которая используется во всех формальных ситуациях.

   [38] Сайкэйрэй – в японской культуре «благоговейный» или «почтительный» поклон от 45° до 70°, выражающий глубочайшее уважение или раскаяние.

   [39] Намасте́ ‒ индийское и непальское приветствие, произошло от слов «намах» ‒ поклон, «те» ‒ тебе. Намасте как жест представляет собой соединение двух ладоней перед собой.