Онлайн чтение книги Послание к десятой Эви Epistle to the tenth Evi(l)
Глава 35. О любви профессора гербариеведения

Преступления в многомерном мире оставались такой же обыденной вещью, как и в тех мирах, из которых он был соткан. Разумеется, здесь не было, да и не могло быть убийств в типичном понимании этого слова. Однако здесь любили говаривать, что преступники есть даже там, где нет преступлений. И преступник – как враг общественного миропорядка обязательно возникал даже в таком казалось бы благополучном месте как объединенный мир.

Когда Эви с ребятами телепортировались в освещаемый звездами дворец правосудия, то сразу же почувствовали себя маленькими и ничтожными. Даже по форме здание напоминало большую плаху, что при определенном ракурсе с одной из башен крепости Мироздание, напоминающей воткнутый топор, создавало жуткое ощущение потерянности и беспомощности.

И, конечно же как не велик был дворец правосудия, говаривали, что он целиком уместился бы в не самой большой из комнат крепости. Про Мироздание говорили, что она больше, чем весь окружающий её мир. Этот факт был бы для Эви слишком мозголомным, если бы она, разумеется, хоть раз об этом задумалась.

Пробираясь через толпу, дети, наконец, нашли удобное место, на балкончике. Удобное для того, чтобы смотреть, но крайне не подходящее, чтобы что-то услышать.

- О, здравствуйте, - услышала Эви и, обернувшись, увидела молодого профессора, того самого что пытался спалить межпространственное чудовище силой тысячи солнц.

- Здравствуйте, профессор, - проговорили все дети, а пряничный гомункул предпочел спрятаться в сумке девочки. Ведь он не знал, что предпримет мужчина, увидев князя тьмы вымазанного розовым кремом. Что-то, а жар тысяч солнц вряд ли пошел бы Иллюстрандису на пользу в его нынешнем состоянии.

- Как она прекрасна, - промолвил профессор. – Она так уверенно держится. Никогда не видел столь прекрасного создания.

Эви посмотрела вниз и сразу же поняла, кем так восхищался профессор. Глория Элтока, профессор футурологии, настоящая красавица, казалась еще красивее и элегантнее. Она посмотрела на Эви и улыбнулась ей, а девочка немного смутилась.

Близнецы наконец перестали болтать с Преццемоло, потому что внизу показались судьи. Сама судейская коллегия была легко различима снизу, а вот кто из них был прокурор, кто адвокат, а кто превокат, дети не знали.

- Вот тот мужчина в синей мантии – обвинитель, - пояснил профессор. Эви тогда заметила, что он прятал под одеждой букет, но решила промолчать, а просто ухмыльнулась.

- Эти, люди в белом, - профессор показал на группу людей в белых мантиях, - они защитники, адвокаты. А вот это, - он показал на существо в фиолетовой одежде, - превокат.

- Никогда не слышали про превокатов, - замотали головой близнецы.

- Превокат отстаивает право с точки зрения других рас, но вряд ли в этом процессе он будет нужен. Среди учителей, которые стоят внизу нелюдей нет. Так что, это чистая формальность, понимаете меня.

Главный судья – лысый толстяк в бордовой мантии - громко прокашлялся, призывая разношерстную публику к порядку. После этого он взял в руку деревянный судейский молоток и трижды медленно, но твердо постучал им по столу. Каждый удар, который Эви почему-то видела будто в замедленной съемке, поднимал со стола небольшие клубы белой пыли.

- Обвиняемые Элтока, Малара, Ипкис, - начал зачитывать обвинительную речь прокурор. Назвав еще пару фамилий профессоров, которых дети не знали, обвинитель продолжил, - виновны в... Далее по пунктам. Пункт 1. Создание ситуации при которой погибло множество жителей нашего Города. Пункт 2. Использование гибели ученика школы Грегори Глазго для возвеличивания собственной сомнительной репутации. Пункт 3….

- Я думал, что Малара – это имя, - прошептал Преццемоло, которому вскоре наскучила длинная обвинительная речь.

- Ты прав, это имя, - улыбнулся молодой профессор. – Но и фамилия тоже.

- Малара Малара? – удивилась Сильвия. – Никогда бы не подумала, что возможны такие совпадения. Это если бы Фанхи Лазви был Фанхи Фанхи или Лазви Лазви.

- Оба варианта звучат отвратительно, - скептически заметил её брат.

- Мне больше нравится Фанхи-Фанхи Лазви-Лазви, - присутствия долговязого девятиклассника никто из ребят даже не почувствовал. Несмотря на свою угловатость, Фанхи Лазви никогда не задевал ни людей, ни предметы.

- Кстати, а Вас как зовут? - спросила Эви.

- Я профессор Шахнир Кояш, - приосанился мужчина.

- А почему Вы, профессор Кояш не вместе с учителями, там, внизу? Насколько я знаю, залога за Вас никто не вносил… А Вы ведь тоже были тогда на площади, я запомнила.

- Как бы тебя объяснить… - профессор покраснел, стараясь скрыться от настойчивого взгляда Эви, - На самом деле я не человек, а ифрит. Другие расы судят иначе, чем людей. На допросе выяснилось, что я не причастен к смуте. Ты же видела, что и многих других учителей и людей, которые были на площади, отпустили. Этот суд – обычная процедура, ничего особенного. В худшем случае влепят выговор и отпустят. Просто нужно же юристам получать за что-то деньги, да?

Внизу несколько адвокатов, перебивая друг друга, пытались защищать зевающего профессора Ипкиса. Хотя, могло показаться, что своими стараниями они лишь добавляли ему срок. Прокурор вертел свой транспарентор, просматривая комментарии к законам. Хмурый превокат в нетерпении теребил кисточку четырехугольной судейской шапочки.

- Вы подтверждаете, что изменили металлические тюремные решетки, превратив их в мятный зефир? А койку вы вообще превратили в малиновый мармелад! – произнес обвинитель.

- Нужно было как-то изменить скучный интерьер, и, кстати, вы забыли упомянуть про тот ужасный серый умывальник, который теперь благодаря моим стараниям стал беленьким бланманже.

Задав профессору еще пару вопросов, судьи вынесли вердикт: Невиновен! Школьники вздохнули с облегчением. Из учителей осталась лишь Глория Элтока.

Судьи переговаривались между собой, по-видимому, обсуждая нелепые ужимки профессора материаловедения. Стоило кому-то выразить недовольство по поводу вкуса мятного зефира или цвета бланманже, как профессор Ипкис принимал самую нелепую свою позу и осыпал критика шквалом язвительных сравнений. В отличие от учеников профессора, судьи могли себе позволить смеяться над глупыми потугами Пакме Ипкиса, чем они без зазрения совести и пользовались.

- Вам нравится учительница Глория, профессор? – тихонько спросила Эви. Шахнир Кояш покраснел так, что стал похож на настоящего ифрита.

- Не, не, не, ты что, - замахал руками профессор. – Я просто пришел подбодрить свою коллегу, ой, то есть коллег. Не подумай ничего такого, девочка.

- А цветы для кого? – не унималась школьница.

Профессор закрыл глаза в надежде, что как Эви исчезла из поля его зрения, так и он сможет просто исчезнуть отсюда. В голове роились беспокойные мысли, которые он, как ни старался, не мог подавить. Вспоминалось его знакомство с красавицей Глорией.

После окончания многомерного университета профессор сразу пошел работать в школу по настоянию своего старшего товарища ётуна Гриппозо Манки. Директора недолго думая отдали новоиспеченному профессору проблемный девятый класс, где учился Фанхи Лазви. Школьники частенько проверяли молодого учителя гербариеведения на прочность, а когда тот от очередной шалости начинал краснеть, громко хохотали над ним. От детских смешков над ним профессор становился еще более заторможенным, его руки начинали трястись, а глаза наливались кровью. Пару раз он пытался делать замечания особо шумным ребятам, но те полностью игнорировали и самого профессора и его предмет. Да и разве заинтересовало бы их какое-то составление гербариев, тем более если учитывать, что предыдущим уроком у ребят была иридология, которую вела красавица Айокэйст. Мальчишки после ее урока всегда находились под особым впечатлением от фиолетововолосой красавицы. Единственная девушка в классе, Нора, носившая толстостеклянные очки, не пыталась вразумить своих одноклассников. Напротив, ей даже нравилось то, что мальчишки выбрали себе новую жертву для издевательств, оставив её саму в покое.

На одном из педсоветов, на котором как раз исчез профессор Манки, Шахнир Кояш пожаловался кому-то на плохое поведение девятиклассников. Тогда его жалобу и услышала Глория. Улыбнувшись своей притягательной улыбкой, девушка изъявила желание помочь.

Профессор четко запомнил выражения лиц учеников, когда в класс ворвалась Глория Элтока.

- Кто из вас здесь самый сильный! – прокричала она. Вперед вышел здоровяк, по чьему виду можно было подумать, что он огр, скрывающийся в мире людей под видом девятиклассника. Во всяком случае, он был на две головы выше учительницы. На его лице сияла глупая ухмылка.

- Ударь меня, - попросила девушка. Здоровяк удивленно посмотрел на нее.

- Бей со всей силы, куда захочешь. Можешь ударить несколько раз. Обещаю, что администрация об этом не узнает.

Удивленный Шахнир Кояш наблюдал за смелой учительницей, чей живот должен был изогнуться под силой удара здоровяка.

- Совсем никак, - разочарованно протянула Глория. - Знавала я одну старушку, так она била в разы сильнее.

- Ах, так! Тогда получай! – подбадриваемый одноклассниками парень наносил удар за ударом по животу и по лицу девушки. Та же спокойно стояла, изредка поворачивая голову то в одну, то в другую сторону по направлению удара.

Затем она напрягла свой пресс, и школьники услышали хруст ломающихся пальцев. Здоровяк взревел от боли. Подняв парня за другую руку, учительница с легкостью приподняла того от пола и перекинула через несколько парт. Остальные школьники следили за ней молча, боясь даже вздохнуть.

- Учтите ребята, что я вас только что спасла от гнева профессора Кояша. А ведь он гораздо сильнее меня. Он сказал мне сегодня, что если я не научу вас дисциплине, то он проведет репрессии в вашем классе. И уж поверьте, вы вряд ли отделались бы сломанными пальцами.

Ребята в ужасе смотрели на учителей, а профессор ошалело глядел на Глорию. Ведь ничего из того, что она говорила, он никогда даже не помышлял.

- Вот увидите, теперь они будут смирные, - улыбнувшись своей обворожительной улыбкой прошептала Глория и вышла из кабинета, забрав с собой будто шлейф и беспокойное поведение девятиклассников, и сердце молодого профессора гербариеведения.

Когда Глорию Элтоку объявили невиновной, дети захлопали в ладоши. Профессор гербариеведения достал из-за пазухи букет, и уже не стесняясь никого, радостно размахивал им.

- Погодите, погодите, - превокат будто подплыл к главному судье, до того, как тот успел вынести окончательный вердикт.

- У меня тоже есть что сказать. По поводу событий на площади и битвы с межпространственным чудовищем у меня нет никаких возражений. Эта женщина может быть оправдана. Но! У меня есть улики, указывающие, что она является организатором убийства ученицы шестого класса Бхардарт. И я сейчас предоставлю вам доказательства.