Онлайн чтение книги Послание к десятой Эви Epistle to the tenth Evi(l)
Глава 12. О доме Глории

В разгар перерыва между турнирами, в небольшой домик, напоминающий домик для гостей при викторианском замке, прилетела странная птица. Немного покружив для порядка над крышей – ведь так всегда бывает в фильмах, что прежде чем опуститься вниз, нужно немного покружиться над домом - птица спикировала вниз и зависла возле круглого окна, покрытого толстым слоем паутины. Окно было толстостекольное и больше напоминало иллюминатор старого затонувшего корабля, да и сам домик был скорее похож на старый корабль, выплюнутый океаном на сушу, чем на обыкновенный дом. По крайней мере, неискушенному глазу могло показаться, что за домиком давным-давно никто не ухаживает.

- Привет, привет, - из домика раздался неожиданно приятный голос. – Погоди секундочку, сейчас я тебя впущу.

Вместо окна-иллюминатора появилось небольшое отверстие, похожее на черную дыру, куда птицу буквально всосало.

Отряхнувшись от попавшей на нее паутины и мелких, высосанных пауками букашек, черно-белая птица вспорхнула и села на бюст Моцарта, стоявший на испорченном рояле. В этом рояле не было клавиш и струн, но хозяйке он был дорог, поэтому она не выбрасывала его, а использовала как кладовку или даже как обеденный стол. Если бы в домике учительницы Глории Элтоки побывал кто-то из ее учеников, он бы очень сильно удивился той обстановке, в которой она живет. Ведь Глория, чей костюм или платье всегда были гладко выглажены и без единого пятнышка, чья прическа была настолько безукоризненна, что казалось, будто учительница только-только вышла из салона красоты, эта самая Глория дома была жуткой неряхой и грязнулей. Посреди комнаты валялась куча всякого добра: стопки тетрадей неизвестно какой давности, сложенные стопочкой до потолка, уже выглядели как часть интерьера; красный, покрытый вековым слоем пыли ковер, едва проглядывал из-под черного рояля, из-под крышки которого торчал обрывок какой-то ткани. Наверху рояля стоял бюст какого-то композитора, который можно было принять за Моцарта, засунувшего голову в пчелиный улей, а рядом с бюстом лежал ящик с отвертками. Вместе с отвертками в ящике лежал запачканный черной ваксой носовой платок, две медицинские банки, половинка шоколадной обертки. Вторая половина, вместе с завернутой в нее шоколадкой обнаружилась внутри кадки, в которой вместо цветка, в землю была воткнута деревянная щетка.

- Извини, я не успела как следует прибраться, - улыбнулась Глория. Об улыбке учительницы Глории можно было слагать оды и петь дифирамбы. Она была тем ошеломительным оружием, которое было способно сбить какую угодно спесь и наглость, причем учительница пользовалась этим оружием без какого-либо зазрения совести. Глория уселась на диван, предварительно скинув вниз большой резиновый мяч с красной окантовкой. Мяч покатился, окрасился в рассыпанном по полу мелу и застрял посреди кучи малярных кистей, запнувшись о гипсовую руку.

- Давно не виделись, - произнесла Глория. – Неужели ты, пришла потолковать о старых временах? Можем выпить по чашке чая. Вспомним былые годы…

- Я пришла поговорить о том, что тебе и так известно, - прокаркала сорока. – Ты ведь знаешь, осознаешь, каков риск? Та девочка, она же в твоем классе учится, да… Её судьба уже разлинована. Все их судьбы разлинованы.

- Они все мои ученики, - нахмурилась Глория, - не очень хорошие в плане успеваемости, но как люди они мне нравятся. Очень нравятся.

- Ты должна убить девчонку, - приказным тоном выговорила сорока. – Тебе же известно, что произойдет с миром, если оставить ее в живых. Если ты опять ее пожалеешь, мир вновь попадет в петлю. На этот раз ты должна уничтожить ее. Непременно.

- Прости, но у меня другие планы на ее счет, - улыбнулась Глория. – На счет всех них. Они все должны сыграть свою роль, плохую или хорошую. Не нам судить об их судьбе. К тому же, у нас ведь еще есть в запасе один шанс.

Птица долго молчала и обдумывала дальнейший разговор. С формальной точки зрения Глория была права, и это были невинные дети, жизнь которых могла пойти как по пути добра, так и по пути зла. Но то, что уже на протяжении восьми раз они выбирали путь зла, доказывало, что и в последние два раза выбор будет сделан неправильно.

- Тебе дана особенная сила, но даже тебе не исправить их души, - произнесла сорока. – Не забывай, почему ты осталась одна. На протяжении восьми раз, ты продолжаешь оставаться одна. Если даже Он ушел от тебя.

- Да, Он ушел, - грустно произнесла Глория, - Но если бы ты знала, как мне его не хватает! Как мне их не хватает! Поверь, мне не хватает даже твоего общества. А что насчет моей силы – она практически вся была задействована во время объединения миров. Теперь я не более чем простая учительница.

- Смотри, другого шанса у нас может и не будет, - строго произнесла сорока. – Если Эви и Грегори попадут в прошлое, мы лишимся будущего. Кстати об Эви, не тешь девочку пустыми надеждами об ее родителях. Не к чему ей знать о них. Впрочем, ты вольна поступать, как тебе заблагорассудиться, - сорока вспорхнула к потолку. – В любом случае, мой долг предупредить тебя о последствиях.

Произнеся эти слова, сорока вылетела прочь из домика, даже не отведав крепкого чая, особым приготовлением которого так славилась учительница.

Однако Глория недолго была в одиночестве: со стороны школы к ней направлялись дежурные. Это были двое ребят – учеников десятого класса. Они направлялись к ней пешком, потому, что наверняка знали, что учительница сделает с неожиданно телепортировавшимися у нее перед носом дежурными что-нибудь противоестественное. Следует сказать, что конечно жизнь учителей не была таким уж большим секретом для их учеников. Все, например, знали, что профессор Шао Фей любит ходить по своему дому нагишом, а профессор Малара, темнокожая пожилая женщина просто фанатеет от коллекционирования редких кафельных плиток.

Все же после того как маленький и толстенький профессор Шао Фей превратил дежурных в мраморные статуи и провел для них шестичасовой мастер-класс по танцам живота, ни один из учеников не осмелился бы просто так возникать рядом с домом профессоров. Ребята потом признались, что ничего более гадкого, чем танцы голого профессора, они в своей жизни не видели. Был кстати еще один прецедент, когда к новой учительнице иридологии – Айокэйст, фиолетововолосовой мулатке с ослепительной фигурой, телепортировались пятеро старшеклассников, среди которых были и те ребята, который уже побывали до этого случая у профессора Шао Фея. Ребята рассудили так, что уж пытку танцами в исполнении красавицы Айокэйст, они уж как-нибудь выдержат. Каково же было их удивление, когда они попали в дом профессора Шао Фея – Айокэйст оказалась женой профессора интеграловедения. Неизвестно что с ними там происходило, но у ребят на всю жизнь выработалось патологическое отвращение к греческим амфорам. Предполагается, что ребят внутри пытали старыми и несмешными анекдотами про греков.

Однако жизнь учительницы футурологии была для ребят настоящим секретом. Никто не знал куда уходит и откуда приходит госпожа Глория. Она будто сама собой возникала перед хулиганами, которые намеревались вступить в драку. В самый неподходящий момент, она появлялась на экзамене, перед нерадивыми учениками, чтобы отнять у них шпаргалки. Дома у госпожи Глории не бывал никто, поэтому среди учеников даже стала ходить легенда, что она живет в школе. Что впрочем, было недалеко от истины.

- Профессор Глория Элтока, - спросили дежурные, - вас хотят видеть на педагогическом совете. Мы вас проводим, если не возражаете.

Глория пожала плечами и что-то пробурчав, взяла небольшую дамскую сумочку и покинула свой домик.