Онлайн чтение книги Послание к десятой Эви Epistle to the tenth Evi(l)
Глава 22. О способностях Эви

В научно-исследовательской лаборатории было бы слишком тихо, если бы не лакающий звук, издаваемый младшим научным сотрудником Самуэлем Четвертым. Отведав незнакомой ему жидкости, кот, которому жидкость явно не понравилась, так как сильно отдавала железом, спрыгнул с письменного стола вниз. Помаявшись немного и поиграв с веревками, свисающими с халата, кот казалось будто бы осознал, что впервые находится в полном одиночестве. Тогда он выбрал явное для себя решение, несмотря на ученые регалии, залезть под тумбу, с которой свисало мертвое тело одного из ученых. Сотрудники научно-исследовательского института, те, кто должен был следить за всяким внешним вторжением, лежали по всему институту мертвые.

- Скажи, Грегори, - спросила Бхардарт будто бы невзначай. – А ты смог бы совершить подвиг? – И видя смущенное лицо парня, добавила. – Спасти котенка, например.

- Знаешь, геройствовать – это не для меня, - Грегори громко высморкался в салфетку и бросил ее на пол, где она автоматически распалась на молекулы. – Я больше люблю когда, не особо напрягаясь, получаешь то, на что рассчитываешь.

Возраст в объединенном мире был величиной уникальной и вероятностно неразбиваемой, чем в принципе многие и пользовались. Какой-то привязки возраста к человеку не было, также как и не существовало законов, которые бы запрещали возникнуть чувству восемнадцатилетнего парня к десятилетней девочке. В ограниченномерных мирах их давно бы осудило общество, но в многомерном мире действовали несколько другие законы, настолько сложные, что лучше будет отдать их на растерзание их юристам и даже не пытаться их трактовать.

В то же самое время никто из учеников нового класса не спешил участвовать в смертельных тренировках. А точнее все ждали, когда кто-нибудь другой вызовется добровольцем. Случайная ошибка при выполнении переноса сознания и ребят ждала полная потеря личности – вещь гораздо более страшная, чем смерть. И хотя профессор Жаэллина утверждала, что всякого рода просчеты – не более чем плод бурной фантазии, а этот трюк едва ли не проще телепортации, детям было страшно.

- А вдруг мы и вправду умрем? – спросил Аспер и тут же три раза постучал по деревянной дощечке, неизвестно каким образом оказавшейся рядом.

Глядя на него Преццемоло потер мочку правого уха, дотронулся до носа, постучал два раза себе по лбу правой рукой, а левой закрыл рот, потер руки друг о друга, выставил вперед большой палец левой руки и произнес: - У меня такое ощущение, Аспер, что ты слишком много внимания уделяешь глупым ритуалам. Будь проще!

- Кто бы говорил, - вздохнула Эви, которая наблюдала за парнями. Ей было до жути любопытно, о чем болтают Грегори и Бхардарт, у которых, по мнению Эви, если и было что-то общее, то оно лежало далеко за пределами плоскости ее интересов. Хотя Грегори ее очень сильно бесил, а его поведение просто вызывало в ней неконтролируемую ярость, в настоящий момент, девочка предпочла бы лучше думать о нем, чем о тех вещах, которыми их пугала профессор Арви.

Вообще, казалось, что слова Жаэллины не на шутку напугали школьников: жить, жить и не умирать – это одно. Но вот не умереть, когда тебя пронзает сотня лезвий, а именно это и предлагала учительница, демонстрируя некое подобие катапульты, только вместо камней на чаше лежала добрая сотня острозаточенных мечей. У ребят дрожали коленки. Сейчас они были похожи на новичков парашютистов, которым за пять минут рассказали как нужно прыгать, затем инструктор на их глазах спрыгнул сам, и вот они уже в самолете набирают высоту…

Из всего класса ни о чем не переживал лишь один человек. Ивон находилась в глубоком обмороке, причем не из-за предстоящей смертельной битвы, а из-за того, что Грегори выбрал другую девушку, причем перед самым ее носом.

Прошло три дня, за которые произошло сразу несколько происшествий. Во-первых, никто в классе не умер, даже понарошку – дети так и не решились испытать свою многомерность. Тогда Жаэллина объяснила детям, о так называемых точках сохранения сознания. Вне зависимости от облика сущности в разных измерениях, пронизывающая их душа сохраняет свой главный облик – отражения души в физическом теле.

Поэтому первый этап состоял как раз в сохранении своего главного облика путем превращений в разных существ и предметы. Ведь если в этом мире существует грозный бородатый мужчина, это не исключает того, что в другом измерении существует тот же бородач, но только в виде женщины. Может быть, даже и совсем не бородатой женщины.

Превращаться в кого-то было гораздо веселее, чем умирать. Весельчак Преццемоло тут же превратился в профессора Ипкиса. Его товарищ Аспер долго думал, пока, в конце концов, не решил тоже превратиться в Пакмэ Ипкиса. В итоге в комнате образовалось восемь совершенно одинаковых профессоров материаловедения.

- Ой, а что будет, если я навсегда такой останусь! – пролепетал один из Ипкисов.

- Не переживай, - с уверенностью в голосе ответил другой Ипкис, - поговаривают, что профессор раньше тоже был учеником и тоже превратился в своего учителя, только к сожалению превратиться обратно не смог….

- Это все ерунда, не стоящая материальных затрат при кактусе в оседлом падеже, - произнес третий Ипкис, который остановил разговор на полуслове. Другие Ипкисы на него обернулись и про себя заметили: кто бы это ни был, но это вылитый профессор. Даже манера двигаться и разговаривать была как у Пакмэ Ипкиса.

- Браво! – произнесла профессор Арви, - Так скопировать профессора Ипкиса смог лишь тот, у кого был прирожденный дар к перевоплощению. А теперь пора принять свой настоящий облик: сконцентрируйтесь на нем и осторожно превращайтесь.

- А давай ты превратишься в Грегори, можно было бы погулять под ручку - шепнула Эви Ивон и тут же сникла: Блин, я же буду знать, что это ты…

- Помолчи хоть минутку, - нахмурилась Эви. – Ей хотелось узнать, кому из ребят удалось так идеально скопировать профессора Ипкиса.

- Это не Аспер, не его друг, ни близняшки, - пыталась понять Эви, - может быть это… - увидев как Фанхи Лазви крутиться вокруг Жаэллины, у девочки исчез последний подозреваемый. Петуха Грегори и Бхардарт с нами нет, а значит они здесь не причем. Так вот еще стоит Ивон, но это была вряд ли она, так, рядом с ней стою я…

- Она самозванка, - громко произнесла Эви и рукой показала в сторону другой Эви.

- Никакая я не самозванка, - произнесла другая Эви, - кто ты вообще такая?!

- Пожалуйста, успокойтесь, - произнесла профессор Жаэллина, она подошла к обеим Эвам и положила руки им на голову. Постепенно одна из Эв начала приобретать очертания профессора Ипкиса.

- Что это было? - удивленно спросила Эви. – Я помню, что видела себя со стороны…

- Все дело в свойствах твоей личности, - произнесла Жаэллина Арви, - ты настолько сконцентрировалась на превращении, что случайно перенесла часть своей личности в бедного профессора Ипкиса, случайно забредшего к нам в класс…

- Это все, потому что я не позавтракал, - оправдывался профессор, - но тебе, девочка, нужно быть поосторожней с этим. Так можно и всю личность растерять. И кстати, зашел я не случайно. Я же говорил вам код, профессор Жаэ.

- Код? Какой код? – удивилась рыжая профессорша. – Хотя… Имеете в виду произнесенные вами слова… что-то там про кактус и падеж… Стойте, это же красный сигнал тревоги!

- Вы, наверное, слышали, что я вхож в наш научно-исследовательский центр. Так вот, сегодня я как обычно хотел забрать кое-какие материалы для своих дальнейших исследований. Этот мальчик, Томас, такое вытворяет с ингредиентами – страшно вспомнить: он их ест. Просто уму непостижимо – то, что должно стать сырьем для новой формы жизни бессовестно пожирается моим учеником. Причем в извращенной форме, - Ипкис нагнулся чтобы прошептать, – перрорально! – Последнее слово профессор материаловедения произнес с таким придыханием, будто он за свою жизнь встречал кучу извращенцев, но таких махровых затейников как Томас, видит впервые.

- В общем, когда я вошел внутрь – то увидел страшную картину, - профессор разговаривал в свойственной ему манере, а поэтому если и сообщал какие-либо серьезные вещи, то ему вряд ли можно было верить больше, чем клоуну, который наставляет на вас водяной пистолет и требует ключи от трехколесного велосипеда. Поэтому понятно было, что дети поначалу никак не отреагировали на слова Пакмэ Ипкиса, но постепенно и до них стала доходить суть сказанных им слов.

- Не знаю как, но кто-то уничтожил весь научно-исследовательский центр. Выжить удалось лишь ему, - Ипкис достал из-за пазухи младшего научного сотрудника, который недолго думая расцарапал ему нос.

- Так ребята, - хлопнула в ладоши Жаэллина. – У нас не так много времени, поэтому, сегодня никто из вас домой не пойдет. Будете ночевать в этом кабинете.

- Но погодите минутку, - встрепенулся Аспер. – Тех исследователей кто-то убил. Они наверняка знали и первоклассно использовали те навыки, которым вы тут пытаетесь нас обучить. Скажите, это их спасло?! Как хотите, но я должен вначале оповестить отца…

- Никто не куда не выходит! – грозно приказала профессор Малара. – Жаэллина, позволите?! – Рыжеволосая девушка ответила кивком.

Вокруг темнокожей профессорши появился небольшой вихрь серого цвета, а затем ребята стали свидетелями того, что с пола кабинета срывается кафельная плитка, которая тут же прикрепляется на стену. Некоторые ученики испугались упасть из-за неожиданно ускользнувших из-под ног плиток, правда опасения их были напрасны – не только стены и потолок были теперь отделаны кафельной плиткой, но и пол тоже.

- Ну и что все это означает? – недоуменно спросил Аспер. – Думайте, показали фокус, и я отцу не пожалуюсь? Вы мыслите мелкими категориями.

- Теперь эта комната закрыта для остального мира, - будто в такт произнесенным словам Аспера, отчеканила профессор Малара. – Плитка с пола в этом кабинете сильно отличается от кафеля в других кабинетах. Вы просто не сможете отсюда никуда телепортироваться, если не боитесь застрять между стен. Простите, профессора, вы тоже заперты здесь на три дня.

- Не печальтесь, - попыталась взбодрить ребят Жаэллина, - сюда тоже никто проникнуть не сможет. Вы в полной безопасности. Даже если мир вокруг сожмется, эта комната останется нетронутой.

- Крутяк! – произнесли Сильвер и Преццемоло в один голос.

Девочки грустно переглянулись.

- Как ты там, подруга, - подумала вдруг Эви, но тут же решила что Бхардарт сама виновата, что задумала прогулять урок, а тем более с таким недостойным человеком, как Грегори. На том наша героиня успокоилась и решила непременно продолжать тренировки.