Онлайн чтение книги Послание к десятой Эви Epistle to the tenth Evi(l)
Глава 31. О Грегори

Бесконечномерное чудище бессмысленно тупым взглядом озирало присутствующих на площади. Никто не знал точно, о чем думало оно или могло бы думать в тот момент. Отхватив у жителей города добрую часть их осознания реальности, монстр чувствовал себя довольно хорошо, если не сказать комфортно. Его слюни, имеющие собственную волю и желания, расползались по округе в поисках новых жертв. Некоторые, наиболее глупые, направлялись в бесконечный путь вглубь Океана, надеясь что-то поймать в темной пучине. Ведь так получилось, что сама площадь напоминала большую выделанную красным кирпичом морскую пристань. Лишь небольшой золоченый бортик отделял площадь от синей глубины. И как раз на участке между бортиком и центральным фонтаном, отражающим величие безымянных героев и зависло в воздухе толстое тело чудовища.

- Я смогу, - повторил Грегори. – Не нужно меня упрашивать и отговаривать, я так сам решил.

- Мальчик, но если ты пойдешь туда, ты точно погибнешь! - закричала Глория. – Я не позволю тебе умереть. Ты ведь на самом деле не должен…

- Позвольте мне самому распоряжаться своей судьбой, - горделиво ответил парень. – Я делаю это не ради вас и не ради себя. Это ради одной девочки, которая за короткое время научила меня ценить чувства других. Без нее моя жизнь превратилась в пустой промежуток между не быть до и не быть после. Пусть ваши сохраненные жизни послужат вам всем уроком.

- Пусть идет, - плеча Глории коснулся невесть откуда взявшийся профессор Пакмэ Ипкис в карамельном цилиндре. – Мы ведь не можем сказать, умрет ли он, убив межпространственного бобра или нет. По крайней мере, он станет первым, кому это удалось бы. А нам с вами, господа, предстоит сохранить мир в случае коллапса.

Вокруг Грегори Газго казалось начал плавится воздух, а затем это свечение приобрело сиреневатый оттенок. Подхватив отданные профессором Шао Феем для борьбы с непрошенным гостем железные интегральные скобы, парень начал двигаться в направлении бесконечного моря.

Медпространственный монстр, казалось, будто бы обратил внимание на идущего вперед парня и даже испугался его. Ведь именно в его сторону чудище выплюнуло больше трех сотен воров личин. Распадаясь отдельными каплями аккульта ладро с невиданной злобой летели на старшеклассника.

- Вы знаете что делать! – крикнул профессор Ипкис. Профессор Малара и седой усатый профессор ответили кивком.

Чернокожая Малара выкрикнула заклинание на неизвестном языке, а усач достал из-за пазухи плоский черный футляр, внутри которого оказалась прикрученная к штативу циркулярная пила. По велению Малары, из-под ног всех присутствующих на площади, одна плитка за другой, начала вырываться брусчатка. Крупные, похожие на бетонные блоки элементы, усатый профессор разрезал циркулярной пилой на отдельные плитки, ловко орудуя орудием, будто дискобол своим снарядом. Расщепленные на несколько брусков плитки захватывались вызванным Маларой вихрем, который обрушал их со всех сторон на воров личин. Убить они их не могли, зато вокруг каждого аккульта ладро образовалась многогранная пирамида из плиток, которые сковали их с разных сторон. Вскоре все выпущенные монстром серые чудища оказались в ловушках.

- Теперь моя очередь, - произнес профессор Ипкис. - Малиновый шторм!

Из-за моря, огибая парящего в воздухе межпространственного бобра, поднялся столб воды, который окрасившись в малиновый цвет, обрушился на зависшие в воздухе пирамидки. Постепенно малиновая жидкость превратилась в тянучку, соединившую разрозненные элементы в единую гигантскую пирамиду.

- Печать безрукого бога! - крик Ипкиса был скорее похож на визг, чем на воззвание к высшему существу, но в этот момент никто не обратил на это никакого внимания. Гораздо важнее было лицезреть то эффектное шоу, которое устроил профессор. Сверху на пирамиду вылилась тягучая темная жидкость, похожая на сургуч, но оказавшаяся горьким шоколадом. Красная точка выжгла на покрытой шоколадом пирамиде круглую печать. Раздался треск и громадина в одно мгновение сжалась в несколько раз до размеров почтового ящика. Еще через несколько секунд в воздухе просвистело оружие учительницы Глории - тяжелая, похожая на многолапый якорь коса, разбившая вдребезги и печать и пирамиду. Больше сотни аккульта ладро были уничтожены менее чем за пару секунд.

Уворачиваясь от осколков, Грегори Газго, ученик особого класса, спортсмен и красавец, от которого были без ума практически все школьницы, добежал до разинутой пасти межпространственного бобра. Орудуя изогнутыми в форме ингегралов кочергами профессора Шао Фея, парень пробирался по пищеводу чудовища, стараясь не попадать в серую слизь ногами.

Прошло менее минуты как Грегори находился во рту монстра и присутствующие на площади люди ожидали какого-либо эффекта: кто-то смотрел на это действо с интересом, кто-то с осуждением, были и такие кто откровенно жалел глупое чудище. Если бы в нашем мире кто-то решил взорвать на луне ядерный снаряд, общество также разделилось бы. Одни бы кричали что луну нельзя взрывать потому что она красивая, другие орали, что ее просто необходимо взорвать из-за того что она уродует звездное небо. И лишь толика разумных людей обосновывала бы вред такого поступка для самой земли, как то огромные астероиды, отсутствие нормированных приливов и отливов и прочее, и прочее.

Для многих присуствующих на площади, в чьем сознании межпространственный бобер обратился чем-то вроде луны для землян – вещью вечной и присутствующей в мире с момента его основания. Для них бобер существовал всегда. Поэтому неудивительным было то, что многие жители Города принялись отталкивать учителей от чудовища. Кто-то выкрикнул фразу, что нужно достать парня изнутри и предать народному суду за осквернение памятника культурного значения.

Как бы то ни было, в один миг наступила гробовая тишина, после которой по площади прокатилась бесшумная волна реальности, осязаемая как пена девятого вала. Эпицентром взрыва было то место, в котором находился пару секунд после вечности межпространственный монстр. Обступившие его зеваки, обезумели от смены реальности, и казалось, потеряли всякую связь с миром. Их разум пошатнулся настолько, что они полностью утратили человеческий облик, а превратились в хрюкающих, лающих и мычащих человекообразных уродцев.

- Печать магистра разума! – успел выкрикнуть Пакмэ Ипкис и вокруг каждого жителя находящегося в радиусе нескольких километров от площади, кого еще не успело захватить безумие, образовалось свечение желтого цвета, пахнущее цветочным медом.

- Дайте мне что-нибудь яркое и безумное, - тихим голосом прошептал профессор Ипкис, - мне нельзя превращаться в нормального человека.

Кто-то протянул профессору обрывок висевшего на площади двухцветного флага одной из бывших республик объединенного мира. Ипкис замотал флаг вокруг своей головы, оставив открытым только рот.