Онлайн чтение книги Amoralle: Жизнь высокоморального общества
Глава 8. Ничего

«Твоя никчемная жизнь — смысл моего существования. Я не хочу его терять».

 — Да что за гребанный вздор! — Тэмин пнул стоящий перед ним стул, тот свалился, едва задев ногу Дженкинса, — Я тебе клоун, что ли?!

 — Клоун или нет — это прибыльный проект. Юные девы будут течь как сучки от одного только вашего вида и готовы будут выложить все свои деньги за любой продукт с вашими смазливыми мордашками. А если еще изобразите внеземную братскую любовь на грани запретной — о, интернет закишит трогательными историями о том, как вы трахаетесь. И течь по вам будут еще сильнее — и бабы, и бабки, — Эндрю привычным жестом зажег сигару.

 — Да ты чокнулся! — выбил ее Тэмин из зуб мужчины.

 — Я понимаю, что тебе такие вещи в новинку. Но поверь: корейский потребитель стоит того, чтобы перед ним изображать клоуна. Что тебе стоит пару раз погладить брата по головке на сцене? А перспективы и отдача колоссальные. Агентство, с которым я сотрудничаю, уже начало разрабатывать проект вашего с братом дуэта. Предварительный концепт заключается в игре на контрасте между тобой и Чонином — станешь кем-то вроде нимфы, а братец будет твоим телохранителем, ха-ха. Трогательно ведь? Корейские ребята были в восторге, потому что получили хорошую базу для своего кукольного театра. Акцент хотят ставить на тебе, будешь занимать лидирующую позицию. Так что в любом случае тебе придется научиться попадать в ноты. Ну, и братцу твоему, конечно, тоже.

 — Я, твою мать, танцор!

 — О, ты ведь не думаешь, что этого достаточно? — Тэмин сжал руки в кулаки до побелевших костяшек, на его губах появились мелкие капли крови, но, тем не менее, Ли не смог выдавить из себя и слова, — Или хочешь до конца жизни перебиваться сраными конкурсами? Текучка сейчас большая, через пару лет всем будет на тебя насрать. А в корейском шоу-бизнесе сможешь закрепить свою позицию как минимум на пять лет. Мои ребята — профессионалы, так что в своем будущем можешь быть уверен. А потом, когда отойдешь от дел, откроешь какую-нибудь танцевальную студию и будешь учить подрастающее поколение. Ну, или чем еще там тебе нравится заниматься.

 — Почему я не могу работать один?

 — Увы, у вашего дуэта перспектив больше, чем у тебя как у солиста. Агентство согласилось продвигать вас исключительно вместе, так что выбора у тебя нет, Тэмин. Или так — или ты знаешь, что последует за твоим отказом.

***

Когда Тэмин очнулся, Дженкинс уже покинул гостиничный номер, оставив лишь след из горького амбре дыма сигар. У приоткрытого окна неподвижно стоял Чонин, он был абсолютно голым и к тому безразличным. Его спина покрылась «гусиной кожей», а между пальцами младший Ли зажимал незажженную сигарету.

Тэмин привстал, не решаясь окликнуть брата. Он не знал, что должен был говорить. Да что он мог сказать после всего того, что произошло?!

Чонин обернулся, его взгляд был пронзительно пустым — в нем не оказалось ни злости, ни обиды. Младший Ли походил на подвижную, но, тем не менее, безжизненную куклу, и в его глазах не было ничего, кроме искусственного лакового блеска.

Удручающее молчание, как и бездействие, затянулось слишком надолго. Чонин наконец шевельнулся, смяв в руке сигарету, и дешевый табак усыпал собою ковровое покрытие. Он стал собирать с пола свои вещи, а затем, одевшись, вяло направился к двери. Тэмин схватил брата за край холодной кожаной куртки, все еще боясь произнести его имя.

 — Пожалуйста, — не оборачиваясь прошептал Чонин, — Мне нужно побыть одному. Я, — младший Ли запнулся, высвободив край одежды из рук Тэмина, — Не могу на тебя смотреть.

«Не уходи».

«Останься».

«Не бросай меня».

«Ты мне нужен».

Слова могли бы быть сказаны, а Чонин мог бы остаться. Он бы присел рядом с братом и молча обнял его, вдавливая в обнаженную кожу холодные детали куртки. Они бы провели так еще много часов, лежа в объятиях друг друга, пока в дверь не постучал бы персонал гостиницы с требованием освободить номер, а, может, и дольше. Они бы заполнили друг друга, как и раньше.

Но щелчок замка и отдаляющиеся шаги за дверью оставили за собой пустоту, которой не суждено было заполниться, и которая поглощала Тэмина, топя в своей безграничности.

Дома старший Ли брата так и не застал. Хорошо, что квартира в тот день пустовала — Тэмин достал бутылку вина из коллекции родителей, и та была полностью в его распоряжении, однако даже прикончив ее в одиночку, удовлетворения Тэмин не почувствовал. Он не почувствовал ни-че-го. Или, если быть точнее, почувствовал «ничего» сполна?

Позже, на оглашении результатов самым сложным для Тэмина было изображать радость от своей победы. Да, он хотел ее, до исступления желал, но нет, ни хрена он сейчас не был ей рад. Мышцы лица сводило от натянутой улыбки, глаза слезились из-за слепящего света прожекторов, соленые капли катились градом, а чрезмерно надушенные тела спешили подбадривать и успокаивать, поздравлять и восхвалять. Самодовольная мина Дженкинса выделялась среди десятков изумленных, напоминая Тэмину о цене, что довелось заплатить за свою победу.

В кармане брюк исписанный клочок бумаги, казалось, прожигал дыру — Тэмин взял его со стола, когда покидал номер.

«Победа твоя, как и обещал. Только что будешь делать с фильмом, который я снял?»

***

 — И почему же ты пошел со мной, если знаешь о моих намерениях? — Тэмин отвернулся к окну, рассматривая свое нечеткое отражение в запотевшем стекле.

 — Мне скучно, — Ли стянул шапку и откинул ее на заднее сидение.

 — Ты ведь танцуешь, верно? Танцевать скучно?

 — Жить скучно, — Тэмин выписывал пальцем свое имя.

 — Вот как, — обронил смешок незнакомец, — Как ты обычно развлекаешься? Любишь игровые автоматы? Какой-нибудь The House of the Dead?

 — Никогда не пробовал, — пожал плечами Ли.

 — Какую еду любишь? — не отвлекаясь от дороги, продолжал свой расспрос мужчина.

 — Мне без разницы. Серьезно: мне не нужна вся эта хрень. Просто тр…

 — Я не собираюсь с тобой делать ничего такого.

 — Прикалываешься? — Тэмин перевел на незнакомца свой взгляд, полный то ли удивления, то ли возмущения; тот рассмеялся, рукой теребя волосы Ли.

 — Ты поразительно похож на моего сына. Они с матерью погибли полгода назад. Я редко появлялся дома из-за работы, жена потребовала развода. Пыталась заграбастать даже нашего ребенка, но в итоге так сильно боялась, что я его заберу, так сильно сжимала его руку, что когда оступилась на перроне, потянула мальца с собой под рельсы.

 — Хреново, — неуверенно заключил Тэмин, не зная, как правильно отвечать на слезливые истории.

 — У меня не было возможности проводить с ним время, так что… Пожалуйста, просто давай поиграем в семью, — мужчина остановил автомобиль у светофора, и они с Тэмином вновь встретились взглядами, — Наверное, если бы я предложил тебе секс, выглядело бы менее странно, — смущенно потирал шею незнакомец.

 — Почему не женишься снова? Детей можно новых завести.

 — Наверное, боюсь их потерять. А если терять нечего — нечего и бояться. Ну, а с тобой что?

 — Ничего.

 — Ты так просто прыгнул к незнакомцу, полагая, что тот хочет тебя трахнуть — это, по-твоему, «ничего»?

 — Если надеялся, что я в ответ буду первому встречному душу изливать — не на того попал.

 — Как хочешь, — пожал плечами мужчина и положил обе руки на руль, — Так… как тебя зовут?

 — А как звали твоего сына?

 — Ларри.

 — Значит, сегодня я Ларри, папа. Поедим пончиков?