Онлайн чтение книги Свет лилий Light of lilies
О будущем можно только догадываться

В последнее время Вэнь Шэнь всё чаще задумывается над собственным будущим. Юность ведь не может длиться вечно, как и милость отца, который, увы, ждёт, что сын станет достойным человеком, не говоря уже о богатстве и власти.

«Было бы неплохо заиметь свой дом. А лучше два!» – несмотря на то, что тема была довольно серьёзной, Вэнь Шэнь всё равно размышлял как ребёнок. Он не понимал, как можно заработать собственным трудом, будучи выходцем из знатной семьи. Простой труд не подойдёт, ведь это недостойная работа для простых крестьян. Если Вэнь Шэнь примется за торговлю, не поднимет ли он всё поместье на смех? Остаются только чины да звания, но как Вэнь Шэню пробиться сквозь нелюбовь отца, не желающего видеть его во дворце? Возможно, профессия музыканта не выглядит в глазах отца достаточно благородной. Отец, безусловно, образованный человек, но таких вещей не понимает, однако его можно понять: он, как военный советник, приверженец грубой силы и простоты, а музыка для него лишь развлечение.

Тогда как насчёт профессии учителя? Здесь, в столице, вряд ли можно было бы сыскать тех, кто захочет учиться у безвестного человека, однако вокруг есть множество деревень, имеющих торговые связи. Это имеет значение, ведь в месте, где живут лишь благодаря земледелию, не найдётся желающих знать грамоту, ибо для простых крестьян это бесполезный навык. А вот там, где немаловажна торговля, большинство жителей захотят отдать детей на обучение для лучшего будущего.

Идея неплоха. Но ведь это нужно собраться, сказать о своих намерениях отцу... А вдруг ничего не выйдет? И тогда очередная неудача обернётся позором в глазах семьи. А ведь ударять лицом в грязь при Вэнь Юйгуне... Дать ему повод вновь посострадать с видом добрейшего в мире монаха... ни в коем случае нельзя!

Тяжело-то как! Хоть во Дворец идти прислуживать, ей-богу! Однако кем там работать? Физической силой Вэнь Шэнь не блещет, евнухом не пойдёт ни за что в жизни, готовить не умеет, о лекарствах ничего не знает. Да и работа опасная, посудите сами: будучи каким-нибудь учителем, попробуй опоздать, и тебя за это, по крайней мере, уволят. Во Дворце же за малейшую провинность побьют, а за грубую ошибку и вовсе могут убить.

Вот Вэнь Шэнь и понял, что не может взять ответственность за свою жизнь на себя.

– Тебе повезло, – вздохнул Вэнь Шэнь в разговоре со своей сестрой. У них были хорошие отношения. Обычно сёстрам не о чем было поговорить с братьями, но Вэнь Шэнь был большим охотником до сплетен и перемывания косточек всех, кого они только за день видели. Он доверял Вэнь Сяоли свои мысли, свои страхи, как и она ему. Они, конечно, могли ссориться, однако это не выходило за рамки простой перепалки.

Вэнь Сяоли была красавицей. Её лицо было словно бы выточенным водой фарфором, так мягко и плавно сливались черты её лица во внешность девушки. К ней уже приходили свататься, однако она была ещё слишком юна для свадьбы, да и после слухов о том, что она должна войти во Дворец, гостей больше не было. Никто не сможет обеспечить жизнь более благополучную, чем сам Князь.

Если бы не это обстоятельство, отбоя от свах да женихов у Вэнь Сяоли не было бы. К тому же, значительную роль сыграла не только её внешность, но и, главным образом, положение её семьи в обществе. Отец – чиновник во Дворце, брат – красавчик-генерал Гучэна. Брак с ней был бы даже более выгодным, чем с какой-нибудь княжной.

– Тебе нужно думать не о работе, а о том, как удачно выйти замуж. Да тебе и думать не надо: уже все давно знают, что ты станешь наложницей будущего Князя.

– Одно удовольствие, – скривилась Вэнь Сяоли. – К моменту, как он станет Князем и я смогу получить настоящие привилегии, я буду уже старой! Конечно, ему, остающемуся молодым долгие годы, не захочется даже видеть такую старуху, как я. Цветы вянут и вновь расцветают, а люди увядают навсегда.

Вэнь Шэнь задумался над её словами.

– А до его вступления на престол, какой мне прок от своего замужества? Ни свободы, ничего, только сиди целыми днями перед зеркалом...

Свобода – это, безусловно, очень важно. У женщин её, по сути, и нет. То, что Вэнь Шэнь прокомментировал как «повезло», является по сути своей не привилегией, а наказанием для всех женщин, получивших его просто по факту своего рождения.

– Ты права. Я сказал, не подумав. Прости, – извинился он и налил себе очередную пиалу чая.

– Не бери в голову. Я просто так же, как и ты, переживаю насчёт своего будущего. Я совсем не хочу замуж, дело даже не в княжиче. Здесь, дома, я распоряжаюсь собой и своей жизнью, ставя в известность касаемо некоторых моих дел только матушку. Я не хочу становиться чьей-либо бесправной собственностью.

– А ты притворись, что сошла с ума, – рассмеялся Вэнь Шэнь, – тогда-то тебя точно никто в жёны не захочет брать.

– И что мне, всю свою жизнь притворяться? Спасибо уж, – надулась она.

Положение ведь и вправду безвыходное. Родители не смогут содержать её вечность, и, даже если она попытается начать работать, её засмеют, а любое начинание тут же обратится неудачей.

– Вот я бы хотела... хотела... Слышал о генерале Чжэнцзяна? – перейдя на шёпот, спросила Вэнь Сяоли.

– Генерал Байхуа известна всем, – с готовностью кивнул юноша. – В Гучэне её боятся и уважают, и никто не смеет говорить ей гадости только потому, что она женщина, ведь она заслуженно получила свой пост.

Вэнь Шэнь ни словом не ошибся насчёт генерала Байхуа: её история известна многим, и никто не сомневается в её уме и силе. Несколько лет назад она начинала как простой солдат, не раскрывая того, что она женщина. Добившись уважения и славы, Байхуа прямо перед Князем сняла шлем и заявила, что готова принять положенное наказание.

Народ был встревожен и обескуражен. Люди замолкли, внимая каждому слову Князя. Тот лишь покачал головой:«Ты сделала это не для себя, а для Чжэнцзяна. Ты талантливый воин и отличный стратег, поэтому никто не вправе назначить тебе несправедливое наказание, генерал Байхуа».

Возможно, эти слова были приукрашены, быть может, этого события и в помине не было, однако с тех самых пор в армии Чжэнцзяна начали появляться женщины со всего государства. Кто бы знал, что это будет хорошим решением и только поднимет войска на новый уровень? Некоторые жители Гучэна недооценивают армию Чжэнцзяна только потому, что там есть женщины, но они глубоко заблуждаются.

– Вот бы быть, как она! – мечтательно вздохнула Вэнь Сяоли. – Но отец убьет меня быстрее, чем я ступлю за порог дома с намерениями отправиться на границы.

– И то верно. К тому же, у него уже есть любимый сынок-генерал. Не будем повторяться, – он подмигнул сестре. – Он всё равно не будет любить нас и в половину так же сильно, как Юйгуня.

Брат и сестра замолчали, каждый думал о чём-то своём.

Вэнь Шэнь вовремя вспомнил о теме их разговора, ведь ещё пара мгновений молчания, и он бы начал рассказывать о том, как же его взбесил Вэнь Юйгунь в очередной раз.

Он ведь хотел поддержать младшую сестру!

– Но ты, Сяоли, – начал он так, будто они всё это время именно об этом и говорили, – не беспокойся насчёт своего будущего супруга. Он неплох, как я могу судить.

– Ты знаешь о нём меньше моего! Я ведь бывала во Дворце не раз, – напомнила Сяоли и тут же прикрыла рот рукой, понимая, что этими словами может обидеть брата, но тот, кажется, не обратил ровным счётом никакого внимания, увлечённый предстоящей сплетней.

– Я вчера – ни за что не поверишь – видел княжича. Он стоял в пруду, по пояс в воде, и выспрашивал у меня имя!

– Учитывая, какой у тебя был жар, когда ты вернулся, я не сомневаюсь, что ты мог там саму Нюй-ву видеть, – скептически возразила Вэнь Сяоли.

– Ну послушай! Он сбежал из дворца, чтобы постоять ночью в пруду! Я только слышал, как вокруг него бегают десятки искавших его по всему Гучэну слуг, причитающих:«Ах, Ваше Высочество!.. Ваша матушка извелась!». Ну как же?.. Как тебе его описать, чтобы ты поняла, что я точно его видел? У него на лбу чёрная метка и два пятнышка над бровями, – Вэнь Шэнь показывал их на себе. – Лицо у него такое острое и твёрдое, нос низко посажен...

– Он! Да ты что? Прямо в пруду? – глаза сплетницы тут же загорелись. – Наверное, его сильно наказали за это!

– Конечно, – закивал Вэнь Шэнь. – Если бы его увидел кто-то другой и разнёс слухи по городу, все люди начали бы думать, что их будущий Князь – дурачок. Только и ты никому не рассказывай.

– А кто мне поверит? Кто поверит, когда я скажу, мол, холодный княжич с каменным сердцем настолько, оказывается, романтичен, что решил поплавать в городском пруду?

– Звучит жутко, – поёжился Вэнь Шэнь и тут же рассмеялся. – Я бы и сам ни за что не поверил.

– Говоришь, выспрашивал имя? А ты ему сказал?

– Нет, конечно, – потянулся юноша с зевком. – Я ему нагрубил. Кто знает, что бы он сделал со мной, если бы узнал мой род и нашёл меня?

– И то верно, – почесала нос Вэнь Сяоли.

– Скорее всего, тебя бы ждало наказание в виде порки палками, – вмешался посторонний голос, и брат с сестрой подняли взгляды на Вэнь Юйгуня. – Но с того дня во Дворце не было никаких новостей о грубияне в пруду, поэтому не беспокойся об этом.

Он искренне старался подружиться с младшими, но те считали его занудным любимчиком отца, а потому и не шли на контакт ни в какую.

– Хорошо, что Юйгунь-гэ такой осведомлённый, – с нарочито наигранным уважением произнес Вэнь Шэнь, глядя на него исподлобья. – Нам с Сяоли есть на кого положиться в трудных вопросах.

Вэнь Юйгунь подошёл к окну, игнорируя то, как младший брат снова выводит его на ссору. Вэнь Шэню ссора и не нужна была, он просто вымещал все свои обиду и гнев на Юйгуня.

– Что дражайший Юйгунь-гэ скажет о генерале Байхуа? Минутой ранее мы обсуждали её личность. Гэгэ, вероятно, не успел подслушать, – продолжил Вэнь Шэнь, приподнимая брови.

– Я не видел её и не могу судить. Многие считают, что она ничего из себя не представляет и что Князь Чжэнцзяна поставил её в высокий военный чин только для того, чтобы запугать Гучэн.

– Если талантливая женщина на посту генерала страшнее, чем талантливый мужчина, это не может не радовать меня, – улыбнулась Сяоли, прикрывая лицо рукавом.

– В любом случае, – Вэнь Юйгунь прокашлялся и посмотрел на младшего брата, хмурясь, – я лишь случайно ухватился за часть разговора и не хотел подслушивать. Я здесь по другой причине. Через месяц церемония твоего совершеннолетия, тебе необходимо соблюсти необходимые традиции, поэтому подготовься как следует.

– Я уже был на могиле госпожи Цю, – так он называл свою родную мать, – продал детские вещи, подготовил необходимые подарки для родителей и купил одежды для церемонии. Не нужно меня учить.

– Я рад, что ты дальновиден и всё сделал заранее. Тогда мы с отцом можем не волноваться.