Онлайн чтение книги Свет лилий Light of lilies
А гость уж забыл, где его дом

Единственное, что ещё не успел сделать Вэнь Шэнь, – это сходить к пруду. Перед тем, как покинуть город, он попросил Цао Яо подождать его и поторопился на пирс, чтобы напоследок насладиться светом лилий.

Может быть, в глубине души он ждал, что обнаружит здесь Ли Шаньяо, но это было бы чудом, если бы Князь действительно оказался у пруда. Однако он сбежал от разбирательств и проблем, поэтому надеяться встретить здесь Князя, способного казнить его,  – глупо.

Вэнь Шэнь слез с лошади и присел на колени, опуская руки в прохладную воду. Эти кувшинки так прекрасны, хотелось унести с собой хотя бы одну, но это не имело смысла, ведь даже сорванный лепесток мгновенно потухает.

Когда он решил, что уже прошло достаточно времени и Цао Яо ждёт его слишком долго, пришлось с сожалением вернуться. Как только они покинули город, молчаливая девушка вдруг разговорилась, ожила и даже стянула с лица вуаль с облегчённым вздохом.

На самом деле, если бы не повязка, закрывающая её глаз, она была бы очень даже симпатичной девушкой. У неё было круглое лицо с детскими чертами, что шло вразрез с её глубоким низким голосом.

– Когда мы выедем из леса, тебе тоже придётся надеть вуаль, – пояснила она. – Это обычай Хранителей: незнакомцы не должны видеть наших лиц, это считается неприличным. Привыкай.

– Ты думаешь, я останусь в деревне? – из-за того, что Цао Яо постоянно поторапливала лошадь, Вэнь Шэню каждый раз приходилось её догонять.

– Конечно. Цю Шиянь пообещала тебя Духам, значит, твоя судьба не может быть другой. Им ведь не нужны жертвоприношения. Всё, что им могло понадобиться от обещанного ребёнка, – это его последующее становление жрецом.

Вэнь Шэнь всё ещё не хотел упоминать, что не верит в такие вещи и относится к ним скептически. Кто знает, не вызовет ли это конфликт с человеком, который помогает ему избежать разбирательств с госпожой Сунь?

– Ты говорила, что никто на эту роль не подошёл. А как проходит этот отбор?

– Всё довольно просто, – легко ответила Цао Яо с улыбкой, – просто нужно поговорить с Духами. Если они выберут тебя, все сразу поймут это.

Незаметно для девушки Вэнь Шэнь скривился. Выходит, всё предрешено заранее, и кто-то влиятельный заранее предопределяет, кого выгоднее сделать жрецом. Скверно, ведь есть шанс, что это будет не Вэнь Шэнь. И придётся возвращаться в город.

– А что должен делать жрец? – задал ещё один интересующий его вопрос Вэнь Юнвань, снова нагоняя Цао Яо.

– О, у него достаточно обязанностей. Давай я объясню тебе, на чём построена любая деревня Хранителей, чтобы ты понял, какое место в ней занимает Жрец. В каждой деревне есть Старейшина, он необязательно старый и необязательно мужчина, это должен быть опытный человек, который будет управлять жизнью в деревне и следить за тем, чтобы все выполняли свои обязанности. В нашей деревне это я, – гордо поведала она.

– Разве ты не молода для этой должности? – удивился Вэнь Шэнь.

– Я? Молода? – заливисто рассмеялась Цао Яо. – Поверь, я успела застать время, когда твоя бабушка ходила пешком под стол. Духи помогают мне сохранять внешнюю молодость, – улыбнулась она.

Вэнь Шэнь решил воспринять её высказывание о возрасте как шутку, потому что искренне поверить в то, что обыкновенный человек мог оставаться молодым из-за каких-то потусторонних сил, было сложно.

– Так что там с устройством деревни?..

– А!.. Каждая деревня служит звеном в защите остального мира от Разлома. Их шесть. Они расположены в ряд, как, скажем, щит, что позволяет не упускать почти ни единой опасной твари. В связи с этим в деревне помимо простых земледельцев и ремесленников есть сильные люди, натренированные для борьбы с нечистью. Конечно, каждый может побороть нечисть с помощью талисманов и заклинаний, но бывает и так, что необходимо применить силу и выносливость. Жрец, который важен так же, как и Старейшина, и имеет почти такое же влияние, даёт этим людям силу, проводит необходимые ритуалы... В общем, подробности узнаешь позже. Обычно до того, что старый жрец умирает, не передав свои знания новому, не доходит, но тебе придётся учиться всему самостоятельно и постепенно.

У Вэнь Шэня уже голова кипела от её неугомонного голоса. Когда она говорила спокойно, то и звучала так нежно, низко, но, стоило ей увлечься, как голос тут же истончался, становясь едва не писклявым.

– Понял, – только и смог выдавить он. Какое-то время они ехали в тишине, пока прямо в лицо Вэнь Шэню не прилетела полупрозрачная ткань.

– Мы выезжаем из леса, – предупредила Цао Яо, завязывая вуаль на узелок. Она снова начала ехать быстро, похоже, торопясь в деревню, но им, увы, предстояло полсуток пути. Вэнь Шэнь повязал на лицо вуаль и ускорился, догоняя девушку. Его беспокоил ещё один вопрос, который был ключевым во всей этой истории.

– Послушай, а ты... не могла бы рассказать мне о Цю Шиянь? Что произошло двадцать лет назад?

– О, – многозначительно протянула Цао Яо и замолчала, кажется, размышляя, с чего лучше начать. – Цю Шиянь была Хранительницей. Когда ей было где-то шестнадцать, её взял в жёны не самый приятный человек. Она долго терпела, а потом обратилась к Духам. Никто не может знать, что ты попросил у Духов, но, учитывая, что совсем скоро её супруг внезапно умер, логично предположить, что её желанием было именно это. Как раз в это время в нашей деревне был проездом Вэнь Вэйгунь. Когда он узнал, что молодая девушка отказалась носить траур по супругу, из-за чего от неё была готова отвернуться вся деревня, он забрал её с собой.

– И он мог вступить с ней в брак, раз она не несла траур... – догадался Вэнь Шэнь. – Послушай, Цао Яо, а не будут ли проблемы у меня с жителями деревни из-за того, что моя мать Цю Шиянь?

– С чего бы? Да и, если бы она сотворила нечто ужасное, у Хранителей нет такого понятия, что за проступки родителей должны отвечать дети.

«Но почему-то именно я сейчас должен стать жрецом, просто по той причине, что Цю Шиянь не могла справиться со своим мужем», – вздохнул Вэнь Шэнь.

– Вэнь Шэнь, – вспомнила Цао Яо, – а... мне просто интересно, почему она умерла. Если тебе не сложно говорить об этом, конечно.

– Она пыталась избавиться от меня с момента зачатия, сомнительные отвары ослабили её здоровье, и она умерла во время родов, – без всяких эмоций ответил юноша. Цю Шиянь и правда не вызывала у него никаких чувств, за исключением призрачной жалости.

Дальнейший путь прошёл без особо важных разговоров и приключений. Они ехали, спали, ели; иногда Цао Яо от скуки начинала играть, заставляя лошадь скакать вокруг Вэнь Шэня.

Города, через которые им приходилось проезжать, ничем друг от друга не отличались. Одинаковые дома, люди, рынки, разговоры... Поэтому всю дорогу Вэнь Юнвань был будто бы в забытьи, полностью погрузившись в собственные мысли.

Он впервые был так далеко от дома, от родного города. И всё вокруг казалось таким нереальным, словно декорации на сцене. Даже Цао Яо казалась просто фоном, к которому Вэнь Шэнь давно перестал прислушиваться, чтобы узнать, о чём она говорит. Он устал всего происходящего в его жизни. Он чувствовал, будто он был проигран Цю Шиянь в казино, вот такой дешёвой и незначительной казалась его собственная судьба. Отдать своё дитя, которое даже не было зачато, для своих личных целей – это было в высшей степени эгоизмом, чего Вэнь Шэнь никогда не поймёт. После стараться избавиться от плода всеми возможными способами, даже теми, что могут травмировать тебя саму, и всё равно проиграть судьбе... поистине глупо, не правда ли? И это был второй акт безразличия к собственному ребёнку.

Вэнь Шэнь знал, что в Гучэне есть тысячи детей, которым жилось гораздо хуже него. Но ему почему-то казалось, что он с бо́льшим удовольствием прожил бы ту жизнь, в которой был хотя бы единственный смысл – выжить, чем ту, в которой смысла не было и вовсе. Он был словно немая птица в золотой клетке. Пока комфортно, тепло и сытно, но ты не знаешь, когда тишина надоест хозяевам и они решат отпустить тебя на волю, полагая, что так будет лучше. А ты ведь даже не знаешь, как выжить за окном. И не можешь позвать на помощь.

И, не успел он и родиться, как его посчитали проклятием семьи Вэнь. Повезло, что его оставили в живых и даже хорошо относились к нему, если, конечно, не считать того факта, что мальчику не позволяли даже думать о серьёзном будущем. Каждый день ему невольно напоминали о том, что его пятно – это отвратительное уродство.

– Цао Яо, – выдохнул Вэнь Шэнь тихо. – Как ты считаешь, это пятно на моём лице... может быть проклятием?

Он старался не верить этому. Как никак, он не верил и в Духов, и во всю остальную чепуху. Но, постоянно слыша о проклятии, даже такой скептик как Вэнь Шэнь начал полагать, что это действительно что-то нехорошее.

– Что? – прыснула со смеху Цао Яо. – Ха-ха-ха, о Духи! Вэнь Шэнь, задача любого проклятия – остаться незамеченным, они ведь словно паразиты, которые должны оставаться в тени. Ни одно проклятие не стало бы оставлять метки, чтобы его тут же обнаружили.

...разумно.

Они приехали под ночь. Вэнь Шэнь хотел только одного: поскорее упасть на горизонтальную поверхность и уснуть, потому что за всю дорогу ему удалось лишь несколько раз вздремнуть. Однако, стоило лошадиному копыту ступить на каменную дорогу деревни, как Вэнь Шэнь тут же оказался окружён молчаливым вниманием: местные жители выходили из домов и безмолвно наблюдали за приезжим. Несмотря на позднее время, Хранителям, похоже, не спалось из-за нерешённого вопроса со Жрецом.

Надо сказать, это поселение было на редкость красивым. Диким, но по-своему романтичным. Здесь сразу чувствовался баланс с природой и даже, если так угодно, потусторонним миром. За домами с одной стороны простирались цветочные поля, с другой же – тоже поля, только вот за ними чернел мрачный лес, где, вероятно, и находился так называемый Разлом.

Жители выглядели так же, как и Цао Яо: алые одежды, многочисленные орнаменты, талисманы, обереги в форме птиц и животных.

Цао Яо остановилась у большого дома в центре деревни.

– Это мой дом, – объяснила она, – место, где будешь жить ты, – напротив.

Вэнь Шэнь обернулся и увидел аккуратный и небольшой домик из двух частей, окружённый многочисленными клумбами и деревьями с необычными плодами.

– Старый Жрец пока может выполнять свои обязанности, так что торопиться не будем. Нужно надеяться, что его смерть не наступит неожиданно, иначе будут проблемы. А до тех пор будешь жить у меня, – она завела лошадь за собой, пропустила также Вэнь Шэня вперёд и закрыла за собой калитку, увешанную талисманами.

– В той стороне стойло, – она передала поводья юноше и отперла дверь, пока он отправился заводить лошадей. Двор был аккуратным, пусть и явно с лёгкой ноткой взбалмошности хозяйки. Вэнь Шэнь, выполнив свою задачу, зашёл в дом и приоткрыл рот.

Он никогда не ощущал такого комфорта от разбросанных вещей. Здесь всё было в полнейшей беспорядке, но таком упорядоченном, будто бы специально наведённом. В его родном доме всегда убирались два раза на день, поэтому нигде не лежало ни единой лишней вещи. А здесь... здесь было видно, что в этом месте живёт живой человек. Под потолком на верёвках висело множество трав и цветов, во всём доме царил стойкий запах лекарственного отвара из ромашки.

Цао Яо выскочила из-за угла, торопясь собрать какие-то сушеные листья и сложить их в мешочек.

– Комната там, если хочешь умыться – принеси себе воды из колодца.