Онлайн чтение книги Семь_я Sem_ya
Глава 9. Пир

Он хлопнул дверью так, что она чуть не слетела с петель, сотрясая весь замок. Но он и без того ходил ходуном. Нил был слишком озлоблен и нетрезв, чтобы осознать, что происходит. Словил одну из младших сестричек, что бегали по коридорам, подыскивая себе наилучшие платья, примеряя и, ещё не успевая забежать в комнату, переодеваясь на пороге. Девочки смеялись на ходу и казалось, что ничто не может помешать их беззаботному веселью. Ничего, кроме пьянющего братца. 

— Значит, они устраивают пир? — усмехнулся Нил, дыхнув перегаром в личико малышке. Та едва сдержалась, чтоб не влепить Нилу оплеуху, вместо этого просто с плачем и руганью убежала от него.

Он отпил из бутылки, которую прихватил из бара, где сегодня ночевал. Его больно ударили слова Стеллы и просьба не приходить. Для Нила тот бордель был домом. Он рассчитывал, что нужно просто залечь на дно, чтобы стражники короля перестали искать его по городу, выслеживать, преследовать и пытаться выяснить, где он топит своё сердце в выпивке и похоти. Сегодня, например, никто не шёл по его следу. Он сам явился в ненавистный замок. А тут, на тебе, пир. В стране бедность, война, голод. А в замке, о чудо, пир.

Хаз поприветствовала Нила поклоном и направилась по своим делам. Он молча кивнул, заваливаясь на стенку, а она предположила, что до начала пира нужно будет сходить и насобирать трав от похмелья. Возможно, на целый замок. Хаз посетила свои покои, желая найти книгу с иллюстрациями этой чудо-травы. В камине мерно потрескивал огонь, согревая холодные каменные стены и наполняя помещение покоем и уютом. Хаз отодвинула доску, где лежала сумка. Монашка не придала значения тому, что в этот раз в силу её небольшого роста дотянуться до сумки было как-то сложнее, потому что та была засунута дальше обычного. Хаз нашла необходимую книгу, пролистала её и, найдя нужное изображение, запомнила его внешний вид. И пускай её не смутило положение сумки, но вдруг она обратила внимание на то, что книги о ядах не хватает. Она точно знала, сколько книг унесла с собой, в конце концов, она перечитывала их из года в год. И, когда такая книга пропадает в таком месте, как это, становится опасно даже дышать. Поэтому у Хаз перехватило дыхание, руки задрожали и началась паника. Дверь в комнату отворилась, и девушка аж подпрыгнула от неожиданности.

— Хезер, у тебя ведь нет нормального платья, я принесла тебе свои, ты должна примерить их срочно, слышишь? Я так благодарна тебе, что ты указала брату верный путь! И вот он - знак моей большой признательности. А ещё украшения, косметика… — безостановочно бормотала Сейла, бесцеремонно вторгаясь в покои с охапкой одежды на руках. Она подняла взгляд на Хаз, которая успела схватиться за сердце, и вскинула брови: — Что-то не так, дорогая?

— Нет, всё хорошо, — выдохнула травница с облегчением, что это не посторонний. Но всё же ситуация была опасная. — Благодарю тебя за платья и всё остальное, я примерю позже, а сейчас я должна кое с чем разобраться.

— Это серьёзно? — обеспокоенно спросила Сейла, поняв по её лицу, что дело неотложное. — Я могу тебе как-нибудь помочь?

— Нет, это моя проблема, — отрезала Хаз, подбирая подол платья. — И я сама должна с ней разобраться. А у тебя есть свои собственные. Я хочу, чтобы ты лучше присмотрела за принцем Шейном. Меня беспокоит его состояние. Он вчера выглядел убеждённым в чём-то, но не сказал, что именно у него на уме. Так что присмотри за ним, чтобы он не сотворил глупость, хорошо?

Сейла кивнула. Хаз положила руку ей на плечо и поблагодарила, а сама направилась на поиски пропажи. К счастью или к несчастью, она уже догадывалась, кому в ближайшее время мог понадобиться яд.

***

Шаб не столь часто выходил за пределы замка. Он не был похож на Нила: Шаб любил лишь смотреть сверху, но касаться красот внешнего мира не смел. Лишь однажды он прикоснулся к тому, к чему было запрещено, и с тех пор череда открытий в его жизни никак не прекращалась. Он и не думал, что будет, одним глазком подглядывая в книгу, скрупулёзно выискивать нужные травы среди множества неизвестных и столь похожих друг на друга растений. Шаб набирал их к себе в мешок, не будучи до конца уверенным, нужное ли взял. Но там были иллюстрации, и это очень помогало. То, что не влезало в мешок, пихал за шиворот, в рукава, в рубаху, подвязывал верёвкой, чтобы не вывалилось. Старался, чтобы это не привлекало лишнего внимания, но всё же был похож на пугало набитое. Руки Шаба дрожали от предвкушения, он хотел опробовать яд, ещё даже не приготовив его. Но не успел — вой королевских труб известил о том, что скоро в замке начнётся пир. К тому же, после прибытия всех гостей стражники закроют врата. А Шабу на этот пир нужно успеть любой ценой.

Он старался сделать всё быстро, чтобы стража не успела заметить его отсутствие. Но даже в противном случае — Шаб всегда был примерным мальчиком в их глазах и доселе почти не покидал замок, так что о нём не скоро хватятся. Проникнуть обратно в замок было столь же легко, как и улизнуть оттуда. Шаб понял, почему Нил так часто это делает, и удивился, как до сих пор никто посторонний не ворвался и не устроил революцию — с таким-то дерьмовым правлением и охраной. Шаб даже вошёл во вкус. Это было так просто, а воздух снаружи был столь дурманяще чистым, что Шаб даже засомневался, стоит ли возвращаться. Но в замке у него оставалось нечто важное.

Он прошёлся нижними этажами, кладовыми да прачечными. Ступать в кухни было опасно, ведь там активно готовились к пиру. Каких-то трав он всё же набрал, хоть и сомневался в их действенности. Оставалось лишь вернуть книгу на место, пока Хаз ничего не заподозрила. Шаб был уверен, что она, как и прочие, занимается подготовкой. И он снова проник в её покои, чтобы окончательно стереть следы своего будущего преступления. Но…

— Я так и знала, что это Ваших рук дело, — он был застигнут ей прямо с поличным. От неожиданности Шаб выронил книгу и чуть не выругался, ведь теперь неоспоримое доказательство оказалось прямо у неё в ногах, а затем и в руках.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, воровато склонив голову.

— Я искала Вас по всему замку, но так и не нашла, а потом поняла, что должна всего лишь подождать здесь, — Хаз было чем заняться, она успела даже несколько платьев примерить, надевая их дрожащими от волнения руками. — Но, мне кажется, это я должна спрашивать, что здесь делаете Вы. Однако не спрошу, потому что ответ я, к сожалению, уже знаю.

Она сделала выпад и отобрала у Шаба мешок с травами так быстро, что он и опомниться не успел, а затем бросила в огонь вместе со своей книгой.

— Что ты натворила?! — воскликнул парень, бросаясь к камину, но не осмелился лезть руками в огонь.

— Это Вы что творите?! — выкрикнула Хаз дерзко. Она не повышала на него голос с тех пор, как разбился витраж в комнате Эдеи. — Вы хоть понимаете, что, если здесь хоть с кем-нибудь что-нибудь случится, первым делом убьют именно меня? Вы думали обо мне?

Он хотел ответить: «С чего я должен о тебе думать?» Но осёкся и понял, что не может этого сказать. Хаз быстро прошлась по периметру комнаты, срывая ткани с открытых дыр в стенах, чтобы пустить воздух внутрь. Дым от ядовитых трав поднимался и начинал клубиться под потолком. Хаз вытолкнула остолбеневшего Шаба за дверь и захлопнула её за собой крепко-накрепко, чтобы ядовитый дым ушёл на воздух.

— Вы с самого начала просто использовали меня? Вы думали лишь о себе, не так ли? Как и всегда, — огорчённо сказала она, прижав его к стене. Миниатюрная травница, которая была старше его на четыре года и слабее на четыре кулака, отчитывала его, словно ребёнка. — Поэтому я спалила книгу, чтоб не повадно было. Я больше не смогу делать противоядия. Но и такие, как Вы, никогда не смогут сделать яд. А теперь подумайте ещё раз о своих действиях и поймите, что мир не крутится вокруг Вас одного, и из-за Ваших решений могут пострадать невиновные.

Он помнил, что такое уже однажды произошло. Она перешла допустимую черту в своих высказываниях и была готова понести наказание за свою правду. Шаб молчал, отвернувшись от неё, а ведь ей так хотелось заглянуть ему в глаза. Хаз по природе своей, монашеской, была рождена, чтобы осуждать, и этим наставлять на путь истинный. Но с этим мальчишкой это было чересчур сложно и опасно. И потому она разочарованно вздохнула, не дождавшись его ответа или хотя бы какой-то реакции.

— Я так и знала, что мы с Вами никогда не сможем стать друзьями.

— Хах, а кто тебе сказал, что мы будем друзьями? — спросил Шаб, ощутив укол.

Он точно не говорил этого. По крайней мере, вслух. Хоть он об этом и думал. Не так давно он перестал воспринимать Хаз как врага, но она, очевидно, чувствовала опасность и настороженность. А Шаба невероятно злило то, что ему указывают. Ему не нравилось, когда его выставляют неправым. И поэтому он отвечал тем же:

— Да ты и сама хотела использовать меня. Я ведь просто был нужен тебе, потому что рядом со мной твои демоны уходят, разве не ты сама говорила?

— Мои демоны не уходят, — ответила она решительно. — Они просто все вселяются в Вас. Вы их поглощаете, впитываете и используете их силу, а они пожирают Вас изнутри, как и всё, что Вы любите. И Ваших демонов не изгнать даже самому умелому экзорцисту, потому что они навсегда засели в Вашей душе.

Шаб выглядел шокированным от такого заявления, но лишь промолчал. Ему не нравилось всё, что она говорит, но он и сам знал, что она права, пусть и высказывает это в очень странной форме. Он чувствовал свою вину, но только за то, что воспользовался её книгой без спроса и она лишилась её. Но Хаз бы ни за что не отдала книгу ему, даже если бы он слёзно попросил, а в своих стремлениях Шаб был непреклонен и не потерпел бы подобного. Это читалось в его глазах. И именно это не нравилось Хаз. Но поскольку изменить его она не могла, оставалось только смириться.

— Больше не обращайтесь ко мне за помощью. Я не хочу быть покарана за чужие грехи. Только не снова.

Она отпустила его, и он смог вздохнуть с облегчением. Он раздражённо пытался вспомнить, когда это он просил её помощи. Уходя в зал, Хаз оглянулась и посмотрела на него с немым укором, и этот взгляд крепко-накрепко укоренился в его сознании.

***

Играет заводная, почти что трактирная мелодия, под которую горазды плясать деревенщины и пьянчуги. Весёлая и хмельная, она прерывается и сменяется тоскливой, почти что скорбной скрипкой. Люди копошатся. Повара носятся туда-сюда и прикрикивают на помощников, что не успели расставить все закуски к нужному времени. Многие лорды, дворяне да вельможи снуют по залу, приглашённые по случайности или просто мимоходом заскочившие на огонёк без приглашения, а служанки ненавязчиво вытирают уже сотый раз одну и ту же область, приглядывая себе кавалеров на ночь или даже на обеспеченную старость. Почему-то юные принцессы ничем от них не отличаются и в свои шестнадцать и меньше, по стопам матери, заглядываются на дворян постарше и стараются казаться лучше, чем их считают. Скрипка заглушает вой малышни, которую не допустили к пиру и оставили без присмотра. Жизнь кипит и раскалывается, как голова Шейна от всего этого шума и суматохи. И вот тёплые руки сестры ложатся на его усталые плечи.

— Сколько раз я должен повторять тебе, чтобы ты не подходила ко мне сзади? — ворчит он, но нежнее, чем раньше.

— Прошу простить, я снова витала в облаках и совсем забыла, — усмехается Сейла, совсем не чувствуя за собой вину и не убирая рук.

Она ставит рядом с ним на стол серебряную чашу. Заметила, что служанки в этот раз не принесли даже золотую — побоялись. А он одиноко сидит, и не пьёт, и не ест, и не может насладиться этим вечером. Поэтому Сейла решила сделать всё сама и именно так, как ему нравится, чтобы он не злился и просто мог расслабиться, зная, что находится в полной безопасности.

— Хочу спрятаться здесь, рядом с тобой, — шёпотом говорит она. — Вдруг тут, среди всех этих гостей, есть тот лорд, которому я была обещана? Вдруг он, несмотря на все мои отговорки, придёт и заберёт меня к себе?

— Не переживай, — отвечает Шейн, отводя взгляд. — Я отменил вашу помолвку. Я отказал ему, как ты и просила.

— В самом деле? — удивлённо спросила Сейла. — И когда же?

— После того, как ты сбежала в бордель.

— Оу, ха-ха-ха, да, прости уж меня за это… — усмехнулась она стыдливо. — Но что, если он всё же здесь? И если он решит, несмотря ни на что, забрать меня силой?

— Я никому тебя не отдам. Обещаю.

Эти слова просто растопили её сердце. Она была растрогана до глубины души. Давно она не видела Шейна таким. Неужели было достаточно одного краткого разговора? Знала бы, заставила бы его раньше поговорить с Хаз. Но всё же это был его собственный выбор — открыться, а Сейла очень ценила возможность собственного выбора.

Когда она так нежно улыбается, Шейн чувствует невероятное спокойствие, и почему-то его мысли сейчас, хоть и заглушены шумом и музыкой, но чисты и ясны как никогда.

Хаз не рискует к ним подходить, чтобы не разрушить благоприятную атмосферу. А ведь она хотела поблагодарить Сейлу от души за платья, что та ей подобрала. Хоть они и совсем не подходят её коротким волосам, зелёным глазам и мальчишескому лицу. Но это не столь важно. Важнее всего то, что Шаба на пиру не видать. Хаз не отступается от своих суждений и фраз. Однако она обдумывает их снова и снова и предполагает, что могла быть чересчур резка с ним. Могла подобрать слова мягче и правильнее. Шаб ведь… Он ещё совсем мальчишка, который не думает о том, что делает. Но, тем не менее, он принц. Это же всё наверняка было несерьёзно. Злость на родителей бывает у всех, но вряд ли рука Шаба поднялась бы против короля. По крайней мере, Хаз очень хочет в это верить. Во всяком случае, она сделала, что могла, чтобы предотвратить ошибку. Решение принимать ему, и Хаз ничего не может с этим поделать. Однако, если бы не она, Шаб бы даже не подумал о ядах и отраве. И это её сильно гложет.

Нил напивается. Просто вливает в себя бутылку за бутылкой, не заботясь о том, что будет ждать его завтра, будто это его последний день в этом мире. Пошатывается, порою заваливается на стол с закусками, но его взгляд не мутнеет, а язык остаётся столь же острым, как и всегда, пусть и мелет ерунду. Пьянеет лишь его любовь и обида на короля. Но если короля утопить нельзя, то обиду на него в вине — можно.

— Прошу прощения, Вы в порядке? — слышит он низкий голос и неспешно оборачивается. Наверное, последний раз он видел экзорциста столь близко, когда пришлось выносить её из темницы на своей широкой спине, а она дрожала и всхлипывала, как малое дитя. И как он мог тогда, в первый раз, перепутать её с мужчиной?

— В полном. А с чего бы Вас это заботило? — усмехается он. — Я не болен на голову, не нужно лечить меня или изгонять из меня нечисть. Я, чтоб Вы знали, ни разу в своей жизни не давал хвори завладеть своим телом. Если, конечно, не считать хворью женщин.

«Хотя сейчас я болен Стеллой», — подумал он и хлебнул вина, смотря в пустоту.

— Я весьма за Вас счастлива, однако же Вы с трудом стоите на ногах, а Ваш язык заплетается, — молвила Хаз непринуждённо. — А я бы хотела задать Вам вопрос. Может ли быть, что Вы осведомлены, где находится принц Шаб? Собирается ли он вообще явиться на пир?

«Не стоило его оставлять вот так», — с волнением думает Хаз.

— Конечно, он вскоре должен появиться, ведь всех своих отпрысков король согнал в зал, и Шаба тоже загонят рано или поздно. Не спрячется же он где-то, в самом-то деле. А даже если и так, его всё равно найдут. Эти гады найдут даже в Аду. А Шаб не столь незаметен и скрытен, как он думает.

Нил усмехнулся и отпил очередной глоток. Хаз осуждающе оглядела его. Но ей было интересно, что он хотел этим сказать. Может, то, что мотивы Шаба абсолютно очевидны? Сейла тоже заметила его жажду убийства. Могут ли они также догадываться о чувствах, которые Шаб испытывает к Эдее?

— А чего Вы им интересуетесь? — заискивающе поинтересовался Нил. — Помнится, монашеский устав запрещает подобное. Но если хочется преступить обеты, так чего ж противиться? Лишь шаг — и он весь Ваш. Он ведь девственник, Вы же столь похожи.

— Вы пьяны и несёте чепуху, Ваше Высочество. Доброго Вам вечера, — с лучезарной улыбкой прощается она с Нилом, поклонившись и скрывая смятение, и спешно удаляется. 

Такие разговоры говорят лишь о том, что мужчина преступает свою границу трезвости. А монашки не особо ладят с нетрезвыми мужчинами, знаете ли. Нил и сам не знает, что несёт. Да и он ошибся в том, что Шаб... Нет, нечего думать о Шабе. Это не её дело и не её секрет. И Хаз умеет держать язык за зубами, но вот мысли в узде сдержать сложно. Она всегда считала, что ей безразличны людские тяги и страсти. Но ей безразличны свои, а вот чужие - наоборот. Хоть и совать нос не в своё дело тоже, по сути, грешно. Но что ей ещё делать, если саму её ничего не притягивает, кроме жизни других? «Так чего же противиться…»

Шаб объявляется. Тихо и неслышно, будто призрак, он входит в зал, и никто его даже не замечает за гулом музыки и развлечений. Потому что всем плевать на такого, как он, и всегда было плевать. Но Хаз замечает. И Нил тоже — Хаз видит, как он наливает алкоголь во второй бокал — не себе же, в самом деле, ему и так уже много. Сейла и Шейн смотрят. И Хаз видит, что Шаб и вправду незаметен, но на него всегда обращает внимание вся его семья. Что бы он ни говорил и как бы к ним не относился, но они видят его даже сквозь пьянящий дурман и скорбный плач. И он, как бы ни отрицал, тоже видит их.

Шаб проходит мимо Хаз, не бросая ни слова, и, перенимая у Нила бокал, сразу же делает глоток.

— Ты что, идиот, вдруг оно отравлено? — хохочет Нил пьяно.

— Судя по твоему виду, весь яд уже всосался в твою голову, — кривится Шаб от кислоты и приторности вина. — А если б он и был, то что с того? Будто сдался я здесь кому-то.

— Кому-то и сдался, — ухмыляется Нил с намёком, но Шаб абсолютно его не понимает и лишь фыркает.

— А ты почему не в борделе сегодня? — язвительно замечает Шаб. — Неужто поссорился со своими шлюхами?

— Заткнись, — отрезает Нил, нервно делая глоток.

— Что, правда, что ли? Тоже никому не сдался? — смеётся Шаб. — Скажи же, здорово быть ненужным? Всем плевать на тебя, и никто тебя не трогает, не мешает и не ограничивает.

— Мне никогда не могли помешать никакие ограничения. Я всегда делал то, что хочу. И тебе не мешали. Ты принимал их и делал так, как тебе велели.

— Но только не сегодня, братец, только не сегодня, — Шаб усмехнулся, допил до дна и, наполнив ещё один бокал, отошёл от стола. — Сегодня я действительно буду делать только то, что хочу, невзирая на последствия.

Нил пожал плечами в удивлении и, сбившись со счёта, выпил очередной бокал, когда король, торжественно сидевший на троне, наконец поднялся сам и подал свой неприятный голос:

— Дорогие гости и обитатели этого замка, у меня для Вас есть несколько важных объявлений!..