Онлайн чтение книги Семь_я Sem_ya
Глава 6. Друг

Она смотрела в окно, не отводя взгляда. Дорога вилась перед глазами, вот уже несколько лет по ней блуждали незнакомцы, но редко ступали те, кто был важен. Потом они стали приходить чаще. Чаще и чаще. А потом снова редко. И этот переход от «часто» к «редко» выдержать было труднее всего.

Стелла даже выходила на улицу, хотя ей вроде как это было не обязательно делать. Она должна была смотреть за борделем изнутри и не высовываться наружу, ко всем этим любопытным и осуждающим взглядам. Но она выходила на большую тропу, укрывалась в бежевые накидки и смотрела вдаль, в сторону, откуда он всегда приходит. Всегда, но не сегодня. И даже не вчера.

Она горько улыбалась, пытаясь вспомнить момент, с каких пор она стала столь жалкой. Он пришёл вместе с Нилом — этим таинственным юношей намного младше неё. Казалось бы, Стелла как никто другой должна была знать, что находить среди клиентов фаворитов нельзя, потому что это ни для кого не кончается добром. Знала, но всё же допустила эту печальную оплошность. А теперь вот — посмотрите на неё. Она действительно ждёт его, словно беспризорная собачка. Почему он выбрал её в тот день? Почему он уже два дня не возвращается, хотя до того не пропускал ни дня? Из-за неё ли? Другие падшие женщины делают ставки, вернётся ли он вообще или хозяйка навсегда приглушила все его желания. А она ждёт его и надеется, что всё-таки для неё ещё не всё кончено. А вдруг она его чем-то обидела или обделила в прошлый раз? И его сестра казалась очень злой и могла как-то заставить его не уходить из дома. Что если он, в конце концов, больше никогда не придёт?

Стелла сильно закашлялась. На улице в последнее время действительно похолодало. С севера идут морозы, а она стоит в лёгких одеждах и дожидается не пойми чего. Он больше никогда не придёт? Что ж, это даже к лучшему. Стелла отворачивается, заходит обратно в своё укромное заведение и надёжно закрывает двери, чтобы сегодня больше никто не вошёл. Каждому временами нужен отдых.

***

Шейн был гордым, поэтому не звал Сейлу. Не звал к себе, не пересекался с ней в замке и потому не обмолвился ни единым словом с ней с тех пор, как она оскорбила его своей несносной выходкой. Он знал, что девушка она сообразительная и честная, а потому явится к нему сама. Не стерпит такого долгого молчания и игнорирования. И она вернулась, вошла в его комнату без стука и закрыла двери, чтобы никто и ничего не слышал. Шейна это радовало, но вот её молчание его огорчало. Она стояла перед ним сама не своя, опустив глаза в пол, боясь начать разговор, потому что знала, что по головке гладить её никто не будет. Но на лице её не было чувства вины, лишь покорность. Сейла желала поскорее покончить с этим, а потом пойти и решить, как расправиться с обидчиком-королём. Только она не имела понятия, что именно с этим делать.

— Итак, ты нарушила мой приказ, — вздохнул Шейн, встав из-за стола.

— Какой такой приказ? — она притворилась глупой.

— Тебе не стоило вмешиваться в мои дела и освобождать моих пленников, ясно?

— С каких пор это лишь твои дела? — она с негодованием подняла глаза. — Я думала, нас рожала одна мать. Или мы с тобой дети разных отцов? Почему ты считаешь, что это не моё дело? Почему ты считаешь, что, в конце концов, можешь отдавать глупые приказы и пленить… своего же брата?

— Почему ты считаешь, что можешь мне перечить и диктовать свои условия? — парировал Шейн сквозь зубы, заставляя девушку заткнуться. — Я будущий король, если память тебя подводит. Так почему ты защищаешь его?

— У нас было немало братьев, Шейн, и все они считали, что будут королями. И где, позволь спросить, они сейчас? — она знала, что давит на больные точки. Говорила именно о том, чего Шейн так боялся. Отвечала в его же манере. — Но Шаб всё ещё наш брат, как и Нил. Мы должны беречь их обоих. Ведь… Если с тобой случится что-то… Они наша единственная надежда.

— Ты… — Шейн поперхнулся воздухом. — Ты вообще думаешь, о чём говоришь? Что со мной случится? Ты тоже хочешь поскорее от меня избавиться?!

— Нет, я не это имела…

— Именно это! — он показал в неё пальцем. — Да ты только посмотри на этих мальчишек! Безалаберные! Один со шлюхами спит, а второй нелюдимый маньяк. Ты видела его кровожадный взгляд? Да ему уже давно место в темнице уготовано!

— Но вы же братья, — настаивала Сейла, воровато опуская глаза, — а кровь не водица.

— Поэтому мне и нужна ты, слышишь? Если ты найдёшь достойного мужа, то королевство не останется в плохих руках. Они после меня в очереди на престол, но ты их старше. Ты сможешь взять всё в свои руки, если пожелаешь, и твой будущий муж поспособствует этому, если он будет умным и достойным человеком, как этот лорд.

— Я понимаю, что ты хочешь этим сказать. Но мой ответ по-прежнему «нет».

Шейн ударил стену рукой:

— А знаешь, я понял, в чём всё дело. У тебя есть кто-то на стороне, верно?

— Что? — девушка ошеломлённо вскинула брови.

— Ну конечно, как же я раньше не догадался? Девушки в твоём возрасте обычно не отказываются от брака, тем более, когда кандидатами выступают симпатичные мужчины. Но ты ведь у нас совсем другое дело… Признавайся, кто это? Слуга? Конюх? Или же… кто-то из столицы? Ну как тебе в борделе, понравилось? Понравилось сбегать, чувствовать себя свободной, да? Может, отправить тебя туда снова, только в этот раз на работу, чтобы хоть доход был?

— Шейн, ты спятил?! — закричала она на него со страхом во взгляде.

— Да-а, спятил я, спятил, — жутко засмеялся он. И Сейла поняла по этому дикому смеху, что поневоле попала именно в ту самую больную точку.

«Это просто бред», — решила она сначала, но в голове всё сошлось иначе. Он так изменился. Его взгляд был пустым и безжизненным, он стал агрессивен по отношению к служанкам, опаслив и неспокоен. Шейн перестал напоминать ей доброго и отзывчивого брата, которым был ранее. Он перестал считаться с её мнением. Он перестал наслаждаться жизнью. Он стал злее. И, конечно, она замечала всё это, но списывала всё на стресс и навалившуюся на него ответственность. Конечно, дело было и в этом. Но правда состояла в том, что яблоко от яблони падало не столь далеко, и Шейн наконец сам, пусть и невольно, на эмоциях, признал, что является этим яблоком. Что он болен. 

— Нет… — она закрыла рот руками, коря себя за длинный язык. Лучше бы вообще не поднимала эту тему. Она замечала. Но не хотела знать. — Быть этого не может…

— Да-а, сестрица, может.

— Вот об этом я и говорила! — крикнула она, срываясь. — Если всё действительно так, то... Ты не можешь править этой страной в таком состоянии! Тебе нужен лекарь!

— Остановись, — Шейн схватил её за руку, когда она бросилась к выходу. — Не смей никому ни о чём рассказывать, ясно? Иначе я убью тебя. Знаешь же, я сумею.

— Я не верю, что ты это говоришь, — она пролила слезу, жалобно смотря на него. Положила свою руку на его и попыталась достучаться. — Ты не мой брат.

— Мне не больно от твоих слов, больше нет. Так что отныне делай так, как я сказал. И не приближайся к экзорцисту. Если увижу вас вместе и узнаю, что хоть одна живая душа в курсе моего недуга, тебя постигнет судьба нашей несчастной матушки. Ты меня поняла, Сейла?

— Это тебя вскоре постигнет её судьба… — прошептала она в ужасе.

— Я спросил, ты всё поняла?! — грубо дёрнул он её за рукав платья.

— Д-да, всё! — вскрикнув, вырвалась она и посмотрела на него исподлобья. Он вскинул голову и отошёл от неё на шаг. Она его разозлила не на шутку, а он её ужасно испугал. Сегодня они друг друга предали. А завтра, быть может, предадут и самих себя.

***

Это всё нереально. Так она успокаивала себя, проходя мимо знакомых и родных стен монастыря. Она слышала смех других монахинь, а затем их громкие крики. Хаз бежала по коридору, озарённому пламенем, и убеждала себя, что это нереально. Но почему тогда она чувствовала, как обжигает пяты? Потому что по пятам за ней следовал пожар. Огонь пожирал всё, что оказывалось за её спиной. Хаз чувствовала тепло кожей, чувствовала гул и треск, видела красные отблески в глазах монахинь, несущихся к ней навстречу. Они отчаянно смотрели в бушующее пламя, проносились мимо неё и сгорали с треском и запахом горелого мяса. Но молча.

Она с криком проснулась. Постель была мокрой от пота. Хаз не помнила, когда она успела лечь. Она посмотрела на руки — они дрожали, — а потом почувствовала жгучую боль. Её ноги были покрыты волдырями. Она вскрикнула и подскочила с кровати. «Это всё нереально!» — вновь убеждала она себя. Хаз огляделась вокруг, и казалось, что комната была абсолютно пуста. Но внезапно из стены показалась огромная и чудовищная чёрная голова, пронзённая множеством шипов, которая одновременно рычала и смеялась. Её сердце ушло в пятки, и Хаз, наплевав на всякую боль, выскочила из этой комнаты.

Раньше она была простой монашкой, как и все её сёстры. Но после пожара она стала видеть этих чудовищ во сне и наяву. И кошмары про людей, горящих в пламени. Но эти существа не были лишь кошмарами. Они были реальны и жили в душах людей, а особенно в стенах этого замка. В монастыре её учили, как избавляться от них, но тогда она не верила в это. А сейчас Хаз поверила ясно, наконец научилась изгонять их, но никогда не переставала их бояться. Они были непредсказуемы. Они с каждым разом всё больше становились частью её самой.

В коридоре она слышала смех. Женский. Принцессы не спали, но чудовище их не трогало. Ему не нужны были радостные. Ему нужны были отчаявшиеся. А Хаз сейчас больше всего нужен был воздух.

Она вырвалась из замка, оказавшись на одной из его стен. От холодного ветра она вся продрогла, и ноги больно щипало, но становилось немного легче. Холодно, но Хаз не уходила и неотрывно смотрела на столицу, играющую огнями факелов и фонарей. Она слышала музыку, подобно реке разлившуюся по всей округе. И думала, как много демонов обитает там, среди «людей». А после Хаз посмотрела на небо: не затянутое облаками, оно открывало её взору звёзды. И Хаз подумала, что среди них точно нет того, чего она так боится. Хаз подошла к краю стены, чтобы осмотреть всё, что под ней. Здесь было очень красиво, хоть и холодно, и темно, и страшно. Видимо, красота преодолевала всё.

Хаз присела на краю и свесила ноги, чтобы ледяной ветер обдувал их. Ей стало гораздо легче, и она вздохнула. Боль от ожогов постепенно уходила, да и самих ожогов как не бывало. Это, в конце концов, была всего лишь иллюзия. Но кое-что не было иллюзией. Хаз с грустью прикоснулась к своей щеке и ощутила, что рана всё ещё отзывается острой болью, но она уже немного притупилась. Можно было просто избавиться от всей этой боли в одночасье. Хаз помотала головой: ни за что. Страдания ей даны не просто так.

— Дай мне, Боже, терпения, — вздохнула она и услышала эхо шагов за своей спиной. И увидела широко раскрытые от удивления и гнева карие глаза.

— Что ты здесь делаешь? — грубо отозвался Шаб, подходя ближе быстрым шагом. — Это место принадлежит мне. Почему ты разгуливаешь здесь в полночный час?

Хаз уловила в его голосе глубокое возмущение, однако впервые почувствовала, что ей на это плевать. Здесь и сейчас она готова была проигнорировать всякий приказ, лишь бы не возвращаться снова внутрь, к чудовищам. Шаб оглядел её с головы до пят, перевёл дыхание, тщательно подумал, что сказать далее.

— Если хочешь спрыгнуть и не решаешься, я с радостью помогу.

— Нет, принц, — сказала Хаз с безразличием. — Но место я могу Вам уступить.

Он скрипнул зубами с раздражением, но вопреки порыву не стал отвечать на это. Хаз была не той, кого он сейчас больше всего хотел видеть. В эти зелёные глаза не было никакого желания заглядывать, потому что он мог бы отыскать в них то, что его страшит, будоражит, делает уязвимым и неправым. Но он не собирался уступать ей из-за своего страха, не был намерен уодить, раз уж пришёл, поскольку место было его, и это она вторглась в его привычное спокойствие. Пусть она уходит. А не хочет - пусть молча терпит. Шаб сделал шаг и сел почти впритык к Хаз на холодный камень.

— Почему ты так со мной разговариваешь? Это грубо, — он ядовито ухмыльнулся, ведь его бесила вся эта ситуация. — Это ты за братом моим повторяешь? Это Сейла тебя так научила? Нет, ну право, нарочно ведь провоцируешь меня. Или ты рассудок потеряла, шарлатанка?

— Потеряла, — кратко ответила Хаз. — Просто я не контролирую себя, когда боюсь чего-то. Вы уж извините.

— Если боишься, так слезь, — раздражённо отчеканил он, махнув рукой.

— Не этого, — Хаз провела рукой в воздухе и указала на двери, ведущие в коридор. — А того.

— Ну чего ещё? — с непониманием буркнул Шаб.

— Призраков.

Преодолев секундное замешательство, Шаб хохотнул:

— Ну и ну, как иронично, — ухмыльнулся он насмешливо. — Вот она, хвалёный экзорцист. Я смотрю, потрясения отлично на тебя действуют. Выдала себя с потрохами. Нечего тебе делать здесь с такими «способностями». Убиралась бы поскорее.

Это было так смехотворно слышать. Призраки явно были не самыми страшными существами этого замка, уж Хаз-то должна была это знать. И хотя Шаб говорил столь недоброжелательные слова, но сидел рядом словно по-дружески, в голосе его не было того презрения, что слышалось раньше. И даже эти слова, скорее, походили больше на дельный совет, чем на колкость. Казалось, принц немного расслабился в общении. Или у него просто были некоторые недосказанности.

— Нет, я не уйду. Мне стало гораздо спокойнее здесь, — она взглянула на него с удивлением, — с Вами. Может быть, просто другие чудовища боятся Вас?

— Дерзишь, — хмыкнул он. — Ты солгала про призраков, ведь так?

— Я никогда не лгу.

— Нет, все лгут.

— Но не я, — она пожала плечами.

Шаб перевёл на неё недоверчивый взгляд. Один вопрос долгое время тревожил его. И хотя он совсем не хотел обсуждать это, но если бы не спросил сейчас, то не спросил бы никогда.

— Но когда Эдея пострадала… Ты не выдала, что это был я. Что я… разбил тот витраж, — он резко сменил тему, как и выражение на своём лице, которое теперь выдавало некую заинтересованность и… благодарность.

— Это была не ложь. Всего лишь молчание.

— Почему? — спросил Шаб.

Хаз посмотрела на него и улыбнулась:

— Я не такой человек. Да и незачем было. Я верю в то, что каждый должен сам осознать свои ошибки и сам вынести себе наказание. Я вижу, что и Вы сами осознаёте свою ошибку. Покайтесь, и грехи Вам простятся.

— Ты что, совесть моя? — скривился он раздражительно, но не мог утаить вины на своём лице. Не только за витраж, на самом деле...

— Буду ей, если попросите. Вам, я чувствую, есть много о чём рассказать. Вы, конечно, не хотите. Тем более, мне, которую Вы почему-то так ненавидите. Но я знаю, что Вам от этого станет гораздо легче. Мне тоже. Я люблю слушать других людей: их особенные голоса, интонации, их горечи и радости. Не потому, что я этим наслаждаюсь, а потому что этим наслаждаются другие, отпуская свои проблемы — сначала на плечи мне, а я… — она дунула себе на ладони, представляя, будто что-то с них слетает и вздымается вверх, — в небо! В этом я, уж поверьте, профессионал. Так что давайте встречаться так время от времени, если пожелаете. Если Вы, конечно, продолжите защищать меня от кошмаров, как сейчас.

— Но я не…

— Нет, у Вас это отлично выходит. Не знаю причину, но духи боятся приближаться, пока Вы здесь.

Они замолчали. Шаб не очень понимал, что сейчас произошло, и почему у экзорциста случился внезапный порыв откровения. На её месте он никогда не стал бы общаться по душам с посторонним человеком. Особенно зная, что этот человек не очень его жалует. Но почему-то ему стало приятно знать, что кто-то готов его выслушать.

— Ты хочешь, чтобы я приходил к тебе и и исповедовался? — пришёл он к выводу.

— Ну… Можно и так сказать.

— Этого не будет, — он резко поднялся и сделал шаг назад. Нельзя было давать слабину. — Не стоит лезть не в свои дела, даже если считаешь, что хочешь помочь.

— Это угроза? — Хаз вскинула брови.

— Ничуть. Так, совет на будущее, — хмыкнул он. — А теперь убирайся, пока не наступил рассвет, иначе сна тебе не будет. Призраки тебя не тронут, я им передам.

Шаб наболтал много лишнего и решил спешно уйти, потому что плохой сон плохо влиял на его поведение. Но, к своему удивлению, он обнаружил, что на душе стало немного легче, хотя он, по сути, ничего и не сказал. Уж точно ничего из того, что засело в его чёрных мыслях: ни про план переворота, ни про любовь и ревность, ни про ненависть. Он вздохнул с облегчением. Ошибки избежал. Но дело было в том, что… Он понял, что, в принципе, Хаз… не представляет для него угрозы? Она могла быть женщиной, она могла быть шарлатанкой, она могла быть всего лишь шестнадцатилетним подростком, при этом всё равно давая Шабу какие-то проклятые советы. Доселе это всё так выводило Шаба из себя, да и нельзя сказать было, что и сейчас не выводит. Но он понял, что Хаз не нечто чужеродное. Она напуганная девчонка, боящаяся несуществующих призраков ночи. Тем не менее, она знает своё дело и всё же пытается помочь по-своему. И в целом с ней можно идти на контакт. 

Братья и сестры — все Шаба пытаются задеть в разговоре ради забавы. Хаз серьёзна и невозмутима, как стена, и не преследует никаких личных целей. По крайней мере, так кажется. И пусть она много позволяет себе говорить, но она молчала тогда, когда ему это было так необходимо. У Шаба вдруг промелькнула мысль: а может это то, чего ему так недоставало все эти годы? Друг?..