Онлайн чтение книги Семь_я Sem_ya
Глава 13. Затишье перед бурей

Она столь похожа на куклу со стеклянным взглядом, лишённую всяких забот. Её пепельно-русые волосы, почти не тронутые сединой, расчёсываются легко и плавно. Хаз смотрит на королеву и не может отвести взгляда. Кожа у Эдеи такая пористая, всё эта оспа, но каждый небольшой шрам не уродует, а украшает — словно на её лице звёздное небо. Но всё же пудра. Так нужно, люди же стыдятся и не понимают, что красота существует такой, какая она есть — даже в шрамах. Хаз с грустью проводит рукой по своей щеке и неслышно вздыхает. Она переодевает королеву в лучшее платье — таков приказ, сегодня она должна быть непревзойдённой. Хаз не догадывалась, для чего это необходимо. Ей казалось, что сегодня у её королевы должен быть радостный день, и ради этого Хаз попытается сделать всё, что от неё требуется. Потому что никто на её памяти не страдал пуще Эдеи. Хаз закалывает ей в волосы украшения, вплетает цветы и надевает диадему. Впалые щёки, выступающие скулы и пустой взгляд. Элегантное фиалковое платье, белая кожа, цветы. В свои сорок она выглядит одновременно молодой и старой, словно призрак, застывший во времени — очень измотанный призрак.

Король смотрит на неё с некой едва различимой нежностью во взгляде. Он пришёл посмотреть, как Хаз исполняет его приказ и достаточно ли королева красива. И пока фрейлина покорно подпирает стену, король оценивает результат. Осматривает внимательно каждый дюйм тела Эдеи. И на него накатывают воспоминания об их первой встрече. Когда он увидел её ещё смущённой девчонкой, когда она не смела даже принцессой называться и когда её чарующая красота затмевала даже самые ярчайшие звёзды. Когда-то всем сердцем он обожал эту женщину, и она родила ему прекрасного сына, а затем снова, и снова, и снова… Но с каждым годом красота её и глаза её угасали, дети становились несносными и непокорными, а потом… она стала совершенно другой, сыновья только перечили, а он так жаждал их послушания, но на них не было управы. А рождались лишь бабы, а что с них толку — ни на трон посадить, ни на член. Их только замуж — больше приданного, больше сорванцов, что имеют право претендовать на трон и вырваться из грязи в князи. Дерьмо.

И, смотря на это год за годом, он стал ненавидеть эту бесполезную женщину. В ней не осталось ни былой красоты, ни грации, ни плодородия, ни ума. Лишь тень прошлого, отвратительная и беспомощная. И его светлые воспоминания меркли пред реальностью, что он видел перед собой. Кто вообще способен полюбить или покуситься на это? А она, что была в своих блаженных мыслях, лишь от одного звука его шагов сразу же вскинула голову и посмотрела на него пронзающим взглядом. Кинулась к его ногам, упала на колени и схватила за руку:

— Мой король, ты пришёл ко мне!.. — промолвила она со слезами на глазах и припала щекой к его ладони.

Он свысока посмотрел на неё с презрением и оттолкнул, отвесив звонкую пощёчину. Королева упала, и Хаз кинулась к ней.

— Ваше Величество, она же беременна! — огрызнулась Хаз.

— Эта мерзость не должна остаться на моих руках, — он достал платок и показательно вытер ладони.

«Эти руки знали и большую мерзость, так чем же им может пудра навредить?» — подумала Хаз про себя.

— Заканчивай уже с ней, фрейлина, нечего тратить время. До заката она должна быть собрана, ясно?

— Да, Ваше Величество, — ответила Хаз. — Но, могу ли я поинтересоваться, Вы намерены отправиться в какую-то поездку?

Он лишь многозначительно ухмыльнулся, но ничего больше не сказал и покинул покои королевы. Эдея снова впала в транс, в каком была до этого, но по одному лишь взгляду на неё было ясно, что внутри неё всё замерло, а после случившегося ещё и покрылось льдом. Хаз всегда знала, каково отношение в этом замке, но даже ей было слишком больно и жалко на это смотреть. Она склонилась перед своей королевой и приобняла её за плечи, стараясь подарить столько тепла, сколько сможет, но этого всё равно было мало. Королева совсем перестала быть агрессивной и была словно пушинка в любых руках, что смели её обнять. И Хаз это очень беспокоило. Но не только это: замок. Замок стал слишком пустым. А в пустоте отчётливо можно было услышать крики.

— Травница! Так и знал, что Вы здесь, — в панике придворный лекарь бесцеремонно ворвался в покои королевы.

— Что-то стряслось?

— Принцесса Сейла, она потеряла сознание! Вы должны ей помочь!

— Но разве Вы не можете сами с этим справиться? — неловко спросила Хаз, как бы ей ни хотелось самой ринуться к Сейле. — У меня приказ оставаться с Её Величеством, я не могу её покинуть.

— Не стоит переживать, я сам позабочусь о королеве. Принцесса узнала дурные вести о… — он оглянулся на королеву и перешёл на шёпот, — пропаже принца. Когда она проснётся, ей будет необходима поддержка.

Хаз сглотнула. Быть того не может. Прошло совсем немного времени, и вот принц Шейн уже исчез? Неужели он так скоро сдал позиции и сдался сам? Неужели война поглотила его, как всех его предшественников, и он не сумел поменять абсолютно ничего? Стоит только подумать о том, что испытала Сейла, когда узнала об этой новости… Кто вообще это допустил? Кто дал ей знать?

Хаз сомневалась, стоит ли оставлять Эдею. Но придворный лекарь убедил, что позаботится о ней. И у Хаз не было повода ему не доверять, ведь это именно он опекал её все эти годы. Вот именно, что все эти годы он был тем, кто позволил Эдее стать такой, какова она есть. Но Хаз считала, что сейчас Сейле она и вправду нужнее и, доверив Эдею лекарю, поспешила к ней в покои.

Сейла была мертвенно-бледна и, даже будучи без сознания, в муках и кошмарах тряслась и ворочалась в постели, пока Хаз не дала ей понюхать душистых трав. Сейла открыла глаза, наполненные болью и слезами, и вцепилась ей в платье, выкрикивая её имя.

— Шейн, он!.. Он… — она всхлипывала и не имела сил закончить.

— Я знаю, дорогая, — Хаз села на кровать рядом, прижала её к своей груди и погладила по волосам.

— Как он мог? Как он мог бросить меня? — зарыдала Сейла. Хаз отодвинула её и строго посмотрела ей в глаза.

— Не смей давать слабину. Ты ещё ничего не знаешь. Да, позвонили в колокол. Да, он исчез. Но это ещё не значит, что он погиб, Сейла.

— Мне бы хотелось в это верить, но!.. Ты же помнишь, ты же сама видела, как поменялся его почерк! А вдруг он утратил рассудок? Вдруг он оказался абсолютно беззащитен перед лицом врага?

— Всё будет хорошо, — убеждала Хаз, но не могла отрицать сказанное.

Состояние Шейна явно ухудшалось, и кто знает, к чему это привело. Он хотел убежать от страха, а вместо этого столкнулся с ним лицом к лицу. А на войне нет серебряных кубков. И всё это могло послужить причиной резкого обострения. Хаз сама сомневалась в том, что он мог уцелеть, но просто не могла показать этого перед Сейлой. Сейла бы этого не вынесла.

Двери в покои резко захлопнулись.

— Что это было? — опомнившись, спросила принцесса.

— Не знаю, — с подозрением ответила Хаз и, поднявшись, приблизилась к двери. Толкнула её, но та не отворилась. Толкнула сильнее — тот же результат. Она прислонилась к двери, почувствовала ужасную, тёмную, демоническую ауру и резко отпрянула.

— Что? Что не так?

— Кажется, нас здесь заперли, — констатировала Хаз. — Вот только зачем?

На лице Сейлы отразилась паника. Хаз поднесла палец к губам и приказала сидеть тихо, а сама краем уха прислонилась к двери снова, когда почувствовала, что аура оказалась чуть поодаль.

— Всё готово, нам больше никто не помешает, — услышала она внезапно приглушённый голос придворного лекаря. — Моя королева, пройдёмте со мною. Вас уже ожидают на площади.

Она отпрянула от двери и не нашлась, что и думать. Сейла смотрела выжидающе, желая понять, что происходит. Хаз ослушалась приказа и оставила королеву. И как она только раньше не почувствовала эту ужасающую демоническую ауру. Она ведь столько времени провела в лекарских покоях рядом с этим человеком. И она совершенно не ожидала западни. Это была худшая из её оплошностей.

— Так ответь мне, что же творится? — настойчиво спросила Сейла.

— Они хотят что-то сделать с королевой. И я сомневаюсь, что что-то хорошее. Мы должны вырваться отсюда и помочь ей, — Хаз огляделась. — Вот только как?

***

— Зачем вернулся?

Король снова посетил темницу, хотя буквально с утра тут побывал. Шаб закатывал глаза и желал, чтоб его уже оставили в покое. Что это за заключение такое, когда каждый час тебя кто-то посещает.

— Не спросишь, что это был за звон? — ухмыльнулся король. Шаб опустил голову и посмотрел исподлобья со злостью. — Ах, ты и сам боишься узнать. Но ты ведь догадливый мальчик.

— А ты, я смотрю, и рад, да? — плюнул принц. — Даже не скрываешь своей радости. Чудовище.

— Яблоко от яблони. Мне понравилось, как ты уверен был в своём брате. И мне нравится разочарование на твоём лице, когда ты понял, что ошибался. А я был прав. Каково тебе теперь? Твои братья испарились, словно туман, твои сестры глупы и беспомощны. И на твоей стороне больше никого нет. И как тебе такая семья?

— Это ты её такой создал.

— Я ли? Я ли один повинен в том, как плохи отношения меж вами? Вы непослушны, но вас не хватило на то, чтобы уладить разногласия и объединиться против меня. Из-за вашего разлада любой возможный заговор с самого начала был обречён на провал. И это всё ваша вина, дети мои, вина каждого из вас. Скоро ты останешься совсем один.

— Я никогда не буду один! Моя мать всегда будет со мной.

— Ошибаешься. Сегодня на закате я казню её за измену.

— Что?

— Ты поселил в неё семя Дьявола и сделал её ведьмой! Как ведьма она и будет сожжена в священном пламени! — король повторял за лекарем слово в слово, смакуя каждое.

— Нет, только не это! Ты что, с ума сошёл?! Это чушь, ты ведь сам знаешь! Это был не Дьявол! Это я! Я!

— Ты прав. Не чушь то, что твоё семя в ней.

— Не нужно! Я сделаю всё, что ты пожелаешь! Я стану послушным! Только, прошу, оставь её в покое!

— Мне уже плевать. Не нужны мне больше дети от этой женщины. У сумасшедшей и дети сумасшедшие. Избавлюсь от неё и возьму в жёны кого помоложе... Служанку или, например, фрейлину. Она родит мне сильных, здоровых и послушных детей. А эта сгинет и обратится в пепел.

— Да что ты несёшь! — в гневе забился Шаб.

— И пока она будет гореть, запах тлеющей плоти вместе с дымом будет проникать в это окно и клубиться в этой камере, и ты задохнёшься в нём.

Шаб забился в агонии, но было поздно. Пламя уже было разожжено. «Наказал» — ухмыльнулся король и захлопнул двери накрепко, чтобы ни один порыв свежего воздуха сюда больше не проник.