Онлайн чтение книги Девятый Ninth
Хикару III. Последнее заклинание

Даже наследие, что несли мои ученики, было разрушено до основания.
Они были раздавлены и уничтожены той силой, что я спрятал от мира, как я думал, в самом надежном месте.
Там, где осталось мое сердце.

Тяжелая дверь хлопнула за его спиной, а морозный воздух ударил в лицо не хуже пощечины.

«И куда я собрался?» — спросил Хикару сам себя, увидев перед собой конюшню, дорогу вокруг нее и кромку леса, ставшего абсолютно черным с приходом темноты.

Умом алхимик понимал, что он не в том положении, чтобы выделываться перед Флинном, и должен был стерпеть обиду. Друг всегда жаловался на семью: на мать, отправившую его в Блитцтурм насильно, на отца, которому старший сын был роднее младшего, и на самого Гая, который, по мнению Флинна, отвернулся от него. Только о малышке-сестре эквеец ни разу не сказал ничего плохого, и Хикару знал, что Флинн действительно раскаивается из-за того, что он едва не поранил ее. Не осознавай он свою вину, то точно бы попытался сбежать с острова, где располагалась академия. Кроме того, Флинн еще и понимал, что мать права и он едва контролирует свою огненную магию, однако, когда он научился заключать свой родной элемент в строгие формы заклинаний, маг все равно не перестал злиться на свою семью. Хикару часто заставал его на южном окончании острова, где находилась специальная зона для тренировок с огнем — обширная расчищенная площадка без растительности: друг стрелял огненными снарядами и потоками на юго-запад, где примерно располагалась Экветерра. Конечно, они не улетали далеко от острова, но Флинну это помогало спустить пар. Иногда он спонтанно говорил о брате тепло, мол, брат очень храбрый и честный, или гадал, стал он целителем или рыцарем, но все равно сердился на него больше, чем на родителей.

Хикару несколько раз имел неосторожность предположить, что братья еще помирятся, но Флинн всегда жестоко накидывался на него с криками, что северянин никогда не сможет понять его, ведь у самого Хикару семьи нет. Когда это случилось в первый раз, то маг даже расплакался: Хикару мечтал иметь семью, грезил о месте, где его всегда будут ждать и любить, ощутить огромную ценность объятий и улыбки матери. Флинн сильно расстроился, что он своей вспыльчивостью обидел друга, и обещал, что впредь будет подбирать слова, но это повторялось снова и снова, потому Хикару просто пришлось убедить себя не принимать это близко к сердцу. Они все равно мирились после извинений Флинна, но в этот раз его слова опять задели Хикару за самое сердце и, хоть он чувствовал себя глупым, выскочив на улицу, он не принимал свою неправоту. Братьям де Дорде стоило помириться.

— Далеко собрался? — откуда-то слева раздался мужской голос, и Хикару обернулся на него. В пяти метрах от него стоял диссорсерер Вилл, и от одного взгляда на антимага алхимик почувствовал себя неуютно. Ноги сами собой подвели его к закатнику, но Хикару замер в нерешительности и уставился на свои ноги, не зная, что ответить и как справиться с бурей на душе.

— Поругались? — спросил Вилл, и удивленный маг вскинул на него взгляд.

— Как вы догадались? — тихо спросил он.

— Ты общаешься, в основном, только с Флинном. Я хорошо знаю ребят из отряда, обидеть словами чужого человека словом могут только Орсен и Флинн, но я отправил Александра в деревню за информацией, значит это твой друг, так? — пояснил свои догадки диссорсерер.

Хикару некоторое время молчал, не отводя от лица воина глаз. Он был выше ростом, пожалуй, чуть более, чем на голову, и при первой встрече алхимик испугался пристального взгляда серебряных глаз, но сейчас, глядя на него снизу вверх, он перестал бояться. Светлые глаза Вилла не были холодными и беспристрастными как у лорда Керраса.

— Я решил поспособствовать примирению Флинна и Гая, но Флинн как всегда накричал на меня и сказал, что я ничего не понимаю, потому что у меня у самого нет семьи. Он постоянно тыкал меня в это еще в академии: он не понимает, что я всегда желал иметь место, куда я мог бы вернуться, — неожиданно выпалил он, выложив Виллу все на одном дыхании и почувствовав, как прилила кровь к лицу от стыда.

— Я понимаю тебя. Я тоже пытался помирить этих двух упрямцев. Гай просто остается глух к любым доводам, а Флинн сразу начинал орать, приводя те же аргументы, что и тебе, — ответил Вилл.

— У вас тоже нет семьи? — удивился Хикару, чувствуя, что ему стало легче дышать, а тяжесть, сковывавшая его сердце, испарилась. Флинн был так резок не только с ним, значит дело не в самом Хикару, а, скорее, в характере друга.

— Когда в семьях Закатной Империи рождаются дети с черными волосами и серыми глазами, то Экветерра забирает их к себе на службу. Закатники ничего поделать с этим не могут: таков жестокий послевоенный закон. Можно, конечно, рискнуть утаить факт рождения ребенка, но моя семья просто отдала меня. Я не помню своих родителей, но, предупреждая твои вопросы, скажу, что есть еще и запрет, не позволяющий мне узнать, кто мои родители, и отыскать их.

— Простите, вы…

— Ты, — перебил алхимика воин. — Можешь обращаться ко мне просто по имени.

— Тебе тяжело быть диссорсерером? — полюбопытствовал Хикару.

— А тебе тяжело быть алхимиком? — спросил в ответ Вилл.

— Что в… ты имеешь в виду?

— Что ты привязан к своему патрону, которого не выбирал, и не имеешь свободы, — ответил воин.

— Но я могу сменить его, — возразил маг.

— Раз в жизни! Разве это свобода? А что говорить о правиле Эйлы? — при этих словах диссорсерера Хикару невольно сжался. Ритуал болезненным не был, но после него любая боль была такой острой, что он стал очень сильно бояться ее. – Мы, конечно, тоже не выбираем господ, но они нас не истязают, чтобы мы были послушными. Я вообще не жаловался никогда на свою долю, ведь мне очень повезло с семьей, куда я попал.

Хикару задумался над словами диссорсерера. С детства он жил по шаблону алхимиков, не думая о том, что его могла бы ждать свободная жизнь, где он мог бы сам решать, что он хочет делать: магистры вложили ему в голову, что служба патрону является нормальной.

— Хотя, должен сказать, иногда я сталкиваюсь со сложностями, — медленно произнес он, словно не был уверен, стоит ли делиться этим с Хикару. — Я о своих… диссорсерерских проблемах. Война кончилась тысячу лет назад, но, видимо, предрассудкам эквейцев нужно больше времени.

— Но ведь кто-то поддерживает вас, то есть тебя? — с надеждой спросил алхимик. Вроде бы он и хотел узнать больше об Экветерре, но не хотел верить, что там живут плохие люди.

— Эквейцы считают, что мы годны только на то, чтобы магов убивать и шпионить для Закатной Империи. Часто диссорсереров не считают полноценными людьми: на них не влияет магия, а значит и души нет, — закатник помрачнел. — Нас боятся, а страх порождает ненависть.

— Тогда я клянусь, что не буду бояться, — горячо пообещал Хикару. Почему-то маг твердо решил, что эквейцы неправы насчет диссорсереров, хотя бы насчет Вилла. Он видел, что остальные члены отряда доверяли антимагу, так почему он должен оскорблять его своим страхом? Северянин решительно протянул ладонь Виллу для рукопожатия. В прошлый раз он струсил, но сейчас перед ним был не страшный монстр, а человек, которому он хотел научиться доверять.

— А как же все рассказы о страшных убийцах магов с одного прикосновения? — лицо Вилла вытянулось от удивления, но он снял перчатку.

— Но вы ведь сами сказали, что хорошо контролируете свою антимагию, — испуганно пробормотал Хикару, неуверенно начав опускать руку.

— Ты, — поправил его закатный человек, прищурив глаза.

— Ты, — затравленно кивнул алхимик, медленно продолжая отводить ладонь.

Вилл сделал стремительный выпад, и пальцы Хикару мгновенно оказались зажаты в его руке. Алхимик испуганно вскрикнул, а диссорсерер засмеялся.

— Ну как? Умер уже? — ухмыльнулся он, склонив голову набок.

— Я… я… — северянин чувствовал, как его сердце бешено колотится от приступа ужаса, что он испытал, а краска заливает лицо, ведь он одновременно рассердился на беспечность Вилла в таких важных вопросах и стыдился своей трусости.

— Извини, что напугал, — диссорсерер чуть ослабил хватку, но руку мага не отпустил. — Как ощущения?

— Тепло, — честно ответил Хикару, немного успокоившись. Никаких особенных различий от прикосновения обычного человека он не увидел.

Откуда-то послышался странный стук и скрежет, и алхимик завертел головой в поисках источника звука, а Вилл сразу вскинул голову к окнам второго этажа таверны, обнаружив его. Окно подмерзло, и тот, кто пытался открыть его, прикладывал явные усилия, чтобы не выломать старую раму и добиться результата. В конце концов оно со скрипом отворилось, и наружу выглянул Гай.

— Вы оба — быстро наверх. Вилл, прихвати Берна, — строго велел он, и диссорсерер коротко кивнул алхимику на дверь.

Хикару и Вилл вернулись в тепло таверны, приковав немало взглядов к себе. Они просто пересекли зал и направились к лестнице, на которой их догнал Бернард. Диссорсерер не сказал лучнику ни слова, но он все равно оказался тут. Хикару удивленно посмотрел на них, гадая, как Вилл успел велеть мужчине идти за ними. Размышлять было некогда, ведь одна из дверей открылась и оттуда выглянул Флинн, поманив их жестом.

А в следующие полчаса новая жизнь Хикару развалилась на куски.

Он сидел на стуле в середине комнаты, держа в руках письмо и перечитывая фразу снова и снова.

— Нет сомнения, что это его почерк, — тихо промолвил он, и Флинн, опирающийся руками на спинку стула, стиснул пальцы и презрительно хмыкнул.

— Пусть пишет, что ему угодно, — произнес эквейский алхимик, не скрывая своего раздражения.

— Все это обернется для нас крупными проблемами, — мрачно заметил Берн, занимающий пост у окна.

— Я осознаю такую возможность, — ответил Гай, прохаживаясь по комнате и размышляя.

— Но ты пообещал ему защиту Экветерры, — возразил Вилл. Диссорсерер сидел на столе у стены напротив Хикару и не сводил с него встревоженного взгляда.

— Мы не откажемся от своих слов! — жарко протараторил Флинн, с опаской покосившись на Гая.

— Нет, я против, — негромко ответил алхимик, не поднимая глаз от письма. — Я вернусь назад добровольно.

Хикару было больно и стыдно из-за того, что он смел мечтать об иной жизни, пытался бежать от своей судьбы. Он позволил себе на сутки стать свободным, но не мог подвергать эквейцев опасности. Северянин понимал, насколько опасен лорд Керрас, и, хоть и не мог рассказать своим защитникам правду, дать им умереть он тоже не мог.

— Разумное решение, но трусливое, — внезапно ответил лучник, и Вилл согласно кивнул.

— Есть другие идеи? — обратился к собравшимся Гай.

— Есть, — встрял Флинн. — Северяне сегодня ночуют тут и отправляются с рассветом назад, а мы двинем к горам. Если ничего не скажем им о письме, то будем в порядке.

— До подъема на гору идти не менее трех суток, а они вернутся в Давик к вечеру и узнают правду, — Вилл скрестил руки на груди.

— И еще почти сутки, чтобы вернуться, — улыбнулся Флинн. — У нас будет фора.

— Но мы еще не достигнем нейтральной территории, — возразил Берн. — Линия на карте есть, но это не значит, что они не вторгнутся туда за нами, уверенные в своей правоте.

— Гай? — с надеждой спросил Флинн.

Рыцарь молчал. Хикару аккуратно сложил письмо, осторожно поднял глаза на воина и встретился с ним глазами. Он понимал, что командир не хотел рисковать, но и от своих слов ему было сложно отказаться.

— Ты обещал ему защиту Экветерры, — напомнил Вилл.

На лбу Гая залегла глубокая морщина. Руки Флинна сползли на плечи Хикару и сжали их вместо спинки стула, заставив алхимика напрячься. Боли он не причинял, хоть ощущение было не из приятных, но северянин воспринимал это проявление переживаний друга как лучшую поддержку: эквейцу было не наплевать на его судьбу.

— Мы не отдадим им Хикару, — с трудом произнес он, словно ему было тяжело принять решение, от которого ему отказаться не позволила бы честь. — Действуем по плану Флинна.

Пальцы Флинна ослабили давление, а сам он выдохнул с облегчением. Эквеец наклонился и уткнулся лбом в макушку Хикару, и тот невольно вздрогнул от неожиданности.

— Простишь меня? — негромко спросил Флинн.

— Конечно, — алхимик положил свою ладонь на собственное плечо поверх пальцев Флинна. — Я не злюсь на тебя.

И осознал, что слова, сказанные для утешения, были правдой, хотя еще недавно он кипел внутри от обиды. Хикару и раньше быстро прощал непутевого друга, но сейчас, видимо, повлиял и тот факт, что он высказался Виллу.

— Бегал за юбками, бегал… — проворчал Берн.

— Да, я тоже не ожидал от него, — кивнул Вилл.

— Я бы тоже не подумал, — хмыкнул Гай.

— Заткнитесь! Вы все не так поняли! — прошипел Флинн, и давление на плечи Хикару снова вернулось.

— Все вроде прозрачно, — пожал плечами Вилл.

— О чем вы? — Хикару завертел головой в растерянности, переводя взгляд то на одного эквейца, то на другого.

— Все сложно, — покраснел Флинн. — Он не поймет.

— Что не пойму? — рассердился Хикару. Ему всегда ужасно не нравилось оставаться в неведении, когда другие обсуждали нечто, незнакомое ему. Но эквейцы махнули на него рукой и пояснять ничего не стали.

Когда все разошлись по комнатам, Хикару ожидал, что он долго не сможет уснуть на новом месте, но сон пришел сам собой, похитив сознание уставшего после долгой пути алхимика. Утром он некоторое время оторопело пялился на незнакомый потолок, продрав глаза, и недоумевал, где он, но, когда к нему на постель с ногами залез Флинн с всклокоченными после сна волосами, то все происходящее настолько напомнило ему их блитцтурмское прошлое, что на сердце невольно стало тепло.

«Даже не верится. Я действительно сбежал от Керраса с помощью Флинна,» — Хикару сел и застонал от тянущей боли в мышцах.

— Ха, а ты думал? — хохотнул Флинн. — Ты пока не привык еще к езде верхом. Про мозоли на заднице, кстати, я тоже не шутил.

Они позавтракали внизу вместе с остальными и вышли на улицу. Снаружи их ждал неприятный сюрприз.

— Мы решили проводить вас до подножья, — сказал Матос Кронфорд, уже успевший оседлать свою лошадь. — Перевал находится на юго-западе, если вы пойдете старой дорогой на юг, то потом вам придется идти вдоль хребта на запад. Есть путь с уклоном сначала на запад, а потом на юго-запад — так вы сэкономите день и две ночи.

Гай любезно поблагодарил северян за их содействие и принял их помощь. И это было правильно — отказываться сейчас было бы очень подозрительным поступком. Но Хикару видел по мрачным лицам Вилла и Берна, что они не очень довольны таким поворотом событий.

Отряд выдвинулся, уклонившись по равнине на запад вместо того, чтобы войти в лес, лежащий на юге вдоль линии гор. Сегодняшний день встретил их холодным порывистым ветром, но даже он не мог разогнать извечные снежные тучи над Белой Долиной.

Через пару часов Флинн подвел свою лошадь поближе к Гаю и Юджину.

— Эх, Юджин, так тебе и не довелось развлечься с северянкой, — притворно пожалел воина алхимик.

— Не то чтобы я хотел изменять Камилле, скорее, я не хочу домой возвращаться, — неловко улыбнулся Юджин, задумчиво почесав щетину.

— Вот и верно, — к линии всадником присоединился Патрис. — Хорошо, что ты не стал грешить. Мы сами являемся стражами своих страстей.

— Просто делай, что хочешь, когда идет смена караула, — добил мудрую мысль Флинн, и Хикару невольно улыбнулся, когда остальные засмеялись, и позволили себе на секунду забыть о тревоге.

— Ты успел предупредить остальных? — шепнул Флинн так, чтобы его услышали только Гай и Хикару.

— Слишком подозрительно, — помотал головой мужчина.

— Может оно и к лучшему, так мы быстрее доберемся до гор и получим фору, — тихо произнес его младший брат.

— Не торопи события, — негромко возразил Хикару. — Надо еще добраться до точки, где они нас оставят.

— Все, хватит, — шикнул Гай. — Не надо шептаться на глазах у всех.

Флинн заставил свою лошадь немного отстать от брата. Несколько раз Гай командовал привал, и люди собирались вокруг магического огня Флинна. Хикару переводил взгляд с Гая, Берна и Вилла на северян, будто желал в их лицах найти какие-то подсказки. Интуиция подсказывала ему: что-то не так в поступке северян, решивших проводить эквейцев коротким путем. Но что? Ответ будто плавал на поверхности воды, но маг никак не мог его поймать. Весь день он думал об этом, однако так и не смог понять.

На землю еще не пали первые сумерки, когда Матос указал пальцем вперед.

— В километре впереди нам надо свернуть к югу в лес, — крикнул командир северян, и Гай кивнул. — Из леса выходит замерзшая река, и там ее самое узкое место. Идеально для перехода.

Кронфорд не обманул, и вскоре отряд спешивался, разминая ноги, пока оба командира спорили. Хикару подошел поближе к ним, чтобы расслышать предмет их беседы.

— У нас сплошные тяжеловесы, — согласился Матос, кивнув, и задумался.

— Нам следует переходить группами, — подытожил Гай. — Это всего лишь мера предосторожности, но все сложится плохо, если лед окажется не таким толстым, как мы думаем.

— Хорошо, вы меня убедили, сэр, — северянин пожал плечами. — Но состав групп будет соответствовать закону: на каждого эквейца пойдет один мой воин.

— Само собой, — ни один мускул на лице рыцаря не дрогнул, и Хикару оставалось только гадать, спокоен ли мужчина или так хорошо сохраняет свой образ невозмутимого командира.

Отряд решил не тянуть и перейти реку в два захода: первая группа, в которую попали Гай, Флинн и Хикару заодно с ним, Юджин, Орсен и Ниссе, уже двинулась по льду, в то время как вторая, где были Вилл, Берн, Патрис и братья Сивертсен, осталась ждать на этом берегу.

— А лошади не поскользнутся? — тревожно спросил Хикару у Флинна.

— Раньше тебя как-то это не беспокоило, — удивился тот. — Мы тысячу раз в дороге перлись по льду или заледеневшему камню, и все было в порядке. Поверь, это не так сильно отличается от того, что мы уже преодолели. В конце концов так называемые северные лошади приспособлены к такому, да и их подковы… В общем, все будет хорошо, ясно?

Северный алхимик кивнул и немного успокоился. Его все тревожило их неожиданное сопровождение. Он оглядел пятерку северян, что пошла с ними в первой группе. Хикару не знал их всех по именам, но среди них был Линс Кронфорд, который, встретившись с ним взглядом, подарил ему недобрую улыбку. Алхимик оглянулся через плечо: на отдаляющемся от них береге стоял Матос, а рядом Вилл, который смотрел в противоположную сторону — на равнину.

«Что он там увидел? Там даже плато нет… — удивился маг. — Стоп. Здесь нет плато!»

Хикару быстро нарисовал карту в своих мыслях: Давик, Бронка на юго-востоке, а между ними — ледяное плато. От Бронки, где они последний раз закупались провизией, они пошли на запад, вдоль нижнего края плато, пока не оставили его позади. А значит они были сейчас ровно на юге от Давика, и от их местонахождения до крепости лорда Керраса лежала прямая дорога по равнине.

Их группа достигла берега, и Флинн, несмотря на то, что он и убеждал, что все пройдет хорошо, с облегчением выдохнул и пожаловался Юджину, что из-за слов Хикару он все ждал, что лед проломится или что-то вроде того.

«Если они тоже получили письмо, которое хозяин таверны отдал им втайне от нас, то тогда они специально привели нас сюда. Если за нами отправили погоню, то она будет здесь уже очень скоро.»

Поддавшись панике, Хикару сам соскочил с лошади, но приземлился не очень удачно: пусть снег был мягким, он почувствовал, как ему неприятно свело ступни, и это чувство усилилось правилом Эйлы едва ли не в десять раз. В глазах у мага все на секунду потемнело, и он глухо застонал, но все равно бросился к Гаю со всех ног.

— Они знают! Знают! — закричал он, когда рыцарь обернулся к нему.

— Знают ч… — глаза Гая неожиданно округлились, и он опустился на колено, склонившись к земле и ища опору рукой. Из его спины торчали рукояти двух кинжалов, а позади стоял Линс Кронфорд, который тут же запустил руки за спину и извлек еще пару кинжалов из скрытых ножен за спиной.

— Очень громко, маленький маг, — будничным тоном заметил он и кивнул в правую сторону от себя. Хикару проследил глазами его линию взгляда и уткнулся прямо в крепкого северянина с рыжеватой бородой, который целился в него из лука Линса.

«Неужели это все?» — отрешенно подумал Хикару, понимая, что его сознание не может представить мир без него самого. Сейчас он упадет на землю, умирая, а что… Что потом будет?

Но вместо ответа пришел неожиданный тяжелый удар в спину, и Хикару немедленно свалился вперед вместе с объектом, налетевшим на него.

— Ворон тебя побери! — выругался Флинн, прижимая его к земле, когда стрела пролетела над ними и угодила в шею лошади Александра Орсена, который с нее незамедлительно свалился в сугроб с приглушенным стоном.

Справа Хикару увидел какое-то движение и скосил глаза, чтобы разглядеть, что там: Гай упал лицом в снег рядом с ним; изо рта рыцаря стекал кровавый ручеек.

Раздался грохот и короткий стон: кто-то из эквейцев влетел в беззащитного лучника, только успевшего положить вторую стрелу на тетиву.

— Крук! — выкрикнул Линс.

— Не теряй сознание! Твое самоисцеление будет бесполезно, — взволнованный Флинн, поднявшись с земли и с Хикару, бросился помочь старшему брату. Когда северный алхимик с трудом сел, то его друг с усилием тянул кинжал из его раны вверх. Оружие выскользнуло из плоти, потянув за собой вереницу кровавых капель, оросивших снег. Второй уже был в руке Флинна, и как стекающая с него кровь казалась Хикару алыми чернилами для красной строки, так и все происходящее — ужасающим и невообразимым.

Позади братьев Ниссе в одиночку бился одновременно с двумя северянами: один из них был вооружен здоровым двуручным мечом, как и эквейский воин, и явно намеревался покончить все одним ударом, выбирая удачное время и позицию, пока второй осыпал немого градом ударов своих двух изогнутых сабель. На земле рядом с их смертельным танцем лежал тот самый северянин, что стрелял в Хикару из лука. Он не двигался, и снег вокруг него уже пропитался кровью. Алхимик не мог отвести взгляда от его тела: неужели все для него кончено? Его учили, что жизнь бесценна, но Ниссе отнял ее у этого воина без всяких сомнений, с той же уверенностью, что была в глазах и у этого мужчины, когда он целился в Хикару. Северный маг впервые взглянул в глаза смерти. Она не оказалась злом, как он думал раньше, — она просто существовала, как существовал снег или дождь. Но все равно явление чужой смерти заставило его оцепенеть.

Где-то справа, скидывая на ходу плащ, в бой на подмогу бросился Юджин, крепко удерживая меч в одной руке и круглый щит в другой. Флинн, помогающий подняться Гаю, поднял глаза на Хикару и мгновенно побледнел, вскинув руку в его сторону. Оторопевший северянин понял, что друг создает заклинание, но из-за своего магического блока он не мог понять какую именно форму сотворяет Флинн. Через пару секунд он почувствовал движение за своей спиной и тут же его обдало сзади волной пара, снег просел под ним, тая, а воздух взорвался безумным криком. Хикару кинулся влево, и прямо на его место рухнул обгоревший воин, все еще сжимающий в руке боевой топор. После того как Флинн поймал его огненным столбом, на человеке не осталось ни единого живого места, и северный алхимик почувствовал, что его сейчас вывернет наизнанку от запаха горелой плоти, наполнившего морозный воздух, и от такого ужасного и отвратительного применения магии.

— С ума сошел? — прохрипел Гай, хватая Флинна за воротник. — Ты можешь задеть своих!

— Но что мне делать? — в отчаянии спросил младший. — Это все, что я могу! Твои раны…

— Затянутся через десять минут, — закашлял Гай. — Хватай Хикару и бегите в лес. Найди поляну, подходящую для обороны. Там ты сможешь сжигать всех, кто к вам приблизится.

— А ты? — дрожащим голосом спросил Флинн. Оставлять раненого Гая посреди сражения было равносильно его смерти.

— Орсен прикроет меня от Линса, пока я не исцелюсь или пока кто-то из ребят не свалит кого-то из северян, — уверенно ответил рыцарь. — Уходи! Ты будешь только мешать!

Эквейский алхимик стиснул зубы, но вскочил на ноги, подхватил Хикару под локоть и быстро побежал к опушке. Когда они проскочили мимо стволов первых деревьев, снег ощутимо стал глубже. Оба мага немного проваливались в него, и утешало лишь то, что он был свежим и рыхлым. Флинн быстро двигал ногами, прокладывая путь для Хикару, который едва мог переставлять ноги.

— Ты убил человека, — неожиданно произнес он, задыхаясь от быстрой ходьбы.

— Я знаю, — резко бросил Флинн.

— В Блитцтурме… — заговорил снова Хикару, но эквеец резко остановился и обернулся к нему, бросив его руку.

— В Охренитцтурме! Он бы убил тебя! — рявкнул он. — Лучше бы спасибо сказал.

— Мне трудно принять, что ты стал убийцей по моей вине.

— Послушай, Хикару, — яростно произнес Флинн, схватив его снова и потащив к пространству среди деревьев, видневшемуся впереди. — Иногда следует пожертвовать меньшим ради большего. Когда-нибудь ты вырастешь и поймешь, что я был прав. Фух. Это место подойдет.

Эквеец отпустил его и принялся мерять поляну шагами. Хикару замер там, где стоял: слова Флинна очень сильно напомнили ему то, о чем с ним говорил лорд Керрас перед побегом.

«Побег… Сначала я подумал, что он убрал стражников и дал Флинну похитить меня, чтобы я смог попасть в Экветерру и начать там свою миссию, пусть весь побег и выглядел нелепо легким. Но что теперь? Если Кронфорды и их воины перебьют отряд Гая, то кто отвезет меня в Экветерру? Лорд решил избавиться от меня или вернуть назад? Что он написал в письме, которое прочитали северяне в Бронке?»

— Не стой столбом, помоги мне, — лицо Флинна оказалось прямо перед ним, и друг встряхнул северного алхимика за плечи.

— Я же не могу колдовать.

— Но ты же умный! Мне надо не сжечь этот лес дотла и защитить нас, — нахмурился Флинн.

— В чем проблема? Просто воспламеняй… объекты, — Хикару передернулся, — что движутся к нам.

— В том и проблема, что движутся! Моя динамика слишком слаба, чтобы навредить им всерьез. Того парня, что подобрался к тебе, я шарахнул статическим огненным столбом снизу. Но на его каст я потратил две секунды, заряжая его мощью, — затараторил Флинн.

— А что с твоей водой? Что умеешь? — задумался Хикару.

— Замораживать спокойную и текущую… Больше ничего.

— Не подойдет, — замотал головой северянин. — Защитить нас от стрел ты сможешь?

— Когда Ниссе накинулся на Крука, он сломал лук, что тот держал, — доложил Флинн, ведь Хикару этого не видел. — Больше ни одного лука у них не видел.

— Значит только воины, так? — эквеец закивал в ответ. — Ты быстро чертишь форму этой ловушки с столбом огня?

— Она у меня в мемориуме, так что да. И без ошибок. Но нарисовать их кольцом вокруг нас я смогу только на очень маленьком расстоянии. Короче, большой шанс, что мы и сами поджаримся.

— Рисуй на радиусе в семь метров, — прикинул второй маг.

— Я не успе… — начал закипать Флинн, но Хикару остановил его гневный поток речи, подняв руку и дав знак замолчать.

— Я и не говорю тебе рисовать их полностью, — голубые глаза умно блеснули. — Рисуй без центра, базовые формы без Сущности. Так ты успеешь. Как поймем с какой стороны пойдет к нам враг, с той и заполнишь их пламенем.

— Ты умница! — лицо эквейца вытянулось в удивлении, и он порывисто обнял друга, но тут же отпустил и приступил к делу.

— Про механические касты второго порядка ты знаешь? — скромно поинтересовался Хикару. Это был удобный способ одновременного плетения одинаковых заклинаний в разных местах, но он требовал определенной практики, которой, скорее всего, у Флинна не было.

— Ты такой умный, меня аж тошнит, — рассеянно ответил эквеец, и Хикару стушевался, решив, что лучше им придерживаться первоначального плана.

Он пытался придумать что-то еще, но его вернул в реальность голос Флинна.

— Идут, — тихо сказал он, присматриваясь к движущимся темным фигурам среди деревьев.

Хикару тоже замер, ожидая, кто появится на поляне — друзья или враги? Однако те, кто пришли за ними, спутали все их с Флинном планы.

— Держи его покрепче, Адрик, — велел Линс воину, что сражался против Ниссе двумя мечами, которые сейчас были в его парных ножнах на поясе.

Тот кивнул, вздергивая повыше их пленника: между ними безвольно висел Гай, и, хоть его ноги волочились позади, он был в сознании. На его лице прибавилось несколько кровоподтеков и ссадин, правый глаз заплыл, косая рана проходила по бедру, а на спине снова висел его каплевидный щит — видимо, рыцарь еще сражался после их ухода.

— Какого Ворона вы с ним сделали? — заорал Флинн, когда северяне с пленником появились на окраине поляны. Хикару прикинул расстояние: еще шагов пять вперед, и они активируют ловушки друга.

— Ничего плохого, Флинн, нечего повышать голос, — Линс звучал так спокойно и непринужденно, будто они не делали чего-либо необычного. — Подрезали малость ему сухожилия. Но он живой, так что не в твоих интересах даже пытаться нас поджарить.

— На нем уже даже заживает, — пробурчал Адрик. — Настоящий монстр.

— Да, есть такое, — поддержал беседу Кронфорд. — Зато эти долинники сами любят клеймить всех чудовищами. Закатники противны их религии, северяне — варвары, измирцы — дикари, южане — лжецы, а соларийцы…

— Стойте! Ни шагу вперед, а не то я атакую вас, — рявкнул Флинн, когда им осталась пара шагов до круга заклинаний.

— Пожалуй, мы тебя не испугаемся сегодня, маг, — устало ответил Адрик. — У нас твой брат. Попробуй только пальнуть в нас чем-нибудь — он тоже пострадает.

— Нет! Не двигайтесь, — вмешался Хикару.

— Хм, — Линс улыбнулся. — Я знал, что они уже придумали тут засаду. Ну, Хикару, расскажешь, что вы успели натворить?

— Прямо перед вами метка, которая вас поджарит, — честно ответил северный алхимик, и Флинн метнул в него гневный взгляд.

— И что ты мне предлагаешь? Проверить ее этим бравым парнем? — хмыкнул Кронфорд, дернув Гая немного вперед.

— Нет! — Хикару на секунду почувствовал себя совершенно пустым. Гай мог сейчас умереть из-за его, Хикару, плана. — Если я пойду с вами… Вы отпустите Гая и Флинна?

— Пожалуй, хорошая сделка, — прикинул Линс. — Ты должен подойти сюда, будешь гарантией нашей безопасности.

— Флинн, убери метки, — попросил алхимик.

— Еще чего, — огрызнулся эквеец.

— Пожалуйста. Сделай это ради меня, — голос Хикару задрожал, но он не мог более оставаться спокойным. — И ради своего брата.

— Хикару, ты…

— Послушай. Я устал слушаться чужих приказов, — тяжело вздохнул северный алхимик. — Дай мне самому принять решение. Я хочу выбрать путь меньшей крови, так как, Флинн, если ты или Гай погибнете из-за меня, то мое сердце… Оно не выдержит этого, Флинн.

Младший де Дорде молчал так долго, что Хикару в итоге повернулся к нему. Он растерянно смотрел на друга, такой несчастный и пришибленный последними событиями. Они некоторое время не отрывали друг от друга взгляда, но Флинн все-таки повел рукой, развеяв свои огненные ловушки.

— И все равно я не отступлюсь от тебя, — твердо сказал он, кивнув.

— Спасибо за твою верность. Даже через столько лет, — Хикару выдавил несчастную улыбку.

— Подойди и встань на колени перед Адриком, — велел Линс, и северный алхимик послушался. Мужчины бросили Гая в снег, и Адрик немедленно извлек один из своих клинков и направил на Хикару. Маг чувствовал, как острие слегка касается мемориума.

— Стой, где стоишь, — с угрозой в голосе произнес Флинн где-то за спиной Хикару, когда Кронфорд пошел по направлению к нему.

— Без фокусов, де Дорде, — холодно велел тот. — Я собираюсь связать тебя. Ты же не хочешь, чтобы твой друг пострадал?

Хикару показалось, что он спиной ощущает тяжелый взгляд Флинна.

— Ладно, подходи, — с презрением бросил эквеец. Скрип снега под ногами Линса неожиданно сменился краткими звуками борьбы, закончившейся коротким хрипом… Хикару рывком обернулся, позабыв о всех предостережениях.

Линс стоял за спиной Флинна, держа алхимика в захвате, а тот, бледный, с страхом в глазах, держался рукой за собственное горло. Из-под ладони эквейца скользнули вниз вереницы кровавых капель. Северянин дернул его назад и отошел в сторону, позволяя Флинн упасть на спину в снег. Хикару бросился к нему, не заметив, как лезвие изогнутого меча полоснула его по щеке, когда Адрик попытался его достать. В голове все словно взорвалось от боли в порезе, но маг не мог сейчас позволить себе ничего, кроме отчаяния, которое подстегивало его бежать к Флинну так быстро, как он мог. Он упал на колени в снег, проехав немного по земле.

— Флинн! — друг велел жестом помочь ему зажать рану на шее, и северный алхимик положил свои дрожащие руки поверх ладоней эквейца, но кровь не переставала течь.

— Ух, боюсь, что вы только сможете выиграть несколько секунд, — голос Линса ударил Хикару больнее пощечины. — Адрик, разберись с рыцарем. Мы должны убрать с его дороги обоих братьев.

Хикару слышал, как воин отбрасывает прочь щит Гая, как обнажает клинок, как сталь погружается в плоть, как старший брат Флинна издал последний короткий стон. Его органы чувств будто стали работать в несколько раз интенсивнее, а время пошло медленнее. Вот только он и двинуться не мог и оторвать глаз от белого как снег лица умирающего Флинна.

— Слушай, может нам следует ранить мага? — голос Адрика звучал так громко, словно был в голове Хикару.

— Имитация? — Линс подошел поближе. — Хорошая идея. Главное, что он никому никогда не сможет рассказать, что произошло здесь. Бей плашмя: мы же не хотим, чтобы он потерял сознание от боли, верно?

Алхимик слышал, как меч Адрика рассекает в воздух, но не обернулся и даже не сжался в предчувствии боли. Лицо Флинна исказилось муками и гневом, и он отбросил руки Хикару со своих и вскинул их в своем последнем заклинании.

Воздух взрезался истошными воплями на грани визга и мощным столбом пламени. Хикару коротко глянул через плечо: из поднявшегося пара рухнул обугленный труп, но Линсу обожгло левую ногу и руку.

— Ах ты! Сука! Гребаные маги! — взвизгнул он, падая в снег.

Хикару, меньше чем час назад, сожалевший о смерти того парня, что стрелял в него из лука, вдруг понял: на Линса ему наплевать. Он повернулся к Флинну и вздрогнул всем телом: глаза эквейца уже остекленели.

«Он потратил последние силы, чтобы защитить меня,» — подумал Хикару, чувствуя как его глаза наполняются слезами, а душа — гневом.

Он рывком поднялся и ударил ногой в обожженное плечо Линса, который только успел потушить горящую одежду и стонал в облаке едкого дыма.

— Что велел вам лорд в своем письме? Отвечай! — он впервые кому-то причинял боль, но не испытывал мук совести.

— Ааа! Какого?! Мы не получали никакого письма! — прохныкал Кронфорд.

— Ты лжешь! — боль в груди алхимика требовала выхода. — Как солгал мне, сказав, что отпустишь их!

— Мы с самого начала должны были убить их! Они были нашей целью, а не ты, — Линс перекатился на живот.

— Ты лжешь, — прошипел Хикару, с силой наступив на обожженную руку мужчины и вырвав из его груди мучительный стон. Эта сволочь заслужила это.

— Клянусь Штеркурхеймом! Я не лгу! — слезы брызнули из глаз Линса, и алхимик убрал ногу, давая ему возможность говорить. — Лорд Керрас нанял нас для этой работы еще в Давике. Он хотел сделать твой побег правдоподобным! Де Дорде увезли бы тебя в Аллеру, но ты должен был приехать в Эттемилль! Лорд хотел сразу… ха… хахаха!

— Что он хотел? — с отвращением бросил маг, глядя на спонтанную истерику Линса.

— Убить двух зайцев одним ударом, — с безумной улыбкой хихикнул он, баюкая обожженную руку.

— Я уничтожу тебя, — после этой шутки внутри Хикару будто взорвалось пламя, уничтожая последние рамки самоконтроля. Флинн был его опорой, и, пусть его тело еще не остыло, северянин уже с лихвой ощутил, как рушится его внутренний мир от такой тяжелой потери. Нет, он был неправ: смерть — это самое настоящее зло. И это зло он хотел причинить Линсу, мучимый злым огнем жажды мести внутри себя.

У ног Хикару лежал каплевидный щит Гая — за него он и схватился, не замечая его тяжести из-за слепой ярости, и с силой ударил им Линса по лицу. Тот подавился собственным истеричным смехом, откинулся на спину, безумно улыбаясь.

— Я уничтожу тебя, — повторил маг, дрожащими руками поднимая щит над головой. Его острый конец смотрел воину в лицо.

— Ты же трус! Ты не сможешь, — усмехнулся Линс, но в его глазах мелькнула неуверенность.

Секундой спустя Хикару с силой опустил щит, и вид крови, брызнувшей во все стороны, принес удовлетворение, а ужасный крик ласкал его слух.

А сейчас… он услышит еще.