Онлайн чтение книги Девятый Ninth
Хикару II. Серебряные глаза

Сначала конфликт разодрал общество наших учителей, но они не позволили моему народу помочь, желая защитить нас от силы, которой мы не ведали. Я смотрел, как они уходят один за другим и больше не возвращаются.
Только одного я смог спасти, но и он теперь спит вечным сном в объятиях холода.
Я боюсь, что он никогда уже не очнется ото сна.
Больше меня пугает только обратная мысль — о его пробуждении.

— … нарушает все правила отношений между алхимиком и его патроном, — знакомый голос звучал глухо и гулко, будто проникал сквозь толщу воды.

Хикару, находясь в полусознании, недоумевал, откуда ему этот голос знаком. В нем были дерзкие сердитые ноты, и он их слышал очень часто, но было это так давно, что воспоминания казались спутанными и размытыми, когда маг обратился к ним. С трудом он выудил из памяти образ, связанный с этим голосом: эквеец с взлохмаченной шевелюрой в черно-белой робе блитцтурмского алхимика спорит с ворчливым профессором, скрестив руки на груди.

— Флинн, — Хикару не узнал свой осипший голос и рывком сел. Флинн ворвался ночью в его башню в Давике и помог ему сбежать. От резкого движения северянина замутило, его точно бы вывернуло наизнанку, если бы он сегодня ел. Маг попытался найти опору, чтобы не упасть назад, но утонул рукой в снегу.

— Тише, не дергайся, ты очень ослаб, — на штерском велел мужской голос. На плече Хикару ощутил тяжесть чужой руки. — Я подлатал тебя, но этого недостаточно.

Алхимик перевел взгляд на человека, что стоял рядом с ним на коленях. Рваные тени, которые отбрасывали всадники в свете нескольких факелов, мешали разглядеть его хорошо, но узкое бледное лицо показалось Хикару знакомым.

— Флинн? — пробормотал он, хватаясь рукой за голову. В ушах стоял гул, шум вокруг нарастал.

— Его старший брат, — ответил мужчина.

— Гай, — губы сами собой произнесли это имя, выхватив его из памяти.

— Флинн рассказывал обо мне? — брови Гая приподнялись от удивления. Хикару слабо кивнул и поднял голову, разыскивая друга взглядом.

Флинн оказался здесь, пеший, зажатый между двумя группами всадников с обнаженным оружием. Один из них целился из лука прямо в эквейского алхимика.

«С такого расстояния он не промахнется», — от этой мысли внутренности Хикару словно заледенели. Лучник неожиданно посмотрел в его сторону, и их взгляды встретились.

— Он очнулся, — сказал он мечнику слева. Тот кинул короткий взгляд на алхимика и спешился.

— Нет! — Флинн загородил Хикару собой, снял перчатку и вскинул вверх руку. Над его ладонью искрилось неспокойное яркое пламя, уронившее алые блики в сталь мечей обеих сторон.

— Я обязан допросить его! — раздраженно гаркнул воин. — Прочь с моей дороги, маг!

— Тогда убери оружие, Матос, — процедил Флинн. — Ты же не хочешь, чтобы я поджарил тебя или, например, Линса?

Лицо Матоса исказилось гневом и страхом одновременно, а лучник на лошади сильнее натянул тетиву, целясь точно в дерзкого эквейца.

— Мои пальцы замерзли, брат, — насмешливо заметил он. — Стрела вот-вот сорвется.

— Отставить, Линс, — напряженно произнес воин, отправляя меч в ножны. На лице лучника отразилось недоумение, но он ослабил натяжение тетивы и опустил наконечник стрелы к земле. — Незачем нам начинать новый конфликт, когда Север все еще не зализал свои раны.

— Мудрое решение, — кивнул Гай. — Вы слышали? Опустите оружие.

Флинн, которого это касалось в первую очередь, рывком опустил руку, встряхнув ею, и пламя исчезло. Матос прошел мимо него и опустился в снег на одно колено возле Хикару и Гая.

— Меня зовут Матос Кронфорд. Я — командир северян, — он кивнул на темные силуэты всадников за своей спиной. — Этот эквеец, алхимик Флинн, утверждает, что лорд Керрас незаконно удерживал тебя в Давике. Если это так, то ты имеешь право сам решать свою судьбу. Но если это ложь… Мы отправим тебя назад к лорду. Отвечай на мои вопросы правдиво.

Хикару судорожно соображал. Согласно блитцтурмским правилам, что регулировали отношения алхимика и его патрона, он имел право на смену господина, если тот плохо обращался с ним. Так как советники-алхимики обычно заведовали птичьей почтой своих господ, им ничего не стоило отправить письмо в Блитцтурм. Магистры приезжали и забирали мага на переэкзаменацию, и он возвращался на остров, в то время как прежним хозяевам возвращалась сумма, которую они отдали за обучение своего алхимика. Правила указывали, что сделать это можно было лишь один раз за всю жизнь, и все алхимики предпочитали скрывать, проходили ли они переэкзаменацию или нет, ведь в первом случае северные лорды решали, что вольны делать с магом, которому никуда не деться, все, что им угодно. Во втором же случае их сдерживало то, что алхимик мог отправиться назад в Блитцтурм и сменить патрона, прихватив с собой все секреты предыдущего господина.

Конечно, лорд Керрас нарушал это правило, так как у Хикару не было возможности отправить в Башню Молний письмо, а на все упоминания переэкзаменации в их разговорах менталист смеялся ученику в лицо.

«Я могу отвечать правду, не упоминая того, что лорд владеет ментальной магией. Если я смогу убедить их вернуть меня в Блитцтурм на переэкзаменацию, то там мне будет кому рассказать правду о лорде Керрасе и об опасности, что он представляет для мира и Экветерры в частности,» — так решил северянин и кивнул в знак того, что он понял слова Кронфорда.

— Твое имя, — потребовал Матос.

— Хикару, — быстро ответил алхимик.

— Полное, — нахмурился воин.

— Я не знаю. Я не знал своих родителей, — Хикару не стал называть себя сиротой, ведь, если верить Керрасу, его настоящая семья жила в землях, что лежали по другую сторону Моря Смертей. Однако то, что он сказал командиру северян, ложью не было: своих родителей он и впрямь никогда не видел.

— Как ты оказался в Блитцтурме?

— Меня подбросили туда еще ребенком.

— Что с твоим лицом?

Вопрос был столь неожиданным, что Хикару даже оторопел на секунду. С самого детства он спрашивал о своем лице у магистров, но они лишь пожимали плечами: под левым глазом у ребенка были три вертикальные черные засечки. Уже будучи учеником Башни Молний он изучил их и не нашел в них ни капли магии, засечки были похожи на татуировки — рисунки, которые южане создавали на своей коже с помощью особой краски и техники. Другие ученики Блитцтурма всегда обращали внимание на его особенность и, говоря с Хикару, пялились на узор под его глазом, заставляя его чувствовать себя неловко, а зачастую и просто спрашивали напрямую. Много лет назад на третьей минуте их знакомства Флинн выпалил в точности те же слова, что и Матос теперь, и, когда Хикару услышал их вновь, то ощутил себя снова частью общества. Он так долго был один и никого не видел, что сейчас был необычайно воодушевлен этим вопросом, который лет пять назад заставлял его смущаться и отворачиваться от собеседника, чтобы начать что-то невнятно бормотать в ответ. Северянин почувствовал себя вновь живым, и все чувства разом навалились на него: ощущение двух десятков взглядов, прикованных к нему, мокрый холод снега под ладонями, согревающую магию зачарованной робы, голод, слабость и тяжесть плаща на плечах.

— Оно всегда таким было. Ни Хикару, ни магистры не знают о происхождении метки, только то, что она не является магической, — из-за долгого молчания друга Флинн ответил за него.

— Я допрашиваю его, а не тебя, — проворчал Кронфорд, но, судя по всему, остался удовлетворен ответом. — Кто стал твоим патроном после академии?

— Лорд Ренард Керрас, — тихо ответил маг.

— Лорд плохо обращался с тобой? Ты голодал?

— Да, мне позволялось есть лишь раз в день, и то довольно скудно, — пожаловался Хикару, но не упомянул, как он два раза устраивал голодовки в качестве протеста и нарочно игнорировал подносы с обедом на каменной полке у двери. Силы воли, как оказалось, у него не было, и оба раза алхимик сдавался и набрасывался на еду, не выдерживая голода.

— Он применял к тебе насилие? — строго спросил Матос. — Заставлял делать то, чего ты не хотел?

— Да, — честно ответил маг, вспоминая о ментальной магии. Он получал от лорда пару пощечин, но обычно тот воздействовал на Хикару ментализмом: неделями обращал сны алхимика в кошмары, пытался сломать его видениями и обманывал его тело, заставляя его разум ощущать боль, не причиняя вреда физически. Конечно, это было насилием, но духовным, однако уточнять Хикару не стал. Это было информацией для ушей блитцтурмских магистров — не для воинов Севера и Экветерры.

— Ублюдок, — тихо процедил Гай, чуть сильнее сжав плечо алхимика.

— Лорд Керрас является твоим первым патроном, так? — Кронфорд нахмурился.

— Почему ты не запросил возвращение в Блитцтурм? — тихо спросил Флинн. Он не смотрел на друга, а уставился на снег под своими ногами.

— Ты сам видел, — ответил Хикару, недоумевая, почему повисло такое напряжение. Он заговорил немного медленнее, анализируя, что он только что сказал, и пытаясь понять, что в его словах заставило всех так помрачнеть: эквейцы смотрели на него с жалостью, а северяне — с неприязнью. — Я не мог отправить письмо в академию, ведь я был заперт в башне. Лорд мои просьбы о переэкзаменации игнорировал.

— Хорошо, я верю, что лорд нарушил блитцтурмский договор, — устало кивнул командир северян. — По законам ты можешь вернуться в академию. У нас нет лишней лошади, но на закате мы достигнем места, где ее можно купить. Мы поможем тебе со снаряжением, а потом ты можешь отправляться на восток к гаваням.

— Подождите, я должен сделать это в одиночку? — облегчение Хикару длилось недолго.

— Мой отряд сопровождает эквейцев до подножья Белых Гор, — пожал плечами Матос Кронфорд.

— Отрядите с ним хоть кого-то одного, — обратился Гай к северянину, поднимаясь на ноги и отряхивая колени от снега.

— Королевский указ гласит: один воин Экветерры — один воин Севера. Отправив кого-то с ним, я нарушу закон, — парировал мужчина.

— Но я не смогу проделать путь до гаваней самостоятельно, — слабо возразил Хикару. — Я даже верхом не умею ездить. Я всю жизнь провел в Блитцтурме, у меня нет навыков выживания!

— Ты же маг, какие у тебя могут быть проблемы, — пожал плечами лучник, который до этого угрожал Флинну.

— Из-за действий лорда я больше не могу использовать магию, — произнеся это вслух перед кучей людей, алхимик почувствовал себя маленьким и незначительным, его горе было огромным, но вряд ли кто-то из всех этих мужчин мог действительно понять его. В груди так щемило и болело от осознания собственной бесполезности, что он, повесив нос, не сразу заметил, что Флинн подошел к нему.

— Вставай, — его голос прозвучал непривычно тихо и грустно.

Хикару вскинул голову и увидел, что друг стоит над ним, протянув руку и приглашая принять помощь и подняться. Северянин неуверенно вложил свою ладонь в его.

— Ты поедешь с нами, — уверенно заявил Флинн, помогая бывшему магу встать. — Когда мы прибудем в Экветерру, я напишу в Блитцтурм, заключу с ними договор в роли твоего нового патрона, и выплачу сумму твоего обучения, Хикару.

— Не очень выгодная сделка, парень, — скептично заметил кто-то из эквейцев. — Бракованный алхимик.

— Это не сделка, а спасение друга, Берн, — огрызнулся Флинн. — За десять лет обучения в Башне Молний я сблизился только с Хикару, и совесть не позволяет мне бросить его в беде. Это не противоречит законам Севера, Матос?

— Нет, это приемлемое решение, — почесал подбородок командир северян. — Алхимик из Блитцтурма еще и не требует дополнительного сопровождающего.

— Флинн, что скажет на это твоя семья? — попробовал возразить Хикару. Он, конечно, знал, что его друг — заноза в заднице, вспыльчивый, хвастливый балбес, но за годы дружбы он открыл в Флинне и другие стороны. Он был честным, верным, имел доброе сердце и не раз защищал Хикару от нападок его однокурсников. Но все равно северянин был поражен его поступком и еще не до конца верил в происходящее.

— Я согласен с Флинном, — подумав, промолвил Гай. — Мы с братом поможем тебе. Даже если наша леди-мать не согласится на такое, то мы найдем тебе достойного патрона, если ты сможешь восстановить свою магию, или отправим морем в Блитцтурм после зимы. От этого момента объявляю, что ты под защитой Экветерры.

Братья де Дорде переглянулись и кивнули друг другу.

— Добро пожаловать в говнище, — вздохнул тот эквеец, которого Флинн назвал Берном. — Раз все порешали, то давайте в путь тронемся?

Две группы всадников снова воссоединились, словно они и не угрожали оружием друг другу меньше часа назад. Гай, подсаживая Хикару на лошадь Флинна, строгим тоном велел ему вести себя подобающе, раз уж теперь он стал одним из их отряда. Северянин поспешил его заверить, что он будет стараться не причинять им проблем, и действительно не причинял их, быстро задремав, несмотря на непривычную и новую для него поездку верхом. Он морально вымотался и был истощен, и, благо, Флинн усадил его впереди себя, удерживая от еще одного падения. Ехать так было не очень удобно для них обоих, но другой альтернативы не было, и Хикару, пожалуй, уснул бы, даже если бы его перекинули через хребет коня — настолько он устал от произошедших событий.

Проснулся он от того, что Флинн решил устроить ему свою фирменную побудку, такую же, которой он будил друга в Блитцтурме, когда тот засыпал в библиотеке прямо на открытом томе: эквеец подобрался к уху Хикару и со всех сил стал дуть в него.

— Честно, я не скучал по этому, — прошипел северянин, пытаясь продрать глаза и стукнуть Флинна по лицу.

— Я пробовал потрясти тебя за плечо, но ты не просыпался, — заметил Флинн. — Я уже было думал, что ты там умер, вот и провел свой фирменный воскрешающий ритуал. Во мне течет кровь эквейского королевского рода, понял?

Хикару оставил его слова без внимания, уставившись на пейзаж вокруг. Их лошадь медленно шла по узкой тропе в составе длинной шеренги, в которую растянулся весь отряд. По обе стороны от тропы на добрых три — а местами все четыре — метра возвышались стены изо льда. Солнце, едва пробивавшееся сквозь плотный слой облаков, почти было в зените, и его редкие лучи наполняли ледяные коридоры светом, преломляясь и отражаясь, заставляя грязноватый лед превращаться в восхитительный узор ярких голубо-зеленых полос.

— Красота? — Флинн спросил это таким горделивым тоном, будто он создал все это. — Ледяное плато изрезано такими коридорами, поэтому мы можем не ползти по верху, а… эээ… ползти по низу! Хм, звучит не очень воодушевляюще что-то, но, поверь, так куда лучше. У нас привал через десять минут, кстати.

Эквеец что-то рассказывал про пещеры впереди, про разбойников, монстров и мозоли на собственной заднице, но Хикару думал о своем. Когда Флинн упомянул королевский род, у северянина на сердце стало тяжело от воспоминаний о его миссии. Неожиданно его осенило.

— …, а потом появляются волдыри, который могут взорваться в любой момент, и… — вещал Флинн, который, видимо, немало страдал от необходимости молчать, пока его друг спал.

— Послушай, — прервал его монолог Хикару. — Как ты вообще узнал, что я у лорда Керраса в Давике?

— В Блитцтурме спросил у Гартинга, — объяснил эквеец, — ты ж был его любимым учеником. Он мне все рассказал, хотя сначала он меня избегал… Ммм, наверное, он все еще не простил меня за то, что я поджег его брови. Столько лет прошло! Злопамятный старикашка.

— Ты был в Блитцтурме? — удивился Хикару. Его сердце забилось чаще от воспоминаний о доме. Как бы он хотел снова оказаться в библиотеке за партой! Терпкий запах старых страниц и лакированного дерева сами собой пришли следом за ярким образом, и алхимик предался светлой грусти.

— Наш отряд сопровождал морем дочь королевы, Элларию Деламар. Девочка неожиданно открыла в себе дар управления водной стихией, — ответил Флинн. — Обратно решили двинуть по суше: на море уже стало неспокойно.

— Осень, — согласился Хикару. — Море Смертей полно опасностей. Но Белые Горы… Мое окно в башне выходило на них, и они всегда казались мне такими могущественными и недосягаемыми. Сомневаюсь, что их вообще можно преодолеть.

Он поднял голову, надеясь увидеть кроме клочка неба возвышающуюся горную гряду впереди, но тропа извивалась слишком сильно и располагалась слишком глубоко меж узких стен, поэтому Хикару не увидел ничего, кроме снежных туч.

— Флинн, — он понял, что отвлекся и забыл спросить кое-что еще. — Как ты догадался, что меня держат в башне?

— Я случайно увидел человека в окне, — ответил маг. — Слуг порасспрашивать пытался, а они твердили, что алхимика у лорда нет и что башня необитаема. Вот я и решил сам разведать.

— Подожди-ка, а охрана? — Хикару заподозрил что-то неладное.

— Их не было ночью, — пожал плечами Флинн. — Повезло.

«Всему свое время, ученик,» — слова лорда всплыли в памяти Хикару, и он почувствовал себя опустошенным. Неужели его побег был спланирован лордом? Он вряд ли манипулирует Флинном, но тогда это означало, что у Керраса есть свои агенты в Блитцтурме, которые знали, что друг разузнал имя патрона Хикару и решил увидеться с ним, и, скорее всего, в самой Экветерре. Отсутствие стражников у двери в башню — это все, что угодно, но точно не простое везение. Хикару даже был готов побиться об заклад, что Флинн не встретил и каких-либо других препятствий, когда помогал ему сбежать. Но все выглядело слишком гладко и удачно.

«Не заподозрят ли что-то другие эквейцы? Пока что Флинн ничего не рассказывал о побеге, но обязательно похвастается,» — забеспокоился северянин. Кроме того, все происходящее означало, что его все же толкнули на путь убийцы. Эквейцы сами привезут врага в свою страну и помогут ему устроиться в обществе. Лорд Керрас, а может даже некто, кто дергал за ниточки всех менталистов, включая его, определенно был умен.

Отряд остановился на привал, достигнув каменных пещер, черные своды которых смотрелись мрачным контрастом по сравнению с восхитительными ледяными коридорами. Флинн помог Хикару спешиться и, оставив его растирать замерзшие пальцы, отправился помочь Гаю. Северянин остался один среди чужих людей и поспешил за другом, который как раз щелчком пальцев разжег магическое пламя безо всяких дров.

— Я же говорил, что алхимик в путешествии — это полезно. Я буду поддерживать пламя, — маг остался доволен своей работой.

— Постарайся не сжечь никого, — устало попросил его старший брат и перевел взгляд на подошедшего Хикару. — Как ты себя чувствуешь?

— Сносно, — скромно ответил северянин, снимая капюшон. Ветер, гулявший по ледяным туннелям, не закрадывался в пещеры.

— Я дам тебе еды, — Гай скинул с плеча походный мешок, расшнуровал его и и передал ему кулек, свернутый из плотной бумаги. — Хлеб и немного мяса. Постарайся не объедаться ближайшую неделю, тебе может стать плохо с непривычки. Это, конечно, мало касается наших скудных перекусов на привалах, но вечером мы будем ужинать в таверне, если все пойдет по плану и мы пересечем плато без каких-либо проблем.

— Спасибо вам, сэр, — алхимик почтительно поклонился.

— А, и вот это, — старший де Дорде протянул ему черную ленточку.

— Что я должен с этим сделать? — озадачился северянин.

— В эквейской культуре есть место для мужчин с длинными волосами, но считается неприличным распускать их, — рыцарь повернулся боком, стянул капюшон и указал на свой затылок. Его темные волосы были зачесаны назад и собраны в короткий хвост, перевязанный такой же лентой. — Тебе лучше привыкать следовать нашим традициям.

Хикару полностью повторил прическу Гая, перевязав хвост лентой, но более короткие пряди не стали держаться и выскользнули из-под полоски ткани. Алхимик попытался снова, поджав губы, и потерпел еще одну неудачу, но рыцарь остановил его, подняв руку.

— Это допустимо. Грейся, ешь и отдыхай, — одобрил он, и Хикару перестал мучать короткие пряди, оставив их обрамлять лицо. Рано или поздно они отрастут.

Люди собирались вокруг огня Флинна, и оба мага присоединились к их трапезе.

— Если хочешь, то я научу тебя различать отряд эквейцев от северян, — друг придвинулся к Хикару поближе, разламывая свой кусок хлеб.

— У эквейцев меховая оторочка на капюшонах, — поделился своими наблюдениями северный алхимик.

— Хм, вообще-то да. Но есть более верный способ, — Флинн широко улыбнулся, и Хикару сразу понял, что в его голову пришла очередная «гениальная» шутка. — Эквейцы угрюмые и заросшие, а северяне — еще более угрюмые и заросшие!

Некоторые северяне переглянулись и нахмурились, но комментировать слова Флинна не стали, ведь он мог начать с ними диалог, а это было действительно страшно. Хикару едва сдержал улыбку: после слов друга северяне и впрямь стали угрюмее остальных, и у них действительно были бороды, в то время как большинство мужчин-эквейцев могло похвастаться только густой щетиной.

— Мог бы представить нас всех уже, Флинн, — с другой стороны от Хикару сел светловолосый парень с добрыми глазами. — Мы все знакомы с Хикару, а он с нами - нет.

Северный алхимик непроизвольно подвинулся к другу-эквейцу: еще с блитцтурмских времен ему было тяжело заводить новые знакомства, чужие люди немного пугали его, поэтому ему было трудно понять Флинна, который свободно общался, наверное, со всеми. Кроме девушек. Магессы его не переносили.

— Это Юджин-изменник, — не растерялся Флинн. — Великий соблазнитель всех северянок от семнадцати до семидесяти.

— Эй, я пока не изменял своей жене, — неловко засмеялся светловолосый.

— Но ты же собираешься, — улыбнулся маг. — Леди Росси — очень капризная дама, так что старине Юджину не хватает женской ласки.

— Не надо подстрекать его, ради Небесной Леди! — воскликнул совсем молодой кудрявый парень, сидевший еще левее Юджина.

— Патрис Найдер — благочестивая леди, мечтающая стать церковным рыцарем, — Флинн представил говорившего нарочно издевательским тоном, заставив того покраснеть от злости.

— Вы сами нарвались, попросив балбеса представить вас, — проворчал тот самый эквеец с луком за спиной, который назвал Хикару бракованным алхимиком.

— Это Берни, моя любовь, — притворно нежно произнес де Дорде.

— Да пошел ты, Тырдырдыр, — буркнул мрачный лучник.

— Кто дальше? — Флинн оглядел отряд. — Вон там, рядом с моим занудой-братом, стоит Александр Орсен, он думает, что все это — потрясающее первое приключение в его карьере оруженосца, он еще совсем зеленый, зеленее Патриса. А, стоп, что-то Патрис у нас красный… Ну да ладно, он всегда смущается от моего внимания. Вот этот патлатый — Ниссе, он потрясающий мечник. Ниссе, скажи: «Привет!».

Крепкий мужчина с спутанными волосами до плеч поднял руку в знак приветствия, и Хикару вежливо кивнул ему в ответ.

— Ниссе — немой, — пояснил Берн-лучник.

— Флинн! — возмутился северный алхимик грубости друга.

— Это моя любимая шутка! Ниссе не обижается на нее, — возмутился Флинн. — Те двое, что возле лошадей, и сами похожи на них — Усы и Борода.

Тут уже все эквейцы засмеялись, словно забыв о том, что Флинн издевался и над ними.

— Это Родриг и Рудольф Сивертсен, — объяснил Патрис Найдер, обращаясь к Хикару.

— Но мы и впрямь называем Рудольфа Бородой, — отметил Юджин, улыбаясь. — Уж очень она у него солидная.

— Усы — это то, чего Найдеру не хватает, — вставил Флинн, подмигнув Патрису.

— Эй, вообще-то у меня растут усы, — возмутился будущий рыцарь.

— Ага, «усы», — хмыкнул Берн. — Может, девственные усишки?

Юджин прыснул в кулак и тут же извинился, в то время как Флинн засмеялся в голос.

— А северяне? — спросил Хикару, пытаясь сгладить неловкую ситуацию.

— Матос, Линс, Адрик, Рудар, Манс, Крук, Ивар, Йон, Рун, Хромой, — быстро назвал Флинн, тыкая в каждого пальцем.

— Имена все верные, — отметил Берн. — Только никого не угадал.

— Только Матоса и Линса Кронфордов, — когда Юджин смеялся, у него на щеках появлялись забавные ямочки.

— Я же не познакомил тебя еще кое с кем, — Флинн хлопнул себя по лбу. Остальные сразу стушевались и опасливо посмотрели на Хикару.

— В чем дело? — испуганно спросил у них северный маг, когда друг потянул его к Гаю, но Берн только покачал головой.

— Гай, а где Вилл? — обратился Флинн к брату, стоявшему рядом с Орсеном у выхода из пещеры.

— Ему показалось, что он слышал что-то подозрительное, — Гай выглядел обеспокоенно. — Он пошел назад, чтобы проверить.

— Уже должен был вернуться, — неуверенно произнес Александр.

— Небесная Леди! На него напали саблезубые еноты! — Флинн наигранно ужаснулся и прижал ладонь ко рту.

— Скорее, эквейские идиоты, — старший де Дорде скрестил руки на груди и приподнял бровь.

— Вы напали на Вилла? — удивился Флинн, но наткнулся на строгий взгляд брата и поднял руки в знак капитуляции. — Все-все, молчу. Мы поищем его.

Он поспешно схватил Хикару за руку и пошел по ледяному коридору в ту сторону, с какой они пришли. Северянин свободной рукой набросил на голову капюшон, спасаясь от холода. За первым же поворотом коридор оказался длинным и прямым, поэтому они сразу увидели высокую фигуру в плаще с капюшоном в двадцати метрах впереди. От одного взгляда на спину этого человека у Хикару появилось дурное предчувствие.

— Флинн, кто это? — ослабевшим голосом спросил он.

— Вилл — мой хороший друг, — ответил маг. — Он из закатных людей, диссорсерер. Здорово, да?

Северянин резко уперся ногами в землю, пытаясь остановить Флинна. Диссорсерер. Природный враг всех магов.

Много лет назад, когда Империя Заката воевала с Экветеррой, эквейская королева Катаржина прокляла своих злейших врагов — великих магов из закатных людей. Легенда гласит, что души покинули их тела, волосы почернели, глаза лишились цвета. Магия отторгла их: эти проклятые породили поколение антимагов, которые уничтожали любую магию одним лишь взглядом. Были слухи, что они могли заставить мага умереть, лишь коснувшись его, а в жилах их текла черная кровь. Основательница Блитцтурма, ведьма Эйла, ввела для обозначения этих людей особый термин — диссорсерер, разрушитель магии. Среди учеников академии ходили разные страшные истории: о демонах-менталистах, штерках, что пили кровь драконов, о подводном царстве мертвых, но самые жуткие и правдоподобные всегда были о диссорсерерах.

— Слушай, забудь свои предрассудки. Все, что говорят о диссорсерерах — полная брехня, — поспешил успокоить друга Флинн, но тут человек обернулся к ним, и Хикару от страха инстинктивно дернулся назад и едва не упал, однако эквеец крепко держал его руку.

— Сегодня я не буду показывать для тебя фокусы, Флинн, — устало сказал закатный человек, приближаясь к ним. — Даже не пытайся продавать на меня билеты.

— Если б продавал, ты был бы в доле, дружище! — засмеялся маг. — Не будь ты такой букой, ну же, я привел друга познакомиться с тобой.

Хикару все же выдернул руку из ладони Флинна и почтительно-испуганно склонился перед антимагом. Диссорсерер тяжело вздохнул и остановился перед ними, снимая капюшон.

— Вилл. У меня нет титула. Можешь звать меня просто по имени, — равнодушно представился он, снимая перчатку и протягивая ладонь для рукопожатия. - Вот.

Хикару выпрямился так резко, что капюшон слетел с его головы. Закатник стоял перед ним, подав руку. Он выглядел совсем как обычный человек: высокий, правильные черты лица, только волосы — черные, словно вороново крыло, а глаза — серебряные.

На лице диссорсерера застыло странное выражение.

— Видишь, у него даже нет рогов, скука! — протянул Флинн.

«Неужели он вычислил во мне это чудовище?» — сердце Хикару замерло на секунду.

— Тебя зовут Хикару? — произнес Вилл, сковав его взглядом своих серых глаз. Алхимику стало настолько страшно под его пристальным взором, что он не мог ни шевельнуться, ни разорвать зрительный контакт. Он даже не мог найти в себе силы ответить, поэтому просто кивнул.

— Твоя рука пугает его, — Флинн ткнул пальцем в ладонь Вилла. — Есть мнение, что диссорсерер может лишить магии навсегда одним лишь прикосновением.

— Прошу прощения, — прохладно извинился черноволосый воин, надевая перчатку.

— Так это миф? — спонтанно выпалил Хикару, чувствуя, что у него краснеют уши от холода и собственной бесцеременности. Он так и не поприветствовал закатного человека, как подобает, просто стоял и дрожал перед ним, как лист бумаги на ветру.

— Я хорошо контролирую свою антимагию, — ответил Вилл.

— Извини моего друга, он немного напуган, — виновато улыбнулся эквейский алхимик.

— Это естественно, он же маг, — равнодушно пожал плечами диссорсерер. — Я не в обиде.

— Дааа, когда я тебя встретил, то я, помнится, даже кричал, — предался воспоминаниям Флинн.

— От восторга, — добавил закатник, усмехнувшись, и этот комментарий вызвал у Хикару улыбку: это было очень похоже на его друга — орать от восторга, познакомившись с настоящим диссорсерером.

Вилл тут же снова вцепился в него взглядом, и Хикару обмер на месте, поспешно переведя взгляд на Флинна в поиске поддержки. Вилл, похоже, не был монстром, но все равно пугал его.

— Ладно, давайте возвращаться, а то Гай вышлет за нами поисковый отряд, — предложил де Дорде, в замешательстве оглядывая диссорсерера и алхимика, который нервно натянул на глаза капюшон.

Они вернулись как раз вовремя, и Хикару напряженно молчал, не замечая ничего, погруженный в мысли о диссорсерерах. Ему определенно следовало держаться подальше от Вилла.

— Слушай, Флинн, — заговорил он, когда тот помог ему сесть в седло и влез следом. — Почему в отряде есть диссорсерер? Королева боялась нападения магов?

— Следовало подстраховаться, — кивнул эквеец. — Кроме того, Вилл — приближенное лицо к королевскому роду. Он вырос в столице под опекой Деламар и получил звание рыцаря-протектора — это что-то вроде элитной стражи королевской семьи.

Хикару нервно сглотнул: если он хочет исполнить свое предназначение и убить королеву, то тогда ему придется встать на пути этого черного человека с серебряными глазами.