«Смертные вольны поступать так, как им заблагорассудится. Боги не оставляют им выбора».
Имперская пословица
«Душной полночью,
Окутанный горем, сидит ужас сам по себе,
Размышляя о несчастьях неизвестных».
Аншпрех, Нити судьбы
«За теми нерождёнными, чья гибель печалит свет,
Крылатые предвестники приходят,
И делают из них избранных слуг, чтобы мир расколоть».
Флишбах, Сказки Несказанные
Южные Земли, Год Света и Порядка (1586 имперской эры)
- Ты узнаешь меня по моим делам! - взвыл предсказатель.
Они узнали его по боли. Агония, извергающаяся из его изуродованного лица. Вздохи облегчения и надежды – одновременно сладкие и опасные – вырвались из его изломанного тела в перерывах между пытками. Они называли это Ломалкой. Уродливое название для уродливой штуковины. С головой жертвы, зажатой между неумолимым металлом подбородочного бруска и закрывающейся коронкой-колпачком, эти двое были стянуты вместе медленным поворотом винта рукоятки. Оно заслужило такое название как за свою эффективность в производстве признаний, так и за раскалывание черепов, звук чего эхом разносился по республиканским подземельям.
- Баттиста Гаспар Некродомо, - читал жрец-колдун из забрызганного кровью свитка, - его святая мстительность, Солкан - Бог Света и закона - осудил тебя, ведьмак и лжепророк, лишивший бедных и невежественных жителей республики комфорта своими проповедями.
- Ты узнаешь меня по моим делам, - выплюнул Некродомо. Его слова вырвались из крепко сжатой челюсти с шипящим скрипом. Кровавая слюна с губ брызнула на следователя, сидевшего напротив. Один из жрецов, мельтешивших в темноте подземелья, оторвал полоску от своего рваного серого одеяния.
- Великий инквизитор, - пробормотал он, целуя тряпку и передавая ее своему духовному наставнику. Следователь вытер рябые щёки и побелевшую бороду.
- Еще раз, - сказал великий инквизитор.
- Нет! - простонал Некродомо, его мольбы были жалкими и слабыми. Жрец-слуга Солкана повернул винт, и новая агония наполнила темницу. Крики Некродомо были приглушенными воплями булькающего отчаяния. Когда обороты винта стихли, только что ослепший провидец всхлипнул и застонал.
- Ты шарлатан, - медленно произнес великий инквизитор, и в его голосе прозвучала уверенность в своем возрасте и положении. Он был верховной рукой Мстителя в этих низких делах мира. – Ты - глашатай лжи. Ты - художник пустоты. Ты читаешь по глазам, губам и лицу и сочиняешь ложные пророчества на звездах. Ты говоришь доверчивым вдовам то, что они хотят услышать, не так ли? Говоришь утешения. Предвидел ли ты это, предсказатель?
- Нет... - выдавил Некродомо сквозь раздробленную челюсть.
- Если бы ты продолжал болтать без умолку, - сказал ему почтенный инквизитор, - ты бы просто избежал внимания братства. Хотя Мститель и знает, но ему – Тому, кто все видит и все судит, - было бы известно о твоем мнимом гаруспицизме. Твое время пришло бы, Некродомо. Некродомо-предсказатель. Некродомо-звездочет. Некродомо-читатель темного будущего. Теперь он будет известен – если вообще известен – как Некродомо Безумный. По моему приказу.
- Нет... - простонал Некродомо. – Я знаю…
- Однако вот это, - продолжал великий инквизитор, поднимая тонкую пачку брошюр, валявшихся на столе, — это уже не просто воровство доверчивых монет. Селестинские Пророчества. Знамения и чудеса. Трансцендентность. Грядут Дни Рока. Конец Времён. Это ересь среди нас. Это демагогия, распространяющая страх среди людей. Это вызов всей республике. Это призывы к коррупции и мести. Это то, что привело нас к тебе, Некродомо. Это то, что привело вас к этому.
Великий инквизитор указал на перо и чернильницу на столе, а также на толстый том без надписей, лежавший перед стонущим Некродомо, с чистыми страницами, ожидающими его признания. - Помоги мне, помогая себе самому, Некродомо. Признайся в своих преступлениях перед братством. Впусти Солкана в свое сердце, и я обещаю тебе быструю и чистую смерть, которая приведет тебя на его суд. Зачем же валяться в бессмысленной грязи лжи и заговора? Зачем страдать здесь так же, как и перед Господом Света и Закона? Посвяти свое раскаяние этим страницам, и позволь мне даровать тебе лёгкую смерть.
- Прощения... - взмолился Некродомо сквозь разбитые зубы.
- Я не могу сделать этого. Только Мститель может даровать это тебе. Все, что я могу тебе дать, — это свободная совесть и свободный переход. Твои преступления ужасны. Эти смелые заявления о грядущем апокалипсисе печатались и передавались между людьми. Мы - свет в невежестве, которое ты стремился распространить своими писаниями о содрогающимся мире, и Конец Времен, о котором ты пророчествуешь, уже наступает. Мир уже дрожит, Некродомо. Он трепещет от мести Солкана могучего. Он трепещет от его суждений о неестественном и порочном. Это величайший из твоих грехов, лжепророк. Страх — это не твоё оружие, а наше. Армагеддон — это не твое предзнаменование. Мир принадлежит Мстителю, чтобы он мог уничтожить его в то время, когда он сам этого захочет. Если его слуги потерпят неудачу, если земля больше не сможет выносить зла и грязь разложения затопит ...
Ораторство инквизитора разнес вдребезги один-единственный хлопок. За ним последовал еще один. И еще один. Подобно великому инквизитору, охотники за ведьмами и жреческие палачи повернулись ко входу. Спустившись с ржавой лестницы, ведущей из люка в потолке подземелья, одинокий священник в потрепанном одеянии Мстителя с капюшоном медленно аплодировал. Желтоватые облака серы поплыли вниз из комнаты наверху и опустились вокруг незваного гостя.
- Как вы смеете прерывать святую работу… - начал было священник.
- Довольно, - сказал незнакомец, и это слово было пропитано болезненной, сладкозвучной настойчивостью адского приказа. Последний хлопок был громче и настойчивее, чем предшествовавшие ему язвительные аплодисменты. Когда этот звук эхом разнесся по подземелью, словно раскат грома, жрецы и слуги Солкана начали развязывать веревки вокруг своих талий и раздеваться.
- И что же, по-вашему, вы делаете?! - рявкнул на них великий инквизитор. Пока он с праведным недоверием оглядывался по сторонам, охотники на ведьм и дознаватели быстро вытягивали из своих поясов петли. Великий инквизитор вскочил со своего места, его борода тряслась, а глаза сверкали от ярости. - Немедленно прекратите это безумие. Мститель призывает вас, - он снова повернулся к священнику, стоявшему у лестницы. В темноте капюшона незваного гостя инквизитор мог разглядеть крошечный блеск глаз, древних и пылающих, как угли вечности. Священник даже не заметил, что испачкался. На грязном полу подземелья вокруг него собиралась лужа мочи. - Стража! Стража! - взревел он. Сверху он слышал звон пластин, шлемов и алебард Республиканской Гвардии Ремана.
Незваный гость посмотрел вверх через открытый люк. Что-то похожее на мгновенную бурю пронеслось по комнате наверху, влияние внезапной бури ощутилось на апокалиптических брошюрах Некродомо, которые были сдуты со стола. Крики были короткими. Пока нарушитель спокойствия смотрел в отверстие подземелья, начался кровавый дождь. Тюремщики Республиканской Гвардии теперь были всего лишь жестоким моросящим дождем, капающим и сочащимся из люка. Незваный гость позволил ливню окрасить его одежду в кроваво-алый цвет. Когда его ужасный взгляд вернулся к великому инквизитору, люк захлопнулся и загремел тяжелыми цепями, закрывающими вход в подземелье.
Существо в мантии двигалось по комнате с ужасной целью чего-то нереального. Когда он проходил мимо слуг Солкана, те падали со стульев и импровизированной мебели, чтобы сплясать судорожную джигу из своих петель на поясе и колец, установленных в потолке подземелья. Незваный гость пробирался сквозь лес висячих жрецов.
- Сесть, - скомандовал незнакомец.
Великий инквизитор взвыл, когда его колени подогнулись, заставив его упасть обратно на трон дознавателя.
Незваный гость двинулся к трону, словно древнее зло. Он откинул капюшон, открывая взору невыразимый ужас своего демонического облика. Мантия упала, как страшный шепот, с зазубренных, лишённых плоти костей. Он рос с каждым размельчающим каменные плиты шагом своих когтистых лап, искривленные кости расцветали мускулами, которые прорывались сквозь них, придавая зверю великолепную мускулатуру и сухожилия. Он тащил змеевидный хвост, унизанный шипами, за своей адской формой, в то время как демоническая рогатая корона украсила его голову, а когти больших пальцев, вырывающиеся из ужасного великолепия его крыльев, царапали потолок подземелья.
Словно в кошмарном сне, он опустил свой леденящий зрение череп и встал позади трона дознавателя. Некродомо, все еще зажатый между перекладиной и корончатым колпаком пыточного устройства, не имел глаз, чтобы увидеть зверя. Великий инквизитор с сердцем, охваченным ужасом, холодом, тьмой и отчаянием, обнаружил, что не может пошевелиться. Когда демон приблизил свое невидимое лицо, почтенный жрец и предсказатель обнаружили, что их щеки купаются в сиянии адской королевской власти. Княжеская сила адского первородства; существо невообразимой тьмы; воплощенный ужас.
Великий инквизитор почувствовал, как эта штука коснулась его. И сразу же все, что оставалось в этом человеке чистым и благородным, съежилось в его душе. Внутри священника расцвела тьма. Каждое дурное деяние, совершенное во имя эгоистической слабости и искушения, росло в его существе, как необузданная раковая опухоль. Его глаза превратились в чернильные сумерки, а лицо превратилось в мертвенную маску омерзительного ожидания. Демон сжал голову великого инквизитора в своих когтях.
- Ты ищешь тьму в несчастных Безумцах, – прошептал принц демонов почтенному жрецу, каждое слово которого обрушивалось на страдающего с силой древнего горна, - тогда как тебе следовало бы искать ее в своих собственных рядах. Неважно... теперь ты мой и не нуждаешься в этом сосуде из плоти. Прежде, чем я заберу твою душу, ты должен кое-что узнать, священник. Подарок за то путешествие, которое тебе предстоит, - демон наклонился ближе. - Твой. Бог. Это. Ложь, - с этими словами принц демонов с легкостью раздавил когтями череп великого инквизитора.
Со свистом взмахнув змеиным хвостом, принц-демон сорвал с места обезглавленное тело и спинку трона и уселся перед Некродомо. Некродомо-предсказатель. Некродомо-читатель темного будущего. Некродомо Безумный. Существо забарабанило когтями по столу, заставляя мучительное приспособление, известное как Ломалка, заржаветь и распасться на части вокруг головы слепого пленника. Некродомо тут же отстранился. Предсказатель был вне себя от боли, но что-то духовное и инстинктивное подсказывало ему, что он находится в присутствии опасного зла. Он чувствовал страх, не видя его. Страх без здравого смысла. Будучи так долго скрюченным в тисках, Некродомо обнаружил, что ноги его больше не держат. Рухнув на грязный пол, он отполз от принца демонов, как животное, пока не почувствовал спиной холодный камень стены подземелья.
- Не бойся меня, - сказал ему зверь. - Я твой спаситель, как и ты - мой. Мое имя, как бы оно ни было важно для тебя, безумец, - Бе'лакор, - чудовище позволило букве " Р " своего имени повиснуть, как одинокому эху. - Я известен под многими титулами: Предвестник, Герольд и Знаменосец. Для северян я - Повелитель Теней. В Империи и цивилизованных землях юга я - Тёмный Властелин. Для тебя, смертный, я просто Хозяин.
Некродомо скорчился в агонии. Он раскачивался, трясся и хныкал.
- Ты Некродомо. Хотя твое еретическое имя будет произнесено шепотом в тени, твоя работа будет эхом отдаваться в вечности.
Бе'лакор опустил взгляд на брошюры, украшавшие стол. - Я высоко ценю твою работу, шарлатан ты или нет. Теперь я хочу стать посредником. Твой шедевр еще не написан.
Зверь положил лапу на пустой том, предназначенный для исповеди предсказателя. Под прикосновением его когтей кожа обложки застонала и искривилась до ужаса. Его корешок превратился в колючую кость, а бронзовые замки, удерживающие страницы закрытыми, расплавились, превратившись в разомкнутые челюсти. Обложка дымилась, когда адское пламя выжигало свежие буквы на коже. Когда том, извиваясь, затих и Бе'лакор убрал свой коготь, слова LIBER CAELESTIOR поразили обложку на темном языке его разрушительных хозяев, сопровождаемые именем БАТТИСТА ГАСПАР НЕКРОДОМО.
- Мы будем использовать твои пророчества как оружие, - сказал ему его тёмный Хозяин. - Мы сотворим историю вместе, ты и я. Мы объединим богов и обуздаем войну, голод и чуму в честь защитника абсолютной тьмы. Мы создадим судьбу воина, достойного грядущих испытаний. Достойного нести благословение каждого из моих разрушительных хозяев в равной мере и называться Вечнозбранным Хаоса. Он будет ключом, как и я -хранителем грядущего апокалипсиса. Между нами говоря, мы возвестим о наступлении Конца Времен - рока, о котором ты говорил, мой друг. Радуйся, прорицатель. Они уже идут. Когда мы это сделаем... когда я больше не буду нуждаться ни в твоих словах, ни в его деяниях, я приму плоть Вечнорожденного в истинной коронации. Плоть ваши пророчества возвысят до статуса легенды – и я займу свое законное место Повелителя Конца Времен. И снова мир будет принадлежать мне, чтобы погрузиться во тьму и погибель.
Некродомо застонал и завизжал. Если боль от пыток не привела его в объятия безумия, то слова принца демонов сделали это. Он пропал – добровольное забвение, которое, как пиявка, высасывало из него последние душевные силы. Предсказатель бесчувственно застонал. Он смеялся над своими мучениями и кричал в пустоту. Некродомо ушёл, и Бе'лакор отпустил его.
- Неважно, - сказал принц демонов безумцу. Он открыл том на первой чистой странице и, выбрав перо, обмакнул его в чернила на столе. - Я буду тебе помогать. Я буду записывать. У меня уже есть имя. Это имя я завещаю своему защитнику. Имя, которое я в конце концов возьму, вместе с телом Вечноизбранного, и которым я буду владеть. Имя из твоего южного зыка, предсказатель, прославляющее как древность, которой я был, так и вечность, которой мне еще предстоит стать. Мы будем известны как... Архаон.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления