Онлайн чтение книги Смотрящий на демонов Looking at the demons
ОДИНОЧЕСТВО

- Да пошёл ты! Хоть сдохни там, как тот забытый пацанчик, в этой комнате! Какого чёрта – эта квартира?! Никогда не жили нормально, и опять – задница! А это всё ты! Ты!!!

Слушая крики жены, гремящей посудой на кухне, мужчина в ярости срывал старые обои со стены. Очень хотелось деться куда-нибудь, уехать в Тимбухту, улететь на Марс, провалиться в Ад! Хотя какой там Ад… Ад – здесь! Здесь, где его ни на минуту никто не желал оставить в покое! Поэтому всё что оставалось – это вымещать злость на старой, загрубевшей бумаге, которая с треском практически откалывалась от бетона.

- Да… да, я… - сквозь зубы цедил он. – Ну, подумаешь, помер тут пацан, подумаешь, валялся один несколько месяцев, никто не вспомнил… Да он просто счастливчик, твою мать, сбежал от всего, никто не доставал! Вот доматалась, стерва!

Полосы заскорузлой бумаги отслаивались от стены, под ноги сыпалась крупа пожелтевшей штукатурки. Труха и пыль от известки кружились грязными, тяжёлыми клубами, оседая на одежде и на всём вокруг.

Мужчина замер. На стене, словно коростой, покрытой пятнами штукатурки, и одновременно на всех слоях погребённых друг под другом обоев открылся рисунок. Чёрные, резкие линии, словно выполненные угольным грифелем: окно, створки закрыты, за ними – темнота, небрежно обозначенная сильными, стремительными штрихами. На подоконнике стоял парень. Он оглядывался через плечо. И радужка глаз – чёрная-пречёрная, бездонная, как колодец, в котором нет даже намёка на солнечные блики на воде. А на лице… такое странное выжидающее выражение…

- Тьфу, дьявол, так и знал, что наткнусь на какую-нибудь подобную :бип:.

Мужчина треснул кулаком по рисунку… кулак въехал, погрузился, в стену - и не в силах сопротивляться инерции, мужчина ухнул в стену за рукой целиком.

На миг – темнота.

Но последнее, что он увидел, стремительно падая, - исковерканные, изуродованные тела, нагромождённые зловонной, гнилой кучей в бордовой, пузырящейся жиже. Смрад словно поймал его в свои душные сети на это нескончаемое мгновение, как в ловушку. Смрад одиночества, безвестности, тихого гниения… Из красно-чёрного месива вверх - не сейчас и не тысячу лет назад - вскинулись и навсегда, застыли навсегда, худые, скрюченные руки. Еще секунда – и мужчина рухнул в их, сочащиеся кровью и беззвучной мольбой, объятия.

Хлюп.

***

- Ненавижу тебя! Ненавижу! Сдохнешь, даже не вспомню, скотина!

Женщина всё никак не могла успокоиться. Распахнула дверь. Оглядела комнатный бардак: вещи разбросаны, со стены сползает кожа задубевших обоев. На пятнистом бетоне – огромный графический рисунок.

- Э-хе-хееех… Опять сбежал. Думает, одиночество – это спасение. Вот придурок…

Женщина фыркнула, успокаиваясь, повела плечами и дёрнула за дверную ручку. Дверь со скрипом затворилась.

Агатовые зрачки нарисованных глаз двинулись и проследили за прикрывающейся дверью. Нарисованные губы разъехались в злой усмешке, но взгляд так и остался непроницаемым и глубоким, как колодец, доверху наполненный печалью.