Онлайн чтение книги Смотрящий на демонов Looking at the demons
ГЛАДКОСТЬ

Капли раскалённого стекла брызнули огненной дробью в глаза – и вместе с болью пришла вечная темнота…

Боль ушла с пробуждением, но крик, болезненный, задушенный и жалкий, всё-таки вырвался из горла, потому что ненавистная слепота осталась. Кошмар снился не единожды, вот только реальная горечь становилась сильнее раз от раза.

Анастасия всмотрелась в колкий мрак, и темнота всколыхнулась перед взором, заклубилась, как чернильные пятна в потревоженной тёмной воде, и приняла очертания самых странных и страшных созданий, порождённых разумом. Эти незваные чёрные гости касались кожи, давили на лицо, покрывали, как масло, тяжёлой плёнкой, под которой становилось трудно дышать.

Анастасия сосредоточилась на сне, ведь там всегда было нечто, что разгоняло тьму перед слепым взором. Нежный, трепещущий огонёк, приплясывающий в горниле печи, как бесёнок. Он разрастался и, когда она подавалась ближе, пламя заполняло мир жёлто-оранжевыми языками и счищало с лица вросшуюся в кожу маску темноты. И в этом пламени рождались образы, в которые влюблялась душа: чистые, мягко-медовые, как капля янтаря в солнечном луче, и хрустально-блестящие, как алмаз. Они, впитавшие в себя жар, леденели снаружи, разбивали попавший на них луч света на семицветный спектр и сами превращались в сферическую радугу.

- Что это? – спрашивала она там, во сне. Удивительно, но не глаза видели всю эту красоту, а лишь пальцы, гладившие стеклянный предмет.

Голос матери ласково шептал на ухо:

- Твой жених выдул этот стеклянный пузырь. Не поверишь, дочка, но пузырь похож на яблоко. Год не урожайный у нас нынче на яблоки, так стеклодувы решили придумать такую забавку - надуть стеклянных яблок и украсить рождественскую ель ими. Твой-то радуется больше всех. Хочет показать тебе такую ёлку.

- Я же не могу видеть.

- Так глазами разве видят-то? Он придумал это, чтобы порадовать тебя. Разве глазами ты радоваться будешь?

Анастасия снова смотрела во тьму.

Конечно, она уже давно попросила маму узнать что-нибудь про стеклянные яблоки. 1848 год, местечко Лауша в Тюрингии – история первых стеклянных шаров на ёлку. Но почему ей снилось это? Тем более та девушка, не дожив до праздника, умирала в её сне… но каждый раз слышала отчаянный шёпот: я найду тебя, видит бог, я всегда найду тебя. Только узнай меня… только узнай меня…

Узнать кого? Она так ничего и не увидела. Только чувствовала пальцами стеклянный немного неправильной формы шар. Видела его огненный перелив внутренним взором. И всё.

«Разве только глазами видят?» - так ласково упрекали её во сне. Как глупо! Как жестоко говорить подобное слепой! Что она смогла бы увидеть сейчас? И в ком, если никто не желал смотреть на неё?!

Горько и бесполезно.

Анастасия поднялась с постели и прошла в гостиную. Вчера мама нарядила ёлку, и Настя окунулась в аромат хвои задолго до того, как протянутые пальцы коснулись веток и игрушек. Она не виделась с этими украшениями целый год, и они всегда, как старые, добрые приятели, пытались развеселить её, подарить предвкушение новогоднего чуда.

И вдруг ладони обхватили новый, незнакомый, шар и… радуга вспыхнула на прозрачной поверхности, когда тёплый огонёк лизнул бок раздувающейся, трепещущей в мареве и собственном блеске стеклянной сферы.

- Мама, тут новый шар…

- А? А, да! Это один знакомый по работе принёс. Вернее, сын его. Как-то заходил и занёс… ну, как подарок тебе, что ли.

Чуткие пальцы пробежались еще раз по округлости, слегка неидеальной, но без следов даже едва ощутимых швов, остающихся от формы при автоматической выдувке. Шар выдули вручную, и от совершенства абсолютной гладкости в груди разлилась нега.

- Да, кстати, это он сам сделал! – добавила мама.

Радуга, рождённая искрой в горниле, с гладкого стеклянного яблока перетекла в ладони, впиталась в кожу и побежала по венам в сердце, вспыхнувшее огоньком во тьме.

- Ума не приложу – как. Но сама можешь спросить. Он придёт на Новый год к нам.

- Я вижу, - Анастасия улыбнулась. – Я узнаю.