Онлайн чтение книги Лисичка Летнего Леса Summerwood Fox
12-83 Да

— Ну, и как тебе свобода? Стоило того, чтобы нарываться на нож?

— Я тебе жизнь спасала, неблагодарный! Хотя, что ещё ждать от бывшего…

Ещё и похихикала, зараза, впрочем, хихикала недолго, ей всё ещё было больно.

— Я сам о себе мог позаботиться! Это мужская привилегия — бездумно геройствовать!

— Это было не бездумно. Я прикинула варианты. Если бы он ранил тебя, а не меня, я бы ничего не смогла с ним сделать, и всё закончилось бы плохо. Он сказал, что убьёт тебя и сделает всё, чтобы я о тебе забыла. Я решила, что лучше умру.

— Дура!

Йошихиро понимал, что отчитывать едва отошедшую после операции девушку глупо, но ничего не мог с собой поделать.

— Мне никогда… никогда! ... не было так страшно, как в тот день! Не поступай так больше!

— Надеюсь, не придётся. Так себе удовольствие… — поморщилась Кайо, пытаясь усесться поудобнее на больничной кровати, Йошихиро тут же подскочил, чтобы помочь ей.

— Ты хоть осознаёшь, как рисковала? — уже спокойнее негодовал он. — Ты же девушка. А если бы ты после такого не смогла иметь детей?

— Прожила бы как-нибудь…

— А мне пришлось бы рвать отношения с семьёй, чтобы жениться на тебе, — Йошихиро сел на кровать рядом и осторожно взял ей слабую тонкую руку. — Хотя, возможно, ради тебя дед сделал бы исключение и дал разрешение на брак.

— Йошихиро, ты не обязан на мне жениться, — сияя улыбкой, обрадовала его Кайо. — То, что я спасла твою жизнь и жизнь твоей… госпожи Саэки… Я хочу сказать, что ты не должен из-за этого вручать мне эту самую свою жизнь целиком и полностью. Если тебя переполняет чувство вины или благодарности, решить вопрос можно как-нибудь по-другому. Ты можешь, например, спонсировать мои художественные выставки, когда они у меня будут, или даровать мне эксклюзивное право рисовать тебя, когда мне вздумается. О, это было бы круто! Я бы вытаскивала тебя с важных совещаний, раздевала бы и заставляла позировать! Твоя жена бесилась бы, но ничего не могла поделать!

Йошихиро слушал этот прекрасный бред с лёгкой полуулыбкой. Вертлявая лисичка, она и есть вертлявая лисичка. Он гладил её ладонь пальцами и наблюдал, как она смущается, но руку не убирает. Бегай от меня, бегай, будущая женушка, главное, недалеко.

— А если меня переполняет не только чувство вины и благодарности? — спросил он.

Кайо недоумённо приподняла бровь, ожидая продолжения, но Йошихиро решил зайти с другой стороны:

— Так как тебе с таким трудом добытая свобода, Лисичка?

— Неплохо, родители уже не переживают насчёт моего будущего, да и мне спокойнее от того, что тебе не придётся меня терпеть. Конечно, обретение свободы — дело болезненное, но боль пройдёт, а свобода останется.

— Хорошо тебе, — усмехнулся Йошихиро. — А вот моя боль вряд ли так быстро пройдёт. И что касается свободы… Какая может быть свобода, если я теперь влюблён?

— Как какая свобода? Это же твоя любовь, и ты что хочешь с ней, то и делаешь. Хочешь, взращиваешь, хочешь душишь на корню. Полная свобода действий!

— Лисичка, выходи за меня, — выдал Йошихиро, понимая, что ходить вокруг да около они могут ещё долго. — Ну, или разбей мне сердце, скажи, что не любишь и не полюбишь никогда, а тогда в библиотеке просто соврала.

— А ты, получается, не врал, а только слегка поторопился? А сейчас не торопишься? — улыбнулась девочка, склонив голову на бок. — Может, сначала повстречаемся, присмотримся друг к другу? Ну, я-то ладно, я к тебе восемь лет присматривалась, а ты?

— Не могу я с тобой просто встречаться, пока ты в школе учишься. С тобой сейчас либо серьёзно, либо никак. Так вот, я серьёзно, я выбрал тебя из всех женщин, и я хочу именно тебя. И это не про то, про что ты сейчас краснеешь, хотя и про это тоже, но главное, это про то, чтобы ты была рядом, — он достал из кармана маленькую бархатную коробочку и вложил Кайо в ладонь. — То самое, которое ты так поспешно мне вернула. Я отмыл его от твоей крови своими слезами.

— О, какой ценный артефакт!

Что ж ты так нервничаешь, насмешливая моя? Пальчики дрожат, и ресницы трепещут, и глаза подозрительно заблестели. Неужели плакать собралась от переизбытка эмоций?

— Если не нравится это, могу купить другое, — кивнул он на кольцо.

— Нет, не надо, оно идеально, — Кайо покачала головой и вздохнула. — Мои родители будут против.

— Я решу этот вопрос. Ты согласна?

— Ты хочешь, чтобы я ответила прямо сейчас?

— А в чём проблема? Ты восемь лет меня изучала, неужели тебе нужно ещё время, чтобы понять, хочешь ты за меня замуж или нет?

— Ты куда-то торопишься?

— И да, и нет. Я не потащу тебя замуж сразу же, как ты выйдешь из больницы, или, как только закончишь школу. Это случится тогда, когда ты будешь готова. Но мне нравится, что все эти восемь лет ты говорила всяким мальчишкам, что у тебя есть жених, которого ты любишь. Хочу, чтобы так всё и оставалось. 

Кайо задумчиво любовалась кольцом. А что ещё ей оставалось делать? Как-то не продумывала она такой вариант, что Натсумори Йошихиро будет просить её руки, а поэтому совершенно не знала, как отреагировать. Что ответить? Как ответить? Вроде бы в такие моменты всё должно происходить естественно. Отвечаешь «да» или «нет», в зависимости от того, что чувствуешь, и реагируешь соответственно. Вот только Кайо пока не очень-то умела быть естественной с Йошихиро.

— Ты меня любишь? — спросил он, окончательно осмелев. — Я не раз тебя об этом спрашивал, но ты так толком и не ответила…

— Не видела смысла, — Кайо опустила коробочку с кольцом на колени и пожала плечами. — Это ведь было не важно, люблю ли я тебя? Хочу ли я за тебя замуж? Я была обязана это сделать, и точка. Любить тебя или не любить — было моей единственной свободой, моим единственным выбором.

— И что ты выбрала?

Она печально вздохнула:

— Любить человека, которому ты ни разу не нужна, это ведь так глупо, правда?

Он вздохнул и понял, что надо просто сдаться, её не поймаешь, если она сама не захочет, поэтому посмотрел на неё хмурым взглядом исподлобья и устало спросил:

— Долго ты мне ещё нервы трепать будешь?

— Всю жизнь, Йошихиро, — изобразив печальный вздох, ответила Кайо. — Похоже, что всю жизнь. Я возьму кольцо, но надену его только тогда, когда мои родители благословят наш брак.

Секунда у него ушла на то, чтобы расшифровать её ответ, а потом он неверие произнёс: «Лисичка!» и придвинулся к ней ещё ближе. Кайо вспыхнула, закусила губу, чтобы не расползалась в счастливой улыбке, и поспешно отвернулась, как-то неловко было смотреть жениху в глаза после такого. Йошихиро хотелось подхватить её на руки и закружить на месте, но этого делать было нельзя, даже крепко обнять нельзя, наверное. Кайо продолжала отводить взгляд, Йошихиро медленно наклонился к ней, и она понимала, для чего. Он сделал ей предложение, она согласилась, теперь они должны поцеловаться…

— Прости меня… — тихо сказала она, когда его лицо приблизилось к её лицу.

— За что? — не понял он.

— Я позволила ему себя поцеловать…

— О чём ты?

Всё ещё не понимая, что происходит, Йошихиро немного отстранился. Кайо выглядела совсем расстроенной, чуть ли не плакала.

— Танигучи поцеловал меня перед тем, как ты пришел. Я не сопротивлялась, надо было убедить его в том, что я полностью ему подчиняюсь, и со мной не будет проблем… Когда мы с тобой впервые поцеловались, ты запретил мне целоваться с другими мужчинами, а я…

Йошихиро, конечно же, читал показания Саэки и знал обо всём, что там произошло, но не придавал этому значения и даже предположить не мог, что Кайо может считать себя в чём-то виноватой. Вот ведь, невероятный ребёнок! Он поднял руку и легонько погладил девочку по щеке, смахнул слезинку большим пальцем и с сожалением произнёс:

— Прости, что меня не было рядом. Прости, что не защитил тебя от этого. И, вроде бы, я тогда разбил ему губы об пол, если тебе от этого станет легче.

Кайо усмехнулась сквозь слёзы, стрельнула озорными глазами из-под влажных ресниц, а потом снова смущённо потупилась, сообщив:

— Действительно стало легче.

Йошихиро продолжал ласкать её лицо, едва касаясь, убрал прядь волос ей за ухо, потом наклонился и осторожно приник к её губам.

— Я сделаю всё, чтобы ты о нём забыла, — прошептал он и снова поцеловал её на этот раз смелее, почувствовав её робкий отклик.

— Мне пора идти, отец настаивал на совместном обеде, обещал рассказать что-то важное…

— Тогда иди…

— Ага, уже иду…

Третий поцелуй, который грозил затянуться, был прерван строгим женским голосом:

— Господин Натсумори, отойдите от моей дочери.

Госпожа Кагами стояла в дверях палаты, и взгляд её не предвещал ничего хорошего. Кайо тут же смутилась, Йошихиро встали и спокойно поклонился.

— Прошу прощения, госпожа Кагами.

— Вам лучше уйти

— Как скажете, — Йошихиро ещё раз поклонился и, попрощавшись, ушел.

— Что ему было нужно? — спросила госпожа Кагами, когда они с дочерью остались одни.

Кайо показала бархатную коробочку и со вздохом сказала:

— Прости, мама, я знаю, он тебе не нравится, но…

Госпожа Кагами вздохнула так же, как и её дочь.

— Они снова тебя заставили?

— Нет.

— Тогда почему? Только не повторяй эту ерунду про то, что он богат. Деньги тебя не интересуют, я знаю.

— Я люблю его.

Госпожа Кагами с досадой покачала головой и сердито сообщила:

— Он всё равно мне не нравится!

— С ней всё хорошо, я только что у неё был. Да, приветы передал. Хочешь, завтра вместе её навестим?

— Ну что, внучок, — прозвучало за спиной, — может, уже перестанешь семью прятать?

Нао вздрогнул и испуганно обернулся. Надо было отойти подальше, чтобы поговорить с Изуми, или вообще не в больнице это делать. Расслабился, привык, что его жизнью никто не интересуется, и теперь попался! Дед смотрел на него и тепло улыбался.

— Поганца поймали, Изуми и Каору ничего не угрожает, так что…

— Откуда ты про них знаешь?

— Ох, а ты в самом деле думал, что я не замечу, как ты женился? Ладно, ладно, не хмурься, кроме меня никто не знает. А поехали к вам в гости прямо сейчас, чего тянуть? Конечно, весело на старости лет работать в булочной, но всё же хочется видеть правнучка почаще и подольше, и на правах родного прадеда, а не соседского одинокого старика…

— Я очень сожалею о своём недопустимом поступке восемь лет назад и о том, что не уберёг Кайо от опасности, когда она была под моей защитой. Я знаю, что недостоин вашей дочери, но я люблю её и сделаю всё, чтобы вы простили меня и позволили стать её мужем, — слышалось из гостиной.

Кайо и оба её брата притаились наверху лестницы и подслушивали. Тоширо подговорил мелкого Нобу тихонько прокрасться и посмотреть, склонился ли жених сестры в низком поклоне или стоит на коленях.

— На коленях, — сообщил вернувшийся из разведки Нобу.

Старший брат хмыкнул, бросив озорной взгляд на сестру.

— Идите уроки делайте, — буркнула та.

— Ага, и пропустить такое! — хихикнул младший.

Но тут заговорила мама, и все трое заткнулись, прислушиваясь.

— Что ж, господин Натсумори Йошихиро, тогда идите сейчас помойте посуду, а потом проследите, чтобы Нобу сделал уроки…

— Вот чёрт! — шепотом посетовал младший.

Тоширо зажал себе рот, чтобы не заржать в голос. Нобу и уроки, как два одинаково заряженных магнита, уворачивались друг от друга до последнего.

— … И завтра приходите пораньше, начнёте приводить в порядок сад, — закончила госпожа Кагами, встала с дивана и вышла из гостиной, чтобы услышать, как дети разбежались по своим комнатам.