Онлайн чтение книги Клетка для мотылька Cage of the Moth
Глава 17

И Фань не пошел со мной в больницу, оставшись в машине. Его не убедило даже то, что мы с мамой вернемся не скоро, но и довод самого принца был весомым.

— Одно дело - появиться в неожиданном месте ночью, когда количество свидетелей минимально, и другое — сейчас. Я подожду, хватит и того, что моя машина, скорее всего, уже узнана.

Я не могла не согласиться. Все-таки проблем сейчас мне хватало, и в голове была каша: слишком много всего навалилось, но счастливое лицо мамы и взгляд отца с больничной койки в один момент отодвинули все на второй план.

— Он узнает нас! — воскликнула мама, обнимая меня и давая волю слезам. — Представляешь? Я уже о плохом думала. Готовилась, что наш папа не узнает меня, тебя, никого. Или будет парализован, но нет! Это чудо!

— Это вовремя оказанная медицинская помощь, — я заметила в палате отца незнакомого мужчину, он поправлял капельницу и что-то сверял с бумагами в папке. — Правило золотого часа.

— Доктор Пак, как бы там ни было, но это все равно чудо.

— Не буду спорить, госпожа Хван. Пусть в этот раз будет чудо, — он улыбнулся.

Я проводила взглядом врача и подошла к отцу, обнимая его.

— Папа.

— Доченька, прости старого, совсем из ума выжил…

— Чжухон! — мама неожиданно возникла с другой стороны койки и поправила подушку под головой мужа. — Ты должен скорее поправиться, тебе нельзя нервничать. Все это мелочи, мы разберемся, а ты, будь добр, больше не пугай так, хорошо? — папа кивнул. — Отдыхай, мы с Наби сходим в кафетерий, и я скоро вернусь.

Сидя в фойе медицинского центра, мы с мамой держали стаканчики с кофе и молчали.

— Наби, ты так и не сказала, где Тао...

— Он уехал по работе в Японию. Мам, хватит меня с ним сводить, — я покраснела и поднесла стаканчик к губам, сделав глоток. — Он просто мой друг.

— Да не свожу я, не свожу, — она зыркнула на меня испытывающим взглядом. — Но как ты можешь объяснить, что приехала сюда, — мама огляделась, будто собиралась выдать государственную тайну, и прошептала, — с наследным принцем?

Как я могла это объяснить… Я понятия не имела, потому что еще вчера вечером я была просто няней сына наследного принца, а теперь…

— Я работаю на королевскую семью, — призналась я, выдав кусочек правды. — Мы с принцем в хороших отношениях, и он вызвался мне помочь.

— В хороших отношениях говоришь? — мама прищурилась, как в детстве, пытаясь вычислить, вру ли я. — А где он, кстати?

— В машине ждет. Мам, ты только никому-никому не говори, где я работаю, и кто меня привез, хорошо?

— Да что я, враг своему ребенку? — мама всплеснула руками. — Но в жизни он еще красивее, чем на экране, — она хихикнула. — А ты и короля, наверное, вблизи видела? Какой он?

— Мам.

Я была рада, что страх и ужас в ее глазах сменился привычным спокойствием, ведь жизни папы сейчас ничего не угрожало, но все же ложка дегтя была во всем этом. Пока мы шли к палате, мама рассказала причину папиного недуга. Оказалось, что старое увлечение отца азартными играми, с которыми он завязал с моим рождением, как говорил, вновь затянуло его на старости лет. И последняя игра стоила ему не только заложенного дома, но еще и здоровья… Но мама старалась не думать о том, что если не выкупить дом, им негде будет жить, потому что сейчас самым важным было выздоровление папы.

***

— Это просто ужас, — я села в машину к И Фаню, куда меня благополучно сплавила мама после двух часов, проведенных рядом с отцом.

— Что случилось? — принц уверенно вывернул с парковки на дорогу. Казалось, он ни капли не устал ждать меня.

— Я не смогла убедить маму поехать со мной. Она говорит, что в комнате отдыха все обустроено и удобно, поэтому она будет сама ухаживать за папой, а меня отправила домой, потому что… — я осеклась.

— Потому что… — И Фань запомнил дорогу и без моей помощи петлял по улицам Ансона.

— Потому что принцу негоже ждать, — повторила я ее слова и отвернулась к окну. И Фань усмехнулся, но никак не прокомментировал услышанное.

Уже приехав домой и подождав, пока И Фань загонит машину во двор, я поняла, что мы с ним снова будем одни. Переодевшись в те же лосины и свитер, я спешно отправилась на кухню готовить ужин, попутно обдумывая всю ситуацию с домом. Как ни крути, у меня не будет столько денег, чтобы можно было вернуть его родителям, да и попросить занять не у кого.

— Да, я понял, Мин Хи, — принц вошел на кухню, разговаривая по телефону, и я как-то неосознанно напряглась, прислушиваясь к разговору. – Нет, в этот раз я послушаю тебя. Почему? — я потянулась к полке, на которой хранились приправы, чтобы проверить наличие нужной, и, найдя пакетик, развернулась лицом к И Фаню, внимательно на меня смотрящему и слушающему, видимо, что ему говорят. — Потому что. Такой ответ тебя устроит? Да, давай.

Я отвернулась обратно к плите, посыпая ароматную лапшу специями и кидая нарезанную морковь.

— Не умею готовить изысков, — я достала тарелки и выложила лапшу в них, поставив потом на стол, — так что вряд ли смогу удивить принца своими кулинарными способностями.

— Я никогда не говорил, что ем только изысканную кухню, — И Фань нахмурился, захватывая лапшу палочками и втягивая ее в рот. – О, — он быстро прожевал и потянулся за следующей порцией, — очень вкусно.

— Что говорил Мин Хи? — я уселась напротив мужчины и тоже принялась за еду. — Что-то случилось во дворце?

— Нет, он сказал, что сегодня ночью будет буря.

— Буря? У нас?

— Ну, циклоны, антициклоны, понимаешь? В общем, трассу уже смело в некоторых местах, а ближе к полуночи будет сильный снегопад. Непогода обогнула Сеул, немного припорошив его, но Ансон она обходить не собирается. Поэтому он попросил пересидеть и не рваться обратно.

— Он так удивился твоему решению? — я внимательно слушала, медленно жуя.

— При любых других обстоятельствах я бы уже был на полпути к столице.

— Но не сегодня?

— Но не сегодня, — И Фань улыбнулся, и мое сердце отбило два удара подряд и пропустило один.

После быстрого обеда, больше подходящего по времени на ранний ужин, я неторопливо вымыла посуду, прибралась на кухне и в зале, прилегающем к ней, сдерживаясь, чтобы не спросить у И Фаня причину столь необычной для него покорности. Он сидел на диване, переключая каналы на телевизоре, и остановился на новостной передаче. Я вздохнула. Любая другая на моем месте уже бы давно пищала от счастья, что такой невероятный мужчина был рядом, но не я. Внутри меня, конечно, творилось нечто невообразимое, я бы даже назвала, наверное, это теми самыми бабочками, которые больно и весьма ощутимо врезались в сердце, щекотали ребра и сдавливали легкие своим количеством. Странное ощущение, ведь я думала, что такого уже никогда больше не будет… Закончив с бытовыми делами, я вышла в зал и устроилась на другом конце дивана от принца, подтянув ноги к себе и обхватив их руками. Он сидел впереди, закинув ногу на ногу и скрестив свои неприлично длинные пальцы на коленях, внимательно смотрел очередной репортаж, изредка комментируя происходящее на экране.

— А я говорил, что он жулик. Хорошо, что брат послушал меня.

И Фань переложил пряди волос, зачесанных назад, и повернулся ко мне.

— Наби, все в порядке? Чего ты притихла?

— Ну, в общем, все хорошо, — я кивнула, практически физически ощущая легкие касания крылышек бабочек внутри. — Просто, мне кажется, что это все сон. — Мой взгляд скользнул по точеному профилю принца, когда он вновь отвернулся, опустился ниже к открытому горлу и виднеющимся ключицам из-за расстегнутых двух верхних пуговиц. — У тебя пятно, — я кивнула на все еще белоснежную рубашку мужчины, на которой в области сердца красовался желтоватый контур от пролитого бульона. — Давай, постираю.

Я заметила, как И Фань свел брови, разглядывая пятнышко, оттянув рубашку от себя, но он не торопился снимать ее.

— Я сам, — мужчина покосился в сторону ванной.

— Не стоит, давай мне, — я протянула руку, и принц несколько секунд разглядывал ее, но все же начал расстегивать пуговицы, и спустя некоторое время вещь была вложена в мою ладонь. Я опустила взгляд, стараясь не смотреть на теперь полуобнаженного принца.

Застирав свежее загрязнение руками, чтобы сияющий белый цвет рубашки не был испорчен, я закинула ее после некоторых махинаций в стиральную машинку и вернулась в зал, где оставила И Фаня пятнадцать минут назад, ожидая увидеть его уже переодетым, однако стоило мне дошагать практически до дивана, смотря под ноги и вытирая мокрые руки о свитер, поднять взгляд и осмотреться, все мое самообладание разлетелось к чертям. Мужчина стоял ко мне полубоком, рассматривая корешки книг на встроенной в стену полке возле телевизора и, видимо, собирался одеться, потому что рубашка от пижамы брата была в его руках, но пока он был все так же полуобнажен и выглядел очень красивым. И Фань всегда был красив, а сейчас, когда мягкий желтоватый свет обрамлял его лицо, золотил растрепанные волосы, и тенями подчеркивал рельеф тела, — я готова была поклясться, что предо мной стоял совершенно незнакомый мне до этого человек. Он был расслаблен, плечи немного опущены, а на губах легкая полуулыбка, выдающая усталость. И не знаю, что меня подтолкнуло вперед, но я сделала несколько шагов в его направлении и остановилась на расстоянии вытянутой руки. Принц удивленно изогнул бровь, посмотрев на меня, а потом поставил на место книгу, которую листал до этого.

— Наби?

А внутри меня все-таки были не бабочки… Это влюбленность застилала разум поэтическими эпитетами, но в реальности все, а особенно под ребрами, скручивало судорогой, и если что-то и порхало, ударяясь о сердце и спирая воздух в легких, то оно сгорело и опало пеплом. Рука сама потянулась к подтянутой груди мужчины, когда я заметила бледнеющий шрам в несколько сантиметров чуть ниже ключицы, и, не контролируя собственные пальцы, я прикоснулась к рубцу, задержав дыхание.

— Откуда… это? — не своим голосом произнеся вопрос, я продолжала, словно завороженная, рассматривать не двигающиеся тени на теле И Фаня.

— В юности упал неудачно с лошади.

От скачка напряжения свет моргнул, а я отскочила от принца, осознав, что позволяю себе слишком многое. Давление, подобно электричеству, ударило в виски, заставив зажмуриться, но мне не дали уйти: И Фань, схватив меня за предплечье, развернул к себе и вонзился своими потемневшими глазами в мои. В зале стало слишком тесно для двоих, и абсолютный вакуум поглотил все звуки, даже работающий телевизор глубокомысленно замолчал, когда принц аккуратно провел по моей руке вверх, к плечу, и убрал слегка спутанные волосы назад. Подобно загипнотизированному зверьку, я не могла отвести взгляд от одурманивающих своей глубиной глаз мужчины, но сейчас он пугал меня не горящей раздраженностью в них, - там, на дне двух колодцев с ледяным, но все еще тягучим дегтем, плясали блики, похожие на отблески рассвета в озере, у которого будто нет дна.

И Фань так же медленно продолжил подниматься по моему плечу, не сводя взгляда с моего лица и не разрывая зрительный контакт, повторяя движения второй рукой, и, когда одна его ладонь опустилась на мою шею, а вторая пристроилась на щеке, он склонился и приник к моим устам, поочередно целуя верхнюю и нижнюю губу. Я оторопело уставилась на него, все еще боясь пошевелиться, но отвечала на поцелуй, как-то механически двигая губами в унисон, и боялась, что сейчас случится очередной приступ… И все шло нормально, получилось даже немного расслабиться и не так явно таращиться на принца, но все полетело в пропасть резко открывшихся глаз, когда И Фань одной рукой проник под мой свитер, прикоснувшись пальцами к горячей коже спины, и слишком громкий всхлип вырвался из моего горла. Оттолкнувшись от обнаженной груди мужчины, я резко развернулась на сто восемьдесят градусов, и, споткнувшись о край ковра перед диваном, упала на колени, заползая за него. Кажется, какой-то шепот срывался с дрожащих губ, но я не сразу поняла, что он принадлежит мне.

— Наби? Наби, что случилось? Наби! Посмотри на меня, — я подняла голову, сильнее обхватив руками колени, но голос, принадлежащий И Фаню, никак не клеился с картинкой, которую я видела: предо мной был совершенно другой человек, немного моложе, забитый татуировками, с пустым взглядом, который потух от безразличия. — Наби, Наби. — Принц поймал мое лицо и стал большими пальцами стирать мокрые следы на моих щеках. Я плакала? Скорее всего да, но пугающий человек никак не хотел исчезать, даже не смотря на то, что я уже понимала — рядом не тот, плохой, а И Фань, и он не сделает мне больно. — Прости, мотылек, я не хотел пугать тебя. Прости.

***

Мы сидели на кухне, и я, опустив взгляд на кружку с горячим мятным чаем, водила по ее краю пальцем, стараясь не смотреть в сторону принца. На душе до сих пор скребли кошки, хотя истерика закончилась минут двадцать назад, он все так же недоверчиво посматривал на меня, не нарушая тишину, повисшую между нами.

— Расскажешь?

Я откровенно вздрогнула от вопроса, словно получила удар.

— О чем?

— О ком, — уточнил И Фань. — Я не разобрал точно имени, которое ты шептала, но, кажется… Джебом?

Мне будто кто-то вогнал в спину раскаленный прут, — так резко я выпрямилась, часто вдыхая и смотря в потолок, чтобы снова не заплакать. Я потерла глаза.

— Джебом… — прошептала я, но его образ не появился перед глазами, вопреки ожиданиям, хотя чему удивляться? Я смогла спокойно подарить ему танец на балу… — Это мой бывший парень. Я думала, ты знаешь обо мне все.

— Не интересовался твоей личной жизнью, — И Фань отхлебнул из своей кружки, — теперь жалею. Что он сделал? Это из-за него… у тебя такая реакция?

— Ну, — я потупила взор в столешницу, повторяя указательным пальцем рисунок на ней, — он не плохой человек. — Переча своему восприятию, я несмело посмотрела на принца из-под челки. — Просто сделал мне очень больно.

— Как?

На секунду мне показалось, что в выражении лица И Фаня четко читалось желание избавиться от одного Джебома в Корее. Одним больше, одним меньше, — не важно. И я, малодушно желая того же, несколько лет назад действительно хотела, чтобы этот человек исчез с лица земли, ведь из-за него я лишилась очень важного.

— Он бил тебя? — я дернулась, опомнившись, и устремила удивленный взгляд на мужчину, сидящего напротив. Он как-то озлобленно вцепился в свою кружку, и мне показалось, что керамика не выдержит напора и просто разлетится на куски в его руках.

— Нет. Конечно, нет, — я тряхнула головой, совсем не представляя своего бывшего поднявшим руку на женщину. На меня, другую — не важно, он был не такой, хоть и жестокость была присуща его словам. Они-то и били иногда больнее, чем физическое насилие.

— Тогда расскажи, что случилось. — Принц прищурился, наклонившись ко мне и сложив руки впереди себя.

Мне совершенно не хотелось бередить былое, но И Фань не таил от меня ничего, когда я спрашивала, а теперь мое молчание казалось совершенно нечестным. Капитуляция. И я готова была выбросить белый флаг и согласиться на что угодно, лишь бы никто не заставлял вслух произносить то, что знал только Тао. Хмыкнув, что даже в его отсутствии я продолжаю вспоминать о нем и жалеть о том, что его нет рядом, я поймала на себе все такой же внимательный взгляд, ожидающий ответа.

— Мне… Я… Ну, я была… беременна от него, — быстро выпалив, я зажмурилась, желая сжаться до размера пылинки, чтобы меня нельзя было рассмотреть невооруженным глазом. Однако резкое движение заставило меня открыть глаза: принц схватил свой телефон, спокойно лежащий до этого экраном вниз чуть поодаль на столе, и уже хотел набирать чей-то номер. – Нет! — я выхватила мобильный и прижала его к себе. — Не надо никуда звонить, не надо.

— Наби, отдай телефон.

Голос И Фаня был пугающим, но мне совершенно не хотелось, чтобы тот же Джебом пострадал из-за меня. Прошли годы. Я боролась с болью и училась отпускать…

— Не надо звонить, — я уверенно смотрела на мужчину, который, если бы не недавняя истерика, наверняка бы кинулся ко мне и отобрал мобильник, но он просто протянул руку, ожидая каких-либо действий от меня. — Пообещай мне, что не сделаешь ничего с Джебомом, тогда отдам.

— Ты так переживаешь за него.

— Я не хочу, чтобы ты марал руки.

— Не я замараю, а Сын Хен, скорее всего, — И Фань опустился на свое место, буравя меня взглядом. — Не вернешь? — я отрицательно покачала головой, продолжая держать мобильный в руке и прижимая его в груди. — Ладно, пусть будет у тебя. Заберу ночью, когда ты будешь спать.

Тут же всю сонливость как рукой сняло. Я понимала, что принц не станет меня обыскивать и пытаться отобрать свою вещь, пока я крепко держу ее, ведь ему вряд ли хотелось продолжения несвязных речей и рыданий. Сложно было сказать, что именно я испытала, когда почувствовала прикосновение к своей талии, ведь это ощущение будто активировало какой-то зашифрованный код, запускающий систему защиты… В голове даже мелькнула мысль, чтобы спрятать телефон куда-нибудь под свитер, в бюстгальтер, например, но она была сразу же отметена.

— Я пойду спать, спокойной ночи.

Кажется, это было самым правильным решением в данной ситуации. Стационарного телефона в доме родителей не было, мобильный И Фаня я забрала с собой, а мой и так был зажат резинкой лосин и плотно прилегал к телу, — карманов в моем домашнем наряде не было, поэтому пришлось приноровиться, мало ли мама будет звонить. Из-за порывистого ветра и снегопада, застилающего глаза даже через окно, ничего не было видно, поэтому я была спокойна, ведь И Фань вряд ли пойдет куда-либо по такой погоде. Да и Мин Хи предупредил, что трасса заснежена местами, поэтому с почти спокойной душой я отправилась к себе в комнату, где постелила, а потом зашла в ванную, чтобы привести себя в порядок перед сном. Телефон спрятала предусмотрительно под наволочку в подушку.

— Мам, точно все хорошо? — я прошла по залу в сторону своей комнаты, увидев, что принц продолжал смотреть новостную передачу. – Нет, мы кушали. Да. Нет, я не обижаю его. Мама! Ты вообще-то должна переживать за дочь, ведь я одна у тебя и нахожусь сейчас наедине с мужчиной! Ладно, спокойной ночи.

Я устроилась на своем матрасе, поправив подушку и опершись на нее спиной. Наверное, она от части была права, ведь И Фань вряд ли сделает что-то со мной. Все же у него голова есть на плечах, и он не станет творить нечто из ряда вон выходящее, потому что в противном случае пострадает не только он, но и вся королевская семья… Захлопнув книгу, которую собиралась почитать перед сном, я сложила руки на груди и уставилась в стену. Его слова о снеге и земле, такие философские размышления, наверняка почерпанные из разговоров с братом, путали и застилали глаза, но конкретики от этого меньше хотеться не стало. Я вздрогнула, когда дверь в мою комнату, подсвеченную неяркой настольной лампой, использованной мною в качестве ночника, приоткрылась, и в узкую щель проник И Фань.

Он уверенно опустился рядом со мной, заставив подобрать ноги и обхватить колени руками.

— Что-то случилось? — не дождавшись хоть каких-либо слов объяснений от принца, я сама задала вопрос.

- Да, — он сидел передо мной в позе, точно повторяющей мою, — ты случилась.

И Фань хмурился. Между его бровей пролегла тень, и он то смотрел на меня несколько секунд, то опускал глаза и думал о чем-то, но ничего больше не говорил. А я продолжала спокойно сидеть рядом, гадая, что же так загрузило принца.

— Ты сильная, — он неожиданно заговорил и взял мою руку. — Поделись своей силой…

Хотелось смеяться и плакать, плакать и смеяться, носясь по комнате в сумасшедшем танце, потому что И Фань заблуждался на мой счет. Я не была сильной никогда. Всю жизнь кто-то поддерживал меня на плаву, не давая утонуть и подталкивая идти вперед. Я слабая, иногда безвольная, иногда упрямая и прямолинейная, но во мне не было и толики той силы, о которой только что сказал мужчина. Мне казалось это все настолько очевидным, что я даже чуть не выпалила истину вслух, но замерла, когда принц шевельнулся, прикоснувшись губами к моим пальцам, и улегся возле моих ног, опуская все еще удерживаемую мою ладонь себе на голову.

— И Фань, что ты делаешь? — я не отняла руки, когда он убрал свою и притих.

— Я полежу немного и уйду. Не бойся меня. Я устал и разбит. Только утром отдай телефон, пожалуйста, — мне нужно будет позвонить Джи Ену и Мин Хи.

И вот сейчас, зачем-то кивнув, ведь принц все равно не мог увидеть этого жеста, я поняла, насколько они с Гуном были похожи. Возле меня лежал не наследный принц Кореи, не мужчина, которому четверть века, а маленький мальчик с растрепанными волосами, изредка вздрагивающий от моих прикосновений. И вот сейчас мне действительно захотелось обладать силой. Не физической, нет, а моральной, чтобы я могла поделиться ей с И Фанем, но я слаба, даже из-за того, что соглашаться на какие-либо отношения с наследником трона — самоубийство, а пропускающее удары сердце, переполненное эмоциями, — не советчик.

Если бы у меня сейчас спросили: «Куда же ты летишь, мотылек?», я бы, не раздумывая, ответила: «В пропасть». И у этой пропасти есть имя — Ву И Фань.