Онлайн чтение книги Клетка для мотылька Cage of the Moth
Глава 14

— Что это? — я приняла большую, но легкую коробку из рук Сын Хена, подняв взгляд на мужчину. — А от кого? — начинало входить в привычку разговаривать вроде бы с ним, но в то же время с самой собой, ведь мой телохранитель до сих пор предпочитал не произносить ни единого звука. Естественно, в этот раз ничего не изменилось. Сын Хен будто указал на коробку взглядом и, посмотрев на меня и задержавшись на ее лакированной поверхности дольше обычного, удалился, оставив меня одну.

Гун уже спал, поэтому я спокойно и без спешки подошла к кровати и, сев на нее, развязала ленту, опоясывающую короб, сняла крышку и наткнулась на лист, сложенный вдвое. Развернув его, пришлось сглотнуть и прочистить горло, потому что я узнала почерк И Фаня.

«Наби, как ты могла уже узнать, завтра пройдет Рождественский бал, который был отменен в последние три года. Традиционно вся королевская семья присутствует на этом мероприятии, соответственно, Гун тоже пойдет со мной. Это платье должно быть на тебе завтра к четырем часам дня».

Отложив записку и распахнув полупрозрачную бумагу, скрывающую наряд, я аккуратно достала отделанное кружевом платье на бретелях кремового оттенка. На ощупь оно было мягким, нежным - словом, очень приятным, а еще, наверняка, ужасно дорогим. Я спрятала его обратно, найдя в его складках небольшую коробочку, в которой оказались серьги. Если Гун будет там, то мне в любом случае придется идти, ведь И Фаню вряд ли будет удобно хотя бы приветствовать гостей и следить за сыном, а уж решать какие-то вопросы с особенными приглашенными людьми так и подавно, но я сомневалась насчет этого наряда. Я же обычная няня. Пусть ко мне иногда и приходит наследный принц, чтобы поговорить.

Я вздохнула и подошла к окну, отодвинув занавеску. Снегопад продолжался уже третий день, и больше не было сомнений, что он не пролежит до праздников. С каждым новым слоем опадающих снежинок я понимала, что увязаю все сильнее. Увязаю в привязанности к Гуну, тепле его ладошек и звонком смехе. Увязаю в беспокойстве о Тао, пусть и наломавшем дров. Он все еще был моим другом и вряд ли когда-нибудь сможет стать абсолютно чужим, но сейчас этот ужасный человек не звонил и не писал, поставив в известность лишь раз, что нормально добрался до Токио. И, в конце концов, я увязаю в своих чувствах к И Фаню, что казалось мне совершенно неправильным, но я не могла сопротивляться. Влюбленность — это болото. Чем сильнее ты сопротивляешься и пытаешься выбраться, барахтаясь в трясине, тем сильнее тебя затягивает. В любом случае ты скоро окажешься на дне, где влюбленность накроет тебя и перерастет уже в любовь или уйдет, сломав и утопив. И я, кажется, неосознанно упустила тот момент, когда только ступила в топь, а теперь уже и не видела особого смысла бить руками по вязкой поверхности моего болота, ведь была практически по горло затянута в него.

Сон не шел, как бы я не старалась выбросить все из головы. Пролежав несколько часов с открытыми глазами, я наблюдала, как по стенам плывут тени от ночника в виде звезд, точек и полумесяцев, и сейчас беседа с принцем была бы как раз к месту, но его не было. Наверное, он уже спал, не думая, конечно, обо мне. Ему незачем занимать голову такими глупостями, да и некогда. Он — наследный принц, и у него полно других проблем, никак не связанных с простой няней по имени Хван Наби.

— Нуна, можно я посплю с тобой? — голос Гуна прервал мои полуночные размышления, и я повернула голову к двери, где увидела заспанного малыша, потирающего глаза и обнимающего свою альпаку.

— Тебе приснилось что-то плохое? — мальчуган кивнул, и стоило мне откинуть край одеяла и подвинуться, проворно забрался на кровать, укладываясь рядом со мной. — Это был всего лишь сон, не бойся.

— Когда нуна рядом, я не боюсь, — Гун зевнул, закрывая глазки. — Хочу, чтобы ты всегда была рядом.

— Я буду, не переживай, — аккуратно поправив растрепанные волосы на голове малыша, я улыбнулась, — так долго, как только смогу.

— Обещаешь?

— Обещаю, а теперь давай спать, а то нам рано вставать и многое нужно сделать.

К четырем часам дня я, как и было велено в записке, уже сидела в платье, которое пришлось в пору, словно для меня и шили, и ожидала дальнейших указаний со стороны хоть кого-нибудь. По истечении первых пятнадцати минут, пока я продолжала в одиночестве томиться в своей комнате, начали забираться подозрения, что это всего лишь шутка, чей-то розыгрыш, потому что Гуна забрал Мин Хи еще в полдень, Сын Хен отлучился полчаса назад, а И Фаня я и вовсе не видела сегодня. Хотя последний всю эту неделю находился в Сеуле и не мотался с различными поручениями короля по миру с дипломатическими визитами. Он часто смотрел в мою сторону, и эмоции в его глазах сменялись то на грусть, то на непонятную радость, как когда они с сыном гуляли по парку, то проскакивала нежность, но насчет нее я могла и ошибаться, хотя очень не хотелось. Все же относить себя к особенным людям, посвященным в тайны принца, мне льстило и даже давало на что-то надежду иногда, но я старалась сразу же себя одергивать, когда мечты на взаимность со стороны И Фаня настойчиво витали в воздухе. Где я, а где он… Если руками отметить в пространстве наше положение в обществе, то и допрыгнуть нельзя до его отметки, а вот мою можно раздавить случайно. Я вздохнула, уже потянувшись к молнии сбоку платья, чтобы переодеться в привычную строгую юбку и пиджак, да найти Сын Хена, но дверь в комнату после короткого стука открылась, и ко мне вошел мой телохранитель с коробкой в руках, а за ним незнакомая девушка.

 — Что это? — мужчина, одетый в строгий костюм, не повседневный, а явно «на выход», опустился на корточки к моим ногам и открыл принесенную коробку, достав из нее туфли в цвет платью. Они были на невысоком каблуке и переливались блеском редких страз, которыми были расшиты. Сын Хен нахмурился, аккуратно помогая моей ступне скользнуть в обувь, а после поднялся и встал рядом, разрешив девушке подойти ко мне.

— Добрый день, — она сильнее нужного поклонилась мне, словно я была уважаемая особа и имела вес в обществе. Это смутило, но мой порыв ответить тем же был остановлен властной рукой телохранителя, опустившейся на мое плечо. Я в недоумении оглянулась на мужчину, обычно не позволяющего себе специально прикасаться ко мне. Да, он ловил меня при попытках падения, подставлял руку, стоило оступиться, и вообще помогал, но только если это требовалось, а так, Сын Хен просто ходил за мной следом, наблюдая. — Меня зовут Ли, мне велено помочь вам уложить волосы.

— Добрый, — выдала я, еще раз оглянувшись на своего стража, но он стоял с таким видом, будто ничего особенного в происходящем не было.

Ли быстро справилась, слегка подкрутив мои волосы и собрав их в аккуратный низкий хвост, прикрыв уши прядями, из-под которых выглядывали кончики сережек, поправила челку и осмотрела макияж, добавив теней на веки, румян на щеки и закончив образ блеском для губ. Я смотрела на отражение в зеркале, не совсем понимая, почему другая одежда так меняет восприятие человека. Теперь же я действительно отдаленно напоминала светскую даму, которую в теории могли пригласить на подобный вечер, как сегодня, но все равно не ощущала, что должна и могу там появиться. Однако Сын Хен, уже одетый в пальто, не дал возможности дальше развивать мысль и накинул мне на плечи полушубок, откуда-то взявшийся в его руках. Галантно подставив согнутую в локте руку, он вторую завел за спину и дождался, пока до меня дойдет, что нужно сделать. Ухватившись за него, я посмотрела еще раз в зеркало, и меня повели из комнаты по коридору к выходу из дворца.

Сын Хен все время был рядом: сидел в машине, напряженно рассматривая мое выражение лица, явно перепуганное, подал при выходе из автомобиля руку, придерживая, чтобы я не упала, забрал верхнюю одежду, передав ее терпеливо ожидающему лакею, и провел под пристальными взглядами гостей в огромный зал, где среди людей, которых было очень много, сновали официанты с бокалами игристого шампанского на подносах. Мне было не по себе, пока мы шли куда-то вперед, но не потому, что меня не узнавали, да и не могли знать в принципе, а по причине сомнений в моем наряде. Платье с декольте и вырезом на спине, оголяющим лопатки казалось чересчур открытым и не подходящим мне, хоть и дико нравилось, наверное, еще поэтому странные и не очень дружелюбные взгляды жгли кожу. Я увидела несколько знакомых лиц известных деятелей культуры, политиков, спортсменов, потому что они периодически мелькали в новостях. И как я здесь оказалась? Сын Хен остановился возле небольшого возвышения, в которое переходила гигантская лестница, уходящая плавным и очень грациозным изгибом вверх. Все на мгновение замолчали, и в зале стало так тихо, словно он не был большим по размерам, а походил на мою комнатку. Мой телохранитель продолжал стоять рядом, прикрывая меня от любопытных взглядов молодых девиц в шикарных вечерних нарядах, которые украдкой посматривали в нашу сторону. Показалось, что его знают. Точнее знают, что он работает на королевскую семью, и из-за этого ломают голову, кто же я.

— Его Величество король Джи Ен и Ее Величество королева Мира.

Громогласный голос разрезал повисшую тишину, и я посмотрела туда, куда устремили свои взоры все присутствующие — на лестницу. По ней, аккуратно ступая, спускалась королевская чета, и я, бессовестно забыв о воспитании, уставилась на женщину рядом с Джи Еном. Королеву я видела, кажется, пару раз, и то один был, когда проходила церемония бракосочетания, но она тогда была совсем юна, поэтому трудно было представить, как она выглядит сейчас. Предо мной предстала молодая женщина нежнейшей красоты, всем своим видом напоминающая лебедя, не иначе. Ее идеальная осанка, расправленные плечи, покоящиеся под меховой накидкой, пытливый взгляд, задержавшийся на мне, и аристократичные черты лица. На ней было платье теплого, коричневого цвета, сверху отделанное вышивкой и уходящее свободными волнами в пол от бедер, оно оттеняло мраморную кожу и подчеркивало роскошные, светлые волосы, струящиеся легкими волнами вдоль спины. Я не смогла оторвать взгляд, даже когда король глянул на меня.

— Ее Величество королева Чжон Иль.

Я на несколько секунд отвлеклась от королевы Миры и снова посмотрела на начало лестницы вверху, откуда спускалась женщина в возрасте. Это была мать Джи Ена — вдовствующая королева-мать — и они были чертовски похожи. Одни глаза, одни губы, один взгляд. Я никогда не интересовалась политикой и не вникала в жизнь королевской семьи, а если и видела кого-то кроме короля и принца, то сразу же забывала, ведь они мелькали не так часто. Плакала по мне четверка по истории, но я ее и не любила особенно, а когда сталкиваешься с людьми, которых не видела много лет и не следила за ними специально, то трудно сопоставить старые знания и только что узнанное. Ее властный взгляд пугал, но она, в отличие от королевы Миры, больше походила на царственную львицу. Ее длинное платье глубокого изумрудного цвета было непередаваемо красивым, а его верх, отделанный изысканным кружевом, притягивал взгляд к себе и заставлял рассматривать витиеватость узора, в то время как рукава три четверти подчеркивали узкие запястья. Я снова посмотрела на жену короля и на него. Утонченная пара. Мне показалось, что королева несколько лет не появлялась на публике не из-за болезни, а потому что берегла свою красоту, никак иначе.

— Его Высочество Наследный принц И Фань и принц Гун.

Сердце с треском ударилось в грудину и полетело вниз. И Фань держал сына за руку, помогая спускаться, а я не могла не заметить один мимолетный взгляд в мою сторону, от которого Сын Хен сделал шаг назад, вновь превратившись в тень. Принц остановился по левую руку от короля и что-то шепнул Гуну, который выглядел, словно уменьшенная копия отца: такой же строгий костюм и бабочка, волосы, зачесанные назад, и лакированные туфли. И если Гун вырастет таким же статным мужчиной, как его отец, то еще половина девичьих сердец королевства будет украдена и разбита. А мальчонка обязательно вырастет именно таким, в этом лично у меня сомнений не было.

Гун, увидев меня, расплылся в широкой улыбке и дернул И Фаня за руку, что-то говоря, от чего все взоры снова устремились в нашу с Сын Хеном сторону, заставив залиться краской. Хотелось прикрыть плечи и спину, вжать голову и бежать отсюда подальше, но когда королева и король рассмеялись и шагнули со своего небольшого пьедестала в толпу, расступающуюся и кланяющуюся им, маленький принц моего сердца вприпрыжку помчался ко мне.

— Нуна! — я присела, заключив малыша в объятия, и он, сделав шажок назад, обошел вокруг меня. — Ты такая красивая! Папа, посмотри, Наби-нуна красавица!

Я улыбнулась комплименту Гуна и подняла взгляд на подошедшего принца, взяв мальчика за руку, чтобы не потерялся среди людей.

— Согласен, — быстро осмотрев меня, кивнул И Фань и подошел еще ближе, потянувшись ко мне рукой. Я зажмурилась, потому что не знала, что он хочет сделать, хоть и была уверена в том, что ничего из ряда вон выходящего произойти не должно, — вокруг много людей, которые могут неправильно понять его жест или поступок, и это потом повлияет на его репутацию. Ничего и не случилось, кроме еле уловимого движения по спине вниз, а после волосы рассыпались по плечам. — Мне больше нравится так.

Опешившая, я уставилась на мужчину, который приподнял уголки губ в легкой улыбке и спрятал мою резинку для волос в карман брюк, но сразу стал серьезным и, попросив прощения, отправился вслед за братом приветствовать особенно важных гостей. Оставалось только наблюдать, как он удаляется от меня, в итоге скрывшись из виду где-то между молодыми девушками, что стояли небольшой группкой и являлись, видимо, дочерьми высокопоставленных чиновников.

— Нуна, — Гун дернул меня за руку, — я хочу кушать.

Аккуратно ступая, чтобы не запутаться в платье и не упасть, я продолжала держать ладошку маленького принца и искать шведский стол, который по логике должен был оказаться в другом конце зала. Сын Хен шел позади на один шаг. Я заметила, что он был очень сосредоточен, рассматривая приглашенных, и подумала, а много ли здесь охраны? Событие подобного масштаба, где присутствовали все члены королевской семьи, должно быть хорошо защищено, и я бы не удивилась, скажи кто, что на крышах вокруг есть снайперы, внимательно наблюдающие за происходящим внизу в свои оптические прицелы.

Мы нашли искомое по указанию одного из официантов, и пока Гун носился вокруг стола, хватая все, до чего мог дотянуться, а я собирала на небольшую тарелочку нарезки и всякие другие вкусности для него, объявили первый танец, который по традиции танцевал король и королева. Все гости разом расступились, образовав обширный круг, в котором под мелодичный аккомпанемент живого оркестра закружилась чета Квон в классическом вальсе. Я не могла оторвать взгляда от них, такими идеальными мне казались все движения, легкими и естественными. Гун тоже замер рядышком, пережевывая импровизированный бутерброд и наблюдая за таинством красоты.

— Сын Хен, нас ведь хорошо охраняют? Ничего не случится? — я оторвалась от вальсирующей пары и перевела взгляд на своего телохранителя. — Можешь не отвечать, просто кивни, если так. Мне спокойнее будет.

И к моему большому удивлению, мужчина еле заметно склонил голову вперед, быстро вернув ее в прежнее положение. Показалось, что дышаться стало легче после этого, потому что я ужасно переживала за своего маленького подопечного, ведь это один из первых его выходов в свет. И Фань, кажется, запретил сыну покидать дворец, только если его самого не будет рядом, но внес оговорку после моего появления: теперь Гун мог ходить со мной и толпой телохранителей в детский сад. Правда это событие должно было состояться после Лунного Нового года, но и сейчас чувствовалось доверие со стороны принца, потому что его сын был со мной. Что тоже не укрылось от внимательных взглядов некоторых людей.

Еще немного понаблюдав за танцующими, мы своей маленькой компанией отправились блуждать дальше, петляя между гостей. Гун пару раз подходил к отцу, что-то ему говорил и снова вел меня вперед, словно точно знал дорогу куда-то, но не говорил, куда, поэтому я подчинялась и шла за ним. Оказалось, что он хотел в зимний сад, где мы с ним провозились еще около двух часов, а после маленький принц заснул, сидя у меня на руках, когда мы рассматривали очередной причудливый камешек, найденный в ходе игры в клумбе.

— И Фань, — я тихо позвала принца, переступая с ноги на ногу. Мне было неудобно отвлекать его от разговора, но и стоять рядом, ожидая, пока на меня обратят внимание, я больше не могла.

— Что-то случилось? — мужчина наклонился ко мне, извинившись перед собеседниками, и отошел в сторону.

— Гун спит наверху, и мне больше нечего делать здесь. — Я посмотрела на принца, убрав несколько волосинок, щекотавших нос, и поморщилась: пригубленный бокал с шампанским в его руке явно говорил о том, что сладковато-кислый аромат алкоголя шел от него, а не просто витал в воздухе.

— И что? — И Фань невозмутимо смотрел на меня. — Теперь ты тоже можешь отдохнуть, — он перехватил с подноса пробегавшего мимо официанта бокал с игристым и сунул его мне. — Я договорю с этими уважаемыми господами и освобожусь, а пока можешь прогуляться или потанцевать.

Он улыбнулся, еще раз осмотрел мое лицо, задержавшись взглядом на губах, и вернулся к прерванному мной разговору. А мне ничего не оставалось кроме как отойти в сторону и не мешать, дожидаясь решения вернуться во дворец. Пройдясь по двум примыкающим более мелким залам, я обнаружила картины на стенах и некоторое время потратила на их анализ, сходила к Гуну, а когда выползла обратно в большой зал и отставила практически нетронутый бокал с шампанским на стол, встала в стороне, продолжая держать осанку, подобно девушкам и женщинам, что кружили в танце со своими кавалерами. Голова уже гудела от усталости, ноги тоже, но мне не хотелось выделяться из общей массы и еще сильнее привлекать к себе внимание, хватало того, что юные девицы в открытую рассматривали моего телохранителя, вот и пришлось стоять в одиночестве около стены, пока кто-то не позвал меня по имени.

— Наби? Хван Наби? — я отвлеклась от разглядывания носков своих туфель и подняла взгляд в поисках позвавшего меня человека. Сердце ёкнуло, когда мужчина, стоящий напротив, был узнан.

— Джебом… — прошептала я, не веря своим глазам. Заметив движение сбоку, я поняла, что Сын Хен готов закрыть меня от незнакомца. Видимо, на моем лице слишком хорошо читались эмоции и все, что происходило внутри, но я остановила его, подняв руку. — Я знаю его, не переживай.

— Твой парень? — Джебом кивнул на моего телохранителя и усмехнулся, когда я отрицательно покачала головой. — Тогда потанцуем?

— Что ты здесь делаешь? — я первая задала вопрос, когда мой бывший парень повел меня в танце.

— Встречный вопрос. Меньше всего ожидал встретить тебя в подобном месте.

— По работе тут, — честно ответила я, ожидая того же от моего партнера.

— С родителями пришлось прийти, — он немного помолчал, — ты хорошо выглядишь. Все такая же красивая.

— Спасибо.

Мы кружили подобно другим парам по лакированному паркету, но я старалась не смотреть в лицо Джебому и не обращать внимания на его горячую ладонь на моей лопатке, а отведя взгляд в сторону, заметила, что за мной наблюдает не только Сын Хен. И Фань рассматривал моего партнера по танцу и явно был недоволен, но я была далеко от него, да и волновал меня на данный момент времени человек рядом.

— Как Тао? — я усмехнулась при упоминании друга.

— Хорошо, улетел в Японию по работе, но вот тот молчаливый мужчина, — я указала на Сын Хена, — тоже мой друг и у него есть пистолет.

— Говоришь так, будто я тебе угрожаю.

— Твое появление уже угроза для меня. Ты же плохого оставил не меньше, чем хорошего. — Мою ладонь сильнее сжали. — Мне больно.

— Наби, прекрати так говорить, — Джебом выдохнул, позволив мне на вытянутой руке прокрутиться вокруг своей оси, и снова опустил ладонь на оголенную лопатку. — Я попросил прощения, да и Тао тоже доходчиво объяснил, что будет, если еще раз причиню тебе боль.

— Я не хочу говорить об этом сейчас, — еле сдерживая подступающие слезы, я даже думать не хотела об еще одном разе. Мне хватило. На всю оставшуюся жизнь. — Остановись, иначе я позову Сын Хена, и он пристрелит тебя здесь же.

— Ты не простила.

Музыка закончилась, Джебом выпустил мою ладонь, и я отступила на шаг назад.

— Не простила и не прощу.

— Разрешите пригласить? — голос за спиной заставил вздрогнуть, потому что я готова была поклясться, что буквально минуту назад видела И Фаня на другом краю зала, разговаривающим с королем.

— Ваше Высочество? — я развернулась к нему лицом, чуть не впечатавшись в подтянутую грудь мужчины.

— Мое почтение, — Джебом склонил голову в поклоне и поспешил отойти, буравя меня взглядом.

— Кто это?

— Неважно.

— Наби, это очень важно, потому что мне не нравятся твои наворачивающиеся слезы.

Я обиженно шмыгнула носом, позабыв обо всем, что происходило до этого вокруг. Не сразу даже обратила внимание на ладонь принца, покоящуюся ниже лопатки и по-хозяйски прижимающую к своему хозяину.

— Я не хочу говорить об этом, простите.

— Наби. — Он сильнее надавил на спину, и я заметила, как первые ряды случайных зевак заметили это. Между нами почти не было расстояния, но мы продолжали вальсировать. – Кто. Этот. Человек. И. Почему. Ты. Расстроена? — он отчеканил каждое слово, буравя меня взглядом, и моей главной ошибкой было решение посмотреть ему в глаза.

— Он — мой бывший парень, — прошептала я онемевшими губами, потому что все волнение и теплота в глазах принца резко сменились холодностью. Зрачки расширились, дыхание стало чаще, но я не могла понять такой реакции.

— Пошли.

Это больше походило на приказ. Меня слегка подталкивали прохладными пальцами в спину, уводя от лишних глаз и абсолютно не волнуясь, что и кто подумает об этом, а стоило нам оказаться в темноте безлюдного коридора, на входе которого я заметила остановившуюся знакомую тень Сын Хена, меня с силой дернули и прижали к стене, держа за предплечье.

— И Фань, мне больно, отпустите.

— И не подумаю. Какого черта твой бывший парень оказался тут?

— Сказал, что с родителями пришел, — честно ответила я, пытаясь разглядеть лицо принца, но ничего не выходило. — Я не знала, что Джебом будет тут, правда. Отпустите, мне очень больно.

Хватка немного ослабела, но мою руку не высвободили из плена пальцев. Я почувствовала приблизившееся дыхание мужчины. Оно скользнуло по щеке и остановилось на ухе.

— Мне не нравятся другие парни рядом с тобой.

— Но вы же сами разрешили мне танцевать! Или я должна была это делать в одиночестве? И вообще, — я вырвала руку, схватившись за юбку платья и комкая ее пальцами, — вам не кажется, что это явный перебор? На меня сегодня столько смотрели и испепеляли взглядом. Еще и он. — Хотелось буквально выть от негодования, стучать в стену кулаком и проклинать все на свете. — Зачем все это? Зачем вы приходите ко мне ночью и бередите и так неспокойное сердце? Зачем смотрите на меня?

— Я разрешил, и я же забираю свое разрешение обратно. Смотри только на меня. Говори только со мной. Плачь только тогда, когда я рядом с тобой.

— Вы не имеете права требовать такого, — я чуть не подавилась комом, который держал пока еще слезы внутри, не позволяя им вырваться наружу. — Я няня Гуна, не более.

И Фань резко выдохнул, прислонившись своим лбом к моему и расставив руки по обеим сторонам от моего лица.

— Раз так, то ровно с сегодняшнего вечера ты моя. Моя. Понятно? — он требовательно, с ноткой истерики, впился в мои губы, заставив потеряться в практически осязаемой темноте. — Я собственник и не терплю, когда МОЁ кто-то трогает посторонний. — И Фань прервался, прошептав это мне в губы, и вновь принялся исступленно водить языком по губам, открывая их и проникая внутрь. Он словно выкачивал воздух из легких, отчего кружилась голова, сознание заволакивала пелена, а щеки горели, будто я весь день бродила по морозу.