Онлайн чтение книги Когда взойдёт Солнце When the Sun rises
Глава 4.

                                                                                                         Апрель, 1919 год 

  Итикава зажмурился и медленно открыл глаза. Спросонья картинка была немного неясная и расплывчатая. Несколько раз моргнув, мальчик сфокусировал взгляд. Сначала ему показалось, что он всё ещё спит, но мирно дышащий прямо ему в лицо Окада Рэн говорил об обратном. От шока и паники у Наоки перехватило дыхание, и он, не дожидаясь пробуждения хозяина, быстро соскочил с кровати. Пытаясь не шуметь, мальчик совершенно забыл про книгу и случайно столкнул её на пол, та упала с глухим стуком. Итикава съёжился и наклонился, чтобы поднять её, но задел прикроватную тумбочку. Ваза с глициниями, стоявшая на ней, пошатнулась, но Наоки в последний момент успел её схватить. Убедившись, что ваза стоит на тумбе крепко, мальчик собрался покинуть хозяйскую комнату, но споткнулся о ковёр. Падать и будить собой всю округу не хотелось совершенно, поэтому он запрыгал на одной ноге, всеми силами пытаясь нормализовать своё положение. И уже у стены, угрожавшей ему разбитым носом, это получилось.

 Не успел Наоки и одного нормального вдоха сделать, как сзади послышались тихие хлопки. Белее мела он повернулся и увидел Окаду. Сын маркиза сидел на кровати и тихо хлопал в ладоши. Его плечи подрагивали, а губы то и дело расползались в улыбке – пытался сдержать смех. Сейчас Рэн выглядел как-то иначе, по-домашнему. Сбитая юката, чуть помятое лицо, лёгкий бардак на голове и лежащие на плечах волосы. За исключением длинных волос, по утрам Итикава выглядел так же.

 -Более лучшего пробуждения у меня ещё не было. – Рэн смог побороть смех, но улыбка не ушла с его лица.

 -Извините меня Рэн-сама. – мальчик опустил голову. – Кажется, вчера я заснул за книгой и сегодня доставил вам хлопот.

 -Мне не за что тебя прощать. Заснул за чтением? С кем не бывает. Заснул в моей комнате? Ну, здесь уже моя вина. Время было позднее, и с моей стороны стоило отправить тебя спать, а не просить читать мне. Так что, если кому-то и следует извиняться, то это мне.

 -Нет-нет! – мальчик в панике замахал руками. Ещё не хватало, чтобы сын маркиза перед ним извинялся. – Всё хорошо! Правда!

 -Отлично. Вот мы и выяснили все недопонимания. – Рэн встал с кровати и посмотрел в окно. – Наоки, когда ты собираешься отправить письмо домой?

 -Думаю, на следующей неделе. В четверг у учителей будет какое-то собрание, поэтому нас отпустят раньше, и я успею сходить на почту.

 -Мне сегодня надо будет уехать по делам… - Окада подошёл к окну. – Обычно меня сопровождает другой человек, но тебе я доверяю больше. Поэтому с этого момент в твои обязанности будет входить моё сопровождение. Будь готов через час и захвати письмо. – молодой человек улыбнулся. – Отправишь его сегодня.

 -Как пожелаете. – мальчик поклонился. – С вашего разрешения.

 Идя по коридору, Наоки обратил внимание на часы, показывавшие восемь утра. Перед его глазами встала картина грозной Судзуки-сан, сложившей руки на груди и шипящей: «Наоки-кун…». Итикава вздрогнул и со всех ног побежал вниз. Боль в ушибленной лодыжке напомнила о себе резко и неожиданно, из-за чего он чуть не споткнулся и был вынужден остановиться. Книга выпала из рук, и Наоки наклонился её поднять.

 -Итикава?

 Мальчик поднял книгу и выпрямился. На него смотрела удивлённая Юко. Личная горничная Окады Кимико хлопала глазами, желая что-то сказать, но у неё это не получалось.

 -Итикава, ты где был? – всё же справилась с эмоциями горничная. – Мы тебя обыскались! Судзуки-сан рано утром по делам уехала, мы сначала подумали – ты уехал с ней, но водители сказали, что она отбыла одна. – с каждым словом Юко набирала скорость, а у Наоки росло желание провалиться сквозь землю. – Мы обе части поместья перевернули, а тебя нет! Я уже к молодому господину идти решила… Где ты был?! – она схватила Наоки за плечи и встряхнула.

 Итикава поджал губы – он снова заставил всех волноваться. Говорить, что он читал молодому господину и заснул в его комнате, совершенно не хотелось. Это могло бы вызвать ещё больше волнений, как в тот раз после банкета в поместье. Но и врать он не умел.

 -Юко-сан, пожалуйста, прости меня. Я не хотел доставлять неприятностей и хлопот. Я понимаю, что поступил ужасно, никого не предупредив, но я читал Окаде-сама. Его иногда бессонница мучает, поэтому он попросил почитать ему. Я увлёкся и не заметил, что наступило утро.

 -Что..? – на лице девушки читалось непонимание. – Ты всю ночь читал молодому господину? Итикава, ты же только читал е…ему? – на последнем слове голос Юко дрогнул, а руки на плечах мальчика сжались чуть сильнее.

 -Только читал. – кивнул Наоки. – Юко-сан, я пойду переоденусь и выйду.

 -Хорошо…. – горничная нехотя отпустила его.

 Только у себя в комнате Итикава понял, что забыл предупредить Юко о том, что сегодня он будет сопровождать Окаду Рэна. Это волновало его, но ещё больше волновало непонимание. Почему все так боятся, что он слишком сблизится с молодым господином? Ему никто никогда этого не говорил. То, что Окада Рэн незаконнорожденный сын, не объясняло всех этих беспокойств. Масло в огонь подливали увольнения и самоубийство некоторых слуг из поместья Окада. Многие в один голос твердили, что именно эти слуги были близки с Рэном, но доказательств этому не было, поэтому Наоки связи не видел. К тому же он не мог понять, какой смысл люди вкладывают в слово «близки». Близкими можно быть совершенно по-разному. Но, даже ничего не понимая, Наоки точно знал: он никогда не переступит границ дозволенного и постарается быть хорошим слугой, чтобы помогать молодому господину.

 Покинув комнату, Наоки наткнулся на Икари, которая схватила его и потащила в старую часть поместья мыть полы. По дороге они встретили Акихико и Кимико. Девочка, завидев Итикаву, заулыбалась.

 -Окада Кимико-доно. Окада Акихико-доно. – Наоки и Икари поклонились.

 -Смотрю, ты понравился нашей Кимико. – Акихико погладил сестру по голове. – Она вчера просто не унималась. И мне, и Рэну, и Юко про тебя столько рассказывала, что впору было садиться книгу писать. Я уже думать начал, что она во сне тобой бредить начнёт. – хохотнул старший сын маркиза, вгоняя в краску Наоки и сестру. Икари всеми силами пыталась сдержать улыбку.

 -Наоки очень хороший. – улыбнулась Кимико.

 -Смотри не сболтни этого при Рэне, а – то заревнует.

 -Эа..! – Наоки от такого заявления потерял челюсть и густо покраснел.

 -Ха-ха-ха! – не смог сдержаться Акихико и засмеялся. – Наоки-кун, Рэн очень полагается на тебя. Поэтому я не думаю, что он обрадуется, когда вместо тебя к нему придёт Юко, а потом выяснится, что Кимико без разрешения сменила личную горничную. – Окада взял сестру за руку и собрался уйти, но кое-что вспомнил. – Кстати о Рэне. Наоки-кун, разве не ты должен сегодня сопровождать его?

 -Да… - кивнул мальчик.

 -Тогда почему ты здесь? Рэн, скорее всего, уже собрался.

 -А… - Наоки быстро посмотрел на Икари. – Прости, Икари-сан, забыл предупредить. Если разрешите, я пойду.

 Получив кивок от Акихико, Итикава убежал в западную часть поместья. Ему хотелось по пути приложиться обо что-нибудь тяжёлое - новая обязанность совершенно вылетала из головы. Однако желание приложиться было лишним, потому что на повороте он действительно врезался в Юко. Горничная вскрикнула, но не упала, придерживаемая Наоки.

 -Итикава! Да что с тобой не так?! – горничная уперла руки в бока и надула щёки, чем напомнила мальчику его старшую сестру. – Я только что видела Окаду-сама, он спрашивал о тебе.

 -Да, я знаю! Прости, Юко-сан, мне надо бежать!

 Наоки, убедившись в безопасности горничной, отпустил её и побежал дальше. Молодой господин его уже искал! Но день, начавшийся с падения, не мог просто не мог пройти хорошо.

 Рэн спускался по лестнице в костюме и с сумкой в руках. Он поправил галстук и посмотрел в сторону, улыбнувшись. Итикава уже почти был на месте. Молодой человек встал посередине холла, дожидаясь своего сопроводителя. Ему не очень нравилось, что Наоки бегает с его-то ушибом.

 -Рэн-сама..! – мальчик остановился и попытался отдышаться.

 -Молодой господин? Вы куда-то уезжаете?

 От голоса Сато у Итикавы по спине пробежались мурашки. Он посмотрел на старшего слугу и вздрогнул, когда тот тоже посмотрел на него.

 -Я еду по делам, буду после обеда.

 -Что..? – на лице слуги отразилось удивление. – Простите мне мою ошибку, я не знал. Сейчас же соберусь.

 -Не стоит. С сегодняшнего дня меня будет сопровождать Наоки.

 -Простите…?

 Сато широко раскрыл глаза. Он некоторое время переводил взгляд с Окады на Итикаву и обратно. Сам не понимая, почему, но Наоки чувствовал, что этот взгляд ещё выйдет ему боком. Теперь мальчик понял, о ком сын маркиза говорил утром. Сато, действительно, сопровождал Окаду Рэна в поездках. На банкеты, балы, в выходные дни, по делам…. Если это не касалось работы, Сато всегда уезжал с Рэном.

 -Понимаю, молодой господин. – слуга склонился в поклоне. – Счастливого пути.

 -Наоки, ты взял письмо? – Рэн отвернулся от Сато. Услышав: «Ой!», - он понял, что мальчик забыл. – Иди, у нас ещё есть время.

 -Молодой господин, почему? – предпринял ещё одну попытку Сато, когда Наоки убежал. – Я всегда сопровождал вас, а теперь вы поручаете это мальчишке?

 -Я уже всё сказал. – Окада наградил слугу холодным взглядом, нетерпящим пререканий.

 -Понял. – Сато сжал кулаки и ушёл. В его памяти всплыла прошлая ночь, когда в порыве эмоций сын маркиза произнёс имя Итикавы.

 «Как только этот мальчишка появился здесь, Окада-сама только им и интересуется!», молодой человек заскрежетал зубами.

 Тем временем Наоки взял письмо, надел кепку и вышел в холл. Они покинули дом через главных вход. Хоть он и был здесь буквально вчера, но ощущения всё равно были иными. Наверное, из-за того, что вчера они подошли ко входу со стороны сада, а теперь идут в гараж, из которого поедут по прямой дороге. Обычно машина подъезжает прямо к дверям, но сегодня Рэн захотел немного прогуляться. Водитель уже ждал их, поэтому выехали они довольно быстро.

 Ездить на автомобиле было для Итикавы в новинку, но он старался не подавать своего волнения и спокойно сидел, иногда бросая взгляд в окно. Дорога, здания, зелень, небо – всё проносилось очень быстро. Конечно, не так быстро, как на поезде – при желание можно было всё прекрасно рассмотреть, но от разглядывания мелких деталей, проносящихся перед тобой, начинали болеть глаза. Поэтому Наоки предпочёл не заострять внимание на чём-то конкретном. Его не предупредили, чем конкретно ему придётся заниматься, поэтому, на всякий случай, Итикава взял с собой книгу, захватившую его с первых страниц.

 Рэн тоже смотрел в окно, но только для виду. На самом деле он смотрел на отражения Наоки. Он прекрасно понимал, что мальчик волнуется, но ничего не мог сказать, осознавая, что поставит Наоки в неловкое положение.

 -Ничего, если мы заедем на почту на обратном пути?

 -Хорошо. – кивнул Итикава и опять отвернулся к окну, за котором проплывали люди, высокие красивые здания, торговые улочки.

 Машина свернула с основной дороги и поехала вдоль однотипных зданий, после чего выехала на проспект и остановилась у огромного дома в западном стиле. Поняв, что они прибыли, Итикава вышел из машины и открыл дверь перед Рэном. Тот посмотрел на него нечитаемым взглядом и пошёл вперёд.

 Тёмные двери с длинной вертикальной ручкой резко распахнулись, и в них выбежала невысокая девушка с укладкой и в дорогом платье. Её звонкий голос, казалось, можно было услышать в соседнем квартале.

 -Рэн, ты приехал! – девушка готова была кинуться ему на шею. – Папа уже ждёт.

 -Маркиза Фудзивара, прошу, не выскакивайте так в следующий раз – это опасно.

 -Ты обо мне заботишься? – она прикрыла губы пальчиками и перевела взгляд на стоявшего позади Наоки. – Кто это с тобой? И где Сато?

 -Теперь меня будет сопровождать Наоки. – Рэн зашёл в дом, Итикава следом, маркиза же внезапно остановилась и заинтересовано посмотрела на мальчика.

 -Наоки..? – она нахмурилась. – Ты случаем не тот самый одноклассник Матсушиты из Саратоминай?

 Видя блеск в глазах маркизы, Наоки посмотрел на Рэна. Тот кивнул.

 -Да, я и Матсушита-кун одноклассники, Фудзивара-доно. – Итикава поклонился.

 -Боже, Рэн, где ты нашёл этот бриллиант? Если бы все мои слуги были как этот мальчик, большего я и желать бы не могла.

 -Мне лестна ваша похвала, Фудзивара-доно, но я не заслуживаю её.

 -Маркиза, не отведёте ли вы нас к вашему отцу? – Рэн, видя, что маркиза начинает что-то планировать в своей голове касательно Наоки, решил взять всё в свои руки.

 -Конечно, прошу, идите за мной.

 Стоило им сдвинуться, Наоки с облегчением выдохнул. Против маркизы он лично ничего не имел, но находиться рядом с ней и разговаривать было некомфортно. От неё словно бы исходила аура аристократа…. Поэтому, когда Окада обратил на себя её внимание, у мальчика как гора с плеч упала.

 Они прошли по длинному холлу, уставленному и увешанному всевозможными вазами, картинами и гобеленами, вглубь дома и свернули около огромных напольных часов. Там начинался недлинный, но очень светлый коридор, в конце которого располагалось большое окно, пара стульев и столик, около которых они и остановились.

 -Отец, пришёл маркиз Окада. Окада Рэн. – девушка постучала в двери и получила ответ. – Входите.

 Наоки, понимая, что дальше ему лучше не идти, остался у двери. Рэн кивнул ему, быстро прошептав: «Я недолго», - и скрылся за дверью. Маркиза улыбнулась мальчику и ушла. Итикава огляделся, он не знал: можно садиться или нет. На его благо из соседней двери вышла девушка-горничная, которая всё поняла и попросила его присесть. Она хотела принести ему чай, но мальчик отказался, понимая – это уже слишком. Сев, он погрузился в чтение, за которым он никого и ничего не замечал, хотя разговора и так не было слышно, но он и не волновал Наоки.

 Погрузившись в чтение с головой, Итикава пропустил момент, когда Окада Рэн вышел из комнаты. Молодой маркиз несколько раз позвал мальчика, но тот его не услышал. Кто бы мог подумать, что «Граф Монте-Кристо» так увлечёт этого ребёнка? Вздохнув, Рэн наклонился к Наоки и положил руку ему на плечо.

 -Наоки.

 Итикава, почувствовав прикосновение, вздрогнул и резко вскинул голову. Лицо молодого господина находилось невероятно близко, из-за чего их носы почти касались друг друга. Наоки от стыда бросило в жар – он не заметил прихода господина.

 «И какой я после этого слуга? – корил себя мальчик, не отрывая взгляда от молодого маркиза, – Его глаза цвета весенней травы прекрасны, но почему, когда он улыбается, в них нет счастья? А сейчас в них столько боли…. Если бы я только мог выполнять свою работу лучше, чтобы хоть чуть-чуть, хоть на самую малость облегчить его ношу…»

 Услышав шаги, Рэн резко выпрямился, но руки с плеча мальчика не убрал. К ним направлялась маркиза Фудзивара. Окада прекрасно знал, что она давно мечтала женить его на себе, но сам он в ней заинтересован не был. Однако поддержание с дочерью маркиза Фудзивара близких отношений было ему выгодно, поэтому полностью от девушки он не отмахивался. Рэн знал, что пожилой маркиз души не чаял в своей дочери, рано лишившейся матери, и был готов ради неё на всё, даже принять и поддерживать её незаконнорожденного избранника. Для семейства Окада это было выгодно до поры до времени. Маркиз Фудзивара был хоть и в дальних, но всё же родственных отношениях с виконтом Уэяма, но самое главное – деловых. Поэтому, когда виконт отказался подписывать договор, Рэн несильно разочаровался. Он знал, за какие ниточки стоит дёргать, поэтому в разговоре с юной маркизой невзначай обронил пару фраз об этом инциденте. Девушка, желая любым способом заполучить его, рассказала обо всём отцу, который сам точил зуб на виконта, что мог и сам утонуть, и его за собой утащить. Желая освободиться от неустойчивого якоря, маркиз Фудзивара разорвал контракт с виконтом Уэямой, благодаря чему стал самостоятельным в экономической сфере, хоть и потерял двенадцать процентов поставок. Как и предполагалось, виконт пошёл ко дну и пришёл к родственникам с просьбой вновь подписать договор, но маркиз отказал. Инцидент с Окада сыграл ему на руку. Подпиши Уэяма соглашение, то и он сам, и Фудзивара купались бы в золоте, а нищим он ему не был нужен. Осознавая своё положение, виконт пришёл к Окада Рэну и подписал контракт, став полностью подвластным «империи Окада» и потеряв свои полномочия. На самом деле второй сын маркиза Окада с самого начала знал, что виконт откажется, будучи слишком гордым, поэтому и решил разыграть столь удачную партию, понимая, что в будущем эти двенадцать процентов сыграют злую шутку с Фудзиварой.

 -Вы уже закончили? – улыбнулась девушка. Наоки от такой улыбки вздрогнул.

 Рэн почувствовал реакцию Итикавы и посмотрел на него, прочитав на его лице немую мольбу: «Рэн-сама, давайте уйдём отсюда!»

 -Как видите. – кивнул маркиз, подавляя в себе желание засмеяться. – Поэтому больше не смею пользоваться вашим гостеприимством.

 -Вы так скоро нас покидаете? Может, останетесь на чай?

 -Простите, маркиза, но у меня ещё есть срочные дела, поэтому мы откланяемся.

 -Жаль…. Но, я надеюсь, вы помните, что на следующей неделе отец устраивает бал? Мы очень вас ждём.

 -Разумеется. – Рэн поцеловал руку маркизы и поспешил уйти, Наоки устремился за ним.

 Только оказавшись в машине, в которую Итикава почти что затолкал своего господина, мальчик смог выдохнуть. У него по всему телу мурашки бегали, а в голове билась настойчивая мысль помолиться за Матсушиту в храме.

 -Вижу, симпатиями к маркизе ты не проникся. – сквозь негромкий смех произнёс Рэн.

 -Простите, просто она какая-то…пугающая?

 -Ничего. В ней есть такая черта…. Кимико тоже её недолюбливает, называя маркизу Фудзивара мерзкой.

 «Не могу не согласиться!», - Наоки искренне надеялся, что молодой господин не заметил его кивок.

 Автомобиль отъехал от большого дома, не вызвавшего в Наоки приятный чувств, и аккуратно поехал вдоль проспекта. За прошедшее время людей на улице стало намного больше, поэтому водитель сбавил скорость. За окнами мелькали огромные здания из красного кирпича, вдали виднелись торговые ряды, постепенно проспект оставался позади. Оказавшись на безлюдной улочке, автомобиль немного ускорился, проехав чайную лавку, магазинчик сладостей и небольшой ресторанчик, он остановился у невысокого, но довольно широкого здания с вывеской «Почта». Наоки никогда не был в этом месте, поэтому растерялся. Выйдя из машины, он огляделся по сторонам. Для выходного дня это место выглядело как-то слишком безлюдно…

 -В этом месте жизнь начинается вечером. – пояснил Окада, подталкивая мальчика к дверям. – Поэтому утром и днём здесь практически никого нет. Если не хочешь стоять в очереди – это самый наилучший вариант.

 Итикава внимательно выслушал молодого господина и понял, в какое место они приехали. Его деревня хоть и не была большой, но на её окраине располагалось несколько увеселительных заведений, а что тогда говорить о Токио? Здесь были целые кварталы!

 Внутри почта оказалась почти пустой, за исключением работников и их здесь был ещё один человек. Молодая женщина в дорогом кимоно отсылала письмо в соседнем окне. Наоки решил не затягивать, всё равно смотреть было не на что – все почты были похожи друг на друга. Мальчик протянул девушке-работнику конверт. Та ловким движением наклеила марку и объявила стоимость в пятнадцать сэн. Мальчик полез в карманы за деньгами, но его опередили. Рэн отдал девушке три монетки по пять сэн. Работница забрала оплату и отложила письмо в стопку, подлежащей сегодняшней отправке.

 -Рэн-сама..! – Наоки собрался возмутиться, но его прервали.

 -Если хочешь отплатить, почитаешь сегодня вечером мне в саду.

 Закончив с письмом, они покинули почту. Не успела за ними закрыться дверь, как её снова открыли. Девочка чуть младше Наоки вбежала в почту, оставив после себя аромат имагаваяки. Итикава посмотрел на дверь. Этот запах напомнил ему о доме и сестре.

 -Всё в порядке? – поинтересовался Рэн.

 -Да….Просто аромат имагаваяки напоминает мне о доме. Сестра готовила их не только на праздники, но и в обычные дни…

 Рэн молча смотрел на мягко улыбающегося Наоки, вспомнившего свою семью. Сын маркиза знал о ней только из рассказов самого мальчика, но был уверен, что они хорошие люди – крепкая и любящая семья. Иначе их сын не вырос бы таким добрым, отзывчивым и добросовестным.

 Внезапно Окада захотел обнять мальчика, прижать к себе. Перед глазами снова мелькали глицинии, прогибающееся молодое тело, тонкие пальцы. Их отделял всего один шаг, обними, запри в золотой клетке, но… Где-то сбоку послышался громкий мужской смех и грязная ругань. Неожиданно Итикава словно окаменел, он смотрел перед собой широко раскрытыми глазами, губы и руки дрожали. Наоки медленно, прерывисто повернул голову и вгляделся в группку мужчин, выходящих из чайного домика. Его трясло уже всего. От лица отлила кровь, делая его белее савана. Рэн, ничего не понимая, тоже посмотрел на грязно ругающихся мужчин.

 «Что его так сильно напугало?», - Рэн отвернулся от неприятной картины и закрыл собой обзор Наоки. Мальчик опять вздрогнул, его ноги подкосились. Окада успел подхватить его за локти и прижать к себе. Мальчика колотило как сумасшедшего.

 -Наоки. Наоки! – Рэн не знал, что делать, и попытался дозваться до Итикавы, но тот не реагировал. – Я здесь, Наоки. С тобой….

 Рэн крепко обнял Итикаву, чувствуя, как дрожь медленно, но верно оставляет его. Когда тряска почти прекратилась, Наоки неожиданно сам начал прижиматься к молодому господину, сжимая в кулаках пиджак на его спине.

 -Идём… - придерживая мальчика за талию, Рэн направился к машине. Водитель выскочил и открыл двери, с беспокойством глядя на Итикаву. Как и Окада он только что стал свидетелем странного поведения слуги и теперь очень за него беспокоился.

 Получив приказ быстрее вернуться, водитель решил поехать самым коротким путём, хотя и по не очень ровной дороге. Постепенно страх, ужас и паника оставили мальчика, и он принялся извиняться за неподобающее поведение. Сначала Рэн планировал спросить, что послужило причиной столь странного поведения, но потом передумал. Что бы это ни было, Наоки явно не желал об этом говорить, и у Рэна не было права его заставлять.

 Автомобиль въехал в ворота поместья и направился к парадному входу. Итикава, почти полностью пришедший в себя, открыл дверь машины, а затем и двери особняка. На пороге их встретили Сато и Судзуки-сан. Главная горничная смотрела на своего подопечного, будто перед ней призрак был, а не человек. Сато протянул руки, чтобы забрать сумку молодого господина, но сын маркиза отдал её Итикаве, напомнив, что вечером он будет ждать его в саду.

 -Окада-сама. – неожиданно подала голос Судзуки. – Я хотела бы, чтобы Наоки-кун помог сегодня вечером в старой части поместья, там скопилось очень много работы.

 Рэн прошил главную горничную недовольным взглядом зелёных глаз.

 -Можешь взять на эту работу Сато. И да… - голос молодого человека похолодел. – Отныне Наоки будет меня сопровождать, поэтому, пока он будет отсутствовать, всю его работу можешь смело перекладывать на Сато. На этом всё.

 Сын маркиза направился к себе, оставив разъяренного Сато, перепуганную Судзуки и потерявшего нить событий Итикаву в холле. Стараясь не смотреть главной горничной в глаза, мальчик вспомнил про сумку и пошёл её относить.

 После инцидента в обед Наоки вернулся к своим обязанностям. Вместе с Мидори и Кудо-саном они быстро закончили мыть полы в традиционной части поместья, потом занесли высушенные футоны и убрали их. Больше всего времени ушло на разбор завалов в кладовой. В ней и раньше куча вещей хранилась, а после того, как построили европейское крыло, сюда ещё и с него всё ненужное сносить стали. Кашляя и чихая от векового слоя пыли, они выносили из кладовой старинные вазы и чайные наборы, книги и пишущие принадлежности, посуду и гобелены. Здесь были даже украшения и одежда. Местами ткань кимоно была поедена молью или покрыта тёмными пятнами от старости, но при всём при этом её всё ещё можно было перешить и носить. Мидори сложила одежду в несколько аккуратных стопочек и отложила их в сторону. Она понимала, что, скорее всего, им прикажут всё это выбросить, но служанке было больно думать о том, что столь красивые вещи окажутся среди ненужного мусора.

 -Это ещё что? – Кудо-сан вышел из кладовой с чем-то чёрным в руках.

 -Разве это не фотоаппарат? – Мидори отмахнулась от пыли, сыпавшейся с мужчины. – Что он здесь делает совсем новый? На нём же даже пыли нет.

 -Может, кто-то из хозяев оставил? – на вопрос Итикавы Мидори и Кудо переглянулись и пожали плечами. – Давайте, оставим его пока здесь, а вечером я спрошу у молодого господина.

 -Вечером? – переспросила девушка.

 -Да. Окада-сама попросил почитать ему в саду.

 -А-а-а…. – Мидори попыталась улыбнуться и переглянулась с Кудо-саном, на лице которого застыло беспокойство. – Будь, пожалуйста, осторожен, Итикава-кун. Мотыльки летят на огонь в поисках света и тепла, но в итоге опаляют свои крылья…

 Наоки отвёл взгляд. Он и сам иногда чувствовал себя мотыльком, только он не мог подлететь слишком близко к огню, тот не подпускал себе, да и сам мотылёк понимал – нельзя. Есть грани, переступать которые запрещено.

 Кудо-сан покрутил фотоаппарат в руках и положил его к остальным вещам. Стоило кладовой опустеть, место в ней стало намного больше, но вымыть полы в абсолютно пустой комнате не составило труда. Правда, воду менять пришлось раз пять. Дольше, чем с полами, они провозились с окном, к которому пыль чудеснейшим образом прилипла, что её пришлось отскребать. Проблем доставили и потолочные балки, чтобы их помыть, приходилось использовать лестницы, но их надо было держать. Поэтому одновременно мыть балки мог только один человек. Предоставив эту нелёгкую работу Наоки и Кудо-сану, Мидори занялась тем, что протирала вынесенные вещи. Когда с потолком закончили, ни Итикава, ни Кудо не могли поднять рук. Убедившись, что полы высохли, помещение проветрилось, а с потолка больше не сыпется пыль, все трое начали понемногу заносить вещи обратно.

 Солнце уже начало садиться, заливая округу золотым и алым. Вещей на улице постепенно становилось всё меньше и меньше, а с заходом солнца не осталось и вовсе. Теперь кладовая выглядела намного аккуратнее и опрятнее. Гобелены больше не лежали скрученными в вазах, а висели на стенах; украшения покоились в шкатулках, сложенных в одном углу; книги и пишущие принадлежности заняли место на подставках; вазы стояли на свободных подставках или ровными рядами, а не валялись под ногами. Несмотря на огромное количество вещей в комнате всё ещё оставалось достаточно места. Мидори потянулась, постучала по затёкшим пояснице и плечам, Кудо прокряхтел что-то невнятное, а Наоки, вспомнив, что его ждём молодой господин, пожелал им спокойной ночи и направился к себе. Мальчик планировал сменить одежду, не идти же к своему работодателю в пыльных хакама. Наскоро умывшись и переодевшись, Наоки завязывал пояс, когда в двери постучали.

 -Войдите.

 -Итикава. – в приоткрытую дверь просунулась голова Юко. – Тебя Окада-сама ждёт. Он сказал, что будет в саду на скамье под глициниями.

 -Спасибо, Юко-сан.

 Итикава кивнул девушке, и та закрыла дверь. Закончив, он взял книгу, обувь и пошёл к выходу для слуг. На улице было довольно тепло, а в лёгком ветерке всё ещё чувствовался дневной зной. Полная луна вместе со светом из окон освещали всю округу, поэтому Наоки не составило труда найти молодого маркиза в самом укромном уголке сада. Рэн сидел на деревянной скамье, откинувшись на спинку, и наблюдал за цветами. Поверх однотонной юкаты было накинуто такое же однотонное хаори, а волосы держал лёгкий шнурок, находящийся ниже обычного. Молодой человек, услышав шаги, повернулся. Наоки поклонился ему.

 -Садись. – Рэн указал на место рядом с собой.

 За время знакомства с этим человеком Итикава уже знал, что спорить с ним бесполезно, поэтому покорно сел и раскрыл книгу. Но, стоило спине мальчика коснуться скамьи, на него накатила дикая усталость. Кое-как совладав с ней, он начал читать. Сад наполнило размеренное чтение на французском языке, слегка распевное с лёгкой хрипотцой. Рэн вслушивался в каждое слово. «Графа Монте-Кристо» он знал наизусть, но при чтении Наоки произведение начинало играть совершенно другими красками. Это было подобно театру, где одного и того же героя разные актёры играли совершенно по-разному. Казалось бы, вот сценарий. Как можно сыграть иначе? Но у каждого человека свой взгляд, своя манера речи, свои движения и жесты. И вот персонаж, которого ты ненавидел в том спектакле, в этом вызывает у тебя уважение, понимание, сочувствие. Так же выходило и с Итикавой, только в его случае кое-что всё же отличалось. Да, Окада вслушивался в каждое слово, но не из-за самого романа, а из-за голоса, читавшего его.

 Лунный свет играл в цветах глициний, рождал в голове молодого маркиза образы, что он не мог увидеть в реальной жизни. Ему казалось, что он обнимает Наоки, что чувствует его аромат: лес вперемешку с бумагой и лёгким шлейфом из чернил. Ему казалось, что он целует его мягкие волосы, касается слегка шершавых от работы ладоней. Ему казалось, что мальчик выгибается под ним подобно кошке, что его чёрные глаза превращаются в бездну. Желание укрыло Рэна с головой, и с его губ слетело томное: «Наоки…».

 Поняв, что произошло, Окада резко пришёл в себя и повернулся к Итикаве. К огромному удивлению и облегчению сына маркиза мальчик спал. Он заснул, откинувшись на спинку скамьи, с раскрытой книгой в руках. Некоторое время Рэн смотрел на Наоки, не отрывая взгляда. Раньше он не видел его спящим, поэтому теперь вглядывался в каждую черточку. Расслабленное лицо, ровное дыхание, приоткрытые губы, не длинные, но пушистые ресницы. Перед глазами молодого Окады снова замелькали недавние образы. Отогнав от себя всё ненужное, он вложил в книгу закладку и закрыл её, положив её на колени Итикаве. Рэн встал со скамьи, снял с себя хаори и накрыл им Наоки, после чего аккуратно, чтобы не разбудить, взял мальчика на руки и неспешна понёс в дом. Заходить через парадные двери и привлекать к себе внимание не хотелось, поэтому юноша зашёл через открытый коридор старой части дома. Оказавшись в западной части, Рэн свернул и направился к западной лестнице, у которой почти никогда никого не бывало. Он нёс Итикаву как драгоценность, иногда посматривая, чтобы он не проснулся, но тот, уморившись за день, спал без задних ног.

 По пути им никто не встретился, хотя силуэт Судзуки несколько раз мелькал в конце коридора на втором этаже. Добравшись до своей комнаты, Рэн, придерживая Наоки, открыл двери и вошёл. Закрылись они от одного толчка с тихим хлопком, в тишине показавшемся необычайно громким. Молодой человек уложил мальчика на кровать, убрал хаори и книгу. Почувствовав сквозь сон мягкую постель, Итикава перевернулся на левый бок, оказавшись к Рэну спиной. Юката сползла с ноги мальчика, оголив её до колена. Окада посмотрел на перевязанную лодыжку и коснулся её

 -Наоки… - прошептал маркиз в ухо мальчику. Тот продолжил спать, выдохнув через приоткрытые губы. – Наоки…

 Рэн поцеловал Итикаву в висок, вдыхая запах. От него на самом деле пахло лесом, бумагой и чернилами.

 -Я никуда не отпущу тебя. Никогда.

 Сын маркиза навис над мальчиком, скользя рукой от лодыжки к колену, от колена к бедру, убирая со своего пути мешающуюся одежду. Наоки вытянулся, слегка прогнувшись в спине. Поглаживая бедро, Рэн склонился к его спине и начал целовать её сквозь ткань, порой слегка прикусывая. Он медленно спустился к пояснице, скользнув рукой между бёдер, потом к ягодицам, прикусив их. Чувствуя сквозь сон что-то странное и непонятное, Наоки застонал и перевернулся на спину. Юката сбилась окончательно, оголив грудь и ноги. Рэн кончиками пальцев коснулся шеи мальчика и прошёлся ими до самого живота, наблюдая, как юное тело выгибается навстречу его касаниям. Ресницы задрожали, дыхание участилось, но сон всё равно оказался сильнее.

 Окада приподнял ногу мальчика и поцеловал лодыжку, косточку, сгиб. Провёл языком до колена, скользнул им под коленную чашечку, а оттуда к бедру. Дыхание Итикавы стало шумным, порой с выдохом вырывался приглушённый стон. Закинув его ногу себе на плечо и целуя бедро, Рэн понимал, что ещё немного и мальчик возбудится. Он уже сжимал простыни в кулаках, а его грудь постоянно подымалась и опускалась, соски затвердели. Ещё немного и он не сможет остановиться. Рэн тяжело дышал, шнурок, державший волосы, валялся где-то на полу, и теперь пряди падали на грудь Наоки. Окада хотел его, хотел очень сильно. Впервые в жизни хотел именно он, а не его.

 Склонившись к уху мальчика, Рэн поцеловал за ним, прихватил мочку губами. Наслаждение накатывало только от того, что они касаются друг друга грудью, что он может чувствовать его тепло…. Сын маркиза провёл носом по щеке Наоки и оказался у губ, но…. В двери постучали. Молодой человек резко отпрянул от спящего Итикавы и накинул поверх него одеяло. Направляясь к двери, он поправил свою одежду и пригладил волосы. Стук повторился.

 -Что случилось? – с раздражением прошипел второй сын маркиза, открывая двери. Однако тут же сменил гнев на милость, увидев на пороге младшую сестру. – Ты почему ещё не спишь? – молодой человек вышел из комнаты и закрыл двери.

 -Я для Наоки подарок делала. – Кимико показала брату гроздь глицинии, выполненную из цветной бумаги и картона. – Он мне очень нравится, а ещё он помог мне порадовать тебя, поэтому я хотела его отблагодарить, но не смогла найти.

 -Поэтому в столь поздний час вместо того, чтобы спать, ты отправилась на его поиски? – Рэн сложил руки на груди.

 -После вашего возвращения я не смогла его найти. Спросила у Юко, и она сказала, что Наоки с тобой, но я не смогла вас найти. Где вы были всё это время?

 -А где ты должна быть в это время?

 Девочка смутилась и опустила голову. Рэн вздохнул, Кимико не в чем было винить, она просто хотела отблагодарить за помощь.

 -Кимико. – юноша присел перед сестрой. – Наоки очень устал и сейчас уже спит. Давай, ты тоже отправишься отдыхать, а завтра утром отдашь ему эти цветы. Думаю, он им очень обрадуется.

 -Хорошо! – закивала девочка. – Спокойной ночи, братик Рэн. – она поцеловала его в щёку и убежала к себе.

 Окада зашёл в комнату и посмотрел на спящего в своей постели Наоки. Во сне мальчик закутался в одеяло, как в кокон. Рэн подошёл к кровати и поправил чуть съехавшее на пол одеяло. Забравшись с другого конца, молодой человек повернулся к Итикаве и взял его за лежащую на подушке руку. Неожиданно тот сжал руку маркиза в ответ.

 -Спокойной ночи, Наоки. – Рэн убрал упавшую на глаза мальчику чёлку и, придвинувшись к нему, почти сразу заснул.

1 иена = 100 сэн