Онлайн чтение книги Когда взойдёт Солнце When the Sun rises
Глава 3.

                                                                                                                               Апрель, 1919 год

 Наоки, тяжело дыша и заплетаясь в собственных ногах, вбежал в класс с громким криком, насколько позволяло горло после долгого и быстрого бега.

 -Извините, пожалуйста, за опоздание!

 Итикава буквально валился с ног и стоял только благодаря тому, что опирался на дверь. Весь взмыленный, запыхавшийся и разгорячённый после бега.

 Окумура-сэнсэй, молодой мужчина в строгом чёрном костюме, с аккуратной причёской и королевской осанкой, оторвал взгляд от классного журнала и посмотрел на источник шума, его примеру последовал весь класс.

 -Следующей в списке была как раз твоя фамилия, Итикава. – учитель поставил плюсик напротив фамилии Наоки. – Проходи, но попытайся больше не опаздывать.

 -Спасибо.

 Наоки закрыл двери класса и поспешил сесть на своё место. Учитель неспешно провёл перекличку и по её окончании продолжил урок с того места, где остановился вчера. Французский язык заполнил собой комнату, и ученики погрузились в историю о человеке, сбежавшем из замка Иф. Итикава бережно перелистывал страницы, следя за чтением учителя и иногда делал пометки в тетради, как читается то или иное слово.

 -Итикава. – позади Наоки раздался шёпот его одноклассника и друга, Матсушиты Араты. – Как вчера банкет в доме Окада прошёл? Слышал наша госпожа, маркиза Фудзивара, снова к твоему хозяину клинья подбивала.

 -Я не прислуживал на банкете, поэтому не знаю. И вообще, это не наше дело: кто из господ в кого влюблён.

 -Ну, Итикава..! – жалобно застонал Матсушита. – Так не интересно…. Всё же твой хозяин сам Окада Рэн, а ты знаешь, сколько о нём ходит слухов.

 -Я не собираюсь сплетничать о своём господине и тебе не советую этого делать, Матсушита-кун.

 -Дальше продолжит Матсушита. – учитель Окумура заметил возню в конце класса и решил утихомирить своих учеников.

 -Да! – поднялся Арата и взял книгу, правда, где учитель остановился, он не знал. В его карих глазах промелькнула паника, а длинные пальцы крепче сжали обложку, даже тёмная чёлка как-то поникла.

 -Со слов: «Андреа был толст и приземист; по его гнусному, жестокому лицу трудно было определить возраст; ему можно было дать лет тридцать. В тюрьме он отпустил….»

 Матсушита начал хаотично искать подсказанные Наоки строчки, и когда учитель уже собрался его отчитать, смог продолжить чтение. Покачав головой, Окумура-сэнсэй предоставил классу возможность послушать своего товарища, иногда поправляя того, если он делал ошибки.

 Наоки тоже вернулся к книге, взятой в библиотеке поместья Окада. Когда Окумура-сэнсэй, учитель французского, «обрадовал» своих учеников, что со следующей недели они начнут читать «Графа Монте-Кристо» Александра Дюма в оригинале, Итикаве захотелось взвыть. В школьной библиотеке было всего несколько экземпляров этого произведения, разумеется, ни один из них не достался Наоки. В книжных магазинах «Граф Монте-Кристо» отыскался, но книга на французском стоила трёхмесячной заработной платы мальчика ещё и при условии, что он ни иены из неё не потратит. Ситуация начинала попахивать катастрофой, но помощь пришла неожиданно в лице Окады Акихико.

 «Рэн же разрешил тебе свободно пользоваться нашей библиотекой. К тому же у нас есть все тома «Графа Монте-Кристо» как в переводе, так и в оригинале…»

 Только благодаря семье Окада Итикава не остался за бортом. Именно поэтому он относился к книге с особой аккуратностью, даже трепетом.

 Что же касается Матсушиты, то он, как и Наоки, поступил в Саратоминай в числе счастливчиков из первой десятки, заняв девятое место. Арата тоже был из деревни, поэтому жилья в Токио не имел, но ему несказанно повезло. Когда после объявления итогов Матсушита вместе со своими родителями и учителем собирались возвращаться домой, Арата услышал женский крик, а потом из-за поворота выбежал какой-то оборванец с очень дорогой сумкой в руках. Будучи хорошо воспитанным Матсушита не мог сделать вид, что ничего не заметил. Он перехватил воришку и вернул украденную сумку её владелице, которой оказалась маркиза Фудзивара. После чего Арата оказался в её доме.

 -Окумура-сэнсэй просто изверг какой-то! – Матсушита шагал так широко и быстро, что Итикава иногда не поспевал за ним. – Прочитать к понедельнику десять глав! Десять, Итикава! А самое интересное, что по этим главам мы в понедельник ещё и сочинение пишем! На французском! Я умру….

 -Не драматизирую, Матсушита-кун! – хохотнул Наоки, догоняя друга.

 Уроки в школе не так давно закончились, и теперь молодые люди спешили по домам. Впереди были выходные, целых два дня, но это не означало, что мальчики будут отдыхать. В их работе не существовало понятия «выходной» - в поместье каждый день да что-то надо было делать. По выходным господы обычно редко покидали свой дом, если только их не звали на званные ужины, пиры, балы или банкеты.

 -Кажется, у меня будет бессонная ночь… - обречённо вздохнул Арата. – А ты, Итикава? Поместье Окада же намного больше поместья Фудзивара, хотя слуг у вас меньше чем у нас. У тебя, наверное, забот полный рот.

 -Работы и правда много, но не настолько, чтобы с ней нельзя было справиться. Все мы одна большая семья, члены которой помогут и поддержат. Да и с хозяевами мне очень повезло.

 Арата внимательно слушал друга, подмечая, как улыбка того становилась всё ярче и ярче с каждым словом. Почти все учащиеся Саратоминай, работающие в домах аристократов, хоть раз да жаловались на своих хозяев, некоторые предпочитали молчать, скрывая своё отношение. Что же касалось Наоки, то он обычно не распространялся о своём работодателе, но если спрашивал кто, Итикава говорил только хорошее. Говорил он искренне и от всего сердца, по-доброму улыбаясь.

 Порой Арата начинал серьёзно волноваться за Итикаву. В поместье Фудзивара слухов об Окада Рэне ходило столько, что страшно становилось. И далеко не все эти слухи были хорошими. Большинство из них сводилось к тому, что слуги, контактировавшие со вторым сыном маркиза Окада, таинственным образом исчезали или по непонятным причинам увольнялись, а некоторых потом ещё и мёртвыми находили. Подобное наводило ужас.

 Оказавшись на повороте, что разделял «улицу аристократов» на северную и южную части, друзья попрощались и пошли каждый в свой дом. Наоки слегка ускорился, а потом и вовсе перешёл на бег. Он хотел закончить письмо домой до возвращения Рэна и Акихико. Поэтому, зайдя через калитку для слуг, Итикава решил срезать через сад и выйти прямо к служебному входу. Но, проходя под вишнёвыми деревьями, он резко остановился. Глицинии зацвели. Сиреневые, фиолетовые, синие…. Они были прекрасны. Столь прекрасны, что оторвать глаза было просто невозможно. От всего этого великолепия захватывало дух подобно тому, как захватывает дух у ребёнка, что впервые оказался на фестивале. Как ребёнок стремится увидеть всё, до чего только дотянется его взгляд, так и Наоки пытался рассмотреть каждую гроздь, каждый цветок. Сейчас время для него застыло. Были только он и глицинии. Только его сердце и шелест лепестков. Шелест, в котором слышалась чарующая песня. Как не пытался Итикава оторвать свой взгляд, а это у него не получалось.

 -Они зацвели! – детский голосок, полный восторга и счастья, ворвался в тихий мир Наоки неожиданно, а вскоре в этот мир ворвалась и хозяйка голоса.

 Окада Кимико вбежала в сад, подняв тайфун из осыпавшихся лепестков вишни. Её красное платьице мелькало то там, то тут, а ножки в белых носочках и, таких же как и платье, красных туфельках быстро перебегали с места на место. Поняв, что уйти он уже не успеет, Итикава застыл, склонив голову.

 -Как красиво! – Кимико обернулась вокруг себя. – Ой! – вскрикнула она, заметив слугу.

 Девочка смотрела на склонившегося в поклоне Наоки. Он стоял под глициниями в тёмных хакама и кимоно. На его волосы ложились лепестки сакуры, которые доносил сюда лёгкий ветерок. Итикава настолько вписывался в прекрасный мир цветов и дополнял его, что Кимико заворожено хлопала глазками, глядя на него. Она подошла к мальчику и наклонилась, чтобы заглянуть ему в глаза.

 -Ты тэнгу?

 От столь неожиданного вопроса Наоки широко распахнул глаза. Тэнгу? Он? Итикава не заметил, что начал отвечать на взгляд хозяйской дочери.

 -А где твои крылья? – не унималась девочка.

 -Окада-доно, я всего лишь слуга. Никак не тэнгу. – ответил мальчик, не поднимая головы.

 -Ты…. – Кимико свела бровки, пытаясь что-то вспомнить. – Ты тот мальчик-слуга, которого братик Рэн недавно взял в семью!* - лицо Окады Кимико засветилось от счастья. – Как тебя зовут? Ты правда учишься в Саратоминай? Братик Рэн тоже её окончил!

 -Вашего слугу зовут Итикава Наоки. Ученик Саратоминай. – Наоки всё ещё смотрел вниз.

 -Нао-о-оки-и-и..! – протянула девочка, дуя щёки. – Когда с кем-то говоришь, надо смотреть ему в глаза, поэтому подними голову.

 Мальчик несмело выпрямился и посмотрел на Кимико. Если их сейчас кто-нибудь увидит, ему и влететь может. Однако дочь маркиза это осчастливило, и улыбка вновь засияла на её милом личике, а в янтарных глазках забегали искорки.

 -Тебе нравятся глицинии, Наоки?

 -Да. – улыбнулся Итикава. – Юная госпожа тоже их любит?

 -Очень-очень люблю! – Кимико сжала платье в кулачках. – Я попросила Тэтсую пойти со мной посмотреть, как цветут глицинии, но он отказался. Сказал, что ему не до этого, а Юко слишком занята. Поэтому я собиралась подождать братика Рэна и братика Акихико, но они всё ещё не вернулись.

 -Окада-доно. – Наоки присел перед Кимико. – Окада Акихико-доно и Рэ… Окада-сама очень заняты на работе, но как только они закончат свои дела, то сразу же вернутся.

 -Наоки, тогда погуляй со мной ты…

 -Хорошо. – улыбнулся Итикава.

 Двенадцатилетняя девочка захлопала в ладоши, а потом схватила Наоки за руку и потащила за собой. Сначала Итикаве было немного неудобно, но, когда он попытался высвободить свою руку, Кимико погрустнела, поэтому мальчик оставил всё как есть.

 Окада Кимико побежала в самую глубь сада, где глицинии сплетались в арку, пропуская через свои цветки лучи солнца. Картина была настолько прекрасной и завораживающей, что дыхание перехватывало. Фиолетово-сиреневая арка над головой, розовый ковёр под ногами –сказка…. Кимико собирала из лепестков вишен маленькие горки, а потом брала их в руки и подбрасывала. Розовый цвет разлетался по округе, кружил в воздухе и вновь опускался на землю.

 -Наоки. – девочка подошла к Итикаве, держа в руках очередную горстку лепестков сакуры. –Протяни руки.

 Наоки поставил школьную сумку на камень и немного робко протянул раскрытые ладони. Кимико счастливо улыбнулась и высыпала в руки слуги цветы вишни. От её ладошек они нагрелись и теперь напоминали «вишневое» одеяло, теплое и нежное. Взгляд Кимико лучился счастьем и радостью, и Итикава вспомнил свою старшую сестру.

 «Чиё всегда радовалась, когда я осыпал её лепестками.… Она широко улыбалась, а в её глазах цвета глициний было столько любви..! Чиё, я скучаю по тебе и матушке..!»

 Итикава занёс руки над головой дочери маркиза и раскрыл ладони – водопад из сакуры полился прямо на головку девчушки, несколько лепестков закружилось перед её глазами. Улыбка, словно первый весенний луч, что пробивается через серые зимние тучи, начала свой путь на губах Кимико. А уже в следующую секунду девочка закружилась вокруг себя, рисуя платьем узор.

 -Наоки, это так красиво! Ох…. – Кимико остановилась. Прямо к её голове свисала веточка глицинии с необычными цветками.

 Они были синими. Синими, без каких-либо других оттенков. Настолько чистый цвет встречался среди глициний очень редко…. Кимико смотрела на эти цветы с замиранием сердца и вспоминала Рэна. Почему-то именно со вторым старшим братом у неё ассоциировались эти цветы, и она решила подарить их ему. Девочка потянулась к глициниям, но Кимико была слишком маленького роста, чтобы достать до них. Наоки присмотрелся к гроздям, привлекшим внимание дочери маркиза.

 «Синие…. Такие же красивые, как и Рэн-сама… - неожиданно Итикава вздрогнул, по его спине пробежали мурашки – О чём я только думаю?! Очнись, Итикава Наоки! Тебе надо помогать господину, а не восхищаться его красотой!»

 Вдохнув и выдохнув, Наоки отогнал от себя ненужные мысли и подошёл к маленькой госпоже. Девочка всё пыталась допрыгнуть и сорвать цветы. Итикава присел и взял Кимико за пояс, после чего поднялся.

 -А-ах! – вскрикнула Кимико, когда цветы оказались прямо перед её глазами. Она посмотрела вниз и ахнула.

 -Надеюсь, позже вы простите меня, Окада-доно, а сейчас сорвите эти глицинии.

 Кимико кивнула и оторвала синюю гроздь. Улыбнувшись, Наоки спустил девочку на землю. Хозяйская дочь какое-то время не двигалась, а потом повернулась к слуге.

 -Ты и правда тэнгу, Наоки! – в её глазах плескались обожание и детский восторг. – Самый настоящий тэнгу! Наоки, скорее идём в дом! Хочу подарить братику эти цветы! – Кимико схватила Итикаву за руки и потащила за собой.

 -Простите, госпожа, но слугам запрещено входить в парадные двери. – Наоки остановился и улыбнулся.

 -Что за глупости?! – девочка топнула ногой. – Ты же со мной! Всё. Пошли!

 Наоки просто чудом успел схватить свою сумку прежде, чем его снова потащили за собой. Девочка очень спешила в дом, но при этом с таким трепетом держала цветы, что Итикава не мог не улыбнуться. Раньше он видел маленькую госпожу лишь издалека, но Юко довольно часто говорила о ней и всегда только хорошее. Порой личная служанка госпожи жаловалась, что Окада Кимико иногда капризничает, но это было понятно: матушка умерла, отец болеет, два старших брата почти всегда заняты, а третий старший брат по каким-то причинам отказывается хоть немного побыть с сестрой. Сама по себе она не капризная, просто двенадцатилетней девочке не хватало простого домашнего тепла.

 Главные двери открыли прямо перед ними. Наоки ещё ни разу не видел их с улицы, деревянные с кованой ручкой и витражами. А на пороге их встретила Юко.

 -Госпожа! А я вас искала! – Юко выдохнула, а потом перевела взгляд на Наоки. – Итикава..? 

 -Мы с Наоки гуляли в саду. – улыбнулась девочка. – Старшие братья ещё не вернулись?

 -Нет, госпожа.

 -Итикава?! – голос Сато, в котором слышались злость и гнев, заставил всех вздрогнуть. – Я же предупреждал тебя! Слугам нельзя входить в парадные двери! – молодой человек в изящном чёрном костюме широкими шагами направлялся ко входу. – Или ты ещё выговора не получал?! Быстро за мной!

 -Сато! – вскрикнула Кимико, привлекая внимание. – Ты, кажется, ослеп, если госпожу не замечаешь!

 -Окада Кимико-доно! – Сато в панике склонился в поклоне. Он, действительно, не заметил дочери маркиза. – Прошу простить мне мою дерзость, Окада-доно! Но я лишь блюду правила.

 -И какие же правила нарушил Наоки? – девочка картинно вскинула брови. – Наоки со мной, поэтому никакого нарушения не было! Он сопровождал меня всё это время! А ты, Сато, не забывайся! Если старший брат Рэн доверяет тебе чуть больше, чем остальным слугам, это ещё ничего не значит! Так что иди и занимайся своими делами!

 -Да, госпожа. – почти прошипел Сато и поспешил удалиться, напоследок бросив на Итикаву уничтожающий взгляд.

 -Наоки, спасибо тебе за сегодня. – улыбнулась Кимико. – Мне очень понравилось, поэтому давай погуляем вместе и в следующий раз.

 -Как вам будет угодно. – Итикава выдохнул. Только что он увидел маленького ангела в гневе.

 -Юко, принеси вазу с водой, а ты, Наоки, ступай и отдохни. Тэнгу тоже нужен отдых. – на милом личике расцвела улыбка.

 -Г…Госпожа..! – Наоки слегка покраснел. – С вашего разрешения.

 Итикава развернулся и направился к себе в комнату под звонкое хихиканье девочки. Ему было неловко. Кимико всё прекрасно знала и понимала, но всё равно звала его тэнгу. Всё же дочь маркиза – сущий ребёнок ещё…

 Войдя в свою комнату, Наоки поставил сумку в угол, достал домашнюю юкату и переоделся. У него оставалось ещё немного времени, поэтому Итикава решил дописать письмо матери и сестре. Он сел за стол и сосредоточился на письме. Перед глазами вставали яркие образы матушки и старшей сестры.


 «…Работы много, но я с ней справляюсь, и она не мешает учебе. Я уже писал о своём господине, но сделаю это ещё раз. Недавно на французском мы начали проходить «Графа Монте-Кристо» Дюма, и я совершенно не знал, где искать эту книгу. И тогда на помощь мне пришёл молодой господин и его старший брат. Они разрешили мне пользоваться их библиотекой, брать оттуда абсолютно любые книги. Моей благодарности им нет предела. Я очень уважаю молодого господина и хочу во всём ему помогать по мере своих возможностей. Надеюсь, матушка и сестрица поддержат меня в этом решении. Если бы вы с ним познакомились, он бы обязательно вам понравился. К тому же Окада Рэн-сама окончил Саратоминай. Он удивительный человек.


 Матушка, Чиё, я очень скучаю по вам. Когда сегодня я гулял с дочерью маркиза, то постоянно вспоминал тебя, Чиё. Твою улыбку, твои глаза, твои нежные руки и тёплые объятья. А ещё я очень скучаю по твоим имагаваяки*, что буквально таяли во рту. Что же касается маленькой госпожи, то она довольно добрый ребёнок, но немного одинокий. Она даже дала мне прозвище «тэнгу», а за что я и сам не знаю…. Мы смотрели с ней на глицинии. Эти цветы напоминают мне о вас. Я так хочу вновь обнять вас, матушка, Чиё…»

 -Итикава-кун, ты здесь? – в двери постучала Икари. – Кудо-сану надо срочно по делам в город уехать, а Окада-сама и Окада-доно вот-вот вернуться. Поэтому он попросил, чтобы ты встретил их вместо него.

 -Хорошо. – кивнул Наоки, выходя из комнаты. – Идём, Икари-сан.

 Девушка улыбнулась и кивнула. Они пошли в холл. Всю дорогу Икари жаловалась на то, как сильно Судзуки-сан нагружает их всех работой. Даже сейчас ей надо идти и вытряхивать футоны. Итикава внимательно слушал подругу и иногда спускал смешки в кулак. Дойдя до холла, Икари пожелала Наоки удачи и поспешила в старую часть особняка, а мальчик остался ждать.

 -Итикава-кун, спасение ты моё! – Юко выбежала с противоположной стороны холла с простынями наперевес. – Не мог бы ты отнести это на второй этаж, прошу тебя..! – жалобно застонала служанка. – Меня госпожа срочно требует, а я ещё и вещи отнести должна! Прошу, помоги – я в долгу не останусь. Тебе всего лишь надо отнести простыни на второй этаж, там уже ждёт Мидори.

 -Хорошо, Юко-сан. – кивнул Наоки. – Я отнесу.

 Он забрал у Юко простыни, и та, поблагодарив его, убежала к Кимико. Итикава бросил взгляд на двери – молодой господин и его старший брат ещё не вернулись, поэтому у него было немного времени. Взбежав по лестнице, мальчик повернул направо. Вообще он не знал, где именно его будет ждать Мидори, поэтому решил сначала сходить в одно крыло, а потом в другое, если не найдёт. Но на его счастье в другое крыло бежать не пришлось. Мидори вышла из комнаты Рэна и отдала грязное постельное бельё слуге из традиционной части поместья. Увидев Наоки, она подбежала к нему и забрала чистые вещи.

 -С меня и Юко причитается, Итикава-кун. – кивнула Мидори, тряхнув двумя хвостиками.

 Отдав вещи, мальчик поторопился обратно. Спускаясь по лестнице, он посмотрел в окно и вздрогнул. Окада Рэн был уже у самых дверей, вот-вот и войдёт. Наоки в панике поспешил вниз. Ноги быстро перебирали под собой ступеньки, но…. Молодой господин вошёл раньше, чем Итикава спустился. Он сам открыл себе двери и вошёл. Этого Наоки не простят никогда. Он не встретил своего господина! Забив подобными мыслями себе голову, мальчик не заметил, что наклонился вперёд, и наступил на подол юкаты.

 -Молодой госп…. – договорить Итикава не успел, потому что покатился по лестнице кубарем. – А-а-а-а!!!

 Рэн поднял голову, услышав голос Наоки, и застыл. Прямо на его глазах мальчик наступил на юкату и, проделав немыслимые движения руками, спустился по лестнице в горизонтальном положении прямо к его ногам.

 -Простите, Рэн-сама…. – пролепетал Итикава, утыкаясь лицом в пол.

 -Да-а-а…. Так меня ещё точно никто не встречал. – Рэн улыбнулся и, бросив сумку на пол, помог Наоки встать. – Сильно ушибся?

 -Нет-нет! – замотал головой слуга, пытаясь высвободиться из хватки господина. – Со мной всё в порядке! Давайте, я отнесу ваши вещи.

 -Не надо. – маркиз осмотрелся и заметил спускающуюся Мидори. – Мидори отнеси сумку в мой кабинет.

 Служанка, не ожидавшая, что её окликнут, чуть не повторила подвиг Наоки на лестнице. Она с немым вопросом уставилась на Итикаву, который переводил взгляд с господина на неё.

 -Всё в порядке, я и сам могу. – мальчик предпринял ещё одну попытку выполнить свои обязанности, но тупая боль, резко прострелившая лодыжку, остановила его на половине пути.

 Мидори поняла, что Итикава повредил ногу и поспешила выполнить приказ господина. Служанка забрала сумку и, поклонившись, ушла. Рэн аккуратно, но в то же время очень крепко, взял мальчика за левый локоть и направился к диванам. Наоки запрыгал следом на здоровой левой ноге.

 Усадив Итикаву, Рэн присел перед ним на колени и стянул с больной ноги таби. Наоки уже понял, что сопротивляться сыну маркиза бесполезно, поэтому прекратил попытки и теперь пытался всеми силами скрыть смущение.

 «Если Судзуки-сан или Сато-сан это увидят – одним выговором я не отделаюсь! Чёрт! Я должен помогать Рэну-сама, а в итоге только обременяю его!», - Итикава поджал губы и опустил взгляд. Окада заметил перемены в мальчике и с интересом посмотрел на него. Свободолюбивый тэнгу сейчас покорно сидел перед ним и не пытался возражать. Его лицо, уши и шея пылали алым, выдавая дикое смущение. И Рэну захотелось большего. Увидеть, как это дитя гор задрожит и забьётся.

 Окада плавно и не торопясь убрал подол юкаты с правой ноги, оголив её до колена. После падения пояс на одежде ослаб, и теперь та прилегала к телу неплотно, слегка оголяя грудь своего хозяина. Рэн скользнул взглядом по груди мальчика и посмотрел на его лицо. Наоки слегка сжался и зажмурился, что только ещё больше подогрело желание второго сына маркиза, и он не стал ему противиться. Молодой господин нежно, почти невесомо заскользил кончиками пальцев вниз по икре, лодыжке и стопе мальчика. Холодные пальцы пускали мурашки по всему телу Итикавы, что начал дрожать, впервые испытывая нечто подобное. А рука Рэна уже скользила вверх. Но когда Окада почти добрался до колена Наоки, где-то неподалёку стали раздаваться шаги. Молодой маркиз перевёл взгляд в сторону шума и увидел Судзуки. Главная горничная явно кого-то искала.

 -На твоё счастье это всего лишь ушиб. – улыбнулся Окада, невольно заставляя Наоки и прийти в себя. – Будешь мазать мазью, и он пройдёт за неделю.

 -А…. – Итикава открыл рот, но звуки совершенно из него не выходили. Ещё мгновение назад ему было так хорошо, будто бы он в рай попал. Ничего подобного Наоки раньше не испытывал, и теперь ему было очень стыдно. Стыдно, что он испытывал всё это от прикосновений своего господина! Стыдно, что его тело и губы дрожат, а щёки пылают. После этого он не сможет в глаза смотреть Рэну-сама….

 Окада скосил взгляд в сторону. Главная горничная услышала его и теперь направлялась к ним. Выражения лица Судзуки позабавило Рэна: такое обеспокоенное, с паникой в глазах. Конечно же, молодой маркиз знал, что Судзуки если не знала наверняка, то уж точно догадывалась о его «отношениях» с остальными слугами и причинах их дальнейшего ухода. Знал он и о том, что главная горничная старалась не подпускать к нему Наоки, и, возможно, это бы у неё получилось, но длинный язык одной её горничной, Икари Кику, сыграл злую шутку и обернул все предостережения Судзуки в обратную сторону. За это Рэн был очень благодарен Кику и, как бы смешно это не звучало, хотел отплатить ей, выдав небольшой отпуск, чтобы девушка могла съездить в родной город и навестить родителей.

 «Займусь этим на следующей неделе», - поставил Рэн мысленную галочку и отвернулся от приближающейся Судзуки. Всё его внимание вновь вернулось Итикаве.

 -Окада-сама, Наоки-кун, что произошло? – Судзуки вздрогнула.

 -Он упал с лестницы, когда шёл меня встречать. – Рэн поднялся с колен. – Я проверил его ногу: обычный ушиб. Помоги ему и не нагружай сегодня работой, и уже завтра он сможет вернуться к делам. – молодой господин развернулся и направился к лестнице, у которой остановился. – И скажи Сато, чтобы зашёл ко мне сегодня вечером.

 -Хорошо, Окада-сама. – Судзуки поклонилась и дождалась, пока хозяин уйдёт. – Наоки-кун! – главная горничная села рядом с мальчиком. – Как же ты так неосторожно то? – она развернула его к себе. – Боже мой, дитя, да ты весь горишь! Наоки-кун…. – в голову женщине пришла нехорошая догадка. – Скажи мне, молодой господин тебе ничего не сделал..? Ничего не сказал..?

 Итикава посмотрел в глаза женщине и вспомнил свои ощущения от прикосновений Окада Рэна. Этим он всё равно, что предал его, оскорбил. Наоки поджал губу.

 -Всё хорошо, Судзуки-сан. – мальчик выдавил из себя улыбку. – Окада-сама помог мне подняться и осмотрел мою ногу, больше ничего. Наверное, ему стыдно из-за такого нерадивого слуги как я.

 После этих слов у женщины отлегло от сердца, но она не могла в полной мере верить им. Возможно, в силу своего возраста мальчик мог и не заметить некоторых вещей, но…. Когда она подошла, второй сын маркиза действительно всего лишь осматривал его ногу.

 «Может, я себя слишком накручиваю?», - главная горничная помогла Итикаве встать и пройти в свою комнату. Как и было велено, она не нагружала его сегодня работой. Но мальчик не мог сидеть без дела, поэтому Судзуки отправила его на кухню, где Наоки поручили чистить и нарезать овощи, мыть посуду и наводить чай. После ужина, когда в кухне отпала надобность, Итикаву вновь отправили отдыхать. Оказавшись у себя, он сразу же сел за письмо.

 «Надеюсь, Рену-сама понравились те цветы глициний, что его сестра сорвала для него….», - мальчик тряхнул головой и продолжил писать письмо.

 Глицинии…. Они и правда очень понравились Рэну. Когда Кимико вошла в его кабинет с синей гроздью цветов и подарила их ему, Окада слегка улыбнулся. Эти цветы напомнили ему о Наоки, который обожал глицинии. Молодой человек поблагодарил младшую сестру и поставил цветы на стол. Кимико счастливо заулыбалась и рассказала историю о том, как она нашла и сорвала эти глицинии.

 «Так что, братик, мы сорвали эти цветы вместе с Наоки! Оказывается, он тоже любит глицинии! Поэтому Наоки заслуживает благодарности ничуть не меньше!», - именно этими словами дочь маркиза закончила свой рассказ. Поняв, что впечатлила брата, девочка чмокнула его в щёку и убежала к себе. Рэн какое-то время неотрывно смотрел в закрытую дверь, а потом взял вазу с глициниями и отнёс её к себе в комнату, поставив на прикроватную тумбочку. Он решил быстрее закончить с делами, чтобы потом полюбоваться синими изящными цветками. Поэтому вечером, вернувшись в комнату, Рэн сменил костюм на юкату и прилёг в постель, не отрывая взгляда от глициний. Молодой человек прежде ни разу не встречал глициний такого цвета. Каждый лепесток, каждая прожилка были синего цвета, только синего. Глядя на эти цветы, Рэн вспоминал Итикаву, его зажмуренные глаза, покрасневшие щёки, трясущиеся губы и тело, мурашки, побежавшие по ноге…. Свободолюбивый тэнгу, впервые познавший прикосновения другого человека.

 «Судя по его реакции, к нему никто и никогда так не прикасался…», - сын маркиза привстал и потянулся к цветам, хватая губами пару цветков. Он хотел поцеловать каждый цветок, каждый лепесток. Он хотел вдыхать его аромат, опалять своим дыханием, чувствовать его, касаться….

 -Окада-сама.

 Голос вошедшего Сато вытолкнул Рэна из его грёз. Молодой маркиз открыл глаза и в последний раз прошёлся губами по бархатным цветкам. Сато двинулся прямо к нему.

 -Что-то ты сегодня долго.

 -Итикава упал с лестницы и его отправили на кухню, поэтому у меня прибавилось работы. – слуга развязал ленту на воротнике и склонился на молодым господином, располагая своё колено между его ног. – Молодой господин, когда это вы стали любителем глициний? – Сато расстегнул пуговицы на рубашке и склонился к шее Рэна, заскользив по ней губами.

 -На диван. – безэмоционально выдал Окада.

 Сато застыл, он не ожидал такого отношения к себе со стороны молодого господина, но поднялся и пошёл к дивану, попутно скидывая с себя пиджак и рубашку. Рэн сел на диван лицом к постели, чтобы видеть глицинии. Сато же вновь занял место между ног господина и стянул с него юкату, оголив плечи, грудь и торс. Его губы прошлись по шее и груди, спустились к соскам. Сато облизнулся и закусил один, до боли сжав второй, но Рэн не издал ни звука. Он продолжил молчать и когда Сато спустился ниже, покрывая всю грудь хозяина засосами. Даже когда слуга заглотил член Рэна, тот молчал, даже дыхание не сбилось. Сато это задело, и он принялся с усердием водить головой вверх-вниз. Хлюпающие звуки заполнили огромную комнату, но больше ничего. Даже когда Окада кончил. Слуга привстал, чтобы немного растянуть себя, а потом сел на член Рэна, чувствуя, как тот входит в него до упора. Руки молодого маркиза легли на талию Сато, они приподняли его и резко насадили обратно. Слуга застонал, чувствуя наполняющий его жар, а Окада продолжил подымать и опускать его, не отрывая затуманенного взгляда от глициний.

 -О…Ока…да…сама..! – Сато обвил шею господина руками и уткнулся ему в плечо.

 Впервые за сегодняшний «банкет» дыхание Рэна начало сбиваться. Он дышал часто и прерывисто. Ему казалось, что он слышит аромат глициний.

 -Р…Рэн..! – застонал Сато в ухо молодого человека.

 Услышав своё имя, сын маркиза запрокинул голову, дыхание ещё больше участилось. Ему начало казаться, что он в саду под глициниями.

 «Наоки…. Наоки…. Наоки….», - будто мантра забилось имя Итикавы в его голове.

 -Нао…ки..! – выдохнул Рэн за секунду до того, как кончил.

 Сато вздрогнул и застонал, крепко сжимая плечи молодого господина. Только что он услышал то, что никак не ожидал. Почему Окада Рэн во время секса с ним выкрикнул имя чёртового Итикавы?! Но долго размышлять ему над этим не дали. Рэн буквально спихнул его с себя.

 -Собирайся и уходи. – второй сын маркиза запахнул юкату и пошёл в ванную.

 Сато заскрежетал зубами, но оделся и вышел. Как же сильно ему сейчас хотелось придушить Итикаву собственными руками..!

 Итикава же, поздно ночью закончив письмо, решил сходить на кухню и попить воды. Боль в ноге уже почти не ощущалась, всё же молодой господин оказался прав. Мазь творит настоящие чудеса.

 Наоки бесшумно отворил дверь, ведущую на кухню, и вошёл. Свет Луны, проникавший через окно, освещал почти всё помещение, поэтому, заметив подозрительную тень, мальчик резко остановился. Тень шевельнулась и повернулась, а после пошла прямо к нему. Итикава затаил дыхание.

 -Наоки? – заговорила тень голосом Рэна.

 -Рэ…Рэн-сама? – выдохнул мальчик, когда перед ним показался сын маркиза. – Боже, вы напугали меня. Но почему вы не спите?

 -У меня к тебе тот же вопрос. – Окада сложил руки на груди.

 -Я только что закончил письмо семье и хотел немного почитать.

 -Почитать?

 -Да. – кивнул мальчик. – Нам по французскому задали прочитать десть глав «Графа Монте-Кристо», по которым мы в понедельник будем писать сочинение.

 -Ты уже начал?

 -Ещё нет.

 -Тогда почитай мне. Я снова не могу заснуть.

 Наоки какое-то время молчал, а потом кивнул, тихо проронив: «Хорошо». Сейчас в темноте он совершенно не смущался. Может, потому что не очень хорошо видел лицо Окады Рэна? А может и по иным причинам, но…. Голос молодого господина в этой полутьме звучал очень завораживающе, и отказать ему было невозможно.

 Быстро попив воды, Наоки пошёл к себе, Рэн шёл следом – не захотел сразу возвращаться к себе. Взяв книгу, Мальчик закрыл двери и направился уже за молодым господином. Когда они начали подниматься по лестнице, Рэн поддержал мальчика, слегка прижимая к себе. Итикава нахмурился. Он чувствовал себя как-то странно. Наверное, всё из-за того, что раньше он не видел своего работодателя в юкате, которая ему, кстати, очень шла.

 Когда дверь за ними закрылась, Наоки заметил, что в комнате было довольно прохладно из-за открытого настежь окна. Рэн проследил за взглядом мальчика и закрыл окно.

 -Присаживайся.

 Итикава кивнул и занял место на диване.

 -Если ты собрался читать оттуда, то, боюсь, мы с тобой всё поместье перебудим. – Рэн спустил смешок в кулак. – Садись на кровать.

 -Что?! – вскрикнул мальчик так громко, что Рэн вздрогнул. Поняв, что натворил, Наоки закрыл рот ладонями, роняя книгу на колени. – Рэн-сама, я не могу! Мне и так нет прощения за то, что сегодня на лестнице было, а вам мне ещё и помогать пришлось!

 -Наоки, иногда хорошая память только вредит. – Окада помассировал точку между бровей. – Забудь об этом и садись уже.

 -Нет. – мотнул головой мальчик.

 -Либо ты сядешь сам, либо я тебя на руках принесу.

 Садиться на хозяйскую постель не хотелось, но ещё больше не хотелось садиться на неё с рук молодого господина. Взвесив все «за» и «против», мальчик поднялся с дивана и подошёл к огромной кровати, после чего присел на самый её край. Рэн улыбнулся и зашёл с другой стороны. Окада дождался, когда Наоки отвлечётся на книгу, и притянул за талию ближе к себе.

 -Рэн-сама?

 -Читай. – закрыв глаза, бросил сын маркиза.

 Наоки немного замялся. Он находился довольно близко к молодому господину, что напрочь выбивало все слова из головы. Но Итикава взял себя в руки, открыл книгу и начал читать. Рэн открыл глаза и посмотрел на уткнувшегося в книгу мальчика. Перед глазами молодого маркиза снова встала картина сада и глициний, прерываемая голосом Наоки.

 -У тебя приятный тембр…. Успокаивающий….

 Наоки, перелистывая страницу, скосил взгляд на Окаду, улыбнулся и продолжил читать. Судьбы героев поглотили его с головой, заставляя за них переживать. Но больше всего он переживал за Эдмона Дантеса, ныне графа Монте-Кристо. Столь хороший человек, будучи жестоко обманутым, оказался на долгие годы заперт в замке-тюрьме Иф посреди моря. Итикава не привык симпатизировать людям, для которых было важно отомстить. Мама с детства учила его, что местью проблем не решишь. Ну, отомстишь ты, и что? Сделанного не отменишь, утраченного не вернёшь, мёртвых не воскресишь. Но Эдмон был другим, не таким как остальные. Ему хотелось симпатизировать, его хотелось принять. И Наоки согласился и принял….

 *Взять в семью – «взять в семью» не означало «усыновить» или «удочерить». Данное выражение применялось в значении «принять на работу».

 *Имагаваяки - японский десерт, который часто встречается на фестивалях